***
Завтрак как завтрак, если ездить отдыхать на море. Столовая представляла из себя ряды столов на шесть человек каждый. Еда была организована, как в отеле со шведским столом: подойти, наложить себе в тарелку… Есть яичница, омлет, сосиски, бельгийские вафли с несколькими сортами джема, фруктовый салат, сыр, колбаса, мюсли, ветчина и другое. Как сказали ученики, первым уроком у первоклашек всегда идёт этикет, он всегда идёт до обеда. Всегда ведут свои воспитатели, причём не одни. Перед уроком надо снять школьную форму и одеть красный мундир с юбкой и обувь с носками. На уроке также будут детский психолог, молоденькая Анна Юнг из Швейцарии, родственница некого Карла Юнга, в этом году закончила университет, которая занимается их группой, а также тьютор — Алан Вуд из старой доброй Англии. Это такой человек, который следит за успеваемостью группы, а ещё у него есть набор сквозных зеркал. И он готов каждую неделю уделить тридцать минут родителям любого ученика. В том числе родителям Гермионы Грейнджер, сообщить об успехах в учёбе, образцовом поведении и другие сведения. Детский психолог раз в неделю в обязательном порядке целый час разговаривает тет-а-тет с каждым учеником и проводит сеансы групповой психотерапии. Гермиона Грейнджер слышала от профессора МакГонагалл, что она также декан Гриффиндора, а ещё за учениками следят старосты. В том, что от старост много пользы, приходилось искренне сомневаться, — они же ещё ученики и за ними самими надо присматривать. А ещё профессор МакГонагалл ведёт трансфигурацию, и в сутках по-прежнему двадцать четыре часа. Если честно, в группе под присмотром четырёх взрослых как-то спокойней, что ли… И эти четверо устроят первый урок от завтрака до обеда. Потом уроки будут короче, по сорок пять минут.***
Как и ожидалось, переодевание было под руководством воспитательницы. Снять школьную форму, одеть парадную школьную форму. Она подстраивается под размер. Гермиона одела красную блузку, красный китель, красную юбку ниже колен, красный берет, не пугать же потом всех лысой головой, и чёрные сапоги. Взяла посох. Оказывается, перед уроком надо в этом сфотографироваться. Как лично, так и всей группой, и даже всем первым курсом. Гермиона была догадливой девочкой и прекрасно поняла, что фотки на память — это очень важно. Первые фотографии были групповыми, потом урок этикета, точнее объяснение основных школьных правил и традиций, потом обед. После обеда индивидуальное фотографирование, звонки домой, ужин и другие мероприятия.***
Естественно, обед в «Дурмстранге» был совершенно не похож на обед в «Хогвартсе» или любой другой английской школе. У англичан это не обед, а скорее ланч. Естественно, в школе с континентальным влиянием так нельзя. Всё было в уже привычной столовой: взять поднос, поставить на него свои тарелки… или взять одну тарелку… и как назло, ни одного сэндвича. Гермиона подумала… в конце концов, макароны делаются из муки, поэтому будем считать пасту «Карбонара» странным сэндвичем. Поев, Гермиона сразу рванула звонить домой.***
Миссис Грейнджер сидела и плакала. Прямо на её глазах её дочь Гермиону переехала фура. То, что от неё осталось, очень тяжело опознать. Почти в полночь раздался телефонный звонок… Миссис Грейнджер вытерла слёзы и взяла трубку. — Мама, у меня всё хорошо, — раздался голос покойной дочери. — Ты в раю? — спросила мама, не ожидавшая такого развития событий. — Почти, море и солнце. Я села не на тот поезд и попала в другую школу. — Какую школу?! — «Институт Дурмстранг». — На том свете есть школы? — Мам, ты чего? — спросила удивлённая дочь. — В это воскресенье тебя раздавила фура. Дурдом какой-то, нельзя так издеваться над людьми, потерявшими ребёнка, — сказала миссис Грейнджер и положила трубку.***
Огорчённая Гермиона пошла жаловаться детскому психологу. Та сразу поняла в чем дело и сказала, что её родителям подправили память. Ничего страшного, память восстановят, ведь без этого защитные чары школы не примут их подпись. Родителям надо будет подписать несколько документов, их посетят в выходные представители школы. Снова раздался телефонный звонок, миссис Грейнджер взяла трубку. — Мама, ты меня не узнаёшь? — Гермиона, конечно я тебя узнаю, но ты погибла на наших глазах. — Мама, я жива, в другой школе, сейчас с тобой поговорит детский психолог, который ведет нашу группу. — Какой психолог? — Её зовут Анна Юнг, она из Швейцарии. — Она случайно родственница Карла Юнга? — Даю трубку. Надо сказать, что английский с сильным швейцарским акцентом — это звучит своеобразно, но удалось объяснить, что с дочерью всё в порядке. В выходные прибудут представители школы решить некоторые формальности. Не надо подписывать никаких документов для государственных органов, им всё объяснят. И да, она родственница многоуважаемого швейцарского психиатра Карла Густава Юнга. Почему она там? Всё таки «Дурмстранг» — не английская школа. Там не порют учеников розгами, не ставят на горох, не запирают в одиночестве в тёмной комнате, не подвешивают на дыбе, не бьют линейкой или указкой по рукам и так далее. Как, запретили в государственных школах в 1987 году? Остались только в частных? Ничего, запрет могут отменить, это же Британия. Там принято пороть детей в школе, это считается старой доброй английской традицией. С тем, что такая традиция в Англии есть, миссис Грейнджер была согласна. Обрадованная хорошей новостью мама Гермионы пошла спать. А дочь отправилась фотографироваться в парадной школьной форме, непременно с посохом.