Монстр внутри

      Итэр мчался бегом по лестнице в сторону вестибюля вместе с Чун Юнем и Сяо. По мере приближения блондин слышал громкие голоса и ссору, наконец увидев сложившуюся картину: Люмин держали Тома с Аякой, а она изо всех сил пыталась вырваться в сторону семикурсника, который держался за лицо ладонью. — Иди сюда, мразота позорная! Что, трусишь?! Как втихаря зажимать более слабых — так ты первый! Я тебе сейчас ебало разломаю, сука! — верещала девушка, в глазах горела такая ярость, которую Итэр давненько не видел. Что же случилось? — Эй, Люмин, потише! — подбежал он к сестре, тем самым встав между ней и Изаму. — В чём дело?! — Этот ублюдок… Посмел поднять руку на Аяку, — сквозь зубы прошипела блондинка, и тут Итэр заметил на шее перепуганной Камисато следы от пальцев. — Да ты докажи! — крикнул Изаму, как вдруг Итэр резко развернулся и с первого удара уронил Когтевранца: Изаму упал на спину, из носа полилась кровь. Сяо вздрогнул от неожиданности, так как не ожидал подобного выпада от Итэра. Люмин вдруг перестала вырываться, удовлетворённо глядя на упавшего семикурсника. Тома встал теперь сам между Итэром и Изаму, закрывая друг от друга руками. — Прекратите драку! Я же сейчас сниму очки с каждого факультета! — говорил он достаточно строго, однако и сам понимал происходящее. — Умоляю, об этом не должен узнать Аято. Всё, что случилось, должно остаться в тайне от него. — Почему?! Может, тогда он будет осторожнее в высказываниях про семью Камисато?! — взъерепенилась Люмин. — Тише, — прошептал Гриффиндорец, оглядываясь по сторонам. — Ты же сама знаешь, что тогда будет. Завтра на дуэли отыграешься. — Ну… Да. Ладно, — Люмин успокоилась, затем резко повернулась к перепуганной Аяке, у которой от страха даже слёзы выступили. Блондинка нежно провела ладонью по её щеке, затем тут же крепко обняла, шепча что-то на ухо. Итэр стоял в прострации, не в силах оторвать взгляда от следов на шее сводной сестры. Резко развернувшись, он подошёл впритык к Сяо и, схватив за рукав, увёл в сторону улицы. Сяо не понимал совершенно ничего, в голове крутилось множество вопросов, но задал он в конце концов один: — Про что говорил Тома? Почему нельзя говорить Аято? — Потому что… О, Мерлин, — Итэр осмотрелся по сторонам и потёр переносицу с напряжённым видом. — Знаешь, вот ты говорил, что ты монстр, убивал людей. Но на деле даже Круцио не сможешь использовать, потому что на деле ты не такой. А Аято… Он прекрасный человек, брат, сын, ученик и староста в конце концов. Очень вежливый и приветливый, но если тронуть его слабости… Аяка — его самая любимая младшая сестра, ради которой он расшибётся в лепёшку. Если он узнает, что её хоть пальцем тронули — он убьёт. Таким его лучше никому не видеть, это настоящий монстр во плоти. Боюсь, Аято точно узнает, что случилось, но тогда Изаму не жить. — Ого… — Сяо ошарашенно уставился на блондина, который ужасно разволновался. — Мне он всегда казался безвредным и порядочным. — Безвредным, — Итэр засмеялся. — Завтра ты увидишь, какой он может нанести вред, я чую это. Он точно придёт на эту дуэль. — А ты ударил его… Я не ожидал этого от тебя. — Я вырос с ними всеми. Эта прекрасная семья стала моей опорой и поддержкой. Аяка стала мне второй сестрой, которая всегда меня поддерживала и утешала. Родители научили нас всегда стоять горой друг за друга, поэтому иначе я бы и не мог поступить. И прекрасно понимаю Люмин, но у неё куда больше поводов для агрессии, — Итэр ковырял носом ботинка промёрзшую землю. — Между ними же не совсем семейные отношения. Они куда глубже, да и ты сам знаешь. Я бы тоже за любимого человека сделал что угодно, даже собой бы пожертвовал. — Если бы с моим любимым человеком что-нибудь случилось, я бы уничтожил любого, кто посмел навредить ему, — проговорил тихим голосом Сяо, и блондин резко на него повернулся. Пару мгновений он рассматривал смущённое бледное лицо Слизеринца, затем едва заметно улыбнулся и отвёл печальный взгляд в сторону. Значит, всё же есть любимый человек.

***

      На следующее утро Итэр проснулся куда раньше обычного, так как волновался за ситуацию с дуэлью. На завтраке кусок в горло не лез, он рассматривал всех виновников события: Люмин казалась ужасно разъярённой, ела очень напряжённо и даже не разговаривала, пока Изаму сидел и вообще не ел. Взгляд скользнул на Аято, который сидел и приветливо с кем-то разговаривал, улыбаясь. Может, обошлось, и он ничего не знает? Столкнувшись взглядами с Сяо, Итэр кивнул, понимая, что на дуэли не будет много людей, а Слизеринец вызвался быть секундантом Люмин. Максимум придёт Тома, Аяка, может быть ещё пара друзей Итэра, хотя он просил никому лишнему не приходить.       После завтрака несколько человек спустилось в дуэльный клуб, и Итэр ощущал нарастающее напряжение. Сяо что-то нашёптывал блондинке, которая кивала, глядя себе под ноги. В помещении было лишь несколько человек из зрителей, включая Итэра. Люмин и Изаму стояли на дуэльной платформе, и юноша казался более уверенным, чем во время завтрака. Кажется, он не считает её серьёзным соперником. Сяо и секундант Когтевранца стояли чуть поодаль, Люмин скинула с себя мешающую мантию, оставаясь в одной юбке и рубашке, также поступил и Изаму. Следовало соблюдать правила дуэльного клуба, поэтому участники сначала друг другу поклонились, затем отошли на несколько шагов друг от друга, и затем Люмин моментально развернулась, без единого слова использовав щитовое заклинание, а сразу затем заклинание косноязычия и ещё пару каких-то, которые Итэр не смог сразу распознать. Изаму изумлённо увернулся от каждого, но от последнего с большим трудом — заклинание сильно порезало его рубашку и руку. — Когда она научилась так вести дуэль?! — удивился Итэр, восхищённо глядя на сестру, атакующую снова и снова. Аяка напряжённо вздохнула. — Тренировалась с Аято. Он научил её многому.       Итэр ошарашенно обернулся на девушку, которая с трепетом и волнением смотрела на кареглазую. Сяо был приятно удивлён, что Люмин такая искусная дуэлянтка, а по взгляду Изаму всё было и так ясно: он не ожидал подобной ловкости. Девушка атаковала снова и снова, пока семикурснику приходилось практически постоянно защищаться. На мгновение оба остановились, и по всему помещению раздались хлопки в ладоши. Все разом обернулись на входную дверь, откуда прямиком к платформе дуэлянтов неспешным шагом направлялся Аято. Тут-то у Итэра всё словно упало внутри, он многозначительно уставился на Сяо, тем самым напрягая его. — Наши тренировки не прошли даром, — спокойным голосом и с улыбкой на губах проговорил Аято. — Молодец, Люмин. Пожалуйста, милая, можешь увести Аяку? — Нельзя прерывать дуэль посреди процесса, — строго сказал секундант Изаму, но затем тут же замолчал: Аято поднял ладонь, тем самым призывая к тишине. Тома нервно сглотнул. — Ничего страшного. Я заменю её, — беловолосый продолжал приветливо улыбаться, затем обернулся на Сяо. — Не против побыть моим секундантом? — Конечно, — строго отозвался Слизеринец, и Аято ему улыбнулся чуть приветливее. Метнув взгляд на Люмин, которая уводила Аяку, юноша лёгким движением руки достал волшебную палочку из рукава мантии и произнёс заклинание, которое заглушало бы все звуки в помещении для всех мимо проходящих, а затем и вовсе запер дверь. В клубе мгновенно стало тяжело дышать от магической энергии Аято, который сразу же поменялся в лице. Итэр встревоженно взглянул на Тому, который напрягся всем телом и на всякий случай уже достал волшебную палочку из кармана. — Обойдёмся без всех тонкостей дуэлей, а кланяться тебе я и вовсе не намерен.       Изаму схватился за волшебную палочку обеими руками, мгновенно накладывая Протего, которое, однако, его всё же не спасло от того, что на него за мгновение наслал Аято. Сяо побледнел, ведь ему даже не нужно было слышать заклинание, как он его распознал по малейшему движению палочки. В следующую секунду на весь клуб раздались душераздирающие вопли, оглушившие всех присутствующих. Взгляд Камисато был настолько свирепым и пугающим, что даже Сяо стало не по себе, а ведь он сам раньше был не лучше. — Аято, прекрати! — закричал на всё помещение Тома, пытаясь переорать Изаму, корчившегося от боли во всём теле. — Тебя же исключат из школы! Аято, остановись! — Я сделаю ему в тысячу раз больнее, чем он сделал моей сестре, — ледяным тоном проговорил белокурый, и крик его оппонента усилился. Сяо испуганно замер, не в силах что-либо сделать. Как давно он не видел, чтобы человек так искренне желал чьих-то мучений, применяя Круциатус. Тома заметил страх и панику в глазах секунданта Изаму, который решил было помчаться прочь, но Гриффиндорец быстро его вырубил одним лишь заклинанием, затем дрожащей рукой направил палочку на взбешённого Аято и быстро прошептал: — Imperio.       Аято замер, прекращая мучения того парня, и, уставившись прямо перед собой, пытался прийти в себя, но Тома не позволял, продолжая контролировать его разум. Подойдя ближе, он схватился обеими ладонями за шею Аято. — Успокойся, умоляю тебя. Ты достаточно ему отомстил, прошу, Аято. Не надо больше, прошу тебя… — Тома прижался лбом к его лбу, и тот резко успокоился. Итэр подбежал к онемевшему Сяо, который никак не мог прийти в себя. — Эй, ты как? Я тебе говорил, Аято такой… Пожалуйста, Сяо, ответь мне! — Я… Это… О, Мерлин, — Сяо попятился назад, в голове проносились разные воспоминания, но блондин мгновенно обнял его, утыкаясь носом в шею. Нахлынувшие ощущения в животе вмиг перебили всякую тревогу, Сяо вздрогнул от горячего дыхания и тут же напрягся уже от иных ощущений. Тома бегом подбежал к обоим Когтевранцам, по очереди применяя Обливэйт, пока Итэр старался привести Слизеринца в чувство. — Пожалуйста, никому не говори о том, что ты видел. Хорошо? — Итэр держал встревоженного Сяо за щеку одной рукой, строго глядя в его глаза. Щёки брюнета заалели, он неуверенно кивнул и попытался отвести взгляд в сторону. — Хорошо… Но теперь мне точно нужно выпить.