Узоры на твоей коже

      Судя по ощущениям и свету, прорывающемуся сквозь прикрытые веки, он был жив. Сильный и тягучий запах медицинских зелий противно растекался в воздухе и горчил в горле. Тяжесть разливалась по телу, точно все органы наглухо прибили к позвоночнику. Драко простонал и сдвинул часть простыни, что мешала ему дышать.       Приоткрыв глаза, он бессильно осмотрел пространство: знакомые стены больничного крыла нависали над ним своей тоскливой тишиной. Рядом с ним располагался стул, на котором аккуратно лежала открытая книга. Вероятно, ее страницы всё еще хранили тепло пальцев обладателя, который в данный момент куда-то делся. На тумбе рядом стояли несколько флаконов с густой фиолетовой жижей, стакан с водой и песочные часы. Ширма закрывала обзор на соседнюю от него кушетку, но Драко отчетливо услышал шуршание постельного. Там определенно кто-то лежал.       Голос целителя опередил его мысли, раздавшись за плотной тканью: — Мистер Поттер, вот ваше восстанавливающее и обезболивающее зелья. Необходимо принять их сейчас, — знакомые наставления мадам Помфри прозвучали приглушенно и почти неслышно. — Процесс срастания костей уже начался, боль скоро стихнет.       Драко даже почувствовал этот молчаливый кивок.       Целитель также незаметно удалилась и Драко, немного приподнявшись в постели, прислушался к звукам за ширмой. Вот пустой флакон один за другим глухо ударились о поверхность тумбы и послышался вздох легкого разочарования, а не тяжелый или болезненный выдох. — Поттер? — спросил Драко, пытаясь понять выражение лица Гарри по ту сторону ширмы. — Что ты тут делаешь? — Спасал твою задницу, между прочим, — откликнулся слегка хриплый голос, который подкинул еще больше вопросов о произошедшем. — Дубль два, Малфой? Ты уже второй матч валяешься здесь, только нынче с победой. Поздравляю, — искренне произнес Поттер, — это действительно было непросто. Игра была на грани срыва из-за начавшейся бури, но ты поймал-таки снитч и обнулил старания Гриффиндора.       Драко хмыкнул на заявление Поттера со смешанными чувствами и улегся обратно в постель, стиснув челюсть. Слабые воспоминания блуждали в голове, путаясь с происходящим сейчас, и он не мог ухватиться за что-то конкретное. И только одно пронеслось в его мыслях резко и жгуче.       Метка.       Драко судорожно покосился на рукав своей больничной пижамы и боязливо сдвинул край ткани.       Ничего. Чисто. Лишь слабый рубец, как и раньше, струился по бледной коже.       Игра в галлюцинации когда-нибудь сведет его с ума, а пока он рассматривал свою бывшую метку Пожирателей и искренне не понимал, что могло подтолкнуть его сознание к страшным воспоминаниям из прошлого. За что они глумились над ним, сводя всё к неистовой боли, что он испытывал?       Он замер при виде Грейнджер, что с тревогой на утомленном лице подошла к его постели. Она плакала. Нос слегка порозовел, веки припухли, а глаза были влажными от слез. И снова. Еще одна новая капля слезы скользнула по ее щеке, когда она, сотрясаясь, обняла его ослабевшее тело.       Ее кудряшки щекотали скулы, а тепло рук позволило ожить и успокоиться. Но ее слезы, были последним, что он хотел бы видеть и впредь. Что же такого с ним произошло? Что случилось с Поттером? Драко и правда хотелось начать расспрашивать Гермиону, но он только обнял ее в ответ обеими руками, поглаживая по дрожащей спине. — Гермиона, — сказал он так, как будто лишь едва заметно пошевелил губами, но она тут же поднялась с его груди и коснулась его щеки своим носом. Ее обеспокоенный взгляд блуждал по его лицу, и она смахнула слезы, которые намочили его до недавнего времени сухую пижаму. — Ты плачешь так, будто я при смерти, — сказал Драко, слегка нахмурившись. — Ты был при смерти, Драко! — ответила она громче, чем он ожидал. — Ты не представляешь, как я переживала! И смотришь на меня сейчас только потому, что Гарри тебя спас, — отчитала она его и села на краю кровати, оттолкнувшись от его груди. — Я снова должен сказать ему спасибо? — преувеличительно растянуто ответил Драко и изобразил явное удовлетворение на своем лице от собственной колкости. Он знал, что Поттер его прекрасно слышит. — Да, Поттер. Я не просил меня спасать, чтобы ты вновь мог взлететь в чарте храбрейших. — Гермиона раскраснелась от возмущения высказанным и была явно разозлена. — Я засранец, знаю, — шепнул Драко и криво улыбнулся. — В следующий раз будешь сам собирать свои кости по всему квиддичному полю, кретин, — кинул Гарри через ширму, и судя по звукам тихо выругался. — Вы же теперь друзья, Драко! Как ты можешь? — негодование разливалось по лицу Грейнджер. Она вскочила с больничной койки и схватила книгу, прижимая ее к груди. — Это не задокументировано, Грейнджер. Нет способов доказать, что мы с Золотым мальчиком заключили перемирие. — Я вернусь, как только ты перестанешь вести себя так отвратительно и извинишься перед Гарри, — она поджала губы, выражая свою обиду и умчалась в коридор. — Ну и что ты будешь делать теперь, Малфой? — пренебрежительный голос Гарри донесся до него с соседней койки. — Она ведь и правда не придет, пока ты не извинишься, хоть и безумно соскучилась за пару дней. — Поттер, заткнись. — Она верит в то, что люди меняются и учатся прощать, становятся благодарными, — уже более серьезно ответил Гарри, и Драко прислушался. — Я на самом деле не знаю, что бы с тобой стало, если бы ты не свалился на мою метлу сверху, черт бы тебя побрал. Не окажись я там, ты разбился бы о поле у всего Хогвартса на глазах. — Какая изысканная смерть, не находишь? — съязвил Драко, явно стараясь поддеть Поттера, компенсируя собственную уязвимость. — Это слишком по-мальчишески глупо, ты так не думаешь? — отзеркалил его слова Гарри и заклинанием отодвинул ширму, за которой лежал.       Драко наконец открылся вид покалеченного Гарри, который даже в своем голосе не подал виду, насколько всё было плохо. Перебинтованная повязками нога, поддерживаемая магией, висела приподнятая чуть в воздухе. Синюшная от ушибов и недавнего перелома в нескольких местах рука, лежала на белоснежной простыни совсем недвижимо, как выброшенный на песчаный берег кит. Глубокая ссадина тянулась по лицу от подбородка к уху. Очки Гарри отражали его, и Драко только сейчас понял, каким куском дерьма был, пытаясь казаться выше всех. — Всё еще не хочешь ничего сказать? — уточнил Гарри, глядя на него сквозь линзы очков, слабо изображая улыбку. Та выходила не очень из-за болезненных ощущений. — Салазар, — прошипел Драко и лег обратно, не в состоянии поверить только что увиденному. Гарри Поттер чуть не пожертвовал жизнью ради него. Своей бесценной жизнью с вечным клеймом бессмертного. Драко испытал какой-то неестественный стыд, находясь сейчас под взглядом Поттера. И даже понимая, что это вышло не специально, всё равно посчитал себя действительно виноватым в последствиях. — Прости Поттер, я правда не думал, что всё так хреново, — проговорил Драко и отвернулся в сторону, не желая смотреть на переломанные конечности новоиспеченного друга. — Это не твоя вина, Малфой. Просто стечение погодных условий. Ты бы видел, что там было, не мудрено. — Нет, я серьезно, — Драко вновь подскочил на кушетке, хотя и испытывал тяжесть. Он вперился взглядом в припухшую голень Гарри, окольцованную повязками. Зрелище, которое было пыткой. Он сжал челюсти. — Прости и … — Драко зажал переносицу двумя пальцами, чтобы прогнать прочь образ такого беспомощного Гарри по его вине, — … и спасибо.       Последнее далось особенно сложно, но он не мог злиться и язвить, когда увидел каково было Поттеру. Тем более, сам Драко был жив и находился в лучшем состоянии. Кому бы и родиться в рубашке, так это Поттеру, а не ему. Но тут вышло иначе. И как же бы Драко хотел сам получить за всё, чтобы ему было неповадно обесценивать старания и чувства других людей, которые желали ему лишь добра.       Неловкую паузу между ними прервала Джинни, которая влетела в помещение. Она была растрепанная и не менее заплаканная, чем Гермиона. Уизли с трепетностью оглядела своего возлюбленного, но не посмела прикоснуться к нему. — Гарри… Мерлин это ужасно, — вздохнула она и взволнованно потеребила свою мантию. — Мне только сейчас разрешили посетить тебя, — прошептала она, усаживаясь на стул рядом с его кушеткой. — Уверен, что они сделали правильно, потому что ты вряд ли бы захотела видеть меня «до». Хорошо, что ребята быстро увели тебя с поля. Это было мерзкое зрелище.       Джинни медленно кивнула, разглядывая его конечности и мотала головой. Она перевела свой взгляд на Малфоя, скользя по нему медленно и отчужденно. — Ты и вправду хорек, Малфой. Выбраться из такой передряги с парой царапин — настоящая удача. — ее голос вновь стал тише, и она обратила свой взор на Гарри, сжимая ладонь его здоровой руки. Драко не стал продолжать смотреть на них и быстро задвинул ширму на место, создавая вокруг себя заглушающие чары.       Он погрузился под простыни и прикрыл веки что стали тяжелеть. Его тело было невероятно слабым. Под обрушившийся на него морок, Драко провалился в сон. Противный и тягучий, как что-то отвратительное, расползался он по телу, погружая его в иные миры.

***

— Гермиона, ты сыпешь порошок, вместо цельных листочков, — остановил ее Рон, пока она продолжала щедро опрокидывать содержимое ступки. Ее рука дернулась от его неловкого прикосновения и Гермиона виновато опустила чашу на стол. — Прости Рон, но, кажется, нужно варить зелье заново. Я перепутала строчки, — призналась она и начала торопливо применять очищающие чары, чтобы освободить котелок. — Гермиона Грейнджер, — профессор Слизнорт остановился возле их стола, положив ладонь возле ее учебника. — Соберитесь, впереди экзамены. Я более чем уверен, что вы хотите получить оценку не ниже П. — Мне не жалко ингредиентов для ваших экспериментов, но вы должны понимать всю ответственность. Все приготовленные зелья, удостоившиеся высшего балла, пойдут в хранилище больничного крыла. Тонизирующий глоток мандрагоры однажды спас жизни не только вам, но и вашим друзьям.       Гермиона тут же взглянула на него и понимающе кивнула. Она и вправду была потеряна. Переживания за Драко втащили ее в беспокойное состояние, в котором она пребывала уже третьи сутки. Сегодня его выпустят из мед крыла, и после занятий она наконец-то сможет наблюдать его в Башне старост. Эмоции по силе были схожи с теми, когда он лежал там в прошлый раз, и когда его внезапно навестила Пэнси. Поэтому, как только у Гермионы появлялась свободная минута, она шла прямиком в отсек, где лежал Драко, попутно проверяя самочувствие Гарри.       Слизерин победил. Драко сжимал снитч до последнего, пока сознание полностью не покинуло его. Этот трофей теперь стал худшим напоминанием о том дне, когда она его чуть не потеряла.       Все двое суток после падения Драко находился без сознания. Она не могла оставаться одна в Башне и проводила ночи там, рядом с ним. Неловко устроившись на стуле, она трансфигурировала мебель в более приемлемую для сна, зная, что всё обязательно компенсируется здоровым сном после того, как Драко поправится. У него не было явных повреждений, в отличие от Гарри, но он, со слов мадам Помфри, пребывал на самой грани всё это время. Несколько раз она встречала там растрепанного Тео, который сразу же покидал больничное крыло при виде Грейнджер. Он сухо приветствовал ее и испарялся в тишине ночных коридоров. Его замкнутость приводила ее в замешательство, но она ничего не могла с этим поделать. Тео не обязан изливать ей душу. Они все были измотаны недостатком сна и тревогой, что испытали за эти несколько дней.       Слизнорт устало улыбнулся и задел ее плечо в ободряющем жесте. Профессор скрылся среди столов, оценивая процесс приготовления зелья остальных учеников. Гермиона вернулась к подготовке, еще раз перечитав абзац и сверяясь с запасами на столе. — Гермиона, ты в порядке? — голос Джинни позади был слышен лишь ей, и Грейнджер несмело обернулась. — Может, тебе стоит отпроситься? Я могла бы побыть с тобой.       Чуткость и заботливость ей явно передалась по наследству от Молли, и, несмотря на собственную подавленность, она как могла вытаскивала еще и ее. Гермиона отрицательно мотнула головой и улыбнулась ей в знак того, что с ней всё в порядке и она пробудет на занятии до его завершения. Ни к чему было портить оценки под конец года.       Джинни приподняла уголки губ в ответ и на ее лице вновь проступила черта уныния. Гарри досталось намного сильнее, и Гермиона не смогла бы даже на секунду представить, каково было бы ей самой увидеть Драко в подобном состоянии. Смогла бы она так стойко держаться, как это сейчас делала Уизли? Они обе как сестры по обстоятельствам, свалившимся на них. Они обе несут это смиренное бремя переживания и беспокойства за своих любимых людей и должны не сомневаться в том, что всё будет как нельзя лучше.

***

      Следующее его пробуждение было совсем иным. Тело обволакивало тепло, подобно кокону из самого мягкого на свете пледа. От постельного пахло цветами и едва уловимыми специями. Открывать глаза не хотелось. Лучи закатного зимнего солнца ласкали его кожу, струясь теплом. Драко чувствовал голову, лежащую у себя на плече, и ровное дыхание.       Не смея открыть глаза, он потянулся и дотронулся до знакомых кудрявых волос, зарываясь в них ладонью. Он в своей спальне Башни старост. Гермиона явно применила свою магию, создав в его комнате запахи на свой вкус.       Она спала рядом с ним, свернувшись клубочком. Палочка была зажата в руках, покоившихся возле груди. Гермиона поддалась ощущениям его рук на своем лице: касания пальцев обводили ее скулы и подбородок. Его волосы касались лба. Она проснулась и резко вздохнула, словно испугавшись и нашла Драко взглядом. Он казался невозмутимым, и поняв, что с ним, наконец, всё в порядке, она уткнулась в изгиб его шеи. — Драко, я думала, что всё закончится в день матча, — начала говорить она, прижимаясь к нему, продолжая наслаждаться его объятиями. — Мне было так страшно. — Я здесь. С тобой. Никто не отнимет нас друг у друга, Гермиона.       Его успокаивающие слова отражались поглаживаниями по спине, точно усыпляя ее тревогу. Ничто не могло испортить этот момент. — Ты победил, — сказала она, сжав его обеими руками. — Но это того не стоило. Твоя жизнь для меня ценнее какого-то снитча.       Он промолчал, продолжая гладить ее.       Драко понимал, что она испытала, и то, что вся игра была слишком рискованной, но всё равно предпринял все усилия, чтобы не проиграть. Ему достаточно поражений. Он устал быть в стороне, отдавая всё другим. Он вновь заставил ее волноваться и плакать. Но он не знал, что потеряет сознание и они разобьются на пару с Поттером. Ему нечего сказать самому себе в оправдание. Оправдания такому поступку просто не существовало. — Ты слишком долго нормально не спала, — прошептал он ей в волосы. — Иди в свою комнату и отдохни. — Драко убрал кудряшки с ее лица и провел пальцем по щеке.       Она не хотела уходить. Не сейчас, когда она убедилась, что он в порядке, и когда вновь получила ту дозу умиротворения, о которой так мечтала. — Нет, — ответила она и, тряхнув головой, вновь погрузилась в его запах, касаясь носом оголенной ключицы. — Гермиона, — выдохнул Драко и, отодвинувшись, заметил ее недовольный взгляд из-под ресниц. — Я вполне серьезно. — Я не сдвинусь с этого места, Драко. Можешь даже послать в меня проклятье. — Ты выглядишь очень измотанной. Ложись в свою постель. Мы успеем побыть вместе.       Гермиона изучила его лицо и, спустя несколько выжидательных секунд, с помощью которых убедилась в правдивости его слов, привстала с постели, обессиленно поправляя мантию и волосы. — Пообещай, что за ночь не произойдет ничего такого, что наутро заставит меня пожалеть о согласии на твою просьбу. — Обещаю, — произнес Драко абсолютно уверенно, что не дало закрасться какой-либо сомнительной мысли в голову Гермионы.       Она зевнула и поднялась с постели, попутно еще раз осмотрев Драко. Вернувшись на шаг к кровати, она невесомо и осторожно поцеловала его в щеку. Он кивнул, давая понять, что ей действительно необходимо выспаться. Почти беззвучно Гермиона прикрыла за собой дверь и вышла за пределы комнаты, но так и не решилась сразу пойти к себе.       Спустившись к камину, она расположилась на диване и подобрала под себя ноги. Сонливость одолела ее, как бы она ни сопротивлялась. Тяжесть век сломила ее бодрость, и Гермиона задремала в окружении мягких подушек на диване.       Потрескивание камина было ее колыбельной. Тепло огня — мысленными объятиями Драко, в которые она хотела погрузиться.

***

      Зловещие коридоры были заполнены дымом и густой чернильной темнотой. В них было холодно как в замке изо льда или как на краю Вселенной, за пределами человеческой восприимчивости.       Холодно и одиноко.       Десятки запертых дверей и ни одной подсказки. Пространство, которое было замкнутым на самом себе, давило и не выпускало ее из лабиринта. Гермиона смотрела на каждую из дверей, пытаясь понять, что скрыто за ними. Все замки заперты, магия в ее руке не работала, и она тщетно пыталась совершать взмахи палочкой. Совсем слабый свет мерцал из призрачной дали нескончаемого коридора. Он казался туннелем в бесконечность.       За любой из дверей могло скрываться то, что ей было необходимо. Она точно не могла знать, как это выглядит.       Никто не знал.       Бесполезное слепое мыканье в полумраке истощало и доводило до истерики. Она металась среди дверей, изучая массивные узоры и замки на каждом, напрягая зрение. Один не похож на другой. Филигранная работа изощренного мастера казалась безумной. Гермиона искала нужный, с сумасшедшим громыханием сердца в груди. Металась от одного дверного полотна к другому в поисках ответа.       Но его не было.       Удушающая немота этих стен была лапами, что сцепились на ее шее и отбирали у нее кислород.       «У тебя не осталось времени»       Шепот медленно настигал ее из темноты. Один из маячков света погас, обнажая скалящуюся черноту. Гермиона шарила по грубым стенам и сдавленно рыдала, боясь упустить хоть секунду.       «У тебя нет выбора»       Еще один сдавливающий узел петли на ее шее, и Гермиона дернулась вперед к новой двери, что еще не пыталась открыть. Время неумолимо наступало на пятки, срывая нежную кожу. Но вот, дверь поддалась. Она провернула ручку, вваливаясь в дверь, и пространство комнаты затопило ее, забирая в бездну.