Перевоспитать злючку

Чимин становился зависимым Юнги. Он часто ловил себя на мысли, что странный Юнги, возможно, завязывал узел на его шее. Грёбанный мазохист тянул Чимина на дно какой-то пропасти вместе с собой. И Чимин, кажется, был не против. Поначалу он умолял, плакал у Юнги на плече, чтобы он прекратил вести себя, как полный придурок, он поднимал голову, заглядывал в темноту чужих глаз и плыл. Эти горячие и долгие поцелуи, короткие на щеках и скулах, смыкающиеся зубы на шее, впивающиеся пальцы в кожу бёдер, ягодиц, талии — всё это Юнги. Ему стоило только наклониться и потянуться, как Чимин сам притягивал его ближе. Впечатываясь, почти сливаясь. Теперь Чимин потерялся в себе окончательно. Чимин никогда не думал, что секс может быть настолько неистовым и страстным, каким он был у них. Резкие движения руками, срывающие с него одежду, резкие движения бёдрами, выбивающие натяжные стоны, оглушительный оргазм, затмевающий разум. Чимин никогда не думал, что когда-либо будет заниматься сексом с человеком своего же пола, но теперь он с уверенностью может сказать, что секс именно с Юнги — это что-то такое, не поддающееся никакой логике, но при этом сжигающее сердце дотла. И ему хотелось ещё и ещё, не только по пятницам, не только из-за того, что Чимин зол. После оргазма Юнги всегда ласковый. Он гладил следы собственных пальцев на коже Чимина, нежно целовал в мокрый висок, помогал аккуратно одеться, провожал до автобусной остановки. Но только после секса. Чимин млел от этих проявлений теплоты и однажды понял, что хочет знать Юнги ещё в одном плане — романтическом. Какой Юнги с любимым человеком, какие Юнги дарит подарки, как Юнги улыбается только одному единственному, как Юнги занимается любовью с этим человеком. Чимин начал сгорать от любопытства. Он поджимал губы, когда эти мысли закрадывались в его голову, он смотрел на то, как Юнги разговаривал с покупателями или Намджуном и хотел бы, чтобы Юнги однажды искренне улыбнулся. Две недели назад Чимин заметил, что Юнги стал нежным не только после секса. Он нежно водил пальцами по бледной коже, целуя в ещё не сошедшие синяки от прошлого раза, он максимально аккуратно касался напряжённых мышц, он осторожно двигался, стараясь не причинить боли и дискомфорта. Чимин сходил с ума в эти два раза, в глазах шли круги и он отвечал Юнги той же монетой. Два прекрасных раза, толкнувшие Чимина на те самые размышления. Чимин ушёл сегодня домой пораньше, потому что хотел поговорить с Тэхёном о многом, он хотел поделиться с младшим своими сокровенными мыслями, он хотел поделиться с ним своими чувствами к Юнги. Тэхён широко открыл рот, услышав, какие сейчас связывают отношения его сонбэ с ненавистным ему Юнги, Тэхён гладил его сцепленные на лице руки, пока сам Чимин рыдал, задыхаясь от слёз, и понимал, как сильно болит собственное сердце. Тэхён пытался его успокоить, но всё бестолку — Чимин уже на дне и выбираться совершенно определённо не хотел. Юнги — его самый сильный и любимый фетиш. Он не хотел прекращать эти порочные отношения и не хотел отдаляться от Юнги. — Он тебе нравится? — спросил Тэхён. — Нет, но я бы хотел, — сквозь всхлипывания пояснил Чимин, мотая головой в разные стороны. Где грань между теми чувствами и этими, Чимин не знал, он никогда не любил по-настоящему. Только мимолётные отношения, перепихоны чисто для здоровья, но не это вот всё. Но именно с Юнги он бы хотел познать радость влюблённости, как это делает с успехом Тэхён со своим новым ухажёром. Завидовал ли Чимин своему младшему? О, да. Там абсолютно здоровые отношения, любовь и взаимопонимание. А у него что? Только эгоизм обоих, злость Чимина на Юнги и обжигающая страсть. — А он что? — пытался разговорить плачущего старшего Тэхён. — А он ничего не говорит, — хмыкнул Чимин, ведя плечом. Он зацепил рукой бокал с соджу и опрокинул в себя всю жидкость. Обожгло. Так же, как обжигают мысли о Юнги. — Завтра пятница, как думаешь, он снова меня разозлит и возьмёт? — Я не знаю, — честно ответил Тэхён, запрокидывая в себя стопку соджу. — Завтра ты должен с ним поговорить, наконец. Если он скажет, что это всего лишь секс и ничего лишнего — увольняйся. А если он скажет, что ты ему нравишься, то вуаля, — Тэхён хлопнул в ладоши, — ты счастлив. Чимин и правда хотел бы услышать от Юнги второй вариант. Он действительно хотел, чтобы он нравился Юнги, как возлюбленный. Он мечтал, что Юнги будет рядом каждую минуту и секунду. Чимин пришёл в пятницу утром в весьма приподнятом настроении, несмотря на то, что вчера они с Тэхёном засиделись до утра. Но каково было его удивление, когда за стойкой стоял не Юнги, а их новый сотрудник, бравший подработку на несколько дней в неделю. — Где Юнги? — задал вопрос он Джину, скидывая свой светлый пуховик с плеч. — Отпросился, — пожал плечами тот. Чимин быстрыми шагами прошёл к своему столу, кинул на него сумку и пуховик. В кабинете директора теплее, чем в зале, а сам Намджун, заприметив своего менеджера по продажам, мягко улыбнулся, приглашая рукой присесть на потрёпанное кресло. Вся мебель в его кабинете была привезена из его старой квартиры, на что Чимин ворчал, предлагая закупить новую, более презентабельную. Но Намджун всегда отказывался. Чимин сразу же спросил о Юнги, на что получил неоднозначный взгляд и ответ, мол, Юнги приболел. Из кабинета Чимин вышел в расстроенных чувствах. Сегодня же пятница, это их незримый договор. Договор, нерушимый вот уже несколько месяцев. Но сегодня Юнги не пришёл. Чимин замер, ощущая, как по щеке стекла слеза. Он спешно стёр влагу с кожи и толкнул дверь подсобки, запираясь следом. Юнги не пришёл — осознание било по вискам, и он опустился на колени прямо на грязный пол, всхлипывая от безысходности. Слёзы душили и Чимин, наконец, понял, что на вопрос Тэхёна, нравится ли ему Юнги, он ответил неверно. Юнги нравился Чимину уже достаточное количество времени. Но Юнги больше не хотел Чимина.

Я хочу довериться тебе так, как это делают все возлюбленные земного шара. Я не хочу, чтобы однажды ты прогнал меня, как надоевшую игрушку. Пожалуйста, скажи мне, что мои чувства взаимны, Юнги.