***
Подруги молча шли всю дорогу до Большого Зала и когда вошли туда, гул от множества учеников просто оглушил их. Все сновали между столами и смеялись. Гермиона скривилась, головная боль ещё не совсем прошла и выносить этот шум ей удавалось с трудом. Мальчики уже завтракали, обмениваясь новостями из Ежедневного пророка, который лежал между тарелками с джемом. Гарри читал его, продолжая есть и стряхнул крошки, которые попали на страницу перед ним. Рон же, насупившись, сидел напротив, иногда кидая пару фраз Гарри, жуя свой тост, вперившись в стол Слизерина. Гермиона осторожно повернула голову в сторону змеиного факультета, и пронизывающий взгляд Малфоя вдарил по ней не хуже разряда молнии. Мерлин, что она натворила вчера? Сказала ему, что он хорёк? Если это, то он и так знал об этом. Она силилась вспомнить суть их диалогов, но всё было тщетно. Лучше сесть сегодня спиной к этому разъярённому блондину и не попадаться на глаза. — Что пишут в газете? — спросила Гермиона, усаживаясь рядом с Гарри. — Ничего нового, хотя нет. Какой-то министр выступил с предложением о дополнении школьной программы. Что-то вроде открытых лекций с интересными преподавателями. Думаю, что и к нам кого-нибудь зашлют. Надеюсь, не из Дурмстранга. Их посохи меня устрашают, — он хихикнул и отправил в рот новый тост. Рон покосился на Гермиону, которая как ни в чём не бывало обсуждала новости с Поттером и делала вид, что всё в порядке. Он вскипал, и она это чувствовала всем нутром. — Рон, ты в порядке? — Джинни с заботой посмотрела на брата, который просверлил уже чёрную дыру в столе Слизерина. Она проследила за его взглядом и повернулась обратно. — Ты с кем-то сцепился из них? — Нет, что ты, Джинни. Всё в полном порядке! — он отбросил недоеденный кусок тоста в тарелку, и отряхнув руки от крошек, вышел из-за стола. — Смотреть на них не могу. Он взял сумку и быстро направился к выходу. Гарри даже не успел окликнуть друга и остался с приоткрытым ртом. — Что вчера было, когда вы вышли? — рыженькая посмотрела на подругу, делая глоток сока. — Мы поговорили о нас, о будущем, — промямлила Гермиона, прекрасно понимая, что говорила ерунду. О каком будущем могла быть речь, когда пытаешься жить здесь и сейчас, едва ли выдохнув от прошлого года? Будущее с Роном? Она вообще не видела перспективы в их отношениях. Безответственный, всё пускающий на самотёк, занудные шутки, неуклюжесть и совершенное непонимание, что хотела бы девушка на романтических свиданиях. Перед ней промелькнуло их единственная вылазка за всё лето в магическую часть Лондона. Они сидели в маленьком кафе, где пахло подгорелым тыквенным печеньем. Рон пытался что-то рассказать про свои полёты на метле вокруг Норы, комкая салфетки и смотря куда-то в потолок. Она слушала и подпирала голову ладонью, и думала лишь о том, когда уже пройдёт это самое первое и самое скучное свидание на свете. Хотя у неё не было особого представления как они должны были выглядеть, но явно не так. Гермиона пожала плечами, не зная, что еще сказать подруге. Рон был не тем, кем она грезила и с кем хотела бы видеть себя, стоя у алтаря. Это было плоским и картонным, ненастоящим чувством. Тот их поцелуй в Тайной комнате вспоминался ей сиюминутным помутнением и не более. Она часто корила себя за ту слабость. После этого периодически от него были неуверенные поцелуи в щёку, кроткие и стеснительные объятия. Так вели себя друзья, но не люди, которые хотели бы чего-то большего. — Но, кажется, что исход этого будущего был печальным, я угадала? Именно поэтому он весь как на иголках сегодня? — Джинни спрашивала это без осуждения, как будто пыталась убедиться в чём-то очевидном, в той правильности своих догадок насчёт их пары. То, как сложно им было преодолевать грань между многолетней дружбой и подростковой неловкостью. То, как Гермиона хотела от Рона серьёзности, намерений и инициативы, проявлений мужественности, а не нытья по поводу очередной не сделанной домашки по Зельям. — Да, немного повздорили, но я и вправду сдаюсь, Джинни, — она взглянула на подругу, которая понимающе кивнула ей и положила ладонь на плечо. Её присутствие дарило тепло и надежду на лучшее. Рыженькая ненароком оглянулась на Слизерин, где Малфой продолжал сидеть, не притронувшись к своей еде и прожигал взглядом Грейнджер. — Вы что, оба с Роном сцепились со Слизерином? — Я, нет… — она интуитивно дотронулась до браслета, который был холодным, но безумно красивым. — Нам пора на занятия, Джинни. Пока они собирались, Джинни лишний раз убедилась в том, как Малфой неотрывно наблюдает за ними, провожая из Большого зала. — Ты видела расписание? Сегодня Прорицания у Трелони, — Джинни поравнялась с Гермионой на полпути к теплицам. — Да, это отлично. Отвлекусь от всего. — Всё ещё в раздумьях, кто подарил браслет? Судя по тому, как на тебя смотрит Малфой, он первый попадает под все характеристики, — продолжала Уизли, загибая пальцы на руке один за другим. — Уверена, у него отличный почерк, хороший вкус к дорогим украшениям… — Джинни! — подруга оборвалась на полуслове, когда они резко остановились у входа в теплицы. — Хватит строить догадки на пустом месте, прошу тебя. То, что он пялится на меня, это нормально, ему доставляет удовольствие сверлить меня взглядом, чтобы я постоянно чувствовала себя ничтожеством! Она не дождалась реакции ошеломлённой Джинни и протиснулась в проход за остальными учениками.***
Драко сидел на лекции по Истории магии, пытаясь понять, что написано в учебнике, прочитывая абзац по нескольку раз, не улавливая сути. Блейз сегодня был рядом, он не обмолвился и словом о вчерашнем, и слава Мерлину. Объясняться перед кем-либо не входило в его планы. Грейнджер вела себя просто отвратительно с ним вчера. Он ухмыльнулся, который раз пробегая по одним и тем же строчкам, смотря куда-то сквозь них. Он что, забыл? Когда он получал от неё взамен что-то хорошее? Наверняка она ничего не помнит. Может быть, это и хорошо. Так ему хотя бы будет проще стереть из памяти свою слабость, то, как он дотронулся до её ладони; то, как взял на руки, пытаясь угомонить. Разве она знала, что была для него этой самой слабостью? Единственное, что он узнал от неё сегодня, так это то, что она во всём винит его. Она произнесла это чётко и с примесью разочарования. Да, Грейнджер активировала браслет. Теперь он и его наручные часы были связаны магией, и они могли передавать друг другу сообщения. Но она ещё об этом не знала. Стоило ему прикоснуться к браслету часов и произнести что угодно мысленно, она услышала бы это в своей голове. Он не знал, зачем наложил эту магию. Зачем ему канал связи с Грейнджер? Она ведь могла вообще не носить браслет. Спрятать, выкинуть, уничтожить его, и они никогда бы не услышали друг друга. Но в нём теплилась надежда, что он сможет узнать хотя бы частичку её мыслей. Он снова почувствовал себя вором. Теперь вором не просто вещей, а мыслей, чувств, которые ему не предназначались. Это преступление. И узнай она о том, что он может залезать таким изощрённым способом ей в голову, это может очень плохо закончиться для него. И всё-таки он не жалел. Не жалел ни о вчера, ни о сегодня. Ей может вполне казаться, что он зол или сердится на неё, но нет. Он готов позволить ей что угодно. Вытерпеть любые слова, как и она терпела от него когда-то. Готов стать мишенью, стать уязвимым, поддаться слабости. Поселить её у себя в сердце, давая полный простор, чтобы она наполнила каждый закуток его сознания своим присутствием. Чтобы глыба льда начала таять быстрее, пуская чёткую трещину. — Драко, мы уже на пару страниц впереди, — тактично шепнул Блейз и перелистнул его учебник. — Соберись. Впереди руны, тебе понадобится светлая голова, чтобы не схватить плохое предсказание. Мулат улыбнулся ему и достал чистый пергамент. Драко выдохнул, утыкаясь лбом в сложенные перед собой руки. Он подавлял в себе желание прикоснуться к часам. Это глупости. Он не будет лезть к ней в голову. Пусть она сама даст ему все ответы.***
С большим потоком учеников они все направлялись к Астрономической башне. Для Гермионы она стала уже знаковым местом в этом учебном году. Часть замка, которая была и местом первой встречи со страхом, и местом уединения не только для неё. Гермиона увидела макушки всех слизеринцев перед дверьми кабинета Трелони. Они все остановились на площадке рядом с ними. Трелони поспешно открыла дверь в свой кабинет, неловко улыбаясь. — Только успела всё подготовить, заходите, — она отшатнулась к дверному косяку и впустила поток ребят. Гермиона зашла следом сразу после Гарри, все остальные уже были внутри. Она было хотела пройти к столу, за которым обычно сидела в первых рядах, но там расположился Рон и с презрением взглянул на неё. «Нет, спасибо. Найду другое место», — она повертелась по сторонам и пока все активно рассаживались, свободное место осталось только возле Драко на верхнем ряду, который сел, подтянув к себе ноги, с недовольством поправляя седушку. Часть волос спала ему на лоб и глаза, и одним движением руки он откинул их, зачёсывая назад. Драко Малфой или Рон Уизли? Выбор был легче, чем казался. Она не подсядет к Рону. Терпеть его пыхтение с самого утра не было никаких сил. Что до Малфоя, он был более интересным напарником. Тот хотя бы готовился к занятиям. Гермиона стремительно поднялась наверх, и это застало его врасплох. Все тихо зашептались, и она уловила мерзкое хихиканье Пэнси на один ряд ниже, усаживаясь слева от блондина. Она справится. Его взгляд был уже не таким убийственным, как в Большом Зале. Он проследил за её движениями абсолютно молча. То, как она достала перо и пергаменты, поудобнее расположилась и приготовилась слушать. Все смотрят на них. Все до единого взгляды прикованы к ним. Они пробуравливают их и перемывают мысленно каждую косточку. Она справится. Трелони прокашлялась и потянулась к холщовому мешочку у себя на столе. — Вы готовы сделать свой первый расклад в этом году? У каждого из вас на столе такой же мешочек с рунами и карточки с расшифровкой значения. Гермиона потянулась к колоде с карточками одновременно с Малфоем, он опустил свою руку на полпути и позволил ей взять их первой. Она только мельком скользнула глазами по его руке, на которой, как влитые сидели часы, огибая его запястье, как и её браслет. Холодный металл и бледная, почти что фарфоровая кожа, на которой явно выделялись вены. Эту кожу хотелось согреть, проводить по ней своими ладонями. Изучать пальцами эти выпуклые бугорки-линии, по которым текла его исключительная кровь. Между ними едва ли умещалась ещё одна рука, настолько они сидели близко друг другу, склонившись над столом. Он знал, что она нервничает, но это же Грейнджер. И помня все предыдущие сдвоенные занятия, он не вытерпел бы больше ни одного, на котором с ней может что-то произойти. Пока она перебирала карточки, затёртые от времени и количества рук в которых они побывали, Трелони воодушевлённо рассказывала предысторию рун, словно они её не знали. Но той нужно было отвлечься, разрядить и без того накалённую обстановку. Каждый в классе то и дело оборачивался на них, и Драко мысленно посылал им непростительные. Гермиона продолжала сидеть и копошиться в карточках, потом потянулась чтобы развязать шнурок на мешочке с рунами. Он отзеркаливал её движения, не давая поводов для волнения. Чтобы она не боялась быть так близко рядом с ним. Ведь он этого хотел? Он не желал спрашивать её о вчерашнем и упрекать в том, как она себя вела с ним. Это он позволил ей быть такой. Капризничать и выбиваться из рук, язвить и кидать грубости. Он заслужил это. И это только малая часть. Драко глубоко выдохнул и потёр переносицу пальцами. — Ты так вздыхаешь, как будто еле терпишь меня, — сказала она, не отрываясь от карточек. — Я правда не помню, что вчера наговорила тебе. — Неважно, я готов это стерпеть от нетрезвой девушки. Он посмотрел вниз, на Трелони, которая рассказывала о рунах, активно жестикулируя вокруг себя. Малфой стерпел всё в её состоянии. Немыслимо! Грейнджер тряхнула кудряшками. Вытерпел все её выходки и сейчас был непроницаем, как противоударное стекло, излучая полную непоколебимость. — У тебя в комнате довольно уютно, — вновь сказал он, наклоняя голову очень близко к её волосам. В её животе всё медленно ухнуло вниз. Она ни за что не пустила бы его в комнату в здравом уме, но он всё видел. Он уже был там, в её маленьком мирке, который она пыталась отгородить от всех. Даже в Башне старост от слизеринцев нет покоя. — И что тебе там запомнилось больше всего? — Не то чтобы ей было интересно его мнение, но диалог с ним был на удивление спокойным и ненавязчивым. Рон её выводил куда больше. И она впервые за продолжительное время стала просто собеседником, а не ходячей энциклопедией или способом получения готовой домашки. — Запах, — сказал он полушёпотом в затихшем классе, продолжая перекатывать руны сквозь ткань мешочка, едва касаясь её своим локтём. — Ты даже сейчас так пахнешь, Грейнджер. Кончики пальцев стало покалывать от напряжения, и она сжала их, ища им применение. — Ты перелистываешь карточки в десятый раз, там не появилось ничего нового, уверяю тебя, — он слегка отодвинулся от неё, и она вздохнула с облегчением, потому что ей очень не хватало этого пространства между ними. — Ненавижу предсказания, — она швырнула колоду на стол, от чего те чуть не слетели на ребят внизу. — Может быть, не стоит придавать им так много значения? — он развернулся к ней, облокотившись на самый верхний ряд амфитеатра. Гермиона хотела было что-то возразить, но Трелони сказала приступать к вытаскиванию рун. Чёткий вопрос. Что спросить? Она нахмурилась, силясь понять, что её волнует больше всего сейчас? Девушка повернулась на Малфоя, который скинул мантию и остался в одной рубашке, закатав рукава по локоть. Он напряг лоб, и между бровями пролегла морщинка. Гермиона посмотрела вновь на его руки, кожа которых теперь была обнажена. На предплечье виднелся слабый рубец от бывшей метки Пожирателей. На его коже он едва выделялся, и если он так откровенно мог оголить её перед всеми, то она, вспоминая о своих шрамах стыдливо опустила глаза. Для неё они навсегда останутся напоминанием о невыносимой боли, страхе и тёмных временах. Что его тревожит? О чём он так сосредоточенно думает? Драко вытащил руну золотистого цвета и положил прямо перед собой, внимательно её рассматривая. Он взял карточки и стал искать толкование. Девушка видела, что это за руна. Наутиз. Прямое положение. — Пересечение бездны, — прошептала она, пока парень пытался найти информацию в карточке. Он переключился на неё, видя как Грейнджер склонилась над руной, положив ладонь совсем рядом с камешком, который ловил блики от свечей в потолочных канделябрах. — Какой ещё бездны? — он отбросил карточки и теперь слушал лишь её, придвигаясь ближе. — Очищение через мучение… Что ты спрашивал у них, Малфой? — она скользнула по нему взглядом, на который он не ответил, собирая колоду карточек и убирая руну. — Кажется, я теперь тоже ненавижу предсказания. Я всего лишь спросил, что меня ждёт в этом учебном году. И снова мучения и бездны? По-моему этого с лихвой хватило всем. — А у тебя что? Гермиона повернулась, прикрыла веки и сосредоточилась прежде чем вытащить руну. «Мне нужно успокоиться, всего лишь вдохнуть и выдохнуть. Вытащить камешек, в этом нет ничего такого», — если будет что-то плохое, она просто посмеётся над этим, ведь так? Её рука подрагивала, но она вытащила руну и открыв глаза положила её на стол. Манназ. Перевернутое положение. Драко рядом с ней теперь был точно так же, как и она мгновение назад. Сосредоточен на её части стола и пытался выяснить значение руны. — Что там, Грейнджер? — спросил он. Ему нетерпелось получить ответы, немедленно. Её расклад для него был важнее его собственного. Свою бурю он переживёт, а вот её… Верилось с трудом. — Она означает нарушение планов и затруднения. Сломать себя прошлую, и победа станет возможной. Никто и ничто не сможет помочь мне, кроме меня самой. Гермиона просидела так несколько секунд, а потом резко соскочила с места, отшвыривая руны со стола так, что они мелкими бусинами полетели вниз на возмущённых учеников. Малфой лишь немного приподнялся и сжал челюсти. Что ты творишь, Грейнджер? Оторопевшая Трелони следила за падением рун, и глаза в её очках стали ещё круглее и больше. — Ваши руны — это всего лишь цветные камешки, и не более, чем развлечение для первокурсников! — она оттолкнулась и быстрыми шагами спустилась с рядов, устремляясь к лестнице. Мерлин, его терпению конец! Драко встал, схватил пальцами мантию и вышел следом, в то время как остальные ошарашенно пооткрывали рты. Гарри переглянулся с Джинни, на что та лишь покачала головой и прикрыла глаза. А Рон сжал свою руну так, что покрылся пятнами чуть ли не до ушей. Наблюдая, как Малфой исчез в дверном проёме вслед за Грейнджер. Вот, кто теперь её приспешник. Вот, от кого она получает столь щедрые подношения. Он стукнул кулаком об стол, от чего теперь все переметнули взгляды на него, забывая о том, что только что произошло. Трелони велела продолжить занятие, собрав разбросанные руны взмахом палочки. Её немного потряхивало, она слегка заикалась, но для неё не впервой было слышать, что её уроки ничего не стоят. Но узнать это от лучшей ученицы, было для неё как удар, который ей будет слишком сложно переварить. Малфой вышел на площадку Башни, где стояла Грейнджер. Ветер трепал её распущенные волосы и мантию. Драко облокотился на перила, и они вновь смотрели в одну точку, куда-то далеко за горизонт, туда, где макушки деревьев сходились в серо-синюю мутную полосу. Она сцепила руки в замок, и сощурившись, ловила прорезающиеся сквозь пелену облаков солнечные блики. — Ты опять сбежала. Я же просил тебя, — он повернулся к ней и рассматривал её лицо. Оно было слегка напряжённым, глаза, которые при дневном свете приобретали слегка медный оттенок и приоткрытые губы, которые она постоянно сжимала, а потом облизывала. Прядки волос рассеивались по лицу, и она невольно их откидывала движением головы. — Да, я сбежала. И ты снова недоволен мной. Прости, что не оправдываю твоих ожиданий, Малфой, — она потянулась к браслету под рукавом мантии и погладила его пальцем. «Зачем ты здесь? Зачем ты так близко?» Слова эхом раздались в его голове, и он напрягся, сильнее сжимая перила, пытаясь не подать вида, что слышал её мысли. — Я сегодня же напишу отказ от занятий Прорицаниями. Они явно не принесут мне ничего хорошего. Выберу другой предмет. «Потому что мне уже ничего не поможет. Это ты нарушил мои планы, Драко. Я сломалась об тебя, повязла в пепле твоих глаз». Он смотрел как она пытается что-то высмотреть вдалеке, но лишь серые простыни облаков застилали небо и нависали над ними слишком низко. Она подняла на него свои глаза, которые были подёрнуты тонкой пеленой слёз. Он остановил себя от желания положить свою ладонь поверх её дрожащих рук. Ей тоже это было нужно, и она тоже была сломлена. Но он не имел права это слышать. Он готов был сейчас же пойти в подземелья и снять эту магию связи между ними. Ему невыносимо было слышать её отчаяние. Но ему это было нужно как кислород, что разгоняет его кровь и вселяет жизнь. Он когда-нибудь пожалеет о том, что ворует её мысли о себе, но не сейчас. Сейчас это было его спасением. Она немного поёжилась и перевела на него свой взгляд. — Мне нравится этот браслет, — опустив голову, Гермиона осторожно провернула его вокруг запястья и прошлась по всем выпуклым бусинам, подушечкой указательного пальца. — Он красивый. «Ты тоже», — подумал он, но не смел произнести вслух или коснуться своих часов, чтобы она это услышала. Что он наделал? Насколько его хватит? Сколько ещё он будет прятаться за этой маской? Уголок его губ дёрнулся немного вверх. Драко отпрянул от ограждения и потёр лоб. Едва он успел запахнуть мантию, как поток учеников с гвалтом хлынул из кабинета Трелони. Гермиона оглянулась, всё ещё держась одной рукой за холодные перила. Джинни лишь окинула их двоих потерянным взглядом и протянула ей сумку. — Ты должна будешь объясниться не только перед Трелони, — это была не та Джинни, к которой она привыкла, её голос резал слух, а глаза обдавали ледяной водой. — Зачем ты это сделала? Грейнджер хотела посмотреть на Малфоя, но тот резко дёрнулся и вернулся в кабинет забрать свои вещи. Единственное, что она смогла ответить Уизли, это короткое «Спасибо», выдернуть из её рук сумку и сбежать вниз по лестнице, оставляя без внимания вопрос подруги.