Староста Том Реддл

Холодный дождь вперемешку со снегом заливал окна, но в “Горбин и Бэркес” было на удивление тепло — лишь стук ледяных огрызков по прохудившейся крыше изредка раздавался над потолком, напоминая о непогоде бесчинствующей снаружи. — Зима наступает а, мистер Реддл? — Старик не без злорадства ткнул скрюченным пальцем меж оконных ставень, за которыми суетились продрогшие люди. — Как говорят, последняя на веку Грин-де-Вальда. Сколько попрошаек тут собралось — и все с Континента! Кто от войны убежал, кто от голода, а кто от налогов, хе-хе… — На мгновение Бёрк оторвался от созерцания Лютного переулка запруженного беженцами-волшебниками и глянул Тому в глаза. — Но вы, мистер Реддл, о, вы не из тех кто бежит от опасности, верно? Чую что так, иначе с чего бы вам вздумалось попасть туда, откуда все эти голодранцы приплыли. Безумие. Сущее безумие… И вот почему, почему ж вы мне все таки нравитесь а, мистер Реддл! Том лишь пожал плечами: — Трансгрессионную сеть Великобритании закрыли, сэр, а во всей магической Англии лишь один вы способны помочь мне с такой просьбой. Бёрк скривил рожу — будто в сундуке галеонов недосчитался — но лесть определенно произвела на него впечатление. — Слабо сказано это ваше “просьбой”. Давайте повторим, если я ничего не напутал: вы предлагаете мне помочь вам добраться до Франции — до этой паршивой, Мерлин ее возьми, дыры — чтобы… предполагаю, нарушить еще дюжину магических законов, а? Да-да, по глазам вижу, не притворяйтесь! — Бёрк окинул его с головы до ног и едва удержался от того, чтобы не гоготнуть. — Ну и потом… куда ж вы разоделись так? Пальтишко смотрю у вас обношенное — небось с какого-то жмура взяли, да и эти штаны… сейчас никто в таких не ходит — только магглы. К ним стало быть, собираетесь? “Ох и въедлив же ты, старик”. С самого порога Том уже успел пожалеть, что зашел сюда. Впрочем, как ни изворачивайся, от Бёрка нельзя скрыть все. И он знал это. Знал слишком хорошо, чтобы не понимать. — Ах, вы об этом… — Небрежным движением Том отряхнул пальто, взмокшее от снега. Его предыдущий владелец — какой-то маггл-беженец — довольно некстати умудрился заляпать подклад кровью (заметил ли это Бёрк?). И хотя Том предпочел бы разделаться с ним почище, пришлось, в целях безопасности, не прибегать к магии и поручить это дело Кетти и Мальсиберу. В итоге одежды хватило им всем, а забитые камнями тела никто искать не станет — таких сейчас в Англии полно: в завалах от бомбежек, да под снесенными домами. — Нет, сэр. Это одежда из приюта. Миссис Коул, наша домоправительница, получила от церкви какое-то рванье для сирот вот и принялась раздавать всем что по размеру попало. Радуюсь, как видите, тому что дали. — С нарочитой брезгливостью, он вытер руки об колено. — Вы же знаете, сэр, как я ненавижу магглов? Неужто думаете, мне было бы приятно переодеться в их вонючее шмотье чтобы гулять неузнанным по Парижу? Бёрк с минуту помолчал, а потом, погрозив пальцем, улыбнулся: — Гладко стелите, мистер Реддл! Действительно: вы — последний, кого бы я мог заподозрить в любви к магглам. И последний кого бы я представил в маггловских тряпках, разгуливающего посреди всего этого лягушатника, не говоря уже о том, что едва ли четверть из этих лягух говорят по-английски, но… Но, Мерлин задери — это-то и вызывает вопросы! С чего вдруг, коли вам так приспичило на Континент, мистер Реддл, вы пришли в “Горбин и Бэркес”, а не в Министерство Магии? Промахнулись дверью? Ведь перепутать та-ак просто: всего в девяти кварталах друг от друга находимся, хе-хе. — Бёрк театрально закатил глаза. — Ужасно, не правда ли, но я не торгую пропусками Министерства. Все знают: Мистер Бёрк уважает закон. Советую и вам поступить так же: идите к этим сраным бюрократам, а может и вообще в Визенгамот — получите десяток пропусков от невыразимцев, пергамент Доступа, волшебный паспорт... Займет месяцок-другой, торопиться некуда. Авось тогда и война кончится, и трансгрессировать опять разрешат… но ведь вас такое не устраивает? Нет, вместо всего этого вы пришли ко мне. — Довольный своей догадкой, старик сладко причмокнул. — Почему? “Потому что у меня нет другого выхода”. Диппет предупреждал, что лучше было бы избегать нелегальных путей на Континент, но таковых оставалось все меньше. Прежде он и мог бы, наверное, воспользоваться порталом, но теперь, когда Визенгамот отрезал все маршруты от магической цепи, британский волшебник мог попасть за Ла-Манш либо с разрешения Министерства, чьего внимания хотелось бы избежать, либо морем — но тогда возрастает и риск: мракоборцы патрулируют почти все подступы к берегу, а причал Портсмида наводнен агентами из отдела Магического правопорядка — там непременно потребуют документы. — Скажем так, сэр: я бы хотел оставить это путешествие в тайне. — О, я обожаю тайны! — Глазки Бёрка жадно заблестели. — Выкладывайте. — Директор Диппет поручил мне достать кое-какие вещи из лаборатории Фламеля. — ответил Том сообразно сочиненной им истории. — Скорее всего, до нас там уже похозяйничали ищейки Грин-де-Вальда, но едва ли им удалось забрать все. Алхимические клейма которыми опечатывали зал под силу открыть только с помощью их владельца. Месье Фламель по понятным причинам хотел бы избежать вмешательства нашего Министерства Магии… — Сраный лягушатник. — понимающе кивнул Бёрк. — Продолжайте. — Да, сэр. Формально, месье Фламель все еще подданный Франции, но на его собственность, как вы знаете, были заявлены права… — Что это вы все вокруг да около, мистер Реддл? Скажите уж прямо: засранцы из Визенгамота наложили лапу на Философский камень, а наша раздобревшая министерская корова Мун затолкала его себе под зад, да и высиживает теперь точно курица яйцо. Будь я на месте Фламеля, имел бы все причины не доверять этим мордам. — Тогда вы меня понимаете, сэр... — Том развел руками, стараясь скрыть торжество. По замыслу, если Бёрк не клюнет на обман, он заготовил еще пару историй — одна другой краше. Но видно до этого не дойдет: старик повелся. — Нет. — То что задумывалось как улыбка, придало узкому лицу Бёрка хищный вид. — Нет, не понимаю, мистер Реддл. Не понимаю одного: вам-то с этого какой навар? — Но как же... — Вопрос одновременно и возмутил его и застал врасплох. — Я — Староста Хогвартса, сэр. Это мой долг. — Староста-Староста… — передразнил Бёрк. — Я уже это слышал однажды. С тех пор, если не путаю, вашу школу закрыли, вашего Инспектора убили, а вас самих без экзаменов вышибли вон — на мороз да в большой мир. Вы больше не студент, мистер Реддл. Хогвартс не ваш дом, Директор вам не указ... и все ж вы ради него подставляетесь. Зачем? Можете заливать что угодно, но провалиться мне на этом месте, если вами движет сыновья преданность или чего подобное, хе-хе. Нет, вы — куда более сложный человек. Верно? Коли так, бросьте изображать передо мной болванчика на побегушках. — Старик с издевкой покачал головой из стороны в сторону. — Не верю. — Чего ж вы хотите знать, сэр? Тут Бёрк перестал улыбаться: — Хочу знать, как далеко простирается ваш интерес, мистер Реддл. К чему вы на самом деле стремитесь? Староста Хогвартса? Верховный маг Визенгамота? Министр Магии? Нечто большее? Что Диппет посулил вам такого в награду, чего вы и сами не сможете достичь? Том отвел взгляд. — Ну полноте, мистер Реддл! Не ломайте драму. — Вы разочаруетесь во мне, если я скажу. — Эка же трагедия будет, хе-хе. — Старик облизнулся. — Но поживи с мое, привыкнешь к разочарованиям. Валяйте. — Я подумал, сэр, может… преподавание Защиты от Темных искусств? — Ах вот оно что! Профессор Реддл, значит. — Застыв посередине комнаты, Бёрк покачал головой. — Да уж, умеете вы огорчать. Такой талант — и в школьные няньки! Да вас точно на Слизерин определили? Где те амбиции, коими славен ваш факультет, где то коварство, жажда собственной наживы? Том предпочел учтиво промолчать. — Что ж вы… Хотя возможно это и не обман. Вы ведь не стали бы дурить голову старику, нет? — В лице Бёрка проступило что-то зловещее. — Не стали бы, мистер Реддл? Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Как я могу, сэр? — В самом деле, хе-хе. — Костлявым пальцем Бёрк ткнул в его сторону. — Еще бы вы мне лгали! Знаете ведь, что я единственный, кто может вам помочь!. Ну ладно-ладно, уговорили. Только не заливайте мне, что отправляетесь туда в одиночку — ваши приятели уж наверняка стоят сейчас под дверью, ждут когда мы закончим кумекать. Они ведь так и стоят, я прав? Том лишь развел руками. — В самом деле, сэр… От вас действительно ничего не скроешь. Первыми за ним вошли Нотт и Кетти. Нотт, потомственный дворянин, сын знаменитого Гиллена Нотта, хозяина гоблинских рудников, смотрелся сейчас довольно нелепо, весь завернутый в клетчатый ольстер из под которого торчали куски меховых штанов. “Эх, видел бы меня отец… — посетовал Уиллан с презрением, когда они тянули одежду с мертвецов. — Мой Лорд мог оказать эту высокую честь любому из нас, но почему-то сгодился я. Нейдж вон, умник эдакий, будет куда как лучше: беден, точно церковная мышь, да из Подземелий не вылезает — вот уж кому не привыкать ходить во рванье“. “Нейдж не знает французского, — скорчил гримасу Том. — а Мальсибер — немецкого. Когда мы окажемся на континенте мне понадобятся те, кто владеет языком”. Стиснув зубы, Нотт кивнул — видно было, до какой степени ему противна эта роль. А вот Кетти была рада и даже не упустила случая позубоскалить на сей счет. “О, мой язык и на большее способен — вот увидишь!”. Фоули появилась чуть погодя — с безразмерной сумкой за плечами и глупой улыбкой на лице. Пуффендуйка — и этого не скрыть даже под горой маггловских тряпок. Почему Диппет настоял взять ее с собой? Том лишь надеялся, что она не причинит слишком много хлопот. — Ба! Кто это у нас, никак Фоули, а? Ваши рыжие волосы я узнаю из тысячи! В этот момент Том проклял себя во второй раз. — Сэр… — Ой, да хватит вам напускать туман — вижу же, не слепой. Знаем мы вашего батеньку, юная леди, знаем-знаем! Это старик Гектор ведь, если не путаю, прозевал возвышение Грин-де-Вальда, а потом, чтоб не выйти дураком, объявил Германии войну? Многие назовут вашего отца кретином, но будьте покойны: я, да и весь мой бизнес от этой ситуации только выиграли, хе-хе. — Старик хитро прищурился. — Дочурка бывшего Министра Магии, кто бы мог подумать… А вместе с ней — паренек из богатой семьи и девка со змеиными зрачками. Однако, интересная у вас компания, мистер Реддл, даже неловко стало. Лучших друзей ко мне привели? — Я ему не друг. Из прохода, откуда вошли все трое, показался Хагрид. Полувеликан был настолько высок, что зацепил лбом потолочную балку, осыпав присутствующих комьями пыли. — Да-а, признаю, мистер Реддл, вы не устаете меня удивлять... — Взгляд Бёрка тут же метнулся к чехлу за великаньей спиной. — Несете там что-то ценное, молодой человек? Да-да, очень ценное. Какой-то меч — судя по длине и размерам. Открытый эфес, крестовая гарда на одну четверть… У меня, знаете ли, чутье на волшебные артефакты, вот мне и интересно… — Нет, сэр. — Том вышел вперед. — Вам не интересно. Лицо старика наморщилось как пересушенная слива. Бёрка явно снедало любопытство, но Том не мог позволить ему дознаться про меч. Он и так слишком много знает… не хватало еще, чтобы в Лютном переулке поползли слухи. Впрочем как ни старайся, слухов не избежать: четверо волшебников в маггловской одежде шастают по кварталу темных артефактов — вещь, сама по себе достаточная, чтобы обратить на себя внимание. Да и Хагрид… этого дылду в карман не запрячешь: еще до конца дня все кто видел их будут обсуждать, как полувеликан захаживал в “Горбин и Бэркес”. — Хе-хе! Ну и некрасиво же выходит: я вас принял у себя, обещал помочь, а вы даже не потрудились раскрыть, из-за чего весь сыр-бор и более — прямо с порога начали указывать, чем мне стоит интересоваться, а чем нет. — Бёрк состроил обиженную гримасу, которая однако мгновенно улетучилась. — И вот почему вы мне нравитесь, мистер Реддл! Ну ладно, положим мне безразлично, но что будете делать с этим… кусом мяса? — Тут Хагрид угрожающе стиснул зубы. — Да, с ним — я о нем говорю. Во Франции больше нет Министерства Магии, если не знали. Кругом один бардак, ни закона ни правил. Эдаких… полулюдей нынче у них на площадях вешают — то ли от того что уроды, то ли за дружбу с Грин-де-Вальдом, черт его разберет. Короче, не рассчитывайте на теплый прием, а еще лучше придумайте какую историю — вроде той, что мне наплели. Слух ходит: великаньи лорды переметнулись к Геллертовой армии и даже как будто Шармбатон разнесли. Ох и неловко выйдет, если вас сцапают на первой же улице, хе-хе. — Ложь! — прорычал Хагрид. — Гнусный лгун, ты врешь! — Ложь не ложь — я в политику не лезу: мое дело предупредить. Но что-то мы заболтались… Горбин! Иди сюда, я знаю, что ты подслушивал, засранец. — Стоило Бёрку обернуться, как из-за двери в Гостиную уже выглядывал знакомый прыщавый нос. Мерзкий нос. — Сбегай вниз и притащи сюда Нейялл, да поживее. Неторопливо, как только и мог увалень вроде него, Горбин поплелся в подвал. Когда шаги его смолкли, Кетти пригнулась поближе и переспросила: — Нейя-чего? — Меньше знаешь — крепче спишь, деточка, хе-хе. — Это на староэльфском. — пояснил Том. — Древнее наречие. На нем разговаривали домовики еще до их рабства. — Ну и ну! Не знала, что эти ушастые шмакодявки были когда-то свободными. — Были здесь — главное слово. — хохотнул Бёрк. — Да лет двести назад король их, Билм Опрометчивый, поступил, как понятно по прозвищу, весьма опрометчиво: очень уж ему золотишко гоблинское понравилось, да так понравилось, что остроухий двинул войска на гору Хайригг, “Желтый город”, где еще со времен Мерлина галеоны чеканили. Дурень он был, правда. Богрот Жестокий разрубил его войско как спелый сыр топором, да пошел буянить — всех знатных эльфов, кто не присягнул ему, лишили земель и имущества, а босяков так и вовсе раздели догола — срамная картина выходит, как ни посмотри, хе-хе. — Печальная скорее, — вздохнула Фоули. — С тех пор ведь они так и не обрели свой дом. Разутым и неприкаянным, им оставалось только проситься в волшебные города, присягать магам. Тогда же они дали клятву, что будут служить под нашей рукой, пока не заработают себе на одежду. Увы, сегодня чародеи все больше злоупотребляют их обетом. Несчастные. Я бы очень хотела им помочь. Кетти одарила пуффендуйку взглядом, полным ядовитого презрения: — Ой гляньте-ка, икона добродетели! Ярвия Освободительница. А мне-то, идиотке, казалось, у вас, Фоули, не меньше ста остроухих тарелки моет. Чего ж с себя не начнете? Ждете, когда им рукавички соштопать? Половина щеки девицы, искусанная рунеспуром, безобразно съежилась — Нет, Кетти. Просто моя мать… Но ей не дали договорить: внизу что-то громко ударилось — точно стекло разбили, и через мгновение в дверях показался Горбин с каким-то черным подносом. — Нате вам его, мистер Бёрк, сэр. — буркнул парень, пряча глаза в пол. Казалось, он специально старается не столкнуться ни с кем взглядом. “Никак ты меня боишься, Горбин?” — подумал про себя Том. — Я могу идти? — Придержи-ка лошадей, Горбин! И когда это ты стал таким неучтивым? В магазине гости — прояви уважение, поздоровайся. Опустив поднос, дылда раскланялся себе под ноги: — Добрый день. Привет, Реддл. — Ну вот — так-то лучше! Мистер Реддл с друзьями желает попасть на Континент. Во Францию, если я правильно понял, так что давай, засучи рукава… — А чего это я сразу? — возмутился Горбин, нехотя закатывая рубаху. — В прошлый раз, когда вы эдакой штукой пользовались, сэр, мы из флакона кровь брали. — Горбин… не ной. На это нет времени. Тем более сейчас путешествую не я один, хватит жадничать. Cera vulnus! Старик провел по рукам Горбина палочкой — ласково, точно взрезал ткань, и алые ручейки хлынули на поднос ровной, искрящейся струей. Том заметил, как кровь заполняет трещины в стекле и подошел ближе, чтобы рассмотреть таинственный артефакт. Поверхность его, черная, зеркальная, будто разгладилась, принимая в себя бесчисленные отражения — Том видел их все — моря, горы, реки. Литтл-Хенглтон на кряжистых холмах, приют Вула в Ист-Энде, мрачный Бабельсберг, крепость Грин-де-Вальда, Кэмберсенд, Хогвартс, албанские леса… Кровь Горбина делала образы слегка багряными, но не узнать их было нельзя: в каждом из этих мест он когда-то побывал сам. — Невероятно. — Проговорил Том. — Он ловит тени пространства и вместе с тем это не портал. — А я — не ярмарочный фокусник. Или вы думаете, у меня тут одни дешевые погремушки валяются? — Бёрк картинно надулся. — Нейялл куда лучше всяких порталов — и Министерством не регистрируется. Черное стекло — кристалл вод. Его сами эльфы ковали. По эдаким зеркалам куда хочешь попадешь, но… хе, — Тут он похлопал Горбина по щекам. — Это не задаром. Ушастые, видите ли, все на волшебной крови делали. Ты как, Горбин, слышишь еще нас? Скажи, когда комната начнет вертеться — дам рябинового отвара. Ну-с, приступим? — Черное стекло… — протянула Фоули. — Но постойте, откуда оно у вас? Его же запретила Международная конфедерация магов. Мой отец сам подписывал закон: тому, кто ослушается… — Светит Азкабан, да. Тут вы меня подловили. Но будем честны, в эдаком положении выбора у вас негусто — рисковать придется, как ни крути, хе-хе. Либо так, либо брассом по Ла-Маншу с патрулем мракоборцев на хвосте… И что-то мне подсказывает, вам не очень улыбается эта перспектива. — Ну еще бы! — Кетти ехидно двинула бровями. — Попользовать эльфскую магию крови или заработать воспаление легких в ледяной водице? Даже не знаю… Магия крови звучит безопасней. — Дыхание Мерлина, во что ты нас втягиваешь, Реддл! — прорычал Хагрид. — Директор Диппет ни за что бы не… — Директора здесь нет. — С холодом в голосе напомнил ему Том. — А в отсутствии Директора, вы, как помощник лесничего, обязаны подчиняться Старосте школы. — Он подошел ближе, понизив голос. — В самом деле, ты ведь не хочешь, чтоб я рассказал ему, где прячется твоя мерзкая тварь? Попробуй перечить мне еще раз, и твой акромантул отправится в Визенгамот по кускам вместе со всем его поганым выводком. Повисла короткая пауза. Колдовской огонь, исходивший от Нейалла озарял копну сальных волос Хагрида и пульсирующую жилку на его шее. Великан молчал. Молчал гневливо, пронзая Тома черными как уголь глазами. — Ладно… — наконец, выдавил он. — Ладно. Будь ты проклят. — Я рад, что мы друг друга поняли. — Ой как славно… — съязвил хриповатый голосок. Горбин, белый как простыня, с выражением кивнул на свои израненные руки. — А то я, знаешь ли, заждался. Давай уже скорее, Реддл. Том обратил на него не больше внимания, чем на пискнувшую в углу мышь. Махнув рукой, как бы отстраняя от себя и Горбина, и все вокруг, он обратил взгляд к Нотту. — Ты ведь единственный из нас, кто побывал во Франции? — Да, мой Лорд. — Пойдешь первым. Став перед зеркалом цепью, они двинулись. Кетти, держась за пояс Уиллана, подала руку Фоули, а та в свою очередь Хагриду. Том замыкал колонну, в шаге от остальных, желая убедиться, что все пересекут магические врата как надо. — Париж, улица Сен-Мишель, дом девять, Уиллан. Перед ним еще фонтан с ангелом стоит. Знаешь место? Кивнув, Нотт ступил на Нейялл. Трещины, полные крови, как будто ожили, исказившись в десятке отражений, и он рухнул вниз, утянутый на дно своей собственной тенью. По стенам комнаты пошла дрожь: пальцы колдовского пламени потянулись к потолку, вырисовывая зеркальных двойников на окнах и витринах. Не все из них казались людьми; Том заметил силуэт гигантского змея, другой напоминал человека с барсучьей головой. Одного за другим, их утягивал магический водоворот. Когда очередь дошла до Хагрида, жерло растянулось шире, силясь, видно, проглотить эдакую тушу, но тут Бёрк придержал его за руку: — Кое-что напоследок, мистер Реддл! — Старик нагнулся ближе к Тому, стараясь перекричать шум заклинаний. — Когда Диппет вас обманет, приходите обратно в “Горбин и Бэркес”. Считайте это приглашением на работу. Обещаю полную ставку — и только попробуйте ко мне потом не вернуться, хе-хе! Ну, удачи! Тень Хагрида взмыла вверх, расщепившись на тысячи кусков и Том ощутил, как его самого подбросило в воздух, точно куклу. Затем чьи-то призрачные когти вцепились в грудь и рванули что есть мочи к полу. Боли не было — только голова заходила кругом. Прежде чем тьма сомкнулась над ним, он успел понять, что утопает в стеклянном море отражений… Чувство было совсем не то, какое бывает при трансгрессии или хождении по порталам: Тома словно топила в ледяной воде чья-то каменная, безжалостная ручища, то встряхивая над омутом, то погружая глубже. Наконец, он очнулся, откашливая изо рта розовую пену. — Мой Лорд… — Кто-то подставил ему локоть, но Том, не видя ничего, саданул плечом ему в грудь. — Ммм! Больно. — Кетти? — Глаза с трудом привыкали к сумраку. Проморгавшись, он заметил, что стоит по колено в жиже нечистот. Желоб, блестящий от слизи, заставлял ее течь по направлению к узкому каменному тоннелю, терявшемуся во мгле. — Ага. Добро пожаловать в город любви. Любви, сыра и дерьма. Lumos! Свет, подкормленный заклятием, воспрял и разогнал по углам тени. Том потряс головой, сбрасывая одурь. — Маггловская канализация… — “Во имя Мерлина, на кой черт Нейялл закинул нас сюда?” — Что все это значит? — Голос его стал жестче. — Уиллан! Нотт встрепенулся, как от удара кнута. Парень стоял, держась за железную обрешетку тоннеля и тяжко дышал, будто чем-то перепуганный. — М-мой Лорд, я не нарочно… Я… Мне просто… — Глянув на свои руки, измазанные в дерьме, парень согнулся пополам над стоком. И его вырвало. — Чего это с ним? — встревожилась Фоули. — Чего-чего. Первый раз в жизни говно увидел. Дома-то у него галеонами срут. — Ну хватит! — Том встряхнул его за плечо. — Соберись. Розовощекий блондин отер рукавом непрошенные слезы. Том никогда не видел, как Уиллан плачет. — До… дом этот, похоже, снесли п-при налете. — Руки его тряслись, а глаза безумно глядели на разведенные помои. — Если все так, т-то нас бросило к самой близкой от него точке… под улицу Ирондель или огюстенскую набережную. — Нахмурившись, он что-то прикинул в уме. — Нам п-придется пройти дальше по т…течению — Нотт сглотнул, давясь от очередного приступа тошноты — видно было, что сама эта мысль заставила его содрогнуться от ужаса. — Там должен быть выход к Сене. Как п-поднимемся, сразу за пристанью будет Сите, а оттуда до Сен-Мишель рукой подать. На глаза его навернулись слезы — то ли от горя, то ли от зловонного дыма — и он опять сблевнул. — Веди. — приказал Том. Вокруг было очень темно — даже свет от заклятия не мог развеять все тени — но вскоре они вышли под разбомбленный резервуар и от него туннель стал светлее. Хагрид, даже согнувшись, едва мог пройти с десяток шагов, не задев головой свод, из-за чего им приходилось постоянно останавливаться. Коридоры петляли вкривь-вкось, иногда перемежаясь люками: увы, ни один из них так и не поддался. Проемы оказались заварены; лестницы сломаны. Том уже начал беспокоиться, не блокировали ли немцы и канализацию перед отступлением — в таком случае им пришлось бы воспользоваться магией, чтобы создать проход. Он очень надеялся, что нужды в этом не возникнет. Ни к чему рисковать, привлекая к себе столько внимания… Стены тоннеля становились все шире и рыхлее: Том заметил, что меж сводов стала проступать земля. Вскоре сток кончился, как Нотт и говорил. Они вышли к жерлу городской канализации, извергавшейся в реку. Под ногами валялись раскрошенные кирпичи — остатки бывшей набережной — а чуть поодаль, на противоположном берегу, громоздился каменный собор, укутанный маскировочной сеткой. Нотт указал на него: — Вот он, мой Лорд, Нотр-Дам. А Сен-Мишель здесь недалеко, лбом выходит — Жадно вдохнув воздуха, Уиллан улыбнулся. — Я прошу прощения, но… И тут он зашел в воду. Ополоснув руки, парень нырнул туда с головой. — Выходи. — шикнул Том. — Кто-нибудь, вытащите этого идиота. — Тебе, Уиллан, что, жить надоело?! — Кетти, первой вынырнув из прохода, бросилась к реке. — Впрочем, чего это я: догадывалась ведь, что ты сучья неженка. — Встав у берега, девица пустила камень в воду. — Вылезай, дурень! Обморозишься. Второго призыва не потребовалось: ежась от холода, Нотт вскоре уже вылезал на сушу. — О, молодец! Интересно, ты сам догадался что в ноябре не купаются?. Уиллан скривил перед ней рот. — Ну почти. Еще камень в голову прилетел. — Достав палочку, он начал творить вокруг себя чары горячего воздуха. — Но так уж лучше, чем облипнуть в помоях, грязнокровка. Том подошел и вырвал древко у него из рук. — Дурень, тебе правильно сказали! Не используй магию — нас заметят. Тут повсюду патрули. — Да простит меня мой Лорд, но кто станет здесь… Всплеск весел не дал Нотту закончить: на стрежень реки, переваливаясь, вынырнула грязная плоскодонка. Лодочник, сгорбленный, высохший уродец в обношенном дублете и бархатном шапероне, сложил руки ковшом: — Nommez-vous ! Qui tu es?* — Что он говорит, Уиллан? — Хочет, чтоб мы представились. “Ох и дурно же это кончится”. — Скажи ему, что мы не враги. Уродец, однако, пропустил слова Нотта мимо ушей. Сощурив жуткие разномастные глазки он присмотрелся к их одежде: — Anglais? Vraiment... Сochons anglais !** — Он понял, что мы англичане. — Нотт сморщился. — И оскорбил… Том уже хотел достать палочку, чтобы предупредить новые расспросы, но в ту же минуту на лодку трансгрессировали. Двое волшебников в тканых сюрко, наброшенных поверх кольчуг потянулись к ним сверкающими остриями волшебных палочек — они, как и горбун, были обряжены так, словно явились не из Международного отдела Аврората, а откуда-то из Средневековья. — Parles-tu anglais? — Спросил тот, чей жилет был расшит белыми звездами. — Говорить быстро, anglais, иначе мы вас убить. — Да, мы англичане. — сказал Том. — По приказу Директора Хогвартса Армандо Диппета нам поручено разыскать здесь коннетабля Ренэ, друга Альбуса Дамблдора, выпускника Шармбатона. Он работал в вашем Министерстве Магии… Тут как из ниоткуда соткался и третий часовой: серый, в сером сюрко и такой же кольчуге. Этот однако, говорил на английском получше: — Министерстве? — Улыбка его была крива, как поломанная изгородь, а губы двигались, точно червяки. — Да, и верно, что вы англичане. Ничего-то не знаете: Министерства Магии во Франции больше нет. Шармбатона тоже. Наша страна разрушена. — Пристукнув каблуками сапог, он спрыгнул на берег. — А кто это сотворил, знаете? Грин-де-Вальд? Големы Нурменгарда быть может? Полчища великанов? Драконы? Оборотни? Или тот чертов маггл Гитлер? Всю эту тварь нам было под силу остановить, если б вы, англичане, не бросили нас тогда, в минуту опасности, уплыв на свой остров! Часовые сошли на берег вслед за ним, Обернувшись, Том увидел, что с набережной подходят и другие — кто во рванье, кто в доспехах из вареной кожи. Медленно переваливаясь, они заходили с двух сторон, окружая их. — Четыре года. Четыре долгих года мы боролись за жизнь, копошились в обломках собственных домов, прятались от чужих глаз, точно крысы, и бессильно смотрели своими глазами за тем, как чудища стирают наши города с землей, пока вы, защищенные морями, обращались к нам с призывами стоять до конца, покупая нашими жизнями время, чтобы самим подготовиться к вторжению немцев. Что, все было не так?! Но память у трусов куричья, я вижу. И вот, вы снова здесь: топчете своими куцыми ногами нашу землю, спите под нашей крышей, жрете наш хлеб. Некоторые кличут вас освободителями. Магглы вон даже носят на руках! Но довольно о вашем поганом племени. Вам самим тоже не скрыть, кто вы такие… — Он зло посмотрел на Хагрида. — И вы ничуть не лучше их. Темные маги… Палочки часовых загудели убийственными чарами. Кетти наигранно хохотнула: — Серьезно? Вы когда-нибудь видели, чтоб темные маги разгуливали по Парижу с ног до головы измазавшись в дерьме? — Коли эта образина ходит с вами — да. Все, кто ведет дружбу с великанами и их выродками подлежит казни за соучастие в уничтожении Шармбатона. Sois prêt!*** — На этих словах он вскинул свою палочку. — Именем Звездного братства, я, барон Ле Круа, приговариваю вас к смерти! — Стойте, но мы ведь даже не подданные Франции! — охнула Фоули.— Если нас убьете, то спровоцируете международный скандал. Согласно статуту о Неприкосновенности, вы не имеете пра… Древко с заведенными чарами нацелилось прямо меж ее глаз. — Как много слов… Первой значит пойти хочешь?. — Барон! — Том дернулся с места. Действовать надо было быстро. Что может заставить этого фанатика передумать? — Боюсь, вы ошиблись. Этот великан — мой слуга. Он не присягал Геллертовой армии. — Ты умом тронулся, мальчик? Великаний слуга! В жизни не слыхивал подобной чуши. Гиганты слишком горды, чтобы позволить себе повиноваться какому-то магу. — Так спросите его сами. — сказал, Том сжав губы. — Он вам все подтвердит. Барон скривился, на лице его проступило подозрение. — Если хочешь таким образом потянуть время… — Сплюнув ему под ноги, он обернулся к Хагриду. — Ну ладно, образина: так правильно говорит твой хозяин — ты слуга? Чего молчишь, говори давай, или человечий язык забыл? Тебе что, прорычать мой вопрос? “Да чего ты молчишь, дурак?”. Рыцари Круа уже обступили их плотным кольцом. На мгновение Том решил, что совершает колоссальную ошибку. Но тут Хагрид хрипнул. — Да. — Великан нахмурился, с яростью посмотрев на него. — Да. Да, черт возьми. Он говорит правду.