Кофейная карта

В жаровню (или сковороду с высокими бортиками, или ковш) высыпьте кварцевый песок, смешанный с мелкой солью, поставьте ее на сильный нагрев. Помешивайте песок, чтобы он прогревался равномерно. В джезву налейте около 100 мл очень холодной воды. Насыпьте кофе тончайшего помола «в пыль» - чайную ложку с внушительной горкой. Добавьте пару зерен кардамона и, если нужно, сахар. Размешайте содержимое джезвы ложкой так, чтобы появилась пенка. Погрузите джезву в песок, покачивая ее, пока песок не достигнет самого узкого места. Важно: дно ни в коем случае не должно касаться металла жаровни. Как только начнет подниматься пена, достаньте джезву повыше. 3-4 раза доведите кофе до кипения и подъема пены, но не давайте ему кипеть. Перелейте кофе в заранее подогретую чашку с толстыми стенками. Подождите минуту, чтобы осадок осел, и подавайте со стаканом чистой негазированной воды. Шурф медленно подается вперед — и Макс стонет с таким откровенным облегчением, что от одного этого звука по спине Великого Магистра прокатывается волна сладкой дрожи. А ведь есть еще и полуприкрытые, сейчас цвета сумеречного неба, глаза, и пальцы, неожиданно крепко стиснувшие его запястье, и беззащитно открытая шея. Он наклоняется и неспешно проводит языком от солнечного сплетения до яремной впадины, будто бы слизывая каждый судорожный вздох, каждый гулкий удар под вздрагивающими ребрами. Неторопливо качается назад и обратно, привычным усилием воли заставляя себя сохранять прежний ритм. И снова, почти бессознательно отмеряя полновесные, словно бы длящиеся сейчас в дюжину раз дольше обычного секунды. - Шшшурф... Макс, задохнувшись, впивается ногтями ему в предплечье, и Шурф замирает, а потом легонько дует Максу на лоб, убирая с него подсохшую уже прядь волос. И когда тот распахивает удивленные глаза, Великий Магистр чуть качает головой. - Еще не сейчас. ___ «Ты сейчас очень занят?» «В данный момент у меня есть чуть меньше двух часов до следующей встречи, так что если ты...» Договорить Шурф не успевает: в бок его толкает возникшая буквально ниоткуда донная волна, совсем рядом раздается изумленное бульканье, а в следующее мгновение Макс уже взлетает сквозь водяную толщу наверх, отправленный туда довольно тяжелой, хоть и заботливой, рукой Великого Магистра. И приходится всплывать следом — нужно же убедиться, что его Вершитель в состоянии благополучно добраться до берега, не запутавшись в лоохи и не удавившись ненароком собственным размотавшимся тюрбаном. - Надеюсь, в этот раз ты не собираешься исчезать на полдюжины дней из-за купания в одежде? - невозмутимо интересуется он, выныривая и поднимая над водой сапоги, подобранные со дна. Для человека, явно не ожидавшего такого внезапного погружения, Макс на удивление неплохо держится на поверхности. Отфыркивается, пытается одновременно помотать головой и согнать с нее воду ладонью, но тонуть и захлебываться явно не собирается. Из-за нескольких полупрозрачных, по нынешней моде, лоохи, раздувающихся вокруг него мерцающим колышущимся куполом, он напоминает громадную медузу с нелепыми босыми пятками и ошарашенным выражением лица. Ничем не хуже Базилио в лучшие дни. - В этот раз на дворе не конец осени, а вода не ледяная, так что я, пожалуй, воздержусь от дальних путешествий, - отдышавшись, отвечает он. И, уже развернувшись к берегу, добавляет. - К тому же, местное солнце все же гораздо деликатнее. ___ Шея у Макса тронута солнцем, четкая линия загара стекает с плеч на грудь чуть ниже ключиц, и Шурф несильно прикусывает горячую кожу на самой границе, легонько перекатывает ее между зубами, уверенный в этот момент, что способен почувствовать эту границу на вкус. Макс выгибается ему навстречу, взлохмаченный затылок вдавливается в мелкий песок, с губ срывается хриплый выдох. Шурф проводит ногтями по позвоночнику от лопаток почти до копчика, потом обнимает Макса под спину и крепко прижимает к себе. Ловит пересохшие губы своими, ласкает их бережно, почти невинно, словно бы не замечая, как от любого касания Макс задыхается все отчетливее, как он каменеет всем телом, а движения становятся резче. И за секунду до того, как удовольствие станет нестерпимым, Шурф замирает, снова аккуратно опускает его на песок и наклоняется к самому уху. - Еще нет. ___ - Еще полчаса назад я был уверен, что уйти Темным путем на дно моря попросту невозможно, - констатирует Великий Магистр, глядя, как Макс стягивает с себя мокрую одежду. - Хотя мог бы предположить, что тебя такие мелочи не заботят. - Я же шел не специально на дно, а к тебе. Шурф неопределенно хмыкает. - А если бы ты обнаружил меня не в море, а, скажем, в уборной? - Брось, - рассеянно отзывается Макс, усаживаясь на песок так, чтобы набегающие на берег волны то и дело касались его ног. - Всему городу давно известно, что ты не человек, а значит, такие приземленные потребности тебе чужды. - Тому же городу доподлинно известно, что я ежедневно провожу немыслимые ритуалы с применением высших степеней магии где-то в подземных залах Иафаха. По некоторым сведениям даже кровавые. - Так за этим занятием я и надеялся тебя застать! - мечтательно отзывается Макс. И тут же смеется, потому что Шурф совершенно не великомагистерским жестом отвешивает ему символический подзатыльник. А Макс, отсмеявшись, тянется и стряхивает несколько песчинок с подола белоснежной скабы. Ведет пальцами вверх, разглаживая неаккуратные складки на облепившей длинные ноги ткани, замирает, самую малость не дойдя до колен. - Тебе не приходило в голову, что плавать без одежды гораздо удобнее? Он переводит на Шурфа внимательный, совершенно серьезный взгляд, и тот неожиданно для самого себя замирает, обездвиженный им, как каким-нибудь из тех самых немыслимых ритуалов. И только спустя пару секунд находит в себе силы едва заметно пожать плечами. - Вопрос привычки. Макс кивает, все еще очень серьезный, потом вдруг подается ближе и принимается с самым деловитым видом стаскивать пресловутую скабу с Шурфа. - Привычки сидеть на берегу в противно облепивших тебя мокрых тряпках у тебя точно нет, - поясняет он как ни в чем не бывало. - Я бы заметил. ___ Шурф замечает максово движение в последний момент и едва успевает поймать его руку, не позволяя перехватить инициативу. Притягивает ладонь к себе, целует подушечки пальцев. Прикрывает глаза, когда прикосновение губ к запястью вырывает у Макса долгий жалобный стон, почти заглушаемый шумом волн. И лишь через несколько мгновений понимает, что к морю этот шум не имеет никакого отношения. Гул нарастает у него самого в ушах, заполняет голову, вытесняя все оставшиеся еще мысли, расходится густым жаром от макушки в кончики пальцев, бьет в солнечное сплетение. Он вдруг осознает, что уже давно перестал отсчитывать секунды, что тщательно контролируемый размеренный ритм когда-то успел смениться отрывистыми, резкими толчками, что Макс шевелит губами, словно пытаясь что-то выговорить, но дыхания ему не хватает, и он издает только сдавленное шипение. Шурф прижимается лбом ко лбу, стискивает Макса в руках и прежде, чем окончательно отпустить себя, шепчет совершенно беззвучно: - Да, Макс. Да. И Макс его слышит. ___ Дымок взвивается в бледное розоватое небо, и Шурф не глядя протягивает руку. Получив сигарету, закуривает, лениво думает, что надо бы отодвинуться от воды, не вечно же лежать с мокрыми ногами. Лениво думает, что надо бы высушить одежду и привести себя в порядок. Лениво думает, что от отмеренных ему двух часов отдыха осталось не так уж и много, а ведь он хотел еще успеть пообедать. Он поворачивается на бок и бесцеремонно притягивает Макса ближе к себе. Ямка на том месте, где тот только что лежал, тут же заполняется водой. Шурф бережно стряхивает песок с близкого плеча, молча прижимается к нему губами. Незнамо откуда взявшаяся особенно ретивая волна накрывает обоих с головой, тушит сигареты, вымывает их из расслабленных еще пальцев. Макс смеется, ловит тюрбан, который расшалившееся море решило было утащить в качестве трофея, подкладывает его Шурфу под голову. Великий Магистр прикрывает глаза, устраивает голову Макса у себя на плече и накрывает ее ладонью. К темным магистрам обед. Кофе более чем достаточно.