***
Крис решила подвести до дома девушку, так как понимала, что если этого не сделает, то к ней на танке приедут её подруги, выясняя, где их братан. Ну, а кто такая Маша, чтобы отказаться? Тёплая и удобная машина или холодный автобус? Очевидно же. Доехав, она поблагодарила за бесплатное такси и собиралась выбраться из машины. — Давай начнём встречаться? Чего? Что? Маша удивлённо посмотрела на Крис, будто до конца не осознавая сказанное. Ей казалось, что это ей померещилось. — За опороченную честь нужно отвечать. — Тёть, ты шутишь? — Лебедева была умной, но не сообразительной. — Нет. Я действительно хочу этого. А ты? В место ответа девушка вернулась на место и поцеловала, ощущая, как в следующую секунду её перетягивают на свои колени, чувствуя, как чужие ладони наглым образом оказываются на заднице. — Ну, не наглей. Никакого секса в машине, это неудобно. — Личный опыт? — приподняв бровь, поинтересовалась Крис. — Я читала. — Думаю, тебе нужно узнать самостоятельно. — Нам всё понятно. Спасибо. — послышалось со стороны. Блять. Дверцу никто не закрыл. Маша как ошпаренная слезла с неё, вылетая из машины. Перед ней стояли все подруги в полном составе. — Я возьму ответственность за честь вашего братана! — воскликнула Штрэфонд, ловя злой взгляд своей уже девушки. — Пиздец, она бессмертная? — уточнила Настя, чувствуя кожей агрессию Танка. — Ёбнутая. — ответила Маша, показывая фак Крис. Та, изобразив боль на лице, вернулась в машину и поехала подобру-поздорову. Оставляя Машу наедине с родителями. — Пойдём, Машенька, поговорим о событиях произошедших в тот вечер. — Ой, мне бы на учёбу. — Не пизди, братан, — ответила Таня, — У тебя дистант уже неделю. Трудного разговора не избежать. Но она тогда даже не думала о том, насколько он будет трудным. Только сейчас, сидя перед ними, осознала. — Братву опорочили? — Немного. — Больно! — Настя схватилась за сердце, присаживаясь рядом. — Ты же в курсе, что один неверный вздох и я уеду на нары? — уточнила Таня, разминая кулаки. — Да догадалась уж. — Насколько она серьёзна? — наконец-то промолвила Тихая. — Мы встречаемся. Возможно, после этих слов чья-то казнь была отсрочена.***
Крис была довольна, даже больше, чем это предполагалось. Никогда раньше она не испытывала такое количество эмоций из-за одной ночи, но сейчас всё иначе. И, чёрт возьми, она предложила ей встречаться. На удивление, это было обдумано. После того, как Маша заснула, сама Штрэфонд прибывала в странном состоянии. Было волнение и тревожность из-за того, что её интерес может исчезнуть. Ранее у неё не было таких обязательств, как сейчас. Но стоило утром увидеть сонное лицо Маши, которая покраснела и быстро ретировалась в ванную, захотелось улыбнуться. Она не отказала себе в этом, после дала свои вещи девушке, так как им нужно было поговорить. За завтраком никакого неловкого молчания не было, Лебедева находила темы для разговора очень умело, а после ехидно, как умеет только она, отвечала. Долго обдумывая сложившуюся ситуацию, она решила дать шанс в первую очередь себе. Она хотела научиться доверять и ощутить на себе ту самую «любовь», что снесла бы ей голову. И та, кто умудряется будоражить и рассудок, и биться сердце — Антихрист. В Бога не верила никогда, но честное слово, сейчас уверовала. Но такой прекрасный день испортил отец, который приглашал к себе на бранч. Скорее всего, там будут все и тему для разговора она уже знает.***
Ларисе было больно. Особенно в первый день. Тогда были муки угрызения совести за сказанное, ведь она погорячилась. Может, стоило обдумать это лучше? Скорее всего, не стоило бросаться словами, а остыть и поговорить. Но это не было ей присуще, увы. Вот такая она вспыльчивая и ранимая. Но ведь она испугалась, в первую очередь, за себя. Таня разбрасывалась почти угрозами, реакция Ларисы вполне объяснима. Но не её желание вновь с ней увидеться и поговорить. Блять. Прямо сейчас ей очень хотелось самой написать Кашириной, чтобы потребовать извинений, а после посчитать это плюсом и со спокойной душой дать шанс. Ведь в голове до сих пор крутятся слова о том, что у них всё взаимно. Почему-то сейчас она не могла как на духу всё сказать Оле, боясь осуждения за свои глупые действия. Ведь они сами дали обещания о том, что никаких серьёзных отношений у них не будет, а прямо сейчас она задвинула его назад, желая лишь одного. И Крис не хотелось беспокоить, когда та не взяла телефон вечером и не отвечала, Лариса поняла, что скорее всего она с той девушкой, которую видела в клубе. И кажется, она подруга Тани, судя по тому, что они были вместе в тот вечер. Кравцова понимала интерес Крис, ведь объект её симпатии был более, чем красив. Даже в окружении подруг выделялась. Трудно ответить точно, чем. Что-то манящее в ней было. Но не для неё. Для неё существовала только Таня, улыбающаяся другой, обнимающая другую и что-то ей весело отвечающая. Как бы больно ни было это признавать, она ревновала. И была осуждена за это. Ведь оно читалось в глазах Танка. Правда, ещё была одна эмоция, похожая на испуг, вот только с чего бы той пугаться? И как назло унывать и думать о том, как несправедлив мир ей не дала Оля, вернувшаяся от своего мимолётного увлечения. С огромным напором она заставила идти сестру с ней в клуб. И предчувствие было нехорошее.***
— Крис, ты должна переехать в Москву. Я понимаю, что прошу многого, но я смотрю в будущее и желаю тебе лучшего. — в сотый, если Штрэфонд правильно считала, раз сказал ей отец. — Меня устраивает моя жизнь здесь. К чему это вообще? — не на шутку раздражалась она. Девушка ненавидела, когда ей кто-то внушал, как правильно поступать. Какого чёрта, папаша? Его присутствия столько лет не было в её жизни, а здесь он резко заботливый такой весь из себя. Аж тошно. — Я стараюсь ради тебя же. Здесь не будет столько перспектив, сколько уже есть там. Как же ты не поймёшь наконец! — Да не волнуют они меня, господи. Сколько можно говорить о том, что я не собираюсь переезжать? — Твоя мать хочет потребовать повторного рассмотрения, чтобы ты отсидела. Крис думала, что ей показалось. Что? — Я не хотел тебе говорить, чтобы не ранить больше. В Москве будет твой дядя, которого она боится и не станет лишний раз высвечивать, если не захочет проблем. — Почему он не может мне помочь так? — хриплым голос спросила Штрэфонд. — Он хочет почувствовать власть над нами, Крис. Мне очень жаль. — А мне нет. Единственное, что она хотела — напиться. Эта отвратительная женщина не даёт ей жизни даже после всего совершенного дерьма.***
Лариса верила, что интуиция её никогда не подводила и сейчас это подтвердилось. Прямо перед ней в центре клуба стояла Таня и ещё одна из её подруг. Но не было только той, которая с Крис, и к которой приревновала сама Кравцова. Видеть ту не хотелось, вот вообще не хотелось. Врушка. Сама себя же не обманешь. Но хотелось верить в то, что её не интересует эта грубая и в то же время милая особа, представившаяся в первую встречу как Танк. И это не осталось бесследно. — Ты пожираешь её взглядом. — отпивая что-то красное, прокомментировала Оля. — Она мне нравится. — Я догадывалась, что кто-то тебя заинтересовал, но не думала, что вот такого формата. — Я не знаю, что мне делать. — Рискни. Не думай о моём опыте, потому что это мои ошибки. Не знаю, как объяснить, но если тебя тянет, то стоит попробовать. Конечно, если бы поймёшь, что та просто конченная, то нахуй вали. — Она угрожала мне. — Если это так, то даже не думай об отношениях. А если ты хочешь поиграть в психолога, то я с тобой. — поцеловала на удачу сестру Оля, исчезая в толпе. Если довериться и отдаться этому чувству, то можно попробовать и рискнуть. Прямо сейчас она хочет это сделать, но не отдастся в чужие руки так просто. Она знает себе цену. С таким настроем она находит свою «жертву», довольно симпатичный паренёк, который смотрел на неё совсем недавно. Мальчик не в её вкусе, но почему бы и нет, если дальше танца это не пойдёт? А он не промах, сразу перешёл в наступление. Усмехнувшись, Лариса повернулась спиной к его груди, нашла взглядом Таню, которая явно напрягалась, увидев картину перед собой. Обида. Ей было пиздецки обидно. Всё это время она говорила вместе с Настей и Аней, утром проконсультировалась с Машей и выработала стратегию, как лучше исправить ситуацию и открыться Кравцовой. Она, блять, места себе не находила, пока Лариса уже успела забыть. Неприятно. Но она не отводила взгляд. Пока чужие мерзкие руки водили по её телу, Лариса смотрела только на Таню. Когда мужчина принялся целовать её шею, то она продолжила смотреть на Каширину. Это была их игра. Где проиграет тот, кто отвернётся. Танк облизывала губы, когда Лариса положила руку на чужую голову, прижимаясь ещё сильнее. Это было волнительно. Но проиграла Таня, которая, прошептав что-то подруге, развернулась и ушла. Смотреть на то, как девушку начали целовать было выше её сил. Или был бы труп, или два. — Почему ты ушла? Первое, что услышала Таня, оказавшись на улице. А ведь только успокоилась. — А мне нужно было третьей присоединиться? В горле застал ком и ответить было нечего. — Я хотела, чтобы ты приревновала и увела меня. — Месть такая? — усмехнулась та, выпуская дым. — Извиняюсь, мысли читать не умею. — Ты и правда смогла бы ударить меня? — задала вопрос, который мучил этой ночью девушку. — Нет. — честно призналась Каширина. — Тогда для чего ты это сказала? — Я испугалась твоего напора, такие отношения для меня в новинку. — Давай поговорим об этом завтра. Танк удивлённо посмотрела на Ларису, когда та обхватила ладонями её лицо и поцеловала. Танины руки сразу разместились на тонкой талии, притягивая к себе, а Кравцова взяла за запястье девушку, поднимая руку и сделала затяжку, целуя. И словно заворожённая смотрела, как Танк выдыхает. — Поехали ко мне? — предложила Лариса, осознавая, что больше не вытерпит. Кивнув, она прильнула к пухлым губам, облизывая и сминая их. С Божьей помощью доберутся.***
Тихая и Маша остались дома, потому что Лебедева была уставшей, а Аня не хотела оставлять одной подругу. Они разговаривали весь вечер, старшая с теплотой смотрела на Машу, ведь безумно соскучилась по ней. Ей больше всего на свете хотелось, чтобы та была счастлива. Она сама не понимает, откуда столько нежных чувств, но смотря на Танка понимает, что не одинока в этом. Именно о Маше хотелось заботиться словно о ребёнке, ведь они были старше, и именно они учили её многому, когда родители девочки пили, не замечая, как к ней относится брат. Этому мелкому ублюдку Каширина ломала дважды руку и нос за то, что тот бил Машу. Именно поэтому поддержали её желание переехать, с болью, ведь отпускают её в другой город совсем одну, но понимали, что так будет безопаснее для неё. Маша чувствовала это трепетное отношение и ей было приятно, она делилась им в ответ. Поэтому складывались отношения как у родителей с ребёнком. Даже если кто-то бы осудил, ей было бы насрать. Оставив Тихую в зале, она пошла за салатом, приготовленным с любовью Наточий. Но её отвлекло сообщение, которое лучше бы она не читала. Сердце резко замерло, начиная мерзко покалывать. На экране было написано «Давай расстанемся.»