***
В центре зала творился полный хаос. Лиля чувствовала себя совершенно спокойно под взглядами десятков парней и девушек, но как же её раздражало то, как все они двигались. И это танцы? Беспорядочное дерганье конечностями да и только, «ни грамма грации!» — как бы сказала её преподавательница гимнастики. Лиля себе подобного не позволяла — использовала лишь те движения, которые со стороны смотрелись подобающе и красиво. — Вы видели его? Виссарионов сегодня такой милашка! — Одноклассницы снова принялись обсуждать парней, но она думала только об одном из них. Где же он? Удивительно, но Воронцов был чуть ли не единственным знакомым лицом ещё не попавшимся ей на глаза. Да как он смеет опаздывать?! Она потратила целый день на выбор вечернего платья и продумывание образа, а затем ещё полдня на сборы, чтобы сейчас оказаться самой неотразимой девушкой в этом зале! Если Стас остался дома, все усилия и время ушли в никуда. Пусть только попробует не прийти! И тут… да, это определённо был он — в просветах между движущимися телами Лиля заметила высокую фигуру. Стас приближался к ней, совершенно точно шёл в её сторону. Она невольно напряглась и спешно заправила выбившуюся из причёски прядку, но не позволила дыханию сбиться с ритма. С каждым шагом Стас подходил всё ближе. Он уже должен был заметить её, если вдруг не сделал этого раньше, но по какой-то причине даже не смотрел в сторону Лили. А затем вдруг развернулся и направился к той части зала, где стояла ёлка — в абсолютно противоположном направлении. Что? Лиля с недоумением глядела ему вслед. Не заметил? Не может быть! Она сделала всё, чтобы её было невозможно потерять среди других.***
Отпускать Ирину оказалось ошибкой. Нужно было войти в зал с ней вдвоём вместо того, чтобы запираться в туалетной комнате, пытаясь вернуть растворяющуюся решимость. Теперь, оказавшись одной, Рита с трудом могла найти в себе смелость заглянуть в зал. Толпа! Целая толпа людей. То самое, чего она обычно всеми силами старалась избегать. И, что самое худшее, Рита не была уверена, что сможет пройти незамеченной. Они с Ириной постарались на славу: кудрявые волосы распустили и украсили леской сверкающих камешков к стилю светло-лазурного с золотистыми крапинками платья, подчёркивающего стройность фигуры. Ирина вдобавок поделилась своей косметикой и показала, как накраситься так, чтобы сделать образ ещё более гармоничным. Рита старалась не касаться лица и не отвлекаться на слой туши. Макияж тоже стал для неё непривычным новшеством. Она выпрямилась, сделала глубокий вдох и шагнула в зал, заранее понимая, что просто войти туда будет недостаточно — нужно ещё найти Огарёву. На Риту смотрели. Сердце глухо колотилось в груди, дыхание стало поверхностным. Она уже научилась лучше кого бы то ни было чувствовать чужие взгляды. Нет, хватит волноваться об этом! Она должна стать уверенной и, для начала, ей следует заставить себя смело смотреть на окружающих. Так она и сделала — повернула голову в сторону того, кто смотрел на неё, и, к великому удивлению, не обнаружила на лице незнакомой девушки ни единого признака презрения или нахальной усмешки. Собравшиеся на вечеринку люди улыбались дружелюбно и весело проводили время; ни один из обращённых к Рите взглядов не переполнялся коварством или злобой. В какой-то момент, на единственный короткий миг, ей даже показалось, что они смотрели на неё с восхищением. И тогда она, наконец, расправила плечи и почувствовала не притворное, настоящее облегчение. В толпе у столиков мелькнуло светлое платье Ирины, и Рита поспешила к ней. — Ох, вот и ты. Уже пробуешь закуски? Огарёва поджала губы и коротко кивнула в сторону. Не понимая, в чём дело, Рита перевела взгляд правее, а там… стоял Влад. В очень странном для себя виде: с аккуратно уложенными, зачёсанными назад волосами и в костюме. В костюме! И без торчащей из-под пиджака рубашки! Да он ни в жизнь не заправлял её в брюки! Стоп. Что он вообще здесь делает?! — Привет, — сказала Рита, собрав всю волю, чтобы не отвести взгляд. — Ага, и тебе добрый вечер, — пробормотал он и живо отвернулся. — Эх-эм, я… сейчас вернусь. Не успев договорить, Влад бросился прочь и затерялся среди толпы, а Рита только выдохнула с облегчением и досадой. Чёрт возьми, ну почему он здесь? — Ирина… — Да я сама удивилась, — поспешила ответить та. — Ты только не волнуйся, ещё ничего не случилось. Я видела Саву, наверное, он просто вытащил Влада потусить за компанию. Кстати, Стас прошёл к помосту, так что вперёд. Ты же помнишь, о чём я тебе говорила? Уверенность. Держи спину ровно и повторяй себе, что ты самая прекрасная девушка в этом зале... — Да, я помню, — Рита ещё раз украдкой взглянула туда, где исчез Клёнов, и нервно сглотнула. — Спасибо тебе. — Удачи, если что, ищи меня где-то здесь, — Огарёва подмигнула и двинулась по залу в поисках девочек из театрального кружка. Рита осталась одна и больше не смогла противиться воспоминаниям. «Влад. Он… любит тебя». «Забавная шутка, Ирина». «Я не шучу! Это правда. Разве ты сама никогда не замечала? Он влюблён в тебя и уже давно». Нет, это невозможно! Сказанное Ириной казалось бредом. Рита была слепа, но лучше бы она ещё и была полной тупицей: раскрытая тайна живо собрала по кусочкам полную картину. Эти странные взгляды, постоянные предложения помощи, когда надо и когда не надо, пончики, которые Влад приносил ей почти каждую неделю, неловкие прикосновения на прогулке и в кафе и вообще везде, даже на уроках, его отчаянное объятие, которого она не ждала и не хотела. Всё встало на свои места. Оказалось, всё это время Влад был влюблён в неё. Почему? Как это произошло? Рита не понимала, что такого Клёнов нашёл в ней, чего нельзя найти в друге? Как вообще понять, испытываешь ли ты к человеку только дружескую привязанность или влюблённость? В чём разница между парнем и близким другом? В свиданиях? Но даже на них можно ходить по дружбе — люди даже спят по дружбе! Рита совершенно запуталась, но одно знала наверняка: больше ей не удастся заговорить с ним, как раньше. Предчувствие не обмануло — когда на следующий день они встретились перед первым уроком, у неё не вышло начать разговор. Ожидание того, что однажды в самым неподходящий момент, Влад откроет рот и скажет три заветных слова, приводило в ужас. Ведь она не смогла бы сказать того же в ответ… Рита не представляла, что именно он чувствовал к ней. Она просто нравилась ему внешне? Он захотел попробовать встречаться с кем-нибудь, но не нашёл кандидатуры лучше? Или же это было нечто иное, что-то из книжек, где любовь — великое, непреодолимое, схожее с одержимостью чувство, которое навсегда? Если чувства Влада именно такие, она точно не сможет дать что-то взамен, просто потому что... не любит его так же сильно. Нет, Клёнов не был ей противен. Она чувствовала к нему привязанность, ценила его как друга и как человека, с которым выросла, но не испытывала того опьянения, что вызывал в ней Стас. Поэтому Рита стала избегать Влада и делала это успешно вплоть до сегодняшнего вечера. Теперь же бежать было некуда. «Не верится, что он пришёл сюда просто так», — думала она. — «Но если Влад подойдёт ко мне и попытается сказать… Что же тогда делать?» Высокий силуэт, мелькнувший впереди, вырвал Риту из размышлений. Стас прошёл по залу совсем неподалёку от неё. Она даже не успела испугаться, настолько внезапно он оказался в поле зрения. Воронцов то и дело смотрел по сторонам, но, когда она уж было решила, что он ищет её, вдруг прошёл мимо. Похоже, не заметил…***
Люди сами расступались, видя, как он нёсся прямо на них, провожали возмущёнными возгласами или молчаливым недовольством. Влад не обращал внимания, а если и краснел от стыда, то уж точно не из-за них. За что? Почему Господь бог, если он есть, создал девушек настолько красивыми? В душе он уже колотил себя за слабость. Всё казалось элементарно простым ровно до того момента, как он увидел её — Рита была даже прекраснее, чем можно представить. Платье из тонкой ткани идеально сидело на ней, воздушные рукава оголяли хрупкие плечики и шею, голубой цвет подчёркивал яркость волос; её рыжие локоны смотрелись так же шикарно, как и лицо, и поблескивающие губы. Как сохранить порядок в мыслях после такого? «Это просто невозможно. Невозможно». Вот и Сава! Заозёрский стоял у помоста музыкальной установки и о чём-то болтал с парнем за пультом. Неподалёку от них Влад заметил физика и химичку — преподавателей, которые в этом году следили за порядком на вечеринке. — Влад? — Сава увидел его почти сразу же. — Я тебя не отвлекаю? — Влад попытался скрыть дрожь в голосе. — Не, а чё такое? Господи, да ты весь белый. Смерть увидел? — Сава, я… я не могу успокоиться. — А чего так разволновался? — Я… — Влад дёргал галстук, чувствуя нехватку воздуха. — Сава, я пришёл сюда не только, чтобы помочь тебе. Рита… я хотел признаться ей сегодня. Сава аж просиял. — Да ну, серьёзно? Это же круто! Ну так в чём проблема — руки в ноги и вперёд. Она ж где-то здесь? — он быстро окинул взглядом зал и довольно ухмыльнулся. — Сава, я… Заозёрский внезапно шлёпнул его по спине и, не успел Влад опомниться, принялся толкать в сторону зала. — Да не ссы. Всё будет зашибись. Иди, нет — лети, орёл. А я сразу после тебя. Скоро начнётся медляк, смотри не прозевай. Влад напрягал ноги, но у Савы хватало дури, чтобы сдвинуть с места даже то, что никогда не двигалось. И как сдвинуть: прямиком туда, где виднелось рыжее пламя кудрей. «Ну ты и скотина, Сава…» — злобно подумал Влад, но вдруг вспомнил слова старика. — «Только решительность поможет узнать правду. Никто не позаботится о твоей жизни лучше, чем ты сам». Влад раздражённо вздохнул. У него изначально не было выбора. Пора кончать с этим. Рита не смотрела в его сторону и пока ещё не замечала, что он совсем рядом. Влад набрал в грудь побольше воздуха и шагнул к ней. Если успеть раскрыть рот до того, как янтарные глаза обернутся к нему, есть шанс, что он не проглотит язык. — Рита. — У-кху, — она вдруг закашлялась, но взглянула на него с улыбкой. На короткий миг показалось, что Рита сильно побледнела, но Влад не мог быть в этом уверен. Пятнистое освещение зала безбожно искажало краски. — Всё хорошо? — напряжённо спросил он. — Ты чем-то взволнована? — Вовсе нет, — встрепенулась Рита. — Может, мне немного некомфортно, всё-таки тут так шумно, и темно, и люди… Но я не волнуюсь. Стоило ей заикнуться о шуме, как гремящая музыка отрубилась, а вместо неё заиграло вступление чего-то спокойного и лирического. А вот и медляк... Рита как могла удерживала маску спокойного добродушия, но понимала, что мелкая дрожь пальцев выдаёт с головой. Она мысленно умоляла, чтобы Влад прямо сейчас нашёл что-нибудь поинтереснее её компании. Наступило самое подходящее время, чтобы подойти к Воронцову — медленный танец. Разве может быть более идеальный повод потанцевать только вдвоём, прикоснуться к тому, кто нравится? Взгляд старательно выискивал в толпе высокую фигуру, и через считанные мгновенья Рита увидела его: Cтас находился почти в центре. Но он был не один — рядом стояла светловолосая девушка в бордовом платье. Лиля. Оленберг танцевала с ним. Или же это Воронцов танцевал с Оленберг? Уже не важно. В груди больно кольнуло, а в горле встал ком. Рита кусала губы, чтобы отвлечься от непрошенных слёз. Нельзя плакать, иначе тушь потечёт. — Рита? О нет… Влад же всё ещё стоял здесь… — А? — отозвалась она, спешно проглатывая разочарование. В ответ тишина. Рита не сдержалась и всё-таки оглянулась на Клёнова. Влад странно дышал, то и дело облизывая губы и перебирая пальцами, и взгляд его беспокойно метался от её лица к залу, на пол и снова к ней, пока не замер на её глазах. Рита собрала всю решимость, чтобы не отвернуться. — Может, мы… тоже потанцуем? Рита застыла, чувствуя, как ловушка захлопывается. Это должно было произойти — она чувствовала, что должно. Не зря же он пришёл сюда. Неужели и правда ради неё? Она внезапно ощутила жар на лице. Что же делать? Как скрыть панику? — Что?! Я… извини, я не расслышала, тут так громко. Давай поговорим позже, ладно? — Не дожидаясь ответной реакции, она снова бросилась прочь. Да, она не придумала ничего лучше и просто сбежала, пока Клёнов не успел опомниться и попытаться остановить её. К счастью, он не погнался за ней даже чуть позже, когда Рита уже скрылась в толпе. Ну почему? Почему именно он оказался первым парнем, которого ей приходилось отвергнуть? Будь на его месте кто-то другой, это бы не стало такой проблемой. Другому Рита смогла бы вежливо и прямо сказать правду, признаться, что симпатия безответна. Это лучше, чем давать пустую надежду, и уж тем более лучше, чем трусливо убегать, как она сделала только что. Но Влад не такой, как другие — особенный парень, человек, рядом с которым она выросла. Нельзя взять и сказать ему: «Прости, но я не люблю тебя так же, как ты меня. Мы всё ещё близки, и ты дорог мне, но только как друг, понимаешь?» Услышать такое даже больнее, чем услышать, что к тебе не чувствуют вообще ничего. Не чужой, но и не самый близкий — где-то посередине. Это не то, на что рассчитывает влюблённый человек. Она-то знала… Музыка всё ещё играла, и Воронцов с Оленберг всё ещё мелькали среди танцующих пар. Рита не могла не наблюдать за ними. Да, только наблюдать. Опять. «Это я хотела потанцевать с ним сегодня, но он даже не заметил меня». Когда медленная музыка, наконец, закончилась, Рита отошла в сторону, то и дело поглядывая на двери зала. Неужели мысль прийти сюда оказалась ошибкой? От непривычного шума у неё разболелась голова, с Воронцовым она не потанцевала, да ещё и нарвалась на разговор, которого избегала всеми силами. Не вечеринка, а сплошное разочарование. Оно того совершенно не стоило… — Рита? Ну вот… Влад снова пришёл по её душу. Она нервно сглотнула и обернулась, но позади стоял не Клёнов. — Привет. Давно ты здесь? Как она могла ошибиться? Конечно же, это был Воронцов! Стас, улыбаясь, смотрел на неё. Всё ещё пребывая в растерянности, она сумела найти для него ответную улыбку: — Привет. Да, давно уже... — А я тебя сразу не узнал, — признался Воронцов. — Выглядишь не как обычно, но тебе очень идёт. — Спасибо, — улыбка Риты стала шире, а щёки загорелись, но она постаралась взять себя в руки, чтобы говорить без типичной нелепой неловкости. — Ты одна? — Нет, мои друзья тоже пришли. — Вот как! Тогда почему стоишь в стороне? Расслабься, веселись, попробуй пообщаться с другими ребятами. Для этого вечеринки и созданы. — Знаю, — сказала она и посмотрела ему в глаза, — просто я искала тебя, Стас. Хотела пообщаться и провести время вместе, как ты предлагал. Что думаешь? Казалось, Воронцов на секунду растерялся, но улыбаться не перестал. Только собрался что-то сказать — опять заиграла спокойная музыка. — Ничего себе! Второй медляк, — сказал один из парней поблизости. — Кто-то захотел продолжения, — хохотнул другой. Рита отвлеклась на разговоры незнакомцев и не сразу заметила, что Воронцов подошёл ближе. — Ты не против? — Стас протянул ей руку, не оставляя сомнений в том, что это приглашение. Он позвал её на танец! В душе Рита завизжала от радости, но сдержала восторг и со скромной улыбкой ответила: — Я только «за». — Отлично, — уверенно сказал он, и маленькая ладонь Риты оказалась в его большой руке. — Пошли. Воронцов вывел её ближе к центру. Проходя сквозь расступающуюся толпу, Рита не успела опомниться, как оказалась в ярком свете прожектора. Стас опустил руку на её талию, и его пальцы крепко переплелись с её. Музыка уже играла, пары двигались в танце, и Рита вдруг осознала, что теперь тоже в их числе. Они танцуют — она танцует со Стасом! И, в отличие от других, Воронцов двигался как в настоящем вальсе: не просто переставлял ноги, кружась на одном месте, а действительно танцевал. Вперёд, вправо, назад, влево. — Ого, я… Я не знала, что ты умеешь танцевать вальс, — удивилась Рита. — На самом деле я научился этому недавно. Понадобилось для съёмок, — объяснил Стас со скромной улыбкой. — Если не умеешь — ничего страшного, просто следуй за мной, и увидишь, что это не сложно. — Хорошо, — Рита оторвала глаза от своих туфель, чтобы посмотреть на Воронцова и улыбнуться. За его плечом, в толпе, вдруг мелькнули знакомые лица. С немалого расстояния не увидеть чётко, но черты этих девушек были выжжены в памяти как клеймо. Те трое! Рита не знала их имён, зато знала силу их ударов. Какими жестокими они были в тот день и какими тихими скромницами казались сейчас, когда стояли у стены, с завистью наблюдая за чужим весельем. А что случилось? Неужели не нашлось ни одного желающего пригласить их на танец? Какая жалость. — Рита, что-то не так? — Нет, — она отвлеклась от старых знакомых, и, переведя взгляд на Стаса, позаботилась, чтобы на губах появилась самая счастливая улыбка. «Теперь всё в порядке».***
— Лиля, это было так круто! Воронцов пригласил тебя на танец! — Так завидно… Одноклассницы столпились вокруг, но Лиля не обращала на них внимания. Всё, о чём она заботилась сейчас — как бы напиться воды. Давно не приходилось так волноваться. Если она не улыбалась всем направо и налево, а лицо её не краснело, это ещё не значило, что она ничего не почувствовала, когда Воронцов пригласил её. Конечно, Лиля знала, что так и будет. Разве могло быть иначе? Стас должен был подойти к ней рано или поздно, но, боже, как же у неё затряслись руки. «Надеюсь, он не заметил». Лиля в очередной раз натянуто улыбнулась стайке девиц. Поднеся стакан с водой к губам, она бегло осмотрела зал. И тут увидела нечто, что хотелось видеть меньше всего. Она слышала, как включился второй вальс, но не предполагала, что Стас соберётся танцевать ещё раз. Однако же он танцевал. Танцевал не с ней — с другой девушкой. Тростникова! Лиля сжала губы, пальцы обхватили стакан так крепко, что чуть не расплющили стеклянные стенки. Она не понимала, на кого злиться больше: на Риту или на Воронцова. Кто был инициатором? Впрочем, знать ответ на этот вопрос не слишком хотелось… — Эгхм, привет! Сосредоченная на своём разочаровании Лиля не сразу поняла, что обращались к ней. Обернулась, только когда «привет» повторилось ещё раз, и не смогла скрыть удивления, обнаружив за своей спиной красноволосого парня. Он был полноват, а ростом на полголовы ниже её, но не урод — с приятной белой улыбкой и ямочками на щеках. Либо он всегда улыбался как дурак, либо лишь одного её взгляда хватило, чтобы привести этого парня в восторг. Где-то она его уже видела. — Я давно хотел познакомиться с тобой, Лиля, — выдал он чуть ли не самое стандартное из всего, что ей приходилось слышать, — а тут медляк как раз попался. Потанцуем? Парень проговорил предложение на одном духу, вероятно, опасаясь запнуться. Забавно, даже немного мило, но всё это уже было бессчётное количество раз. Абсолютно ничего примечательного. Продолжать разговор не хотелось, и Лиля уже собралась сказать ему «нет», но, прежде чем позволить отказу сорваться с губ, хорошенько подумала. Однако же, разве это не прекрасная возможность? — А знаешь, хорошая идея! — она вполне искренне улыбнулась незнакомцу и опустила стакан на стол. — Давай танцевать. Красноволосый парень вздохнул с облегчением. — Серьёзно? Супер! Кстати, я Савелий, но все зовут меня Сава — ты тоже можешь. — Ага, конечно… — не особо вслушиваясь в его слова, ответила Лиля и потащила парнишку в зал, чтобы поскорее присоединиться к танцующим. «Смотри внимательно, Воронцов. Ты тоже не единственный парень в этом зале. Как и ты, я могу танцевать с кем угодно».***
Это свершилось. Он смог пригласить её, предложил потанцевать вместе, хотя заговорить об этом оказалось совсем не просто. И что же получил в ответ? «Извини, я не расслышала…» Но он-то знал: Рита прекрасно слышала каждое его слово. А потом она убежала. «Что происходит? Что я сделал не так?» — Влад отошёл к стене, чтобы чуть успокоиться, но всё равно не находил себе места. Не просто же так она его шугается. Именно шугается — это уже не безобидное избегание, на которое можно закрыть глаза, что он и делал в течение всех этих дней. И что предпринять теперь? Бежать за ней? Это уже было. Очевидно же, что она не хочет с ним говорить. Догнать Тростникову можно, только если она сама это позволит, и Рита не зверёк, чтобы выслеживать и ловить её из-за угла, чёрт возьми. Тем временем решимость убывала, Влад уже истратил почти всё. Так и не придя ни к какому решению, он остался у стены, дожидаясь, когда этот дурацкий медляк, наконец, закончится, но стоило первому треку оборваться, как сразу же за ним заиграл следующий. Второй медляк. Да они что, издеваются? Лучше бы снова включили гремящий по ушам клубняк. Влад с раздражением провёл рукой по уложенным волосам, в который раз оглядываясь на стоящую совсем рядом ёлку, а затем осмотрел зал. Может, это неправильно, но он же не зря пришёл сюда. Больше никаких недомолвок — Рита должна ответить ему. Что угодно, но твёрдо и однозначно. На самом деле мысль об её отказе крутилась в его голове настолько часто, что уже стала вполне привычной. Быть может, реальный отказ даже не расстроит так сильно, как мог бы пару месяцев назад. Мрачные размышления захватили сознание почти целиком, и тем не менее взгляд не упустил красную шевелюру Савы в толпе. Влад снова нашёл друга среди десятков голов и в этот момент вдруг заметил его партнёршу. Кто угодно. Это мог быть кто угодно, но ею оказалась Лилия Оленберг. Влад так и замер с приоткрытым ртом, не понимая, удивляться или злиться. Значит, она и есть «та самая» девушка? «Но он… Сава же знает, что она сделала с Ритой… да как он…» Влад бы предпочёл поверить, что Заозёрский просто забыл об этом, но сам он слишком хорошо помнил, как несколько раз упоминал роль Оленберг в испорченной жизни Риты. Лиля была не просто участницей или молчаливой наблюдательницей — прямой зачинщицей травли. Это по её милости у Риты начались проблемы, это из-за неё Тростникова была так несчастна. Сава знал об этом, уж точно не мог забыть. И всё равно… Так он и пришёл сюда исключительно ради того, чтобы… познакомиться с одной девушкой. Значит, с самого начала намерения Савы были направлены на Лилю, а не на Огарёву. Влад не сводил с Оленберг напряжённого взгляда и только потому заметил, что та тоже постоянно смотрела на кого-то в противоположной стороне зала. Тогда он с любопытством проследил за её глазами. Конечно, Воронцов. А с ним… Рита. Не произошло ничего необычного. Влад всего лишь в очередной раз увидел их вместе, и всё равно не смог не почувствовать, как сжалась грудная клетка. Нет, на этот раз всё иначе — было намного больнее. А затем стало пусто. Совсем. В мире не осталось ни единого звука, даже сверкающие гирлянды и слепящие прожекторы потускнели, а чёткие контуры расплылись пятнами — это непрошенные слёзы подступили к глазам. Бред! Какой же бред! Каким же надо быть дураком, чтобы закрыть глаза на очевидное! Попытаться признаться в чувствах ей и ждать положительного ответа с самого начала было вещью не более реалистичной, чем увидеть русалку: прийти на берег с надежной, что хвостатая тварь появится только потому, что тебе этого хочется. Когда такое было, что бы реальность считалась с человеческими желаниями?! Воздух в зале стал тяжёлым и вязким. Влад понял, что начинает задыхаться. Казалось, останься он здесь ещё хоть на минуту, и точно свалится в обморок или сойдёт с ума. Свежий воздух. Нужен свежий прохладный воздух. Он уже пробирался к дверям спортивного зала, когда кто-то вдруг схватил его за руку. Глаза с заторможенностью сфокусировались на знакомом лице. — Ты совсем не слышишь меня? — возмутилась Ирина. — Слышу, — с трудом соображая, ответил Влад и вырвал руку. — Тут слишком душно, я пойду… Огарёва ослабила хватку, но отчего-то посмотрела на него как на голодного бездомного котёнка. — Как ты? Она рассказала тебе? — О чём? — Влад бессмысленно уставился на неё, не совсем понимая, имела ли она в виду именно то, о чём он подумал, или же нет. Лицо Ирины обратилось в белый камень. — Значит, нет… Воздуха становилось всё меньше, Влад дышал всё тяжелее. От слов Огарёвой ему становилось ещё хуже. — Я не пойму, что происходит, Ирина? Почему Рита бегает от меня? Ирина обняла себя руками и опустила голову в пол. — Думаю, это из-за того, что я рассказала ей, — наконец, выдавила она, так и не взглянув на него. — Прости, Влад я… Я не выдержала! Рита теперь знает… о твоих чувствах. Это я рассказала ей. Он с трудом удержался на ногах. Что-что она только что сказала? До него доходило медленно, но когда разум окончательно усвоил смысл, Влад не смог подобрать слов. — Ты… что?! — он задохнулся, чувствуя, как напряжение в голове растёт, словно в раздутом воздушном шаре. — Зачем ты влезла? Тебя кто-то просил?! — Я думала, ты никогда не расскажешь ей, и захотела помочь! — беспомощно воскликнула Ирина, снова ухватившись за его руку и поглаживая пальцы. — Она сказала, что будет добиваться Стаса до последнего, мне нужно было попытаться отговорить её хоть как-то, понимаешь? Я хотела как лучше! Что я ещё должна была сделать? — Помочь? Это, по-твоему, помощь? Все медляки закончились, и музыка снова загрохотала на весь зал. Проклятый бал, проклятая толпа! Чёртов Воронцов вместе с Оленберг, и Сава, и Ирина, и Рита. Что б их! Влад вырвал руку из цепких пальцев: — Да... Пошли вы все! — Влад, прости… — Отъебись от меня! — его крик приковал к ним глаза ближайших незнакомцев, но Владу уже было наплевать. Он бросился прочь из длинного зала, едва не сшибая всех, кто попадался на пути, и, преодолев коридоры, вырвался на порог гимназии.***
Когда второй вальс закончился, танцы продолжились в прежней форме — люди снова столпились на танцплощадке. Воронцов отвёл свою партнёршу в сторону, к столикам у дальней стены, они о чём-то болтали, улыбаясь друг другу. Затем Лиля увидела, как Стас направился к компании каких-то ребят за другим столиком. Она ничего не понимала. Всё было просто замечательно, они так хорошо поговорили во время танца, успели обсудить и его работу, и её будни на занятиях вокала и гимнастики. Воронцов был доволен, нет — счастлив. Она видела! Так какого чёрта он ведёт себя так? — … о чём я и говорил изначально, — парень, с которым она танцевала, всё ещё стоял рядом. Он болтал, болтал и болтал. — В общем я кайфую от того, как же это всё устроено. Копаться в коде сложно, но увлекательно... Лиля почти не слушала его. Сейчас чьи бы то ни было слова значили для неё не больше комариного писка. А комары дико раздражают. — Ах, слушай… — она резко обернулась, и парень замер под её взглядом. — Чего ты хочешь? — Чего хочу? — он на секунду растерялся. — Вообще мне хотелось попросить у тебя «вк» или «инстаграм» или можно номер… Лиля вздохнула с облегчением. Какой банальный запрос. — Хорошо, «Лилия Морозова» — мой ник в ВК. — Лилия Морозова? — переспросил он с неким сомнением, но тут же улыбнулся. — Хорошо. Я запомню. — Всё, ты доволен? А теперь не мог бы ты уйти, ладно? Я хочу побыть одна. — Желание дамы — закон, — с лёгкостью ответил парень, едва сдерживая широкую улыбку, пожелал приятного вечера и ушёл. Отлично. Хотя бы навязываться не стал, как любили делать некоторые. Наконец, Лиля осталась одна и смогла немного расслабиться, но только для того, чтобы снова сосредоточиться на Стасе. Ох, Воронцов, что же ты делаешь? Что за идиотские выходки: сначала говорить, что не испытываешь к девушке ничего, кроме жалости и дружелюбия, а затем снова выделять её среди остальных? Приглашать на танцы и беззаботно болтать с этой «подружкой», чтобы… чтобы что? Снова лгать, что она совсем тебе не интересна? Нет, он определённо держит её за идиотку! Лиля безрезультатно пыталась сохранить остатки хладнокровия. В этот вечер Воронцов настолько потрепал ей нервы, что она не выдержала — отбросила смущение вместе с благоразумием и шагнула к нему и к группе ребят. Казалось, она была готова сорваться на гневный крик, но, стоило лишь приблизиться к Стасу, весь жар улетучился — к столикам Лиля подошла уже с совершенно другими чувствами. Когда она заговорила, в голосе прорывалось лишь разочарование и сожаление. — Воронцов… Он мгновенно обратил на неё внимание, улыбнулся товарищам и послушно последовал за ней, как только она дала понять, что хочет отойти подальше. — Что такое? — спросил Стас. Лиля нервно сглотнула. И с чего начать этот разговор, да так, чтобы не ошибиться? Она уже говорила с ним однажды на заднем дворе — Стас заметит, если она оступится. Нужно было лучше подготовиться, придумать обходной путь, но Лиля словно лишилась всей своей хитрости. А может, ей больше не хотелось хитрить с ним? Вообще. — Почему ты танцевал с ней? Стас удивлённо изогнул бровь. Он медлил с ответом. — С Ритой? Она стояла одна, и я поступил как должно: пригласил одинокую девушку на танец. Только не понимаю, почему мне нужно отчитываться перед тобой? Или тебя задело, что я танцевал с кем-то ещё, кроме тебя? На секунду Лиля лишилась дара речи. Задело? Чёрт возьми, неужели он не понял её выходку с вторым танцем? Или же он всё понял, но ему совершенно наплевать, что она выбрала ещё кого-то, кроме него? — Не неси чепухи, — сухо ответила она. — Мне всё равно. — Тогда зачем ты подходишь ко мне и задаёшь такие вопросы, Лиля? — Воронцов шагнул к ней почти вплотную, да так быстро, что она не успела отшатнуться. — Что тебе от меня нужно? Если есть, что сказать, говори, потому что я не понимаю твоих претензий. Лиля словно застыла на месте не в силах отвести от него взгляд. Она перестала что-либо понимать. Разве Стас не флиртовал с ней сегодня во время танца или при каждой редкой случайной встрече или тогда, в самый первый раз, когда отдал свою куртку, не позволив замёрзнуть на холодном ветру? Разве раньше не он смотрел на неё с теплотой и озорными искрами в глазах? Разве, когда она не оттолкнула его, позволив ему большее, чем кому-либо другому, он совершенно не догадался, почему? «Потому что… ты нужен мне». До сегодняшнего вечера она думала, что он уже знает. Тогда почему Стас говорит, что не понимает? Лиля не успела подобрать ни слова: Воронцов не дал шанса ответить. Он резко отстранился и ушёл, оставив её одну.***
На тёмной улице заметно похолодало. Снег блестел в полосках света, пробивающегося сквозь стеклянные двери, а мелкие редкие хлопья сыпались из черноты неба, мягко ложась на белый покров. Было спокойно и тихо, только трое подвыпивших старшеклассников, курящих у самого края порога, нарушали тишину бредовыми разговорами и хихиканьем. Двое парней и одна девушка, наверное, пропитались алкоголем достаточно, чтобы не особо тревожиться о морозе. Влад их устойчивости не разделял. Он топтался у порога, совсем не зная, что делать дальше, и никак не мог успокоиться. Голова всё ещё горела, а в висках стучал гнев. Соблазн бросить всё и убежать домой был велик, а разговаривать с Заозёрским после всего увиденного совершенно не хотелось, но Влад не смог уйти. Нет уж, не раньше, чем он получит объяснения! Хотя бы от Савы он сегодня добьётся откровенности. — О, Влад. Вот и ты! А я тебя по всему залу искал. Влад бросился к Заозёрскому и схватил его за воротник наброшенной на плечи куртки. Только потому, что Сава не ожидал атаки, удалось прижать его к стене. За долгие минуты на морозе щёки онемели и, когда Влад оскалился, словно покрылись трещинами. Позади раздался тихий вскрик: компания ребят всполошилась. Сава не пытался вырваться, лишь смотрел на него с выпученными от изумления глазами. — Бро, ты чего? — Какого хрена? — Влад встряхнул его, дёрнув за воротник. Слишком долго стоял на холоде — голос совсем охрип. — Что? — Та девушка, что тебе нравится — Лиля? Ты подкатываешь к Лиле? — Послушай… — После всех проблем, что она принесла Рите? — выплюнул Влад, едва сдерживая презрение. — Даже после этого? Лицо Савы вмиг стало твёрдым. — И что с того? — он вырвался и отшатнулся, когда Влад, не сдержавшись, едва не набросился на него снова, вытянул руки вперёд и затараторил. — Слушай, то, что они с Ритой воюют, это не моё дело, ясно? Это ничего не значит. Или ты думаешь, что из-за бед девушки, которой я даже не знаю, мне нельзя общаться с тем, с кем хочу? Расслабься. Влад больше не собирался трогать его: внезапно ощутил такое отвращение, будто перед ним стоял не друг, а пропахший мочой торчок под кайфом. — Я даже предположить не мог, что ты… Всё, что я тебе рассказывал, всё, что она сделала, не имеет значения? Сава выпрямился, его глаза сверкнули упрямством: — Один плохой поступок не делает из человека злодея, как и одно доброе дело не превращает в героя. Что бы между ними ни произошло, это не делает Лилю плохим человеком. — По-твоему, она не виновата? — Я сказал, что она не виновата? Виновата. В той ситуации она поступила подло и неправильно. И всё равно Лиля не плохой человек. Люди всегда ошибаются, но не всегда со зла. — Ты слишком сильно веришь в людей! Влад понял, что перешёл черту, когда чуть не оглох от своего крика. Сава содрогнулся и зажмурился. — Ты не в себе, — проговорил Заозёрский, нерешительно опустив ладонь на его плечо. — Тебе надо успокоиться. Поговорим завтра, ладно. Хоть слова и дошли до него чётко, а злоба немного сбилась, Влад отшвырнул руку друга. — Проваливай нахрен… Сава больше ничего не сказал, прошёл мимо, сбежал по ступеням, а затем исчез в тихой тьме улицы за воротами. Влад снова остался один и, прислонившись к стене, закрыл лицо ладонями. Припадок злости лишил сил, руки и губы дрожали то ли от беспомощной ярости, то ли от холода. — Эй, чел, — низкий голос резко ворвался в сознание и заставил открыть глаза. Влад не заметил, как те трое взгромоздились на ступени и подошли к нему. Один стоял совсем рядом, девушка чуть позади куталась в пуховик и шмыгала носом, а второй парень с густыми, непокрытыми шапкой, волосами обнимал её за плечи и одновременно придерживал себя на ногах. — Ну ты и жёсткий, — заплетаясь, сказал он и прыснул со смеху, а спутница поддержала его сбивчивым смехом. Влад презрительно скривился. Только этого ему сегодня не хватало. — Отцепитесь, — прошипел он, ясно давая понять, что в собеседниках не нуждается. — На вот, затянись, и полегчает, — стоявший ближе всех парень вдруг достал из кармана картонный коробок и протянул ему сигарету. — Последняя. Как от сердца отрываю. Не знаю, чё там у тебя случилось, но ты расслабься. Не нужно было много думать, чтобы понять, насколько это плохая идея, но Влад не думал совсем. Выхватил сигарету и зажал между губ, новый приятель любезно щёлкнул зажигалкой и поднёс обжигающе приятный язычёк пламени к кончику бумажной трубки. Сигарета задымилась, и Влад сделал затяжку. Одного короткого глотка дыма оказалось достаточно — он подавился и закашлялся так сильно, словно горло разрывали когтями. — Ты в первый раз, что ли? — кто-то засмеялся над ним, но Влад не смог понять, кто именно. Он едва слышал. Кашель не оставлял в покое, беспощадно, до боли драл гортань. Казалось, ещё немного и он выплюнет свои лёгкие, но это было только начало: Влад вдруг понял, что не может сделать вдох. Похоже, больным бронхам табак совсем не понравился. Случись приступ удушья в любой другой момент, Влад бы испугался до дрожи и живо метнулся к ингалятору. Удивительно, но сейчас было совсем не страшно. Ноги перестали держать его, и он съехал по стене. Перед помутневшим взором задрожало испуганное лицо. — Эй, ты чё? Всё нормально? — лепетало откуда-то издалека, словно из другого мира, пока пальцы шарили по карманам в поисках ингалятора. Влад использовал его сразу же, как нашёл. Кашель мешал правильно держать лекарство, но оно всё равно подействовало, успокоило дыхательные пути. Понадобилась целая вечность, чтобы приступ, наконец, отступил. Всё ещё ощущая боль в горле, не в силах сказать ни слова, Влад поднялся, опираясь рукой о стену. Он сошёл по ступеням и, ощущая себя самым жалким человеком во всём огромном городе, нетвердо зашагал к воротам.***
Пока девушки из актёрского кружка собирались у стола, чтобы перекусить после танцев и обсудить интригующие вопросы, Ирина с трудом сдерживала подступающие к глазам слёзы. Прихлёбывая уже который по счёту стакан сока за вечер, она старалась слушать разговоры и хотя бы кивать, и даже не осознавала всю глубину испытываемого к себе отвращения. — Представляете? Это было просто потрясающе, — Алла завершила свой рассказ и расхохоталась. — Да, это уж точно, — ответила Даша. Ирина бы не обратила ни на неё, ни на её интонацию никакого внимания, если б глава драмкружка не покачнулась. Даша чуть не завалилась на бок, от падения её уберегло только крепкое плечо Аллы. — Осторожнее, — расхохоталась та, толкая главу и помогая вернуть равновесие. Да уж, Алла сегодня смеялась слишком много, и пахло от неё... специфически. Ирина отмахнулась от нелепой догадки: ну нет, никто не мог пронести сюда алкоголь. Во-первых, это против правил, и за соблюдением запрета следят учителя-наблюдатели, во-вторых, все напитки куплены администрацией гимназии. Хотя перелить какое-нибудь вино в пластиковую бутылку из-под вишнёвой газировки и пронести это добро с собой — наверняка не такая большая проблема. Ограничения существуют для безынициативного большинства, но никогда не мешают настоящим энтузиастам. — Таня, тебе долить? — сбивчивое предложение Олеси оказалось таким внезапным, что Ирина вздрогнула, а, обернувшись, увидела наполненный стакан в подрагивающей руке. — Ой! Ира. Я обозналась. Алла опять засмеялась: — Дурочка! Таня дома осталась. — Ой, точно, — блестящие глаза Олеси широко распахнулись в искреннем изумлении, а остальные девчонки расхохотались, глядя на её краснющее лицо. Не смеялась только Ирина. — Девочки, это же не сок, да? Они переполошились дружно, как по команде. Алла живо обернулась к ней. — Конечно, сок! Не волнуйся. Ирина поджала губы. — Вы понимаете, что если учителя узнают — вас накажут? Все разговоры моментально оборвались. Даша и Олеся уставились на неё, а Алла и Катя опустили взгляд в свои стаканы. Олеся оживилась первой, её глаза недобро сверкнули. — И как они узнают? — вдруг спросила она. — Снова донесёшь, как донесла на Таню? — Олеся, потише, — ещё не успевшая опьянеть Алла попыталась унять подругу, но та оборвала её, со звоном стукнув стаканом о стол. — Что тише? Я думала, вас она тоже уже заебала со своей правильностью! Что? Никто ничего не скажет? Тогда я скажу. Ира, ты бесишь меня! Вечно ведёшь себя как мамочка, всем указываешь, что делать. Думаешь, что ты всё знаешь лучше всех, но на самом деле ты просто бездарная скучная и уродливая жируха, понятно? Олеся сильно запиналась, пока пыталась излить негодование своим заплетающимся языком. Алкоголь сделал её речь ещё грубее, чем если бы она говорила это в здравом уме. И как бы предсказуемы к этому времени ни были её слова, подобная откровенность резанула больнее любого лезвия. Ирина почувствовала горечь во рту, и без того едва сдерживаемые слёзы уже подобрались к уголкам глаз. Она попыталась сдержаться, отвернулась, делая вид, что ничего не расслышала, но её состояние уже заметили. Когда Алла тронула её локоть, стало совсем паршиво. — Ирина, не обращай на неё внимания, хорошо? Она просто пьяная. «Что у трезвого в голове, то у пьяного на языке!» — Ага, я так и поняла, — Ирина облизнула пересохшие губы. Она не представляла, чем это могло продолжиться, если б в разговор не вклинилась Даша: — Девочки, давайте не будем портить веселье. Я сейчас такое расскажу… Ещё никогда прежде глава кружка не помогала Ирине так, как сегодня, когда своими бреднями приковала внимание всех и дала шанс улизнуть незаметно. Ирина пожалела, что решила прийти сюда, и ещё больше прежнего пожалела о том, что сделала за несколько дней до этого, когда разболтала чужой секрет. Это будет не последнее сожаление в её жизни, но оно может стать последним за этот вечер. Она нашла Риту в противоположном конце зала в компании Воронцова, убедилась, что подруга забыла о её существовании, и отправила ей смс, а затем едва не бегом покинула зал. Оказавшись на морозном воздухе, Ирина наконец позволила себе заплакать.***
Когда медленная музыка стихла и снова зазвучали ритмичные треки, они отошли в сторонку, ближе к столикам, а затем Стас сообщил, что ему нужно ненадолго отойти поздороваться со знакомыми. Наливая себе стакан сладкого сока, Рита видела, как он подошёл к компании стоящих неподалёку ребят и заговорил с ними, но она не особо задумывалась о том, что происходило вокруг — собственные чувства увлекали куда больше. Риту опьянял успех. Наконец-то получилось! Она победила. И победила не только Оленберг и других соперниц — она справилась с собой, одолела свою слабость, поговорила с Воронцовым без дурацкой зажатости и даже потанцевала с ним на глазах у целой толпы. Теперь-то никто не подумает выставить её жалким посмешищем. У них просто язык не повернётся сказать такое о смелом человеке, а Рита, наконец, позволила себе стать смелой и гордилась этим. Да, она гордилась собой и чуть не взвизгнула от радости, стоило Стасу отойти от стола, но кроме восторга было и другое чувство: что-то тяготило её. Это ощущение появлялось каждый раз, когда мысли мимолётно возвращались к Владу, и каждый раз, когда она задумывалась, что бы сделала или сказала, если бы не пообещала себе быть бесстрашной и самоуверенной перед Воронцовым. Конечно, достигнутое сегодня просто прекрасно, она бы не добилась и малой доли этого, если б в нужный момент поступала как обычная Рита, и всё же… Почему ей как-то не по себе? — Эй! Ты Рита Тростникова? — незнакомый голос прозвучал так резко, что Рита растерялась, обернулась с неосознанной опаской. Какая-то девушка в длинном светло-зелёном платье уже приближалась к ней, но вдруг за её спиной возник Воронцов. — Да, это она. А что? Настал черёд незнакомки испуганно оглянуться. А она правда испугалась. Должно быть, не ожидала, что кто-то обратится к ней. — Да так, ничего, — протараторила она и, одарив Стаса широкой улыбкой, быстренько скрылась в толпе, будто её тут и не было. Воронцов проводил её взглядом и обернулся к Рите: — Кто это был? — Понятия не имею, — призналась она, чувствуя такое облегчение, будто Стас спас её от бешеного медведя. Возможно, это было не так уж далеко от правды: та девушка выглядела совсем не дружелюбной. Рита встряхнула головой, решая, что не станет больше думать о ней. Она заметила бутылку газировки в руках Воронцова, только когда тот начал наливать шипящую жидкость в стакан. — Как тебе вечер? — беззаботно спросил он со своей лучезарной улыбкой. Рита задумалась. Всё было бы просто прекрасно, если бы Влад не встревожил её в самом начале, и если б Ирина не ушла с такой поспешностью, фактически бросив её одну посреди заполненного незнакомцами зала. Лишь благодаря компании Воронцова она могла хотя бы попытаться сделать вид, что всё и вправду чудесно. — Веселее, чем я думала, — сказала она и улыбнулась, но сразу же поняла, что улыбка вышла вымученной. Стас тоже это понял: — Правда? Ты какая-то грустная. Рита припала губами к стакану с яблочным соком. Нет, если ещё раз дать слабину, стена, оберегающая её от собственных сомнений и страхов, рухнет, а ей нужно играть избранную роль убедительно и до самого конца. — Нет, я… — она приняла беззаботный вид и отмахнулась, собираясь сказать, что всё и вправду в порядке, как вдруг Стас пододвинул ей стакан с газировкой. И зачем он ей, когда есть сок? — Держи, — Воронцов забрал стакан сока из её руки и настойчиво протянул другой, тот, который наполнил сам. Рита рассеянно улыбнулась, обвивая стакан пальцами. Странный, едва ощутимый запах пощекотал нос, и она поняла, что уже нюхала нечто подобное раньше. Аромат был более сильным, когда ей приходилось сталкиваться с ним на семейных обедах. — Это алкоголь? Губы Стаса растянулись в озорной улыбке. — Хей, у нас же праздник, а пить на празднике сок — слишком скучно. Согласись. Да и это всего лишь шампанское. У ребят есть вещи покрепче. Рита снова взглянула на стакан и невольно сморщила нос. Сам алкоголь не пугал, пугало то, что она ещё ни разу его не пила и не знала, как именно он мог на неё подействовать. А вдруг она перестанет соображать и начнёт нести бред, совсем как папа, когда «перебирал лишнего»? — Но… Тем временем Стас уже наполнил ещё один стакан, на этот раз для себя, и поднял его, как поднимают перед тостом: — Давай. От половины стакана ничего не случится. Зато ты сможешь расслабиться. «Да ни за что! Хотя…» Рита смотрела на Воронцова и колебалась. Неужели правда придётся выпить это? Может, стоит честно признаться, что в свои пятнадцать она ещё ни разу не брала в рот ни капли алкоголя? Ну нет, только не сейчас! Она пообещала, что не будет сомневаться и не позволит другим сомневаться в ней. Только не этим вечером. И Рита обхватила стакан крепче, легонько стукнулась с Воронцовым стеклянными бортиками и одним махом вылила шампанское в рот, надеясь, что спирт не успеет обжечь язык своим вкусом. В первую секунду она едва не закашлялась, но в конце концов это оказалось не так плохо, как ожидалось. Терпко и странно, но не противно. — Ну как тебе? — поинтересовался Стас, когда она осушила стакан до самого дна. — Неплохо, — выдохнула Рита. Горло ещё жгло, но в груди разливалось приятное тепло. — Расслабляет… Стас добродушно хохотнул и погладил её по плечу. Тёплые пальцы так приятно скользнули по обнажённой коже. Рита почувствовала, как по спине побежали мурашки. — Видишь? Я же говорил, всё будет в порядке. Кто бы знал, что это только начало. Позже Рита с содроганием и стыдом вспоминала момент, когда что-то дёрнуло её выпить ещё один стакан, а затем ещё и ещё. В одном Воронцов уж точно не обманул — шампанское, а точнее алкоголь в нём, и правда действовал расслабляюще, да так, что Рита впервые за эти долгие ужасные месяцы перестала волноваться о том, что было или о том, что могло быть. Алкоголь туманил рассудок, скрывал всё неприглядное уродство мира, что окружало её все эти дни, не давал задуматься ни над чем и не давал вспомнить. И больше не нужно было напрягаться, старательно удерживая маску того, кем Рита никогда по-настоящему не являлась. Может, в этом и заключалась магия? Когда ты выпиваешь, становишься настоящим собой, но тебя это совершенно не беспокоит и не волнует, кто и чем тебе на это ответит. И когда она прыгала на танцплощадке вместе со Стасом и со всей безликой толпой, ничто не помешало ей сказать то, что хотелось. — Стас… Он шатался, или весь мир шатался, или шаталась сама Рита — она не понимала, что именно происходило, главное, что в плывущих чертах действительно угадывалось лицо Воронцова. — А? — Я тебя люблю! — крикнула она так, чтобы он услышал. — Что? — Говорю, я люблю тебя, — повторила она с широкой улыбкой. Похоже, он прекратил танцевать. Она тоже остановилась, правда, ей казалось, что ноги всё ещё двигались. — Да? — снова спросил он. — Это… как-то неожиданно. — А ты? Стас тянул с ответом. Это немного расстраивало. — Рита… Ты же меня совсем не знаешь. Она фыркнула. Вот ещё проблемы! Конечно, она его знает. Он — тот самый парень, который оказался единственным во всём актовом зале, кто помог ей подняться на ноги, когда она упала. Он — тот самый парень, который подвёз её до дома просто так, только потому, что она показалась ему милой. Да, чёрт возьми, он был замечательным! И что, что она мало знала о нём? Знай больше, это бы ничего не изменило — всё равно идеальных людей не бывает, так что зачем заморачиваться из-за его недостатков? — Это не важно! Я знаю, что ты хороший человек… Ты мне нравишься! — судя по тёплым ощущениям, Стас опустил ладони на её плечи. Как здорово! Это так мило. — Мне нравится, когда ты гладишь меня... — Ладно, — выдохнул Воронцов. — Но, может, давай для начала узнаем друг друга получше? Я не могу сейчас ответить на твои чувства, но… нужно немного времени, понимаешь? Она не понимала. Она уже вообще мало что понимала и забывала сказанное им почти сразу же, стоило словам сорваться с его губ. — Ладно, — ответила Рита улыбаясь. — Согласна? — Да, — она кивнула, не понимая, с чем согласилась. Главное, что Стас улыбнулся ей. Это она видела чётко. — Отлично. Последним, что Рита помнила за тот вечер, стала поездка в такси. Наверное, это всплывало в памяти более ясно потому, что к тому времени она уже немного протрезвела, а, может, это морозная улица привела её в чувства и заставила ярче ощущать происходящее. Стас настоял на том, что проводит её до дома, вызвал машину и назвал адрес, а когда Рита, опираясь на его руку, вылезла из салона, увидела, что стоит перед своим домом. — Если что, пиши мне, хорошо? — сказал Воронцов. — А-ага... И вдруг она ощутила горячее, мягкое прикосновение: Стас поцеловал её в лоб и крепко обнял. — Рита, ты такая хорошая. Даже не представляешь, насколько… Какими же тёплыми были его слова и его объятия. В крепких руках Рита словно стала маленькой девочкой и даже сквозь пелену опьянения ощутила себя защищённой. Должно быть, она так смутилась, что стала краснее помидора: лицо её жутко горело, а язык заплетался, пытаясь связать слова в неловкую благодарность… за всё. А потом они попрощались. Стас вернулся в машину, а Рита кое-как зашла в подъезд и нашла дверь своей квартиры. Внутри было темно и тихо. Мама спала, папа тоже, если сегодня был дома. Рита старалась не шуметь, но не смогла не смахнуть с туалетного столика в прихожей парочку стеклянных или пластиковых флакончиков. Впрочем, если её кто и услышал, встречать не стал. Стряхнув куртку, она потихоньку пробралась к своей комнате, закрыла двери и рухнула на не расстеленную кровать прямо в вечернем платье. Закрыв глаза, Рита сразу же погрузилась в спокойный сон. Она больше ни о чём не думала.