Перевоспитать злючку

Чимина разрывали мысли все выходные. Правда ли то, что Юнги не пришёл вчера на работу из-за него? Правда ли то, что Юнги надоели эти странные отношения? Правда ли то, что Юнги больше не хочет видеть Чимина? Или, может, всё это потому, что Юнги догадывается о чувствах Чимина? Чимин не знал, давал ли он повод Юнги подумать об этом, ведь сам до этого момента не подозревал, что влюбляется. Нет, всё случилось для Чимина слишком внезапно, Юнги не мог догадаться, причина наверняка в абсолютно другом. Чимин с трудом поднялся с кровати. Голова раскалывалась, а в зеркале он увидел опухшее лицо — он почти всю ночь думал, не мог заснуть и вытирал выступающие слёзы о наволочку подушки. Он попытался прийти в себя, но ничего не получалось. Юнги, его страстные поцелуи, крепкие руки, обхватывающие талию, всплывали в его мыслях. Воды болота захлопнулись над его головой, и пути назад уже не было, Чимин это чётко осознавал. Да и не хотел он вскарабкиваться наверх — это болото такое красивое, ставшее таким родным, а вода безумно сладкая и горькая одновременно. Всхлип, сорвавшийся с искусанных губ, потонул в звуке телефонного звонка, а сам Чимин поспешил принять звонок от тонсена. Тэхён на том конце спросил, как прошёл вчерашний день и сильно испугался, когда услышал завывания в ответ, но Чимин не смог вымолвить ни слова, только кивнул на вопрос. Тэхён сбросил звонок и уже через полчаса появился на его пороге. На лице тонсена чётко читалось беспокойство, и Чимин подумал, что, наверное, он не заслужил такого отношения от друга. Тэхён же, когда Чимин вдруг попытался его выпроводить, запротестовал и протиснулся в просторную прихожую, сразу же разуваясь, чтобы не позволить вытолкнуть себя снова. — Хён, — обратился к Чимину тонсен, сидя на пуфике в коридоре большой квартиры. — Просто расскажи, что случилось? Чимин опустился рядом с Тэхёном на пол, утирая продолжающие выступать слёзы, и выдохнул. Ему сложно держать в себе такую боль, ему тяжело от этих мыслей, ему тошно от самого себя. Чимин посмотрел ещё раз на своего тонсена и решил, что держать всё в себе глупо — вот он, человек, который готов выслушать и помочь. — Я влюбился в Юнги, — тихо проговорил он, глядя прямо в чужие глаза. — Понимаешь? — Чимин протянул свои руки и уложил ладони на колени Тэхёна. — Ты же позавчера говорил, что у тебя нет чувств к нему, — прошептал в ответ Тэхён. — Я так думал, но, — Чимин сделал паузу, всматриваясь в стену над кудрявой головой тонсена, — оказывается, это неправда. — Вы поговорили вчера? — начал допытываться Тэхён, прижимая свои ладони к ладоням Чимина, слегка сжимая в знак поддержки. — Он не пришёл, — прохрипел Чимин, опуская голову. Капли, сорвавшиеся с его щёк разбились о пол, растекаясь в маленькие неровные лужицы. — Юнги не пришёл вчера на работу. В пятницу. Мы всегда делали это в пятницу… Когда Намджун сказал, что он не придёт, мой мир померк, ТэТэ. — Боже, — Тэхён склонил голову низко, чтобы заглянуть в заплаканные глаза своего хёна. — Мне было так больно, что я расплакался прямо в подсобке, — всхлипнул Чимин, потянувшись за ободряющими объятиями. — Я уже так скучаю по нему. — Хён, — просипел Тэхён, крепко обнимая старшего настолько, насколько позволяла их неудобная поза. Эти выходные прошли словно в бреду. Но Тэхён всё это время был рядом, заказал пиццы и несколько бутылок соджу, сидел с ним, пока в воскресенье днём не приехал его парень и не забрал домой, пресекая любые протесты. Чимин в очередной раз позавидовал своему младшему, смотря на то, как высокий парень пытался усмирить пьяного Тэхёна поцелуями и обнимашками, в которых так и читались чистые и светлые чувства. Чимин хотел бы также. Но это, кажется, всего лишь мечты. В понедельник утром Юнги снова не пришёл. Во вторник, в среду, в четверг Юнги на работе не было. Чимин старался не отвлекаться на посторонние мысли. Вообще, с чего он взял, что Юнги не пришёл на работу из-за него? Вдруг он правда заболел и лежит с температурой, а Чимин тут напридумывал всякого? Намджун отмахивался, упорно молчал, лишь изредка странно косился на него, отчего Чимину становилось не по себе. Но, когда в пятницу утром он шагнул в помещение интернет-магазина и увидел стоящего за стойкой Юнги, Чимин почувствовал некоторое облегчение. Юнги был весь в чёрном, в натянутой на лицо маске, на голове сущий беспорядок, а взгляд опущен — он даже не поздоровался. Это вселяло беспокойство, но Чимин не хотел поддаваться панике. Сегодня пятница, а значит именно сегодня они должны поговорить и выяснить всё, что так тревожит Чимина. По крайней мере, он так надеялся. Кофе, который он приготовил специально для Юнги, так как тот выглядел довольно неважно — наверное, и правда приболел и, возможно, температура ещё не совсем спала, — остался практически без внимания. Но Чимин хотя бы услышал его тихий голос. Привычный лист с графиком немного порадовал. Всю эту неделю работал Джин и результаты разительно отличались. Чимин сжал лист в пальцах правой руки и направился к Юнги, намереваясь всё же поговорить. Ничего не предвещало беды. Так думал Чимин. — Я больше не хочу тебя, — слова, произнесённые ставшим таким родным, слегка хриплым голосом, ударили под дых. Чимин распахнул в удивлении глаза, смотря в глаза напротив, еле выдавливая из себя вопрос: — Ч…что? — Я уволюсь. Не хочу больше видеть тебя, — ещё одна вереница слов, которая разрывала бьющееся молодое сердце Чимина на части. Он чувствовал, как становилось тяжело дышать. Только не так. Не так всё должно было закончиться. Нет. Неважно, что думает Юнги, Чимин знает, что так нельзя. Юнги нельзя увольняться, иначе он пропадёт. Его характер погубит его и никто не в силах исправить это. Только его друг, позволивший ему работать у себя, и Чимин, который здесь и сейчас решил, что, раз так хочет Юнги, уйдёт именно он. — Только ответь, — Чимин с вещами в руках остановился практически у выхода, желая задать один единственный вопрос, который не давал ему покоя весь этот разговор. Он просто обязан это знать, чтобы не питать ложных надежд, чтобы знать, что его чувства не взаимны. Это придаст ему сил забыть Юнги. — Это потому что я в тебя влюбляюсь? — Что? — прозвучал вопрос на вопрос. — Я в тебя влюбляюсь, — повторился Чимин, смотря на Юнги, пытаясь уловить любую эмоцию, скользнувшую по чужому лицу. — Ты это понял и поэтому отталкиваешь меня? — Нет, — Юнги помотал головой, протягивая руку и опираясь ей о стойку выдачи заказов, пряча взгляд куда-то вниз. — Тебе показалось. Это был просто секс, Чимин. — Врёшь, — набравшись смелости, выпалил Чимин, впечатываясь в стойку. — Ты врёшь! — Думай, что хочешь, — Юнги поднял голову и посмотрел в глаза Чимина напротив. В этом взгляде Чимин увидел голую ненависть, такую весомо ощутимую. Обида обожгла где-то под рёбрами, а слёзы обильно пустились бежать по щекам. — Но скажу одно: трахаешься ты невъебически хорошо. Это тебя хоть немного утешит? Не утешит, ни разу, да и не должно. Чимин сжал челюсти, пуская в движение желваки, прижимая губы друг к другу. Не это он хотел услышать. Не это он хотел знать. — Ублюдок, — просипел он, со всей силы влепляя пощёчину Юнги. Просто, это конец. Хотя, начала-то и не было никогда. Чимин развернулся и выбежал на улицу, захлёбываясь в собственных слезах. В этот же вечер он отправил электронное заявление об увольнении Намджуну. И никогда уже не брал трубку на звонки с его номера, пытаясь забыть о существовании этого интернет-магазина, его директора и его менеджера по работе с клиентами. Стараясь забыть этот период времени в своей жизни. Когда на улицах Сеула вовсю царила рождественская атмосфера, оставшийся без работы Чимин стоял на главной площади, где находилась огромная украшенная ёлка, и вглядывался в слабо мерцающие звёзды на тёмном, почти ночном небе. Люди вокруг него сновали, но он не обращал на них никакого внимания. Сегодня он решил всё-таки выйти на улицу и немного пройтись, потому что Тэхён очень сильно волновался — Чимин просидел дома безвылазно почти две недели. Чимин стоял и ждал, когда же с неба упадёт хоть одна звёздочка, чтобы отдать ей своё самое заветное желание, касающееся только одного. Одного человека. Чимин стоял и ждал падающую звезду, чтобы сказать ей, что впервые он влюблён. Влюблён в человека, которого больше никогда не увидит.

Боль не утихает, мысли о тебе не покидают меня.

Обречённый на страдания, способен ли я выжить?

Чувства, что возникли внезапно, теперь никогда не угаснут, Юнги.