Староста Том Реддл

Тьма казалась живой, голодной. “Не смотри вниз” — говорил он себе, но это едва ли было возможно. Пропасть была всюду. Тропа Тэрина изгибалась над ней, петляла, кружила, но никогда не уходила слишком далеко. Заржавленные подъемные краны падали вниз, клонясь крючковатыми клювами-противовесами в самую мглу — кем бы ни были те старатели, что построили их, они вгрызались в эту землю жадно. Слишком жадно. Слишком глубоко. Том в очередной раз поймал себя на мысли, что замер у края. Кишки его обратились в студень. Да во имя Мерлина… Неужто он, Волан-де-Морт, Наследник Слизерина, боится высоты!? Прежде ему казалось, что страх ушел из него совсем, что в расколотой душе не может остаться место столь постыдной человеческой слабости. Что ж, он был неправ. Преодолевая дурноту, Том заставил себя отвернуться. Стоило бы посмотреть куда-то еще, куда угодно... Протерев влажные от пота руки он отступил вбок. — Каран-гидан, — скрежетнуло металлом впереди. — Дирум-дара-Ромм!* Два страшных ока — грубо сработанные алмазы — сверкнули на него сквозь мглу. Огромный голем обернулся. Камень и сталь, сойдясь, громыхнули под его латами. Айн, гигант Горма — Том помнил, как Горм его назвал. “Айн” по гномьи — Великий. И он действительно был велик. Возвышаясь средь своих сородичей, монструозный колосс вел их все глубже под гору, освещая путь холодными сияющими глазами — это и был единственный свет тут. Древний, магический свет. Искра Глубин — по крайней мере, так ее называла Фоули. — В ней закован гномский пламень! — без умолку тараторила она, треща под ухом, пока Том изо всех сил старался не глядеть в темноту. — В самом алмазе! Просто невероятно! Гедвинд Подземный писал, что их не делали целую тысячу лет — с тех пор, как была запечатана Тропа Тэрина. — Не зря ж видно ее запечатали. — съязвила Кетти. Не зря. Там, в самой глубине шахт, гиганты из Эдд Да-Руун нашли Колодец Ночи — голодную бездну, чрево, родящее пустотные алмазы — столь редкие, что и за горсть таких любой король мог бы удавиться. Гномский король тем более. Тэрин, в честь кого эта тропа прозвана, слыл как видно самым жадным из них: по его воле тысячи шахтеров и древние гиганты вырыли туннель, равных которому еще не знал мир. Кратчайший путь сквозь гору рассекающий самое сердце скалы. Но сердце ее оказалось даже тверже, чем тот камень, который они старались сломать. — Колодец сожрал их, — рассказывала Фоули, когда они спускались по лестнице (ступени ее, кривые, расколотые, крошились под ногами, грозя утянуть вниз). — Гигантов, старателей… всех. Пустотные алмазы зреют в самой тьме — никому не дано увидеть их рождение. А те, кто увидят, навсегда остаются там: застывшие, облепленные тенью искры в черном узилище кристаллов. Это души дают им такой свет. — Фоули нахмурила брови. — Вот почему они так дороги. Алмазы пустот сияют человеческими душами. Какая ирония… Том бы подивился ей, не будь слишком занят, переставляя ноги над бездной в мучительных попытках не упасть. То ли от усердия старателей, то ли от магии, каждая извилина тропы здесь всегда наклонялась в обрыв, и хотя уклон был небольшим, но его было достаточно, чтобы, зазевавшись, ухнуть прямо к гигантам-мертвецам и несчастным старателям, лежащим где-то там, на дне. Сжав губы, Том сделал еще один шаг. И еще. Хагрид, бывший прежде позади, обогнал его, и теперь в спину снова дышала Фоули. — Все хорошо? — Теплая, мягкая рука потрепала за манжет. — Мой Лорд? “Лорд, Лорд…” — тотчас отозвалось в пропасти. Голос этот шел откуда-то издалека, с самого низа, подвывая, утягивая за собой в бездну. — Да. — солгал Том. — По виду не скажешь. Мой Лорд, могу я… — Ну конечно можешь: свалить. — Другая рука, куда сильнее, притянула его к себе. — Давай, бяшка. Дальше я сама разберусь. Топай вперед: мы догоним. — Пальцы на рукаве разжались; Фоули так и замерла рядом. — Охлохла? Сказано тебе, топай. Скажи ей, мой Лорд. — Иди. — хрипнул он. — И ты то… — А вот меня гнать не надо, — Кетти улыбнулась ему одним лишь ртом, но не ядовито-желтыми глазами. — Я тебе еще пригожусь… — Подождав, когда пуффендуйка скроется за поворотом, она кивнула в сторону пропасти. — Высота пугает, а? — С чего ты… — Я капитан твоей сраной команды по квиддичу: эдакие вещи сразу замечаю, — Она дохнула на него и привлекла к себе. — Да и не в первый раз, мой Лорд. Но другим лучше этого не замечать. “Ну еще бы”. — Чего ты хочешь? — Помочь тебе шаг держать для начала. А то мой Лорд ходит как цапля — больно смотреть. “Не тебе одной”. Том скривился от приступа дурноты. — Ладно... Объясняй. — Гляди на меня. — Пальцы Кетти впились в его плечо, жесткие, как сталь. — Только на меня. Да, вот так. Помнишь наш полет над Запретным лесом? Ты меня тогда за талию держал: весьма недурно к слову. Давай повторим. — Если это очередной твой фокус… — О, у меня и в мыслях не было. — закатила глаза девица. — То есть было, но теперь… Эх! Мой Лорд может верить мне. Возьмись за талию. Том сделал как велено. — Если верно помню, ты никогда не играл в квиддич, да? — При чем тут… — О, при всем! — возвысила голос девица. — Не знающий азов всегда будет повторять одни и те же ошибки. Тем у кого раскисший шаг ни к чему даже пробовать: здесь все едино, что на небе, то и на земле. Будь тверд, чтобы стихия не свалила тебя. Держи равновесие. — Она поджала ногу, стоя на другой оставшейся, и наклонила голову набок, как бы подкрепляя свои слова. — Видишь? Том коротко кивнул. По правде сказать он ничего не видел, но признаться в этом было выше его сил. Ах, чертов квиддич… Еще будучи Префектом факультета, Том не пропускал ни одной игры своей сборной, но то была скорее дань формальности, докучное бремя, которым он по доброй воле себя никогда бы не навьючил. И хоть в Хогвартсе не существовало порядка, обязывающего его сидеть на трибунах под штандартом из скрещеных метел и дразнящей кобры, Том относился к своей должности слишком серьезно, чтобы не поддержать своих хотя бы для вида. Не то что Вальбурга — ее-то на стадионе не привечали ни разу. Девица Блэк, как видно считала себя выше плебейских забав, а свои сапожки дороже всей травы Летного поля. — Мой Лорд смотрю задумался? Кончай: плохо это, — прицокнула Кетти. — Много мыслей. Много ошибок. Чувствуй! — И она согнулась, потянув руки над пропастью. — Вот так. Смотри — ты никогда не упадешь, если будешь держать вес в центре. Том качнулся вслед за ней, слишком слабый, чтобы оказать сопротивление. Бездна мелькнула с краю черным, размытым пятном. — Нет-нет, не туда — на меня гляди! Только на меня, — Девица рывком потянула его за шиворот и крепко сжала плечо. У нее были сильные руки. — Первое, чему учат в квиддиче это балансировать. Не смотри вниз — твоя голова будет тянуть корпус. Теперь встань правильно. Поверни тело боком, да, вот так — и наклонись за мной. Сделать это было труднее всего: спина прямо окоченела, а ноги примерзли к полу. Но со второго раза получилось. — Хорошо. А теперь стойка — позволь я посмотрю. — Кетти выпрямилась, уставившись на его ботинки, потом ногой раздвинула их в стороны. — Ставь на ширину плеч — больше опора. А шаги короче делай — так сложнее оступиться. Попробуй. Держись за меня для уверенности. Стало действительно проще. С каждым новым шагом Том чувствовал, как удаляется от бездны. Ком в горле отступил, дыхание выровнялось. Неужто в этом был весь секрет? Кетти одарила его легким кивком: — Мой Лорд быстро схватывает. — Губы ее дернулись в подобии улыбки, а щеки блеснули во тьме — только теперь он понял, что это не веснушки на них, а чешуя. — Можешь уже не держаться, хотя мне будет приятно, если продолжишь. Или опустишь ниже… — Довольно с тебя объятий. — Том разжал руки. — Но… спасибо. За урок. — Глупости. Мелочь. — серьезно отозвалась она. — Я для тебя все сделаю. Мой Лорд же это знает? Все жертвы мира, всю кровь — по первому зову я принесу их тебе и не попрошу ни о какой награде… Ну или почти ни о какой. Схватив за шею, она притянула его к себе. Их губы чуть не соединились, когда белый свет ополоснул своды; из тени за поворотом показалось скорбное каменное лицо. — Эред-дара-Инн. — провещал голем. — Дира-унн-Хам Дарр!** — Песья кровь! Не мог подождать? Каменный гигант не удостоил ее ответом, и Кетти сплюнула ему под ноги. Когда Ирд (так, кажется, звали этого великана) снова оказался позади, девица возвратилась к лобзаниям. Россыпь грязных медовых волос защекотала ноздри. Том спихнул ее голову с плеча. — Мой Лорд — дикий волчонок. — Вот и помни об этом. — Ауууууу, — поддразнила она, тряхнув головой. Почти час они спускались по Тропе, петляя по изгибам и прижимаясь к камню. Тьма, прежде неуловимая, обступала теперь все густым черным покрывалом. С потолка стекали струйки пепла — там двигалось что-то. Что-то недоброе… Наверное, это и есть сердце горы, решил Том. Рука его нащупала твердый гранит; от поверхности исходил жар. Стало быть, уже достаточно глубоко. Скоро будет Колодец. Как бы подтверждая его догадку с каждым поворотом в проходе делалось все темнее и жарче. Крюки в виде звериных морд с медными бивнями вытягивали оплавленные рты к шахтной воронке: вместо языков из них торчали цепи. Все они были оборваны, точно некогда кто-то могучий, заточенный здесь, отломил их одним рывком… — Теран-да-Ленн***. — раздалось под сводами. Айн, звякнув стальным воротом, обратил свои глаза во тьму — там, в самой глубине Том разглядел огромный обод, футов двести в поперечнике, со ступенями в стенках, витками уходящими вниз. — Мерлин Великий… — выдохнула Фоули. — Вы посмотрите только… Дно ямы сверкало изнутри, полоская ядовитыми отблесками рудную породу — казалось, сама Магия бьется сквозь нее в причудливом водовороте. Темные искры, не дававшие дым, кружились над этой пучиной, пойманные в вихрь точно мошкара в паучью сеть. И жужжали. Прислушавшись, Том различил среди нестройного рокота людские голоса — слабые, искореженные, словно тени их прежних хозяев. “Выпусти, — шелестели они, хрипя и содрогаясь. — Выпусти, выпусти”. — Сколько же их тут… И мы просто пройдем мимо? — Хагрид метнул ему полный желчи взгляд. — Даже не попытаемся спасти? — Нечего там спасать. Лишь прах да шепот. — Но они же… — Давно мертвы. — отрезал Том. — Сожраны Колодцем. Превращены в кристальную золу. Ее-то ты собрался вызволять? Великан беззвучно шевельнул своим большим ртом, точно вол, жующий сено. — Это нечестно. Тому едва хватило усилия не рассмеяться ему в лицо. — Все в этом мире нечестно, Хагрид. Хочешь запеть вместе с ними? — Том прав, — Фоули склонилась над обрывом. — Им… уже никак не поможешь — только хуже будет. Надо идти дальше. Колодец… хоть и покинут тысячи лет, магия в нем по прежнему велика. Не стоит испытывать ее на себе. Хагрид насупился. Его угольные волосы прилипли ко лбу, а свирепая гримаса сделала лицо еще безобразнее: — Себе... И то верно: вы лишь о себе и думаете. О ком же вам еще… — О Дамблдоре. — процедил Том. — Я думаю о Дамблдоре. И тебе стоило бы: прямо сейчас геллертовы прихвостни терзают его в Нурменгардских казематах. Он там уже больше месяца, замучен, затравлен, быть может даже убит — но тебя волнуют гномы, умершие тысячу лет назад! Так-то ты благодаришь того, кто позволил тебе вернуться в Хогвартс, дал второй шанс, когда все остальные стояли против? Так-то выглядит твоя “честность”? Ну! Чего молчишь? — Реддл, — низким, почти рычащим голосом проговорил он. — Скажи правду: тебе действительно есть дело до Дамблдора? — Да, Хагрид. — “По крайней мере пока мне это необходимо”. Директор Диппет непременно вознаградит его за труды: по другому и быть не может. А когда чаша победителя перейдет к нему, он не пронесет ее мимо рта. Много ли ему требовать? Всего-то пост профессора Защиты от Темных искусств... — И мы с тобой, я надеюсь, хотим сейчас только одного: довести это дело до конца. — Верно, — Великан смягчился. — до конца. Ну, тогда идем, Реддл. Нечего здесь время терять. “Теряешь его покамест только ты”, — подумал Том, но придержал эту мысль за зубами. Путь наверх оказался короче спуска. Айн ушел далеко вперед, превратившись в неразличимую снежную точку, похожую на огонек свечи — гигантская тень его плясала на стенах коридора, стлалась по лестницам, роняла себя в обрыв. “Не смотри вниз”, — напомнил себе Том, и вытянул вперед руку. Слева пальцы его прикоснулись к грубому, неотесанному камню. Не отрывая ладони, он направился вдоль стены — небольшими шагами, как показала Кетти. Вскоре порода сменилась ложковой кладкой. Подпорки из заржавленной стали кренились вниз, одевая разлом словно кольчужная рубаха. Скоро уже, утешал себя он. Если то действительно был Колодец, о котором говорила Фоули, значит, осталось самое большее половина пути. Том уже собирался проверить, идут ли за ними Ирд, Двейн, Эльд и прочие големы, стерегущие их с конца колонны, когда стена вдруг окончилась и порыв холодного ветра прикоснулся к его щеке. — Нурменгард, — безошибочно определил он. Всплеск темной магии окатил близящийся проход, и в тот же миг на его взор опустилась алая завеса. Големские глаза что дымились снежными искрами вдалеке теперь, казалось, вскипели и ожгли мир раскаленной белизной. Том увидел деревья, испепеленные, точно факелы догоравшие на зареве; замерзший перевал во льдах, огромные, иссиня белые реки и мертвую пустошь перед черной башней, окольцованной рвом. А потом до него донеслись звуки битвы. Горм, как видно, сдержал слово: над воющей горной тесниной раздавался гул боевых рогов, грохот катапульт, взваленных огромными козлами на плечи, и страшный рев, с которым пушки пускали свои ядра толщиной с великаний кулак. За горой, к небу стрельнуло копье рыжего цвета, озарив реку кольчуг багровым огнем. Армия мертвых, поросшая инеем, поднималась со рва Нурменгарда, стуча тысячями костей. Покойцы, верхом на полуобглоданных конях, скакали во фланг, сминая гномские порядки; великаньи палицы взрывали снег, а воздух трещал от наполнявших его дементоров… Стало быть, бой уже начался. Грин-де-Вальд отвлек все свои силы на отражение удара, сняв войска с крепости. Теперь нельзя мешкать. Если они успеют прорваться под прикрытием гномьей атаки… — Фоули! — подозвал он девицу. — Скажи големам, чтоб пробивали нам путь. Мы уже близко. Пусть никого не подпускают. В ответ пуффендуйка скривила рот — если это улыбка, то Том такой еще не видал. — Мой Лорд… Големы не подчиняются приказам. Они служат своему создателю, исполняют его волю… но не больше. Горм повелел Айну и остальным вести нас до Нурменгарда — именно это они и намереваются сделать. После… мы будем сами по себе. “Треклятый Горм!” — выругался про себя Том. Впрочем, чего удивляться? “Алчный” он и есть алчный. Этого-то от него стоило ожидать. — Есть ли способ подчинить их, помимо воли? — Только если… ну, Непростительным заклятием. Они отчасти люди: лишь тело сковано камнем, а разум в нем человечий. Но не думаешь же ты… Том одарил ее жестоким взглядом. — Мерлин… Это же запрещено! — Собери их вместе, — невозмутимо приказал он. — А ты, Хагрид, держи наготове меч: сдается мне, он скоро нам понадобится. Великан угрюмо кивнул. Тут же из-за спины его окликнула Кетти. — А мне что-нибудь прикажешь? — почти игриво бросила она. — Я, знаешь ли, то… — Постарайся не умереть. Я серьезно: ты очень нужна мне… будешь нужна. Слова эти, казалось, застали девицу врасплох. — Ох, ну раз так… Буду стараться, мой Лорд. Когда големы выстроились в ряд, он окинул их пытливым взглядом: панцири, выкованные из камня, светились сочленениями, точно как и глаза гигантов, но под забралом ничего не было — лишь густая тень. — Могу поспорить, ты не умеешь накладывать Империус, да? — Фоули испуганно мотнула головой. — Хорошо. Дай свою палочку. — Но, мой Лорд, заче… — Что бы ни случилось именно ты должна отдавать им приказы, так как знаешь язык. Мне командовать без толку — они все равно не поймут, чего я хочу. — Значит, я… — Значит, я буду говорить с ними через тебя. Все верно. — Взяв палочку из запотевшей ладони, Том наставил острие на гигантов. — Но для этого надо, чтобы заклятье сошло с твоих рук. Готовься. Когда я закончу, веди их к башне. Во что бы то ни стало пробей нам путь. Поняла? Пуффендуйка съежилась под его взглядом. Тому показалось, он увидел тень сомнения на ее лице, но в следующий миг последовал кивок. — Да, мой Лор… — Imperio! Ветер хлестнул лицо тысячью льдистых зубьев — такой холодный, что больно дышать. Снаружи разъярилась вьюга, стенки прохода околели и поросли настом, а жгучий мороз склеил врата. Айн выбил их, разбежавшись по крутому подъему — дерево и сталь раскололись, осыпав Тома и остальных дождем обледенелых щепок. — Пусть станут клином, — скомандовал он, оборачиваясь к Фоули. — В центре пойдем мы. Что бы ни случилось, они должны защищать нас! Девица пробормотала какие-то слова, но Тому уже было все равно: время действовать. И быстро. Момент внезапности может быть потерян. Големы сформировали наконечник копья, где острием был Айн. Ирд и Эльд заняли места по обе руки от него, а Хагрида он поставил в самый тыл, подальше от врага, прямо за собой. Не хватало еще, чтобы геллертовцы отбили у них меч. Спереди удивленный Том обнаружил Кетти Коутс с палочкой наизготовке. — Нет, не так. Позади меня будь. — Мой Лорд сказал, чтоб я берегла себя. — Так и есть. За мной безопаснее всего. Стань к Хагриду. Идея эта, как видно, совсем ее не порадовала. — К этому… — Рот Кетти искривился в омерзении. — К этому. — подтвердил Том. — Ну разве что только затем мой Лорд собрался… — Нет. Ты не будешь его охранять. — отрезал он. — Ты будешь отвлекать дракона. — Кажется, теперь я по-другому понимаю значение слов “не умереть”. — Гвиндирр еще не показался в небе, — Палочкой, Том ткнул за проход. — Стало быть, он в башне. Стережет Дамблдора. Ты единственная, кроме меня знаешь змеиный, а драконы понимают его. Как войдем внутрь, я полностью доверюсь тебе. — Мне… говорить с ним? — Заболтать его. Отманить от Дамблдора — вот и все. Остальное сделаем мы, — Он еще раз обвел взглядом свое построение. “Должно сработать”. У них будет только один верный шанс… Обернувшись к Фоули, Том скомандовал. — Давай! Големы рванули вперед. У самого выхода на них посыпались камни — запущенные из требюшетов, они падали на излете и катились по земле, оставляя глубокие борозды в снежных барханах. Вдали грянул боевой рог. Выбежав из подземелья, Том закрыл уши: звук был такой, точно великан стонет. И верно — всего в полусотне футов от них, сжимая шипастую палицу, поднимался гигант. Ростом с амбар, он выпростал к требюшетам руку и опрокинул, точно деревянные игрушки. Снег, жерди и гномы взметнулись в воздух. А потом раздался взрыв. Кто-то успел выбить затычку из масляного бочонка, и тряпичный фитиль воспалился, разрывая пальцы гиганта. Слышно было, как ревет пламя, поднимаясь по ладони и волосатому предплечью. Охваченный огнем, великан зашатался и упал. В мгновение ока посреди войска образовалась брешь — нежить помчалась туда, спешно латая построение. Всадники на козлах, увидев это, ринулись в новую атаку, и долина окрасилась воплем тысяч глоток, спускающихся с холма. — К башне, — скомандовал Том. Она уже была близко — черная и высокая, точно свеча посреди белого марева. Он повел их сквозь гаснущий огонь, въюгу и пепел к огромному рву, со дна которого выползали мертвяки. Дым, полный искр, наполнял воздух. Волколаки дрогнули под гномской атакой и попятились к обмерзшей реке, топча шеренги нежити, едва поднявшиеся из могил. Скелет с опущенным забралом и знаком Нурменгарда на груди пронзил копьем козла, несшегося со всей дури в брешь порядков — всадник не успел соскочить и вылетел из седла. Эльд, проносясь мимо, с локтя переломил копейщику шею. Кости посыпались градом, усеивая снег дюжиной острых осколков. Один попал ему в руку, но Том не почувствовал боли. — Справа! — крикнул кто-то. Он не успел разобрать кто. Оборотень, мчавший на них с выпущенными когтями, перемахнул через голема и раззявил волчью пасть. Том умудрился выйти из под удара; палочка его описала дугу режущих чар. Кровь фонтаном вырвалась из твари, окатив ему руки и грудь. Пошатнувшись, Том оперся о Фоули, стоявшую рядом. Навстречу им уже неслись новые чудища: конца-края им не было. — Вели Эльду идти на таран, — прохрипел он ей. — Пусть выиграет нам время. — Но… тогда он погибнет. — Если не сделаешь это, погибнем мы. Девица коротко кивнула. Взяв с места, голем бросился в строй врага; копья пронзали его со всех сторон, но стена щитов развалилась под его весом. Оборотень, попытавшийся вгрызться в панцирь, был раздавлен каменной пятерней; другому Эльд успел свернуть пасть, но когда явились дементоры, удача ему изменила. Хор призрачных шепотов спустился с небес — жуткии и трескучий, словно лед на зимнем озере. Улучив момент, Том рванул к башне что есть мочи. Дыхание стыло в глотке, кожа на лице отвердела, словно покрылась тонкой, инеистой маской. Добравшись до края, Айн, развернувшись, встал как вкопанный. Впереди был обрыв и из него вылезали мертвые — обожженные, обмороженные, с распоротыми животами и совсем облезлые. Новая волна геллертовых полчищ. В отличие от гномов, они не предупреждали о себе ни рогами, ни криком — лишь бряцанье костей оповещало об их приближении. — Мой Лорд! Глянь! — Рукою, Кетти указала куда-то вдаль сквозь клубы снега. — Мост. Дракклов мост! Мы не оттуда зашли… И верно: не оттуда. Ах, чертов буран! Сощурившись, Том разглядел в снежной пелене очертания надвратных цепей. — Мы уже не успеем к нему… — Голос его сел. — Пойдем напрямик. — Через ров? — буркнул Хагрид. В руке его сверкал меч. — Реддл, ты с ума сошел!? — Да. Фоули, прикажи гигантам прыгать в обрыв: мы пойдем по их спинам. — Ты уверен, мой Лор… На сомнения не было времени. — Да. Давай! Айн, услышав повеление, ухнул вниз. За ним последовали и другие — руки големов соединились, оплеки стали друг в друга, образовав мост, по которому можно было пересечь ров. — Вперед, — скомандовал он обернувшись. Глаза Фоули на залитом кровью лице казались белыми; Хагрид, вцепившись в клинок, стоял рядом и тупо уставился в пропасть. “Да они боятся”, — понял Том. Надо как-то расшевелить их, но как? Это безумие, верно сказал великан… Он никогда не любил ничего подобного, а пуще всего — глупое геройство, но видно, другого выхода нет. Костлявые мертвяки, карабкаясь из под големов, царапали сталь сотней поросших ногтей, грозя выползти наружу. Один потянулся к нему, чуть не утянув в провал. “Не смотри вниз”, — повторил про себя Том. — Ладно… Тогда — за мной! Я поведу вас. Спрыгнув на стальную пластину, он перемахнул с конца доспеха на подбрадник и бросился вперед. Ноги его замолотили по металлу с такой силой, какой прежде Том в себе никогда не обнаруживал. “Вот и славно”, — решил он, надеясь, что остальных это проняло и они последуют за ним. Камни, пущенные из катапульт, летели во все стороны. Зашатавшись от внезапного удара, Том поскользнулся о сталь и подумал, что тут ему и конец, но как-то удержался на голове Айна, а потом и Двейн подставил ему руку. Нежить обступила их мост со всех сторон. Вскинув палочку, Том прорычал: — Incendio! — Кетти и Фоули поддержали его чары, и ров, кишащий покойцами превратился в сплошное кольцо огня. Чудовищный треск костей, возвысившись, перебил шум битвы. Мертвяки, ставшие на мост, занялись пламенем; темные змеи вываливались из бесплотных челюстей и ран в их животах. Том запустил руки в самое пекло, обращая золой всех, кто стоял перед ним. Черные пальцы дыма расступились, открыв путь на другую сторону. — К башне. Сейчас! — крикнул он. Скелеты, запекшиеся в латах, обугленные с ног до головы, упрямо карабкались наверх. Хагрид, поспевший последним, перевалился через шлем Двейна, и без сил повис над обрывом — к нему уже потянулись раздувшиеся, черные пальцы. — Сюда! Держись! Том вытянул руку, схватив пятерню великана, и потянул на себя. “Ох и тяжелый он!”. Одному ему никак не сдюжить. — Фоули, Кетти! Хватайте нас и тащите! Рванув со всей силы, он уперся ногой о камень. Хрустнули кости, ладонь мертвяка переломило как ветку, и тот разжал пальцы. Хагрид, тяжело дыша, подтянулся чуть выше. Еще один рывок и они вытянули его на поверхность. — Спасибо… — изумленно проговорил он. — Спасибо, Реддл. — Меч! Он при тебе? Сталь утвердительно блеснула перед его лицом. Отсветы пожаров мелькали в гладком отражении Годрикова клинка словно алые звезды, утянутые в зеркальный пруд. — Славно. Вставай! Нурменгард уже возвышался над ними, перерезая своей черной тенью долину, будто меч, занесенный для удара. Ворота башни, купол и стены одевала магия: золотистая дымка искрилась от обилия заклятий, шевеля проемы и стрельчатые окна высоко над головой, а крепостные зубы щетинились рядами острых, загнутых рогов. — Непросто будет ее пробить, — заметила Кетти. — А нам и не надо. — Том обернулся на холм, откуда летели камни. — Это сделают они. Пара мертвяков показалась с края обрыва, потрясая кривыми мечами: ну теперь сейчас или никогда…. Воздев кулаки в воздух, он сдавил их, чувствуя, как темная магия струится сквозь него подобно ветру. Точно живая, она откликалась на зов, молотила когтями, прося выйти наружу. Здесь, подле башни, сделать это было легче всего: сам Грин-де-Вальд заговорил эти стены. Огромный вихрь вздулся над долом, темный, как глубокая рана, взрезающая облака. Отдавшись стихии, Том ощущал, как Нурменгард, укутанный черной силой, отяжеляет его плечи. “Он признал меня! — пронеслась мимо ликующая мысль. — Признал… за своего!” Невероятно… Возводя щитовые чары, Геллерт, как видно, не мог и подумать, что против него пойдет другой темный маг. “Что ж, тем лучше”. — Destrumus!**** — Голос его перешел в вихрь, разрубив воздух, сталь и мертвяцкие кости. Все камни, что были сброшены и еще летели из катапульт разом грохнули о башню. Пелена тысяч заклятий, облепивших ее, лопнула с гудящим криком; рога и шипы разлетелись во все стороны. Стена треснула. Сведя руки, Том впился пальцами в проход и раскрыл его, отворяя путь в самую глубину. — Гвиндирр! — возгласил он на змеином, заходя внутрь. — Покажись, яви себя нам! Ответа не последовало — лишь чалые ветры свистали по залу, взметая сухую пыль. Фиолетовая слюда роняла с витражей слабый свет на ступени и пол, выложенный в виде одной большой звезды. Лестница, взвивающаяся вверх, была покрыта рунами; в нишах, утопленных над аркадой томились пленники — за каждой из них рябил магический щит. Где же он… И где Дамблдор? Едва ли Геллерт надеялся сдержать столь искусного мага одной из этих клетушек. Том глянул под ноги и тут его озарило: — Звезда. — Согнувшись, он протер осевшую пыль. Мозаичная фигура, как показалось ему вначале, на самом деле была зеркалом, отражавшим пространство вовне — заглянув туда, Том увидел колыбель, увитую в белых цветах. На их переплетении, пронзенный шипастыми жалами, дремал мертвенно-бледный старик. “Нет, — резко пронеслось в голове. — Это не он. Не может быть он!” И тем не менее в лице, покрытом морщинами, угадывалось странное сходство, а знакомые Тому очки-половинки украшали нос. Конечно, время забрало последнюю темень из каштановой гривы профессора, сменив на иссиня-белую седину, борода вытянулась до самых пят, но все ж ошибиться было нельзя. Дремлющим являлся Альбус Дамблдор. Стало быть, Геллерт вморозил его в самый пол, самое сердце своей башни. Что ж, разумно. Будь у Тома желание помучать профессора, он бы так и поступил — впрочем, в отличие от Грин-де-Вальда, ему не улыбалось рисковать всем, вызывая того на дуэль. Биться с Дамблдором, пускай и ослабевшим, все еще значило подвергнуть себя огромной опасности. Интересно, какая муха укусила Геллерта, что он ре… — Это он? — Голос Хагрида вывел его из раздумий. — Да... Он. — Вот это я понимаю! И как мы его выковыривать будем? — Носком сапога Кетти шаркнула по зеркальной глади. — Не похоже, что профессор обрадуется, если мы эдакую по кускам разбе… — Заткнись. — прошипел Том. — Нам нужен меч. Хагрид, как думаешь, сможешь пробить им это? Великан сурово кивнул. Обеими руками занеся меч Гриффиндора, он опрокинул его острым концом, а затем вдавил со всей силы. Раздался треск, с которым лопается камень. Клинок надломился по самую рукоять. А потом из тьмы выступило крыло. Кожистые складки спрямились, открывая рогатую голову и два ярких, сверкающих как полированные щиты глаза — словно текучая жила, они горели серебром сквозь идущий из ноздрей дым. — Темные маги… — провещала зубастая пасть. — Чего надобно вам в чертогах Нурменгарда? Он дал Кетти тумака. — Давай. Твой черед. Подняв глаза к дракону, девица поклонилась. — О, Гвиндирр! Услышь нас, темных волшебников. Мы, пробившие к тебе путь сквозь море чудищ, пришли сюда, чтобы просить милос… — Избавь меня от своей лжи, ведьма! — За рядом зубов, огромных, точно мечи, распеклось жерло в тысячу раз ярче любого факела. — На одном моем веку стончилась дюжина людских. Ты смеешь думать что после того я ослеп к обману? — Не к обману… — Она натяжно улыбнулась. — К выгоде. Коготь, длиной с копье обрушился в дюйме от ее уха. Из глотки твари вышло нечто, похожее на смех: — Ха! Какова же наглость! Дурная кровь, проклятая роком Аспида. Тебя проучила сама природа, но ты отчего-то учишь других. Скажи, какая ж мне польза с темных магов? Том выпрямился, схватив Хагрида за плечо и потянул назад, к выходу. “Еще не поздно отступить. И если он как-то расплавит пол…” Идея, еще не ясная, толкнулась в его голову. “Да… это может сработать”. — А какая ж тебе польза от Грин-де-Вальда? — вдруг спросил он. — О, Гвиндирр, воистину, ты слеп. Король драконов… а прислуживает какому-то смертному магу! Неужто Порфирное Пламя согнуло шею пред людским родом? Глухое рычание сопроводил тяжелый вздох и из ноздрей твари выстрелил поток серы: знамена с Дарами Смерти, повисшие на шестах, заплясали над залом в жутком танце; по углам башни разметались осколки пробитой стены. — Ты… — Драконьи зубы сомкнулись прямо у носа Тома. — Ты ничего не знаешь, маг. И сам слеп — от страха. От бегства, от гонки со Смертью, ее ведь ты так боишься? Поверь, обратное много хуже. Вечная жизнь приходит со страшной ценой… Иногда тебе не видны деревья — лишь их корни. Сама мысль об этом до костей проморозила Тома. — Что же видно тебе? — с дерзостью продолжил он, выходя на середину стеклянного пола. “Лишь бы все удалось…” — Видно ли змею, прожившему тысячу лет, что водят его, точно куклу на нитях? Видно ли ему, что стережет он чужую добычу, будто цепной пес? Воистину, ты жалок, о Гвиндирр! Дракон загородил проход в стене и поднял шею — теперь его глаза смотрели на Тома сверху вниз. Две луны под угольно-сизой тенью: — Геллерт дурак… Как и ты, маг. Я не склонял головы никому из людей. — Взгляд чудища обратился к полу. — Волшебник этот — вот всему причина. Он обещан мне. Сердце его отойдет под мою длань и пожрав сие с ней я буду жить еще тысячу лет. — А кто давал тебе это обещание? — напомнил Том. — Геллерт? Геллерт, который брал в долг у гномов, ненавидимых тобой, и не отдал ни сикля! Геллерт, пророчивший Германии победу в войне! Геллертовы слова пусты как ветер, с которых они исходят, тебе ли не знать! — Ногой он топнул по стеклянной звезде. — Вот оно, здесь. Твое обещанное. Так возьми его… или сожги меня на месте, коли я лгу! Гвиндирр расправил крылья. За черными зубами блеснул слабый огонь. “Ну же…” — шептал про себя Том, готовясь отскочить в любой момент. Дракон, однако, лишь рассмеялся. — Глупый маг, наивные уловки… В книгах твоих, верно сказано, что род наш тщеславен — не потому ты шепчешь мне о гордости? Водишь, точно куклу, которой так удачно ранее представлял, — Глаза Гвиндирра сощурились. — Но пламя ни к чему, когда вырывают сердца — их надобно есть еще живыми. Давай с твоего и начнем… — Avada Kedavra! Луч с оглушительным треском разнес зеленое пламя во все стороны, круша зубы, чешую и кость. Дракон отшатнулся, замер, выдохнул с тяжким хрипом… а затем из его глотки стрельнуло огненное порфирно-алое копье. Знамена задымились, слюда потекла из оконных проемов. Двинув разорванной челюстью, Гвиндирр взрезал темными крыльями воздух. Изумрудная тень чар вся слиняла, оставив лишь пепел да комья серы. “Нет. Не может того быть…” — Твоя магия здесь бесполезна, глупец. Ничто, сотворенное смертным, не в силах одолеть меня! Том с ужасом глянул на выход. За спиной чудища уже копошились темные фигуры — ловчие, оборотни, покойцы, одетые в сталь, геллертовы дементоры. Кости мертвяков истошно скребли по камню, толкаясь через осыпавшийся проход. “Нет”. Страх резанул его по горлу, как меч, острый и заледенелый… Меч! Обломок серебра так и остался в руке Хагрида. Кажется, еще острый… — Целься в сердце! — крикнул он ему, но тот был слишком напуган, чтобы исполнить приказ. Вцепившись в окованную гарду с рубином, великан так и сидел на полу, разглядывая осколки клинка. — Пропади ты в пропасть, Реддл… — бормотал он. — Мы погибли, а все из-за тебя. Пропади ты в пропасть… В самый жуткий провал под землей, где и света-то нет. Пропади, пропади… — В пропасть, — повторил Том сам не зная почему. А потом понял. Ноги его сделали шаг в сторону ложа, где покоился Дамблдор. — Зря я это сказал, — Глаза Хагрида побелели. — Очень даже зря… — Demisso!**** Башня, тряхнув сводами, пришла в движение. Снег и рыхлая земля ухнули вверх, обняв горной толщей пролеты, вворачивающиеся все глубже, в самый гранит гномских пещер. С окон посыпались грязь, пыль и острые камни. Закрывшись от осколков, Гвиндирр отступил в сторону. Расселина открылась, обнажив кладку подземной тропы. — К проходу! Живо! — скомандовал Том. — Ведите его в Колодец Ночи!