Я погружаюсь в туман

В глубокой сковороде шкварчало раскалённое масло. Светлая небольшая кухня пропиталась сладким запахом молока, корицы и шоколада. Над рядами пухлых пончиков клубился слабый пар, когда Влад посыпал их сахарной пудрой. Во время готовки его мысли всегда блуждали от одного предмета к другому. В последние дни в голове крутился злополучный разговор с Ритой, почти что ссора, хотя пока не вполне. Влад не мог думать ни о чём другом — только о её самонадеянных словах. Ей нравится Воронцов… И это ещё пол беды — к ситуации примешалась Оленберг. Лилия Оленберг. Влад беззвучно повторил её имя, и в тот же миг перед внутренним взором возникла картина, свидетелем которой он стал в прошлом учебном году. То был самый обычный день в конце февраля. Солнце клонилось к закату, оставался последний урок, а Влад стоял у окна на лестнице между двумя верхними этажами и готовился рассказывать доклад по биологии. Обычно на переменах он надевал наушники, но в этот раз забыл их в классе. Перерыв уже подходил к концу, когда сверху послышались странные для элитной гимназии, но до дрожи знакомые, леденящие кровь звуки. Влад сразу понял: ему стоит развернуться и уйти. Но он не стал, вместо этого поддался любопытству. Поднялся на этаж, заглянул в коридор четвёртого этажа и сразу увидел их. В укромной темноте пустого коридора одна девушка прижимала к стене другую и отвешивала жертве пощёчины. А чуть поодаль от них стояла она: в свете заходящего солнца серебристые волосы Лилии Оленберг горели словно языки пламени. Могло ли ему показаться? Мог ли Влад неверно расценить увиденное? Разумеется, но причин сомневаться в своей трактовке у него не нашлось — другие слухи об Оленберг лишь подтверждали, что он был прав. Хотя кто в здравом уме полагается на слухи? Сплетни — развлечения для недалёких людей, которым больше нечем заняться. И всё же… — Как там у тебя дела? — мелодичный голос Савы заставил вернуться в реальность. — Сейчас. Я почти закончил, — ответил Влад, раскладывая пончики по тарелке. Объявление о конце готовки призвало нечистую силу — Ярик влетел на кухню бешеным ураганом. Громко топая по ламинату, младший брат подбежал к столу и по сохранившейся детской привычке дёрнул Влада за подол рубашки. — Вл-а-ад, дай мне пышку! Большущие чёрные глаза Ярика с самым жалостным выражением смотрели на него из-под густых ресниц. Влад с раздражением вырвал край одежды из маленьких рук и отвернулся: — Волшебное слово, сопляк. — Пожалуйста, — Ярик улыбнулся во все двадцать зубов. Умеет же быть вежливым, когда ему это надо. Тяжело вздохнув, Влад взял в руки тарелку с горкой пончиков и отдал брату самый верхний. Ярик заполучил желаемое и мгновенно смылся в коридор. Из всех трёх комнат квартиры гостиная была самой большой. По утрам и днём её занимал Ярик, любитель часами смотреть мультики, а вечером отец разваливался на диване и включал свои старые боевики с Жан-Клод Ван Даммом и Сильвестром Сталлоне в главных ролях. Влад сидел в гостиной реже остальных членов семьи, и телевизор был ему интересен исключительно как большой монитор для Sega и PlayStation. Сава сидел на застланом мягким пледом полу и не отрывал глаз от светящегося экрана. Его пальцы агрессивно бегали по кнопкам джойстика, пока два персонажа с криками сражались друг с другом. — К.О. — объявил закадровый голос. — Чёртов Хэйхати! — выругался Сава и взъерошил коротко остриженные, выкрашенные в тёмно-красный цвет, волосы. Влад присел и опустил тарелку с пончиками между собой и другом: — Чего ты так остро реагируешь? Расслабься, это всего лишь игра. — А я спокоен, — Сава отложил джойстик. Он балансировал между разочарованием и злостью, как сёрфер на морской волне, но при виде пончиков мгновенно расплылся в довольной улыбке. Эмоции Савы менялись так быстро, будто в его теле жило несколько человек. — С чем? — Шоколад и заварной крем. — Класс, — промурчал Сава. — И давно ты стал поваром? — Мне просто нравится готовить, что тут такого? — Влад с наигранным безразличием дёрнул плечами и, взяв свободный джойстик, притворился сосредоточенным на выборе персонажа. Сава бы ничего не ответил, но он машинально приготовился услышать заявление, что готовка — не мужское занятие. За многие годы эта фраза успела стать привычной для его ушей. Выращивать деревья и цветы в горшках — не мужское занятие. Нянчиться с детьми — не мужское занятие. Варить борщи и печь пирожные — не мужское занятие. Быть скромным и чувствительным тоже не круто. Быть Владом не круто. «Может, ты ещё платьице напялишь и мамины каблуки? Знаешь, чтоб полная картинка сложилась», — прозвучало в памяти. Он резко встряхнул головой, прогоняя до смерти надоевший мужской голос. Сава вытер ладонь о синюю футболку и потянулся к пончикам. Влад едва успел одернуть его: — Подожди, пока остынут. Только со сковородки. Сава вздохнул и, вынужденный отложить перекус, вернулся к джойстику. — Влад! — Ярик выглянул из спальни. — Что? — Не хочу с заварным кремом! Дай с клубникой. Я видел, они есть. «А пинка под зад, случайно, не хочешь?» — с раздражением подумал Влад. — «И как он только уследил, какие начинки были?» — Нельзя! Их мало. И вообще, я клубничные не для тебя делал. Ярик утёр нос, и лицо его скривилось в уникально ярком выражении, какое свойственно только детям: ни то умоляющем, ни то злобном. — Жадина! Я всё расскажу маме! Влад саркастично усмехнулся: — Ох, как страшно! Ещё несколько мгновений мелкий стоял в дверях, беззвучно хлопая ртом в напрасных попытках подобрать ответ. В конце концов, он молча юркнул обратно в комнату и принялся отрабатывать удары по воздуху, недавно разученные на занятиях карате. Под аккомпанемент его звучных выкриков Влад и Сава приступили к игре. Они успели провести несколько боёв, прежде чем внезапный вопрос перевернул всё с ног на голову: — Для кого с клубничкой? Для твоей невесты? Влад был полностью сосредоточен на кнопках и комбинациях, и слова достигали его с задержкой. Как только дошло — тело мгновенно оцепенело, лицо вспыхнуло. — Чего? — он постарался сохранить безразличие в голосе, но вышло плохо. — Не понимаю, о чём ты. — О той рыженькой с хвостиками, — беспечно ответил Сава и ухмыльнулся. — Не вздумай оправдываться — я всё знаю, бро. Ты ей уже который день пончики таскаешь. Сразу видно, запал. Влад сжал зубы. Его руки дрогнули, и Элиза не успела поставить блок, а Сава не растерялся и использовал специальный приём. — И чего ты пристал ко мне? — Влад крепко стиснул джойстик, переходя в отступление. — Давай играть, ОК? Сава замолчал, но его терпения едва хватило на десять секунд. — Я видел тебя в столовке вчера. К ней тогда ещё старшеклассник подошёл. Она прям вся раскраснелась, как кандибобер. Влад напряжённо втянул воздух в лёгкие. Чтобы понять, насколько ему противно вспоминать про вчерашнее, много ума не нужно, однако Сава продолжал гнуть свою линию. Воспользовавшись ослабленным вниманием болтливого друга, Влад выполнил два специальных приёма подряд и отправил чемпиона Савы в нокаут. Едва сдержался, чтобы не швырнуть джойстик в сторону. — К чему этот разговор? Сава глубоко вздохнул: — Да так. Хочу предупредить, что девчонка твоя может другого выбрать. По части девичьих чувств я, конечно, не спец, но и не такое полено, как ты — что-то да понимаю. Так вот тебе на заметку: он ей нравится. Мысли в сотый раз сделали один и тот же оборот. Влад снова вспомнил мягкое лицо Риты и трепет в её голосе, когда она признавалась в своей симпатии к красавцу-старшекласснику. Руки крепко впились в гладкий пластик. — Я уже и так это знаю, капитан очевидность… — выдохнул Влад и, отложив джойстик, устало запустил тонкие пальцы в спадающую на лицо длинную чёлку. — И почему девчонки всегда выбирают таких парней? — Каких? — живо проговорил Сава. — Таких, как тот парень из старших классов? Ну, ты б ещё чё спросил! Он высокий, держится как сын президента, мордашка у него красивая. Может, в этом всё дело? Ну, или в том, что он ещё и популярный, и если крутиться рядом с ним, то и тебя заметят и начнут за популярного считать? А что, если он ещё и широкой души человек? Тогда это вообще! Будь я девкой — сам бы на такого запал. Влад мысленно представил себя рядом со Стасом. У старшеклассника лицо поприятнее и почище, и фигура мужественней, а про рост и говорить нечего: Стас возвышался над ним как минимум на пятнадцать сантиметров. Да уж. Ответ, как говорится, налицо. Влад закусил губу. — А ты как думаешь, у меня ещё есть шансы? — Какие шансы, бро? Прости, но тут уже всё ясно. — Спасибо за дружескую поддержку, — вяло улыбнулся Влад. Сава взял пончик и впился зубами в мягкий бок: — Не, ну а сего ты хотев? Пончики это, конечно, хорошо, но ими девчонку можно завоевать, только когда она такая же странная, как и ты. Насколько знаю, ты с ней знаком дольше, чем со мной, а до сих пор даже по жо… в щёчку не чмокал. А знаешь почему, дорогой мой? Потому что она в тебе парня не видит. Ты для этой рыжей… как её, кстати, звать? — Рита, — тихо ответил Влад. Сава развёл руками: — Вот видишь? Я бы даже имени её не узнал, если бы сам её не увидел и сам бы о твоих взглядах на неё не спросил. А девчонка? Думаешь, она подойдёт к тебе и спросит: «Владик, а я тебе нравлюсь?» Да чёрта с два! Даже если заметит и поймёт, всё равно будет отмалчиваться. Потому что какими бы эмансипе они не хотели казаться, всё равно ожидают от парней уверенности и инициативы. Но знаешь, на твоём месте я бы не стал отчаиваться. Может, ты и упустил всё, что можно, но надежда умирает последней. Влад печально усмехнулся. Когда не остаётся ничего, кроме надежды, она умирает в агонии. Если ты стараешься изо всех сил и всё равно не добиваешься поставленной цели, горечь поражения бьёт по тебе больнее, чем если бы ты даже не пытался. — Думаешь, я ещё могу покорить её? — А почему бы и нет? — Сава отправил в рот последний кусочек пончика и облизнул покрытые пудрой пальцы. — Она, конечно, может дать тебе от ворот поворот, но, кто не рискует, тот остаётся на обочине жизни, бро. Влад окинул друга долгим, внимательным взглядом. Вот уж за что можно было восхищаться Савелием Заозёрским, так это за силу духа. Он никогда не боялся риска, с достоинством переживал несправедливость и принимал неизбежные неудачи, а затем поднимался, отряхивался и шёл дальше. Влад так не мог. — Да. Наверное, ты прав, — ответил он, и на душе стало тяжко. Ему вдруг показалось, что он уже давно заглох на этой чёртовой обочине жизни.

***

Рита взлетела по лестнице и направилась в библиотеку. Времени оставалось мало. Она сильно задержалась из-за того, что учительница попросила помочь перенести пособия в другой кабинет, а теперь нужно было спешить, чтобы воплотить задуманное сегодня. «В учебное время Стас никогда не ходит один, — заявила Ирина после слежки за Воронцовым. Она сдержала своё обещание и в течение нескольких дней помогала Рите разведывать обстановку. Вместе они составили подробный план действий. — Он всегда ходит с одноклассниками или в компашке приятелей из одиннадцатого. Иногда после занятий остаётся играть в футбол и опять не один. Вообще, это не такая уж проблема: подойти к нему, когда он не один, но тебе будет сложно, стопудово застесняешься, разнервничаешься, и ничего хорошего не выйдет. Поэтому варианты заговорить в учебное время отпадают. Однако есть два обстоятельства, когда можно пообщаться с ним один на один. Первое: по пути из гимназии, и второе: в библиотеке на большой перемене. Воронцов добирается домой в одиночестве, потому что ездит на мотоцикле, но ты же не погонишься за ним, так что остаётся последний вариант — библиотека на большой перемене». В глубине коридора показались высокие, покрытые тёмным лаком двери. Чем меньше оставалось шагов, тем сильнее гремело сердце. Прежде чем войти, Рита сунула трясущуюся руку в рюкзак, достала заимствованную у Ирины цветочную туалетную воду и быстренько распылила на запястья. Сухость во рту и тяжесть в ногах не помешали собраться. Она легонько хлопнула себя по щекам и заглянула в библиотеку. Объект сразу попал в зону видимости. Стас сидел в старом, потёртом кресле прямо у окна. Подушечки его пальцев скакали по экрану смартфона, а лицо скрывалось за блестящей на солнце листвой крупного, усеянного алыми цветами гибискуса. У дальней стены, рядом с библиотекарским столом, тихо гудели голоса, и, присмотревшись, Рита разглядела мелькающие между стеллажами лица каких-то мальчишек. Интересно, что они забыли в библиотеке, да ещё и целой толпой? Осознание присутствия посторонних отозвалось дрожью в коленях. Рита уже чувствовала, как начинает смущаться, хотя ещё не сказала Стасу ни слова. Она глубоко вдохнула, и, стараясь привести мысли в порядок, принялась вспоминать советы Ирины: «Когда увидишь его, подойди, улыбнись, спроси что-нибудь о книгах или попроси достать тебе одну с верхней полки. Твоя цель — просто переключить его внимание на себя, главное, будь милой. И держи спину прямо — сутулость никого не красит». — Сейчас. Да. Я сейчас подойду к нему… — шептала Рита, расчёсывая пальцами кудрявые хвостики. Шаг вперёд, как прыжок в ледяную реку. Но стоило перейти порог библиотеки, как Стас вдруг поднялся с кресла и направился к центральному проходу. Испугавшись неожиданного манёвра, Рита юркнула за ближайший стеллаж. Укрытие не мешало видеть: Воронцов шёл к одному из пролётов между шкафами, а там за журнальным столиком с книгой в руках сидела… она. Оленберг была сосредоточена на чтении, но тем не менее взгляд её то и дело падал на Стаса, а тот, не спеша, шаг за шагом приближался к ней. Рита окончательно стушевалась. Только сейчас заметила, что Лиля тоже находилась здесь. К чему-к чему, а к прямой встрече с противницей она не готовилась. Только не сегодня! «Что же делать? Нужно что-то сделать, пока не…» Одна мысль о провале того, к чему она так долго стремилась, распалила злобу на саму себя. Хватит сидеть в укрытии! Страх опустошил голову от мыслей и опасений, Рита выскочила из-за стеллажа прямо на центральный проход. — Стас… Воронцов не остановился. Не получив никакой реакции, Рита поражённо распахнула рот, и тут до неё дошло — голос подвёл её. Она произнесла имя слишком тихо. Вероятно, Стас просто не услышал. «Дурочка. Теперь точно ничего не получится», — подумала она, стиснув зубы от досады.— «Влад был прав. Это всё плохая затея». — Рита? Она содрогнулась. Кто-то позвал её. Подняла голову и… столкнулась с взглядом тёмных глаз. Стас смотрел на неё с едва скрываемым удивлением. — Привет. Звала меня? — он дружелюбно улыбнулся. Сосредоточившись, Рита поняла, что теперь он повернулся к Лиле спиной, и мельком взглянула на противницу. Оленберг гордо вскинула подбородок и отвернулась. «Быть милой». — Ой, я… ты меня услышал? — Рита натянула улыбку и убрала прядку волос за ухо. — Э-э, привет. Позади Воронцова что-то тихо скрипнуло. Рита снова метнула взгляд за его широкую спину. Стул, на котором сидела Лиля, опустел, а кончики серебристых волос скрылись за стеллажом. Уязвлённая Оленберг направилась к выходу из библиотеки. — Ты что-то хотела? — Стас продолжил беседу, недоумённо вскинув бровь. Он в смятении — должно быть, она молчала слишком долго. Рита нервно сглотнула, судорожно пытаясь подобрать слова. Маленькая внезапная победа опьянила, и она мгновенно забыла всё, что готовилась сказать ему. — Э-э, я просто увидела тебя здесь и решила узнать, что ты делаешь. Эм… — куда бы она ни взглянула, везде натыкалась на книги. Книги, ну конечно! — Ты любишь читать? Наблюдать за происходящим из-за стеллажа было неудобно и в некоторой степени унизительно. Лиля бы никогда не подумала, что станет шпионить, но не могла же она так просто выйти из библиотеки прямо сейчас, когда этот самонадеянный парень нагло повернулся к ней спиной ради какой-то странной замухрышки. Это что-то новое. События приобрели интригующий поворот. Как она и представляла, девчонка начала нести чушь. Стас же пока предсказуемо держался учтиво. Но он ведь не станет говорить с ней? «Ты не будешь говорить, да, Воронцов?» Конечно, он не станет тратить время на это. Стас уже должен был заметить её уход и решить, что она покинула библиотеку. Для него единственная возможность угнаться за ней — скорее отделался от приставучей девчонки и выскользнуть в коридор. Он ведь хотел поговорить и не станет отказываться от своих планов… — Не особо, — ответил Стас, глядя на рыжую. Он шагнул в проём между двумя стеллажами, чтобы уйти с главного прохода, и девочка последовала за ним. — Я больше люблю аудиокниги или подкасты. Тёмные глаза неуловимо дёрнулись влево, как раз к опустевшему журнальному столику, а затем прямо. Правее. Сердце замерло. Лиля юркнула в укрытие до того, как Стас успел поймать её взгляд, но не была уверена, что он совершенно не заметил её. Почему он вообще посмотрел именно сюда, как мог знать наверняка? Стас и девчонка стояли прямо за стеллажом, на который опирались её ладони. Внимание Лили уцепилось за маленькую щель между книгами. Сквозь просвет можно было увидеть лицо Воронцова и рыжий затылок. Губы Стаса тронула едва заметная улыбка. Он выпрямился и вынул руки из карманов. — Хотя книги тоже иногда читаю. А ты, Рита… В следующее мгновение произошло то, что заставило Лилю содрогнуться всем телом, а девчонку тихо взвизгнуть — Стас с резким хлопком уперся ладонью о полку и наклонился к рыжей почти вплотную, вынудив её прижаться к рядам книжек и перекрыв все пути к отступлению. — … какие книги любишь? От чарующего тона низкого голоса Лиля поёжилась, а девчонка наверняка едва не свалилась в обморок. «Неужели ты серьёзно?» — её раздражало не только поведение Стаса, но и собственная реакция на его действия. Ещё ни один парень не менял Лилю на малолетку. То, что произошло в столовой, — когда Воронцов отдал десерт этой девочке, — она почитала обычным совпадением или дружеским жестом, но вот это… Рита с трудом вернула контроль над подкосившимися ногами. Она чуть не умерла от шока, когда Стас так резко набросился на неё. Лицо и уши пылали, сердце бешено колотилось, ударами отдаваясь в висках. Воронцов стоял настолько близко, что она ярко чувствовала цитрусовые ноты его одеколона и свежий запах мятной жвачки, и, возможно, даже тепло его тела. Ей стало невыносимо душно. — А… английскую классику читаю, — промямлила она, с трудом складывая буквы в слова. Стас молчал. Рита старалась не смотреть ему прямо в глаза, но следила за всеми движениями. Он выше её на целую голову, может, даже больше, намного сильнее и уже почти взрослый. Она ощущала, как его взгляд медленно скользил по ней от туфель до кончиков резинок-крылышек. — Да, у тебя хороший вкус, — наконец проговорил Воронцов, немного отстраняясь. Его большая фигура перестала загораживать солнечный свет, и лучи ударили Рите прямо в лицо, заставив зажмуриться. — Ах, да так, ничего особенно, — небрежно ответила она первое, что пришло на ум, лишь бы не дать беседе заглохнуть. — Подкасты. И что ты обычно… слушаешь? — Нон-фикшн и биографии известных людей. — Вот как, — Рита искренне улыбнулась. — Это классно. До слуха донёслось шарканье шагов. Компания ребят, что всё это время слонялась у стеллажей в глубине зала, направилась к выходу из библиотеки. — Наверное, — ответил Стас, провожая процессию взглядом. — Слушай, уже скоро начнутся уроки, а мне ещё нужно кое-куда зайти, так что увидимся. Смысл его слов дошёл до Риты с опозданием. — О да, конечно! — растерянно ответила она. — Не буду тебя задерживать… Он улыбнулся: — Тогда до встречи. — Да, до встречи. Стас одарил её долгим взглядом и через несколько мгновений скрылся за дверью. Стук мужских туфель о паркет неторопливо удалялся и, когда совсем стих, Рита прислонилась спиной к гладкой деревянной стенке ближайшего стеллажа и сползла на пол, позволив себе вздохнуть спокойно. Сидя на корточках и оплетая колени руками, она пыталась прийти в чувства. У неё получилось! Удивительно, но это правда. Она смогла поговорить с ним, и как поговорить! Те ощущения в момент, когда Стас оказался так близко к ней, до сих пор кружили голову и заставляли сердце стучать быстро-быстро. От ликования Рита тихонько запищала. Хлоп. Голова повернулась в сторону странного звука. Хлоп. Из-за самого первого к выходу стеллажа показались две ладони, а затем и их владелица. Лиля Оленберг медленно выплыла в главный проход, чему-то аплодируя. Вид у неё был странноватый: на фарфоровом лице застыла самодовольная усмешка, но взгляд казался нервным, будто она чем-то встревожена. — Я сразу поняла, что ты та ещё глупышка, но чтобы быть настолько наивной… Я просто похлопаю. При виде Оленберг Рита рассеянно распахнула глаза, но лишь на секунду. Она поднялась на ноги и оправила длинный подол платья: — А я и не знала, что ты всё ещё здесь, Лиля. Оленберг заулыбалась, сощурившись: — Я отошла, чтобы лучше видеть это шоу. Думаешь, Стас действительно был в тебе заинтересован? Улыбка её была жёсткой. Ей не всё равно, значит, тому есть реальная причина. — А почему ты так реагируешь? — Рита отважилась спросить прямо. — Наш с ним разговор задел тебя? — Совсем нет, — неубедительно усмехнулась Лиля. — Меня эта ситуация скорее насмешила. Ты даже представить не можешь, насколько неумело со стороны выглядели твои попытки. Наверное, ты с парнями никогда в жизни не общалась. Дам совет: не влезай в это. Хорошо? Рита поджала губы. Её совсем не устраивал такой снисходительный тон. — Это угроза? — Говорю же: «просто совет», — Лиля снова улыбнулась, но уже совсем не злобно, даже весьма мило. — Ты мне не соперница. Я об этом уже говорила, не так ли? Просто не путайся под ногами и спокойно уйди с дороги, ладно? — Нет. Рита замешкалась, но всё же решилась сказать это. Хоть и тихо, но ответила именно так, как ей хотелось. Возможно, впервые в жизни. — Что ты там шепчешь? — Нет! — Рита оторвала взгляд от пола и резко посмотрела прямо в синие глаза. — Я… я никуда не уйду. Мои попытки жалкие? Может быть. Да, я никогда раньше не общалась с парнями вот так. Но, несмотря на это, я… делаю хоть что-то. Я пытаюсь. Стас обратил на меня внимание и поговорил со мной, вместо того чтобы подойти к тебе, а это значит, что у меня получилось. Мои жалкие попытки не напрасны, и сегодня я выиграла. Она не заметила, как во время своей пылкой речи всё ближе подходила к Лиле. Теперь их разделяло всего пару шагов. Оленбрег молчала. Синие глаза пронзали Риту холодом, но было в них ещё что-то, кроме гордыни и неприязни: два маленьких бледных огонька тревожно трепетали, как затухающие спички на водной глади. Они появились лишь на мгновение, но Рита успела уловить их до того, как взгляд Лили вернул твёрдость. — Ладно, — сухо ответила Оленберг. — Думай, как хочешь. Не знаю почему, но разговоры с тобой меня особенно утомляют. С этими словами она отвернулась и, не оборачиваясь, застучала каблуками по направлению к дверям: — Удачи тебе. Но Рита тут же бросилась следом и нагнала её, едва Оленберг переступила порог. — Это тебе придётся уйти, — негромко проговорила она, оказавшись в считанных сантиметрах от плеча Лили, и могла поклясться, что та вздрогнула. Рита пошла вперёд, однако не услышала стука каблуков позади: Оленберг замерла на месте. Чувство гордости расправило плечи, и Рита самодовольно улыбнулась. Следующие дни для Оленберг стали не самыми приятными. Обычно она часто натыкалась на Воронцова в коридорах, они почти всегда проходили мимо друг друга молча, лишь изредка обмениваясь приветствиями, но теперь Лиля лишилась и этой мелочи. Рыжая девчонка, чьё имя она так и не запомнила, бегала за Стасом, как собачка на поводке. Крутилась рядом, куда бы он ни пошёл. В один день Лиля случайно столкнулась с Воронцовым в дверях столовой. Стас извинился, как всегда учтиво улыбнулся и попытался заговорить с ней. Лиля была уверена, что он этого хотел! Однако куда там! Рыжая девчонка тут же подлетела к нему, поздоровалась и начала спрашивать всякую ерунду о его делах и предстоящих контрольных. Стас отвлёкся, а Лиля попала на глаза Наташе, и та утянула её на улицу к остальным одноклассницам. Вторая встреча с Воронцовым оказалась ещё более спонтанной, чем первая. Неожиданно для всех учительница географии слегла с переломом, и между занятиями образовалось окно. Лиля весь урок просидела в актовом зале в компании одноклассниц, а когда вышла в коридор, взгляд её тут же наткнулся на знакомую высокую фигуру. Стас стоял в тени, облокотившись о стену с наушниками в ушах, но, стоило ей показаться в дверях — мгновенно оживился. Убрал наушники в карман, а затем улыбнулся уголками губ и посмотрел прямо на неё. У Лили почти не осталось сомнений, что Воронцов намеренно стоял у актового зала и ждал её. Но и на этот раз разговора не вышло: девчонка снова появилась в самое неподходящее время. Растяпа вышла из-за поворота с высокой стопкой пособий в руках и, — о удивительное совпадение, — споткнулась, обронив книжки прямо неподалёку от Стаса. И вот он уже ни секунды не раздумывая бросился помогать ей подняться. Само милосердие. Лиля не поняла, что именно задело её больше: то, что Стас мгновенное позабыл о ней, стоило «даме в беде» появиться на горизонте, или же осознание того, что она сама напридумала себе небылиц, и на самом деле Воронцов даже не думал подходить к ней. Она почти целую неделю хранила молчаливое недовольство, но любое терпение имеет пределы. В пятницу после конца уроков Лиля решилась посетить спортивную площадку на заднем дворе. Все девятиклассницы знали, что Воронцов часто оставался там после уроков на игру в футбол. И хотя уже слишком похолодало для того, чтобы увидеть чуть ли не самого привлекательного парня гимназии без рубашки, девчонки всё равно бегали на трибуны и наблюдали за матчем. Лиля с ними никогда не ходила. Она не пустоголовая пубертатная девица с гормональными всплесками. По крайней мере, не хотела быть или казаться таковой. Её поход к футбольному полю стал исключительным случаем и нужен был только для… успокоения? Но её снова ждал сюрприз. Глаза широко распахнулись, когда на краю поля мелькнули рыжие кудри. Снова она! Девчонка стояла у сетчатой ограды и мило беседовала со Стасом, пока Лиля наблюдала за ними издалека. Разумеется, Воронцов не заметил её, и, закончив разговор, вернулся к игре. Лиле же осталось только развернуться к воротам и ждать приезда семейного шофёра. Куда не пойдёшь — она уже там. Время, когда рыжая просто раздражала Лилю, как какое-нибудь безобидное насекомое, уже прошло — теперь она начинала бесить. «За всю неделю Воронцов ни разу мне даже "привет" не сказал. Что за бред!» Нет, Лиля не должна была сомневаться: она абсолютно точно всё ещё нравилась Стасу. Иначе и быть не могло, слишко многое указывало на это. Он точно не променял бы её… он… Пока она, с трудом сдерживая злость, топтала сухие листья каблуком сапога, в ушах звенел радостный смех маленьких детей, а перед внутренним взором вспыхивали блёклые, словно покрытые туманной дымкой, конфеты в красных и розовых обёртках и ярко-синий подол платья. — Ещё ничего не произошло, — тихо сказала Лиля самой себе. — Я зря беспокоюсь об этом. Пусть она радуется, пока может. Я найду способ избавиться от её глупых уловок. Ты больше не посмеешь помешать мне… Рита.