Хищник или жертва?

На следующий день Лёша стоял перед доской с фотографиями жертв и снова прокручивал в голове все известные ему детали. — Мы уже определили точно, какой у него мотив? — Лина подошла к нему и тоже стала напротив доски. — Получает сексуальное удовольствие, когда убивает их? — Мне кажется, проблем с сексом у него нет, учитывая его внешность и деньги, — сказала девушка. — Хоть он и не в моём вкусе. Щербаков пожал плечами. — Может обычный секс его уже не вставляет. Кто знает этих мажоров. Раз попробовал задушить и понравилось? — Может они его бросили, и он мстит? Хотя он отрицает, что спал со Спиновым. — А вдруг он ему как раз и отказал в сексе? И Сабуров взбесился? Он явно не любит, когда ему говорят нет. — Откуда ты знаешь? — девушка с интересом глянула на Лёшу, но тот не ответил. — Я видела фотки Спинова. Он был не сильно разборчивым в связях, так что маловероятно. Щербаков посмотрел на фото связанного парня. — Может это как-то связано с шибари? — В каком смысле? — Ну, он говорил, что освобождает своих моделей. Может, убивая, он считал, что освобождал их таким образом полностью? — Тогда у него явные психические отклонения. — Может быть, — Лёша опять задумался. — Лин, как ты думаешь, зачем он им завязывал глаза? — Не хотел, чтобы они смотрели на него после смерти? Было стыдно? — А может хотел у них отнять то, что они любили? — В смысле? — Мы же определили, что Эльнара очень любила фотографировать и даже участвовала в каких-то конкурсах. На полу были фотки, которые она сделала. Так? — Да. — Он положил перед ней её фотографии, и, завязав глаза, не разрешил на них смотреть, — Лёша перевёл взгляд на следующее фото. — Рита фанатела от йоги. Он уложил её в…как она там называется? Поза та… — Супта-важрасана. — Вот-вот. Это как переводится? — Несокрушимое положение. — Он как будто поиздевался. Убил её и уложил в позу, в которой она, по идее, должна была быть непобедимой, и тоже завязал глаза, не позволяя смотреть. Щербаков посмотрел на третье фото. — То же самое здесь. Макс больше всего любил танцевать, и он закрыл ему глаза, чтоб тот не видел свой танец на видео. Он отлично знал их увлечения. И явно любил контролировать их, заставлять делать то, что он хочет. Никого не напоминает? Лина пожала плечами. — Кстати, ты видел, в каком костюме Сабуров был на допросе в первый раз? Я только сейчас вспомнила. — В каком? — Лёша никогда не интересовался шмотками. — Тот же бренд, что и на Спинове после смерти. — Мы ведь проверили по одежде всё — и там глухо. Лина кивнула. Что в предыдущих убийствах, что в последнем, одежда была куплена в дорогих бутиках за наличные. В каждый магазин позвонили заранее и сообщили по телефону бренд и размер, а потом курьер забрал вещи, передав наличные. Ни в одном месте не смогли вспомнить внешность курьера, а записей с камер не было. Проверка снятия крупных сумм наличных с счетов Сабурова тоже ничего не дала. — Почему они не сопротивлялись, когда он их душил? Они же могли хотя бы попытаться царапаться? Хоть что-то сделать. Эксперты не нашли следов ни под ногтями, ни в квартирах. Никаких следов борьбы. — Может они не могли? — предположила Лина. — А может не хотели? — Хотели, чтобы он их убил? Это как-то странно. Они все были довольно общительные. У каждого было много друзей, хорошая работа. Они не производили впечатление людей, которые хотели умереть. — Не знаю. Значит, он сделал что-то, чтобы они не сильно сопротивлялись, — Щербаков пожал плечами. — Ты что-то искала по версии, если Сабурова подставили? — Информации немного. Лучше, наверное, поговорить с его друзьями или на работе. Я нашла только одну интересную статью. Год назад было собрание акционеров «Феникса», и Сабуров прилюдно словесно опустил другого управляющего активами, из-за которого некоторые акционеры потеряли много денег. Тот или умышленно, или по ошибке вложился в неликвидный портфель. Тогда был громкий скандал. Тот чувак, Омар Гириев, сразу уволился, или его уволили, и сейчас он до сих пор не может найти нормальную работу. — Скинь адрес. Я схожу поговорю. Но как-то не очень интересно звучит. *** Ближе к вечеру Щербаков приехал в «Феникс Инвестмент Групп» и после бесполезного разговора с охранником поднялся на этаж, где был кабинет Сабурова. Он зашёл в приёмную, но секретаря не было на месте. Подёргав ручку двери в кабинет, Щербаков хмыкнул и вышел обратно в коридор, столкнувшись с невысоким парнем в стильном костюме тёмно-зеленого цвета. Коричневый галстук красиво сочетался с его каштановыми волосами и контрастировал с ярко-голубыми глазами. — Вы кого-то ищете? — парень посмотрел на Лёшу и дружелюбно улыбнулся. — Сабурова. Я из полиции. — А. Вы — тот самый лейтенант, который донимает нашего Нурлана? — Расследует дело о трёх убийствах, — поправил его Щербаков. — Нур уже уехал. — Домой? — Вряд ли. Скорее всего в «Тоннель». — Куда? — Это клуб. Возле доков. Там сегодня Наиль будет выступать. — Понятно. А Вы? — Марк Новак — директор по связям с общественностью, — парень протянул руку. — И друг Сабурова? — Делаете своё домашнее задание? — Приходится. Вам надо будет зайти к нам для дачи показаний. — Хотите, чтобы я помог посадить друга? — он снова весело улыбнулся. — Чтобы помогли раскрыть убийства. Если он не убивал, то Вам нечего беспокоиться. — Нурлан, конечно, любит секс поострее, но чтоб убить, то вряд ли, — выражение его лица стало серьёзным. — У него есть какие-то враги? — Конкуренты, я бы сказал. — А поподробнее? — Через полгода будут назначать нового Вице-президента. Им, скорее всего, станет Нур. Но директор нашего налогового отдела шёл к этому много лет, и он вряд ли будет сильно рад, если снова пролетит. — Думаете, он может убить из-за этого? — Я ничего не думаю. Вы просили поподробнее. Новак снова улыбнулся. — Мне пора. Встреча. — Зайдите к нам завтра в участок после обеда, — Лёша протянул визитку и ушёл. *** После одиннадцати Щербаков собирался поехать домой, но навязчивые мысли о Сабурове никак не хотели оставить его голову в покое, и он решил поехать к докам. Высокое здание из красного кирпича практически без окон и с огромными воротами вместо входной двери находилось в начале промышленной зоны. Щербаков припарковался в переулке за зданием, снял с себя галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубашке и направился в клуб. После недолгого пререкания с охранником, его пустили внутрь, и он попал в огромное тёмное помещение, в прошлом служившее складом, которое было под завязку заполнено людьми, прыгающими под громко играющую ритмичную музыку. Щербаков никогда не любил клубы из-за большого количества пьяных, накуренных, и в целом, неадекватных, по его мнению, людей и посещал их только по рабочим вопросам. В центре была невысокая, освещённая сцена на четыре стороны, и какой-то парень с неё быстро зачитывал рэп. Лёша протиснулся сквозь беснующихся и кричащих под биты молодых людей ближе и увидел уже человек пять в спортивных костюмах или джинсах, которые прыгали с микрофонами, заводя за собой толпу. К своему удивлению на сцене он увидел и Нурлана. У него микрофона не было, он только танцевал, двигаясь в такт музыки, иногда поднимая руки вверх и поправляя свои волосы, которые постоянно выбивались вперёд. Он был в чёрной свободной футболке и тёмно-серых штанах. По его лицу было видно, что он безмерно кайфовал от музыки и не обращал внимания на орущую толпу и вообще на всё вокруг. Иногда он подпевал и двигался синхронно с исполнителями на сцене, которые подходили к нему, явно по-дружески. Среди орущей толпы брюнет был наедине с громкими ритмичными битами. Что-то в его движениях напомнило Лёше челнок, с помощью которого боксёры быстро меняли направление во время боя, — и он вспомнил о спортивном прошлом Сабурова. Щербаков постоял какое-то время, наблюдая за пляской на сцене и, увидев лестницу на балкон, который проходил высоко по периметру всего помещения, направился туда. Когда он оказался наверху и прошёл до середины, чтобы лучше видеть сцену, Сабурова на ней уже не было. Лёша стоял и всматривался в лица прыгающих внизу людей, которые на короткое время озарялись яркими вспышками от светомузыки. — Что ты тут ищешь, малыш? Приключения на свою маленькую жопку? Щербаков хотел развернуться, но его крепко прижали телом к ограждению балкона. Он хотел замахнуться рукой, но на кисти опустились чужие ладони и сильно придавили к перилам. Лёша повернул голову и боковым зрением увидел брюнета. С другой стороны, вдалеке на балконе, метрах в пятнадцати от них, чернели смутные силуэты какой-то парочки, которой явно было не до них. — Ты меня искал? Горячее дыхание вперемешку с запахами алкоголя, табачного дыма и тяжёлого густого парфюма прошлось по щеке. Лёша молчал, раздумывая, стоило ли вырываться из крепкой хватки. Наверху было темно, и снизу их видно не было. — Опять какие-то вопросы или что-то поинтереснее? — Много вопросов, — повернув голову, Щербаков сказал это громко, чтоб его услышали. — Я сегодня не настроен разговаривать. Щербаков ощутил, как Сабуров плотнее прижался к нему сзади, начиная притираться к его ягодицам своим пахом. — Столько людей вокруг, но никому нет до тебя дела. Ты же не станешь кричать, малыш? Снова лёгкие покачивания за его спиной, и разгоряченное после танцев тело, прижимавшееся через несколько слоёв одежды. Лёша хотел ударить брюнета, чтобы тот перестал издеваться, но что-то внутри него явно было против и не хотело, чтобы эти движения прекращались. Это что-то вызывало в животе сильное напряжение и неудержимо тяжелело, придавливая сильнее его ноги к полу. — Что ты видишь? Лёша молчал, не поняв вопроса. — Что ты видишь там внизу? Щербаков посмотрел на танцпол, на сходящую с ума от вышедшего на сцену исполнителя толпу, которая громко повторяла слова его песни. — Пьяные и накуренные люди, которые приходят сюда потрахаться? — Нет, — трение за спиной на некоторое время прекратилось. — Они приходят сюда каждый вечер, чтобы на короткое время ощутить свободу и отдохнуть от той жизни, которая ебёт им мозг за этими стенами с утра до вечера. Но ты же не такой… Сабуров снова толкнулся в его тело сзади, крепче сжимая пальцами Лёшины руки над круглым поручнем. — Ты же правильный, — снова быстрый толчок, — ищешь преступников… От тела брюнета и его горячего дыхания над ухом Лёше стало совсем жарко, и он попытался оттолкнуть Нурлана от себя, но тот только резче прошёлся своим пахом по его ягодицам. Даже через свой костюм и штаны Сабурова, Щербаков чувствовал его твёрдый член, который настойчиво упирался ему в задницу. — Я ещё не кончил. Подожди, малыш… Было унизительно и стыдно стоять так, пока потенциальный преступник тёрся об его задницу, пытаясь удовлетворить свои больные фантазии. Но хуже того — Лёша отчётливо чувствовал собственное возбуждение, которое тоже сильно натягивало брюки в паху, и от этого становилось совсем мерзко. Его щёки горели, а на лбу появились капельки пота. Щербаков прикрыл глаза и сжал губы, пытаясь отогнать собственные грязные мысли в ожидании, когда же толчки за его спиной прекратятся. Он мог бы сейчас втащить Сабурову и освободиться, особенно учитывая, что тот явно был пьян, но он не хотел. И не хотел признаваться себе, почему. Просто стоял и ждал, пока тот кончит, толкнувшись резко ещё несколько раз и больше наваливаясь на него сверху. — Хороший малыш, — Нурлан опять обжёг его ухо своим дыханием, отпуская его руки и отходя назад. Щербаков резко развернулся, со злостью смотря в самодовольное усмехающееся лицо. — Не по мальчикам, говоришь? — Ты не в счёт, — Сабуров наклонил голову и прищурился. — Можешь написать на меня заявление. И сам его расследовать. Брюнет развернулся и направился в сторону лестницы. Лёша поспешил за ним. У него ещё было много вопросов, которые он намеревался задать в этот вечер. Почти спустившись, Щербаков чуть не налетел на Сабурова, который остановился в самом низу лестницы. — Привет, милый. Мы тут как раз тебя искали, — обращаясь к Нурлану, красивая брюнетка обнимала за пояс Новака и ещё какого-то парня, который был весь потный, хотя на нём была одна майка и джинсы. Лёша узнал в нём того самого Наиля, музыканта и продюсера, фото которого было в материалах дела. — Нур, полиция теперь за тобой везде ходит? — Марк широко улыбнулся, кивая в Лёшину сторону. — Скоро и ночевать у тебя дома будет. Сабуров усмехнулся, и Щербакову стало неприятно. — Так Вы — полицейский? — девушка округлила и без того большие глаза, осматривая Лёшу. — А такой симпатичный. — Мари, не обязательно стелиться перед ним. Его ваш клуб не интересует, — Наиль с пренебрежением глянул на Лёшу, а потом обратился к Нурлану: — Братан, пошли, выпьем. Или какие-то проблемы? — У меня какие-то проблемы? — Сабуров обернулся к Щербакову, на которого сейчас смотрели все. — Пока нет. — Чудно. Лейтенант, можешь выпить за наш счёт. Мари, скажешь на баре, чтоб налили ему молока, — Сабуров низко засмеялся, а девушка посмотрела на него с непониманием. — Он вообще не пьёт. — Или больной… — Или та ещё падлюка, — Марк закончил за музыкантом шутку, и парни, громко смеясь, направилась в VIP-зону. — Вам что-то принести? — девушка с нескрываемой жалостью посмотрела на Щербакова. — Побольше улик. — Что? — она не поняла. — Ничего. Я уже ухожу. *** — Как ты думаешь, что они чувствовали, когда были связаны? — сидя на следующий день в кабинете, Лёша ковырял в обеде быстрого приготовления уже холодные макароны. — Не знаю. Я в такие игры никогда не играла. Но, если хочешь, можем попробовать, — Лина кокетливо улыбнулась. В самом начале их совместной работы, они переспали. Несмотря на сильную симпатию со стороны девушки, Лёша не хотел связывать себя отношениями, ещё и с коллегой, поэтому сразу же наутро после той единственной ночи попытался сгладить неловкую ситуацию и больше не давал ей поводов. Не хотел играть её чувствами. — Нет. Это надо делать максимально приближено к реальным событиям. — Щербаков, ты что задумал? — Да так. — Мне не нравится, когда ты делаешь такое выражение лица, — Лина нахмурилась. За относительно короткий срок, она уже успела выучить Лёшину мимику. — Явно какую-то глупость удумал, — но Щербаков ничего не ответил. *** Дождавшись вечера, Лёша по уже знакомому маршруту приехал к дому Сабурова. Теперь этот дом у него ассоциировался именно с ним, а не с последней жертвой. Нурлан на удивление открыл дверь почти сразу. — Если ты пришёл за извинениями, то их не будет, — брюнет смотрел на него спокойно. — А если арестовать, то… — Ты можешь связать меня? — Что? — узкие глаза, наверное, никогда до этого не открывались так широко. — Я хочу, чтобы ты связал меня как одну из твоих моделей. — Нахера? — Сабуров уже успел взять себя в руки, и сильное удивление сменилось недовольством. — Хочу понять, что они чувствовали. — Это так не делается. — Как так? — Просто если тебе приспичило. Это не игра и не развлечение. — А что это? — Ты не поймёшь. — Почему? — Лёша уже сильно бесил Нурлана. — Потому что ты предвзято относишься к этому. — Ну, так объясни. — Я не нанимался к тебе в преподаватели. Да и студент из тебя будет херовый. — Почему? Сабуров глубоко вдохнул, успокаивая вырывающееся наружу раздражение. — Потому что ты не хочешь слышать, что тебе говорят. Нужно доверие. Лёша понимал, что доверием между ними и не пахнет. Какое может быть доверие к серийному убийце? Это было бы похоже на самоубийство. Но редкостное упрямство не давало ему развернуться и уйти, как будто он и не приходил сюда. — Давай представим, что оно есть. — Хорошо. Хуй с тобой, — Нурлан открыл настежь дверь, пропуская Щербакова внутрь. — Иди на диван. Я сейчас приду. Лёша зашёл в уже знакомую гостиную и стал возле окна, вглядываясь в ночной город с высоты. Через пару минут Нурлан вернулся с несколькими верёвками и стулом. Они была тоньше, чем те, которые блондин видел в мешке, и другой текстуры. — Это что? — Что нашлось под рукой — для штор. Мои верёвки всё ещё на вашей долбанной экспертизе. Снимай всё сверху. — Что, так сразу? Щербаков не рассчитывал, что всё будет идти по такому быстрому сценарию. — А чего тянуть? Раздевайся! Лёша неохотно стянул пиджак и положил на рядом стоящее кресло. Галстук и рубашка последовали туда же. — Садись на стул. Блондин подошёл и сел перед Нурланом на высокий стул без спинки. Сабуров распутал верёвки и связал их вместе, чтобы получилась одна длинная. Подошёл совсем близко к Лёше и посмотрел на него сверху-вниз. — Не боишься, что я — убийца, которого ты ищешь? — опасный блеск в тёмных глазах. — Не боишься быть в моём доме в таком виде? Лёша не отвечал. Он боялся. Боялся до ужаса, но уйти уже не мог. Он медленно завёл руки за спину, явно демонстрируя, что Нурлан может начинать. Сабуров обошёл его и туго стянул запястья, завязывая крепкий узел. Тонкая верёвка сразу же больно врезалась в кожу, и Щербаков поморщился. Первый виток прошёл чуть ниже плеч, по груди и над лопатками, следующий — впился в кожу под грудью, сбоку на рёбрах и сзади — сантиметров на десять ниже верёвки вверху. Лёша попытался сделать глубокий вдох, но было больно. Искусственный шнур только сильнее сжимал грудную клетку и вызывал жжение под собой. — Что чувствуешь? — Сабуров остановился. — Больно. Брюнет сделал ещё одно кольцо на поясе блондина и затянул совсем туго, привязывая верёвку сзади к запястьям. От острой боли Щербаков выгнулся и еле слышно выматерился. — Чувствуешь свободу? — Нурлан подошёл к нему сзади, наклоняясь к самому уху. — Нет. — Так, без доверия, без соответствующего настроя — это просто связывание, — Сабуров потянул за узел у Лёши за спиной, и верёвки ещё сильнее вгрызлись в тело, вырывая из горла блондина вскрик от режущей боли. — Как на мясокомбинате, когда обвязывают колбасу, — и Лёшино тело, сильно перетянутое белыми тонкими шнурами, сейчас действительно чем-то её напоминало. Щербаков попытался встать, чтобы вырвать узел из пальцев Нурлана, но тот надавил на его плечи, снова усаживая на стул, а потом крепко сжал его горло длинными холодными пальцами. — Хотел понять, что они чувствовали? Как тебе? Достаточно реалистично или усилить эффект? — и он сдавил горло сильнее. Сабуров слышал под рукой Лёшины хрипы и попытки сделать вдох. Щербаков хотел вырваться, дёргаясь на стуле и пытаясь найти ногами опору, но не получалось. Почувствовав, что блондин стал тише, Нурлан отпустил его, и Лёша упал на пол, кашляя и судорожно хватая ртом воздух. Сабуров вышел из комнаты и почти сразу вернулся с ножницами, опустился над покрасневшим от напряжения и плотной обвязки торсом и разрезал верёвки в нескольких местах за спиной. Щербаков сразу высвободил руки и начал растирать запястья, всё ещё тяжело дыша. — Они это чувствовали? — он поднял свои покрасневшие глаза на Сабурова. — Я не знаю. Я не был на их месте, — брюнет отвернулся и подошёл к окну. — Ты их убил? Нурлан молчал. — Дай мне тебе помочь, — Лёша сам не ожидал от себя такой фразы. Он поднялся на ноги и подошёл к Нурлану ближе. Тот повернулся и посмотрел на него с сожалением. — Я тебе сказал, если ты не знаешь, чего хочешь, не лезь. — Скажи мне… — Съебись нахуй отсюда! — Сабуров крикнул это так громко, что Лёша вздрогнул всем телом, но решил не отступать. — Почему ты не закончил? — Съебись, если не хочешь, чтобы тебя вынесли отсюда в закрытом чёрном мешке. Я не буду повторять. Щербаков молча забрал свои вещи и ушёл.