Любовь с никотином

Больше всего Обито нравилась их с Дейдарой разница в размерах. Без какого-либо пошлого контекста или злого умысла — он буквально выглядит как маленький котик по сравнению с парнем. В особенности эта разница была ещё более заметна, стоило юноше надеть излюбленные полосатые чулки и огромную учиховскую рубашку, что делает его сходство с пушистым комочком лени ещё более явным. Из-за отсутствия подвязок — как и нижнего белья, что было прекрасно видно даже сквозь неплотную ткань — чулочки постоянно сползали, от чего блондину постоянно приходилось их поправлять, вынуждая брюнета умиляться этому зрелищу. Тсукури в одежде Обито — ещё один его фетиш. Он прямо-таки утопал в ней, будто в огромном одеяле, иногда становясь почти невидимым: к примеру, когда накинет капюшон толстовки, что совершенно скрывает лицо. Дейдара лишь чересчур изящно, но одновременно мило подходит ближе — даже здесь он перенял привычки любимого животного, — ожидая действий со стороны партнёра, что, казалось, витал в облаках, и поднося пальчики к чужой шее, пытаясь ухватиться за ту и поцеловать желанные губы. Ручки походили на лапки котёнка, в особенности, когда не могли полностью обхватить туловище Обито, при обнимашках, а в ладошках Учихи они выглядели ещё более миниатюрно, будто искусная работа из фарфора какого-нибудь кукольника. Черноглазый с желанием отвечает на поцелуй, чуть наклоняясь и притягивая того за талию ещё ближе. Прямо так безмолвно просит обхватить себя ногами, подхватывая юношу, который чуть всхлипнул от неожиданности, не отрываясь от занятия. Деревянная кровать чуть слышно скрипит под весом двух тел, когда брюнет присаживается на краю, продолжая бессовестно залезать под рубашку ладонями, заставляя хрупкое тело — ей богу, его ладонь с размером в половину спины Тсукури — прогибаться под прикосновениями. Сам Дейдара очень любит сидеть на коленях черноглазого — прямо так, даже можно у всех на виду. Попивать излюбленный сладкий напиток небесно-голубого цвета, помахивая ногами и совсем не обращая внимания на то, что они прямо на веранде кафе вошло в привычку. Учихе порой казалось, что блондин весь состоит из сахара — такой же сладкий, как и характером, так и буквально. Лёгок, как сахарная вата, и маленький, подобно изрядно подтаявшим зефиркам в тёплой кружке какао. Поцелуи похожи больше на ленивые полизывания, прерывающиеся на глубокие вздохи и успокаивающие слова, которые помогают не столько, сколько родной голос, звучащий над красным ушком и побуждающий затуманенный наслаждением разум расслабиться. Никаких ухмылок и скрытности от взгляда черных омутов — лишь чистая реакция и калейдоскоп эмоций в прикрытых голубых глазах, что сменяются при каждом новом толчке. Тяжёлое дыхание и запутавшиеся в тёмном загривке пальцы выглядят так по-домашнему. Искренно. Дейдара успевает словить два оргазма, прежде чем Учиха наконец-то кончает, успев быстро, но аккуратно выйти из размякшего юноши. Тот почти засыпает от усталости, позволяя себе рухнуть в тёплые объятья. — Отдохни, солнышко, — тёплый шепот над ухом действует не хуже колыбельной, поэтому блондин засыпает, даже не чувствуя как его берут на руки и относят в ванную, смывая всю грязь и заворачивая в огромное одеяло. Одеяло, что, в прочем, никогда не сравнится с приятным дыханием над ухом, крепкими, защищающими от плохих снов объятьями и ласковыми поглаживаниями впалого живота.