Узоры на твоей коже

      Перемещение с портключом по силе было не таким скручивающим, как при простой аппарации с помощью палочки.       Втроем они свалились на пол одной из комнат поместья, в котором Гермиона была лишь однажды, да и то не при самых лучших обстоятельствах.       Тео сам отлевитировал Драко на кровать с приоткрытым балдахином. В это же время дверь в комнату распахнулась, и первым, кого в полумраке смогла разглядеть Гермиона, был Люциус.       Бледный, со впалыми щеками и острым носом, он вошел в комнату торопливыми шагами и остановился у постели. Его длинные волосы спутались ото сна, мантия, наспех накинутая поверх шелковой пижамы, висела на нем несуразно и выглядела помятой, как и сам ее обладатель. — Что с моим сыном? — громко произнес он и, не обращая внимания на суету Тео, подошел к Драко, дотрагиваясь до его лба.       Он бросил испепеляющий взгляд на Гермиону и тут же перекинул его на Тео, который невольно сглотнул. Люциус Малфой, хоть и снял с себя образ Пожирателя смерти, не перестал выглядеть столь же хладнокровно и устрашающе. — Кто это сделал с ним? — прорычал он сквозь зубы и с каменным выражением лица застыл перед своим сыном. — Это ты, Грейнджер? — Люциус сделал шаг в сторону девушки и сверкнул злым взглядом. — Я знал, что тебе нельзя доверять. Нарцисса защищала тебя и Драко, думая, что ты смогла вселить в его сердце истинную любовь, — продолжал извергать он эти слова, не обращая внимания на свой грозный вид. — И я поверил! — Это я во всем виноват, мистер Люциус, — вступился за нее Тео. Мужчина развернулся и схватил юношу за грудки, приподнимая над полом. Его эмоции плескались в сощуренных блеклых глазах, а возрастные морщины рассекали высокий лоб. — Ты, — выплюнул он, — отпрыск Нотта, который дружит с Драко? — Всё, верно, мистер Малфой. — Что ты наделал с моим сыном?       Тео дернулся в его руках и бросил слабый взгляд на Гермиону. Спасения искать было не у кого и он выложил всё как на духу. — Драко попросил меня никому не говорить об этом. — И ты смел скрывать его недуг от нас? — Тео? — теперь и Гермиона смотрела на него в замешательстве. — Я во всем виноват, — простонал Тео и отвернул лицо, скованное раскаянием. — Только я. Будь я умнее, этого бы не случилось. — Ноттовский выродок еще бессовестнее, чем я предполагал! — крикнул Люциус, но замер, когда в дверном проеме показалась его супруга.       Нарцисса заметила лежащего на постели Драко, кинулась к нему и зарыдала на его груди. — Люциус, вызови целителя, немедленно! — проговорила она сквозь слезы, что катились по ее бледным щекам.       На мгновение она отдалилась от груди Драко и взглянула на Гермиону рядом с собой. Ее влажные глаза скользнули по лицу девушки, но она так ничего и не вымолвила, вновь заключив сына в объятия, на которые он не отвечал, до сих пор пребывая во сне без сновидений.       Люциус оттолкнул от себя дрожащего Тео, который умирал со страха от одного только грозного вида отца Драко. Таким разгневанным он его никогда не видел.       В холле послышался треск аппарации и в дверь торопливо шагнул маленький сгорбившийся домовик. — Даго, — прервала Нарцисса его едва ли сорвавшийся писк приветствия, — принеси запасы лечебных зелий из кладовой и всё необходимое за уходом для Драко. — Слушаюсь вас, Госпожа. Даго мигом.       После этой фразы домовик с висячими ушами испарился со щелчком пальцев. Гермиона сдвинулась на постели и не смела больше тревожить Нарциссу, которая была так проникнута болью своего сына. Люциус встал рядом с ней, готовый в любую минуту извергнуть проклятие на любого, кто хоть еще раз коснется его сына. — Тео, пойдем.       Парень кивнул ей и последовал за Гермионой в темный коридор ночного поместья.       Как только дверь за ними закрылась, Гермиона прижала его к стене острием своей палочки. — Какого черта, Тео? — выпалила она яростным шепотом. — Ты скрывал от меня мучения Драко? Знал, что он был болен и не говорил, а еще позволил ему попасть на матч? — Я пытался, но Драко… — замялся Тео и зажмурился, виновато опустив голову. — Драко попросил меня поклясться, Гермиона. Мерлин видел как я не хотел… — его шепот был таким обреченным и слабым, что Гермиона отступила на шаг, перестав вжимать в него свою палочку. — Как он мог, — теперь настал черед Гермионы принять на себя лавину правды. Всего того, что она увидела на озере, сидя возле него. Безобразная метка Пожирателя вжилась в ее сознание, и развидеть это было невозможно. — Почему он не сказал мне, почему? — крупные слезы покатились по ее лицу и она, сползая по стене, осела на пол рядом с ногами Тео.       Он опустился вслед за ней.       Его рука мягко коснулась ее дрожащих плеч и Тео притянул ее к своей груди, будто скрывая от невзгод всего мира.       Поглаживая ее, пока она тихо рыдала, он позволил это и самому себе. Приближающаяся смерть Драко семенила за ними всеми по пятам, и они уже чувствовали это загробное влажное и зловонное дыхание, которое настигало тело их близкого человека.       Гермиона вдруг вырвалась из объятий Тео и вскочила на ноги от дребезжания окна в конце коридора. Окно отчаянно сопротивлялось от пытавшейся проломиться сквозь его створки крупной совы. Ее силуэт мрачно расползался тенью по полу коридора, образуя вытянутую фигуру, схожую с обликом дементора.       Мороз прошелся по коже, когда они были застигнуты звоном разбитого стекла. Сова влетела в коридор, громко ухая и размахивая массивными крыльями. Она сбросила из клюва сверток, к которому был привязан мешочек и улетела с мощным хлопаньем крыльев сквозь разбитую оконную раму.       Только завидев знакомый ей герб, Гермиону сковало леденящее чувство. Пальцы не слушаясь смяли конверт, и она притянула его к груди. Удары сердца были схожи с несущимся на всех парах Хогвартс-экспресса. — Откроешь его?       Гермиона дернулась в сторону и испуганно посмотрела в глаза Тео. Он был не менее напуган. Ничего не оставалось, как открыть этот чертов конверт, подписанный Грэшером.       Она судорожно разорвала сургучную печать. Текст расплывался в ее глазах, наполненных слезами, а лист дрожал, как и всё ее тело. Тео перехватил инициативу и взял письмо из ее рук после короткого кивка. — Миссис Малфой, — начал читать Тео, и Гермиона зажмурилась от невидимой угрозы, которая могла исходить из уст этого мужчины. Грэшер всё-таки узнал что она замужем, раз обращался к ней именно так. Гермиона поняла, что грядет что-то поистине неминуемое. — К сожалению, я располагаю очень ограниченным количеством времени и должен сообщить вам лишь одно: в вашем распоряжении есть портключ, который перенесет вас в необычное место. Оно может показаться вам враждебным на первый взгляд, но это не так. Вам не стоит опасаться, так как эта магия не причинит никакого вреда. У вас есть все основания не доверять нам, но время на исходе. Мистер Драко Малфой может погибнуть, вслед за ним покинет этот мир и его первенец, которого вы, миссис Малфой, носите под своим сердцем. С глубоким уважением, мистер Грэшер Брюс. — Это вообще что? — возмутился Тео и убрал лист обратно в конверт. — И первенец… Вы что, уже кому-то разболтали о том, что ты беременна? Как Драко мог не рассказать мне эту новость!       Гермиона начала судорожно вспоминать, в какой момент она пропустила прием зелья, и, запутавшись в собственных мыслях, осела на пол. Тео быстро среагировал и подхватил ее под руки, возвращая на место. — Тео, оставь нас, — голос Нарциссы застал Гермиону врасплох, и она обернулась на ее статную фигуру. Красота ее лица не омрачилась даже слезами, высохшими на щеках.       Она подошла к Гермионе, которая сжалась в комок, обвивая свой живот руками. Девушка искренне не понимала, как это могло произойти. Теперь несколько жизней зависели от ее решения. Цена была слишком высокой. — Это правда? — слегка дрожащими губами уточнила потрясенная услышанным известием миссис Малфой. — Вы с Драко ждете ребенка?       Гермиона подняла на нее глаза и испугалась отражения в них. Мать Драко выглядела умной и тактичной женщиной во всех аспектах. Скрывать то, что знали уже все, кроме нее самой, не имело никакого смысла.       Гермиона кивнула и слабая тень улыбки показалась на лице Нарциссы. Но горечь от осознания, что сейчас происходило с ее сыном, вновь пролилось грустью в ее взгляде. — Ты знаешь как ему помочь, верно? — спросила она, будто бы предполагая ответ. — Зелья, вероятно, помогут ему только на время, миссис Малфой, — прошептала Гермиона в ответ, не найдя, что еще сказать о болезни Драко, ведь она ничего не знала. — И есть только один способ.       Почему это происходило с ними?       Теперь это единственный вопрос, тревоживший ее каждую секунду.       Почему именно на их долю выпало столько испытаний? Почему они должны выстрадать свое счастье вопреки здравому смыслу? Почему судьба ставит под удар ни в чем не повинного, еще даже нерожденного ребенка внутри нее?       Нарцисса нахмурилась и прикоснулась к Гермионе, боясь вторгаться в ее личное пространство так поспешно, как ей, вероятно, хотелось бы.       Гермиона выглядела потерянной, замученной собственными страхами, вопросами, что кружились в ее голове, и вестью о внезапном материнстве, которое было таким желанным в ее мечтах. Но то, как это неожиданно случилось, и тот, кто ей об этом рассказал, ощущалось каким-то издевательством над их судьбами. — Ты должна это сделать, Гермиона.       Прежде услышать такое от самой Нарциссы Малфой было бы просто чем-то нереальным, но, оказавшись в ее объятиях, Гермиона разрыдалась на плече у этой женщины, которая вверяла ей жизнь своего сына. — Чего бы нам это ни стоило, сделай это ради вашей любви. Возможно, исцелившись, Драко не сразу скажет тебе спасибо, и не примет реальность, какая она есть на самом деле, посчитав цену своей жизни не столь значимой. Но только ты знаешь, насколько вы нужны друг другу. Насколько вы оба нужны теперь тому, кто появится у вас, если ты доверишься тем, кто протягивает тебе руку помощи. — она помолчала и склонила голову, поцеловав Гермиону в макушку, совсем по-матерински. — Не отвергай эту руку, даже если всё это кажется тебе бессмысленным.       Нарцисса отстранилась от Гермионы, ласково взглянув на нее, будто между ними никогда и не существовала вражда или неприязнь. Будто эту женщину никогда не беспокоила чистота ее крови.       Сказав что-то Тео, который шлялся возле дверей в спальню Драко, она зашла внутрь и заперла за собой дверь, поставив заглушку. Гермиона даже не предполагала, что можно сказать взвинченному Люциусу, чтобы тот остыл и пришел в себя, поверив в какую-то, вероятно ложную, надежду на спасение.       Тео вернулся обратно к Гермионе и с хмурым видом оглядел ее всю. — Ты в порядке? — спросил он обеспокоенно. — Перемещение отняло много сил, тем более теперь ты, — он запнулся на слове, которое, кажется, привело его в восторг, — беременна, Гермиона!       Он быстро поправил волосы, зачесав их назад пятерней, и заходил взад-вперед по холлу рядом с ней. — Драко станет отцом, — продолжал он с улыбкой на губах. — Он же… он же охренеет от такой новости! Он так много говорил мне об этом, и так хотел, чтобы ты подарила ему ребенка, — изливал Тео свои сокровенные мысли из разговора с другом, а Гермиона только слушала это с приоткрытым ртом.       Наконец, остановившись и перестав мельтешить перед ее глазами, он горько усмехнулся, и слеза сама скатилась по его щеке. Он сжал губы, пытаясь подавить нелепый в данной ситуации порыв. — Давай же сделаем это, Гермиона, — кивнул он и протянул ей портключ. — Драко мне как брат, и я перед ним в таком же ответе, как и когда-то был Блейз за меня.       Ее ответ затягивался, превращаясь в нескончаемую вереницу мыслей, которые охватили ее всю. Страх давил изнутри и мешал вдохнуть, а пристальный просящий взгляд Тео взывал к некоему действию, к которому она была морально не готова.       Дверь в спальню распахнулась и заплаканная Нарцисса позвала их обоих внутрь. Они вошли и застыли в проеме, глядя на то, как Люциус молча сидел рядом с Драко. Даго с кучей пузырьков боязливо смотрел на своих хозяев, не смея издать ни звука. — Мальчик мой, — Люциус склонился над сыном и пробежался пальцами по его слипшимся волосам. Он прижал его безвольное тело к своей груди и прикрыл глаза. — Прости меня, Драко. Я не желал для тебя такой участи. Моя ошибка теперь стоит твоей жизни.       Спина Люциуса подрагивала в такт его внутренним страданиям. Возможная потеря сына для него стояла наравне с собственной жизнью.       Никто не был к этому готов. — Дорогая, — позвал он свою супругу и Нарцисса неслышно переместилась к ним, приобнимая мужа за плечи. Они смотрели на Драко и изо всех сил пытались не сдаваться настигнувшему их грузу волнения и тревоги.       Тело Драко было словно марионеточным, подвешенное на волосок от смерти. Театр кривых теней полумрака спальни поглотил его тело и разум.       Все они смотрели на портключ в руках Гермионы, лежащий поверх помятой ткани. Драгоценный алмаз, содержащий в себе магию, сверкал иссиня-фиолетовым светом и призывно манил прикоснуться к себе.       Гермиона переместила его на грудь Драко, рвано выдыхая воздух из своих легких, который, заканчиваясь, снова наполнял их, но, увы, не до конца. Только с Драко, живым и здоровым, свободным от оков и уз, она могла, наконец, вдохнуть полной грудью и стать счастливой.       Тео обогнул мистера и миссис Малфой, приблизившись к Гермионе. Девушка обернулась на Люциуса, который был совсем измотанным. Но его решение она считала по согласному кивку. Нарцисса лишь грустно покачала головой, вытирая белым платком подступившие слезы.       Смотреть на эту женщину было так больно. В сердцах его родителей теснилось более разрывающее чувство. Их любовь к Драко неопровержима и чиста, за какими бы масками в прошлом они ее не скрывали. — Ты сильная, Грейнджер, — хмыкнул Тео своей легкой улыбкой с крупицей грусти в голосе. — Ты справишься.       Они прислонили палец безмятежно спящего Драко к портключу, и все вместе взмыли спиралью в воздухе, перемещаясь в неизвестность и оставляя родителей Драко в безмолвном пространстве пустой комнаты.