Любовь с никотином

Воспитывать двух распиздяев — это вам не шутки. Тем более, когда одному ещё не минуло пятнадцать, а другой в своём психологическом развитии задержался в подростковом периоде и категорически не хотел выбираться из него в свои двадцать семь. И чьё воспитание оказалось более безвозвратно упущенным, Тсукури не знал: то ли отпрыска, которому из хорошего достались только васильковый цвет глаз и благозвучная фамилия, то ли дражайшего супруга Учихи Обито. И ведь старался не сильно косячить, книжки умные по педагогике читал, всю свою заботу, какая находилась после трудной работы, давал — напрасно. По характеру выросла сущая копия Обито — только ещё умнее и острее на язык, словом, та ещё божья тварь. А ведь лет до восьми был сущим ангелом! После — все пошло как всегда, если в чем-то принимал участие Обито. Несомненно, во всём виноваты дурные гены мужа! Иначе как объяснить то, что, несмотря на все старания блондина привить чаду послушание, умение брать на себя ответственность, культуру речи и прочие благодетели воспитания, Иоши отличался своенравностью, ленью и ужасно сквернословил? Ладно, первым двум бедам находилось объяснение в виде Учихи, но ведь в доме ни одного дурного слова не произносили, откуда мог понабраться? — Пап, — обращение в трубке растеклось приторностью. — Иоши, объясни, какого хуя сегодня было на химии? — строго выдохнул родитель, активируя очередную бомбу. — Но у меня проблема! — обиженно прогудели на том конце связи, явно дуя по-детски губы. — Не уходи от разговора! — гневная реплика в ответ. — В квартиру ворвались шестерки из западной группировки, — сын жалобно проскулил, стараясь нивелировать гнев отца. — Это не даёт тебе права избегать ответственности за свои поступки, — строго осек Тсукури-старший. — Они мне угрожали пистолетами! — потомок не оставлял надежды донести до родителя всю катастрофичность ситуации. — И что? Ты мне по такой хуйне звонишь? Сам справиться что ли не можешь? — с претензией недовольства справился мужчина; Иоши протяжно вздохнул, закатывая глаза, что-что, а самостоятельность у него привита с детства Обито. Хотя детством это сложно назвать, скорее реалити-шоу «Выживи или умри». Выжил. — И смотри мне, ковёр не заляпай! Так что там с химией? — напомнил отец, держа плечом трубку, а свободной рукой используя дитанатор. — Технически я ни в чем не виноват, — ангельским голосом заверил подросток, двинув ногой по лицу бандита, приходящего в сознание. — Сенсей сказала, что я совершенно не знаю химию, — страдальчески проканючил он. — Вот я и синтезировал во время лабораторной нитроглицерин… — наивно протянул сын. — Больше ни за что в жизни не оставлю тебя в своей лаборатории, — безысходно вздохнул Дейдара. — Кстати, мы с Обито задержимся, приготовь ужин. Мы пиздецки голодные, с утра ничего не ели. — Но… ведь… на меня напали! — трагично воскликнул отпрыск. — Ну, блять, что ты заладил, как маленький, «напали, напали»? Я тут немного занят, — последнее слово было затерто оглушительным треском. — Суки, машину-то за что?! И про ковёр не забудь! Если увижу на нем хоть одно пятно — голову оторву. Давай, — и короткие гудки. Ебушки-воробушки, какой-то ковёр дороже родного сына. Правда с чисто экономической точки зрения ковёр действительно дороже: шёлковый, итальянский, ручной работы. В то время как на чёрном рынке, вопреки распространённому заблуждению, органы стоят дёшево. И только конечному покупателю приходится выкладывать за трансплантат миллионы. Это так, лирическое отступление, а с ковром действительно надо что-то делать, пока отец не вернулся. — Господа, я же говорил, что не надо топтать по ковру, а вы сразу же за пистолеты хвататься, — деланно расстроенно вымолвил Иоши, презрительно гладя на связанных якудза. — Сейчас чистить будете, — довольно огласил он, поворачивая на пальце пистолет. — Не «мммм», а так точно, — настойчиво отозвался парень, когда послышалось протестующе мычание пленников. — Отец вернётся, вам точно пиздец будет, а меня, возможно, ещё пожалеет. А потом нужно ужин приготовить. Как бы Дейдара ни старался привить сыну ответственность и трудолюбие, самому Иоши нравилось жить по принципу Обито: «Не хочешь делать сам — спихни на другого». Благо знал он одну технику позволяющую подчинять себе, жаль, что мёртвых. Главное, ковёр сильнее не запачкать, а то точно влетит от отца.