Любовь с никотином

Черная лакированная дверь открылась, а затем закрылась с негромким стуком, пропуская кого-то внутрь. Тсукури, подняв голову, к своему глубочайшему сожалению, узнал в этом человеке небезызвестного Обито Учиху, своего бывшего напарника, встреча с которым состоялась буквально пару часов назад и оставила его в полнейшем смятении чувств. Что было и не странно, учитывая, что после их тесного сотрудничества (хотя и не особо желательного ни для кого из них) тот пропал, предав организацию и исчезнув с лица земли на целых пять мать его лет, и у Дейдары все еще было, что ему сказать насчет этого. Он еле настроился на работу, запихнув возмущение, раздражение и обиду куда подальше, чтобы поразмышлять обо всём на досуге — и вот этот ублюдок, снова во всей своей красе, прожигает его внимательным взглядом, стоя у входа. — Что ты забыл у меня в кабинете? — озадаченно нахмурился Тсукури, окончательно отрываясь от стопки отчётов. — Ты должен был закончить свои дела и исчезнуть. — Я не мог уйти, не попрощавшись, — лениво сказал Обито, шагая в направлении его стола. — Ты совсем уже с ума сошел? — недовольно осведомился Дейдара. — Или тебе было мало? Глаза Учихи сверкнули так, что он в удивлении откинулся на спинку стула. Это выглядело, словно его бывший напарник только этого и ждал. Как будто бы Тсукури угадал его мысли. Нет, подобное было невозможно. — Чего ты на самом деле хочешь? — раздраженно спросил он, скрестив руки на груди. Учиха подошел совсем близко, но не спешил отвечать. Вместо этого Обито далеко отодвинул бумаги, над которыми ранее работал Дейдара, и Тсукури просто закипел изнутри. Да как он посмел? Заданный мысленно вопрос так и остался невысказанным. Дейдара лишь понадеялся, что Учиха прочитал его возмущение по глазам. Но не похоже, чтобы бывший партнер хоть как-то этим озаботился. Он присел на краешек стола, прямо напротив Тсукури, и наконец-то заговорил. — Тебя. — Что? — Дейдара в недоумении нахмурил брови. Что Обито вообще задумал? Как он должен был понять сказанное им? — Ох, неужели ты уже забыл свой вопрос? — невинно предположил Учиха. — У тебя такая короткая память. Да и не только па… Тсукури одним молниеносным движением вскочил на ноги и сдавил рукой его горло. Издевательств с него было достаточно. Если Обито припёрся лишь для того, чтобы продолжить их спарринг, обреченный для него на провал с самого начала, Дейдара готов был показать, что делает с подобными ему, даже не убивая. Учиха попытался что-то прохрипеть, и Тсукури чуть ослабил свою хватку. — Ты спросил, чего я хочу, — откашлявшись, негромко сказал Обито. — Я и ответил — тебя. — И что бы это значило? — выдохнул Дейдара, сверля его пристальным взглядом. — Что именно от меня? Я ведь сказал тебе, где ты можешь найти интересующую тебя информацию. Как и то, что я сам не… Учиха оборвал его самым необычным способом в мире. Самым невероятным и неожиданным. Он быстро подался вперед — из-за чего Тсукури опешил и не успел отреагировать — и остановился лишь тогда, когда его губы оказались на губах Дейдары. Это нелепое движение, можно сказать, выбило почву из-под ног мужчины. Он растерялся и не мог сообразить, что делать в ответ. — Когда я говорил, — промурлыкал Обито бархатным голосом, отстраняясь едва ли на пару сантиметров, — то имел это в виду в буквальном смысле. Осознание того, чего на самом деле хотел Учиха, шокировало Тсукури еще больше. Он застыл, молча слушая и не предпринимая никаких действий, чтобы помешать бывшему напарнику гладить рукой его волосы, водить пальцами по его лицу и касаться губами где-то у его уха. Дейдара не знал, как должен отреагировать на подобное. Начать даже с того, что ему в голову не приходило, что Обито мог бы поступить подобным образом. Происходящее казалось ему сном, жутко неправильным, даже абсурдным, из которого было невозможно вырваться. Только это был не сон. — Знаешь, — Учиха почти что шептал ему на ухо, — ты немного изменился за последние несколько лет. Хотя так и не вырос, как жаль, — несмотря на раздражение, что мгновенно охватило Тсукури, он не мог не отметить, что тихий смех, последовавший за словами бывшего партнера, был приятным и мелодичным. Обито никогда не смеялся так раньше. Его охватило сразу несколько противоречивых желаний. Сжать свои пальцы на чужом горле до синяков, до удушья, чтобы Учиха немедленно прекратил над ним издеваться. Ухватиться за его волосы, потянув и больше открыв его лицо, чтобы прервать этот смех тем же способом, что прежде испробовал Обито. Ни один из этих вариантов, конечно же, не подходил. — И ты стал еще сильнее, — невозмутимо продолжил Учиха тем же голосом — наверняка, такой он использовал, когда пытался уговорить какую-нибудь девушку пойти с ним на свидание или что-то другое. Почему-то от подобных мыслей придушить его показалось еще более заманчивой идеей. — Я могу почувствовать твои мускулы даже под одеждой, — Обито с силой провел пальцами по руке Дейдары. — Даже обидно, что ты все еще носишь на себе столько её слоёв. Лишаешь остальных людей такого увлекательного зрелища, — он громко вздохнул. — Раньше тоже выглядело неплохо, но сейчас, думаю, картина просто сногсшибательная. — Как будто ты когда-либо обращал на меня внимание — машинально огрызнулся Тсукури, постепенно выходя из ступора. Он попытался припомнить, с каких это пор он мог вызывать у Учихи подобные мысли и когда вообще тот мог его разглядывать, чтобы говорить так уверенно. Получалось, Дейдара много чего не замечал, когда они все еще были напарниками. — Конечно, — мгновенно отозвался Обито. — Особенно мне нравится твой голос, эта хрипотца в нем. Он такой… — Заткнись, — Тсукури наконец-то сбросил с себя странное оцепенение и закрыл ему рот рукой. — Не знаю, что ты себе удумал и что вообще в тебе изменилось за это время, потому что раньше ты явно никогда бы не пришел ко мне с подобными предложениями, но я в этом не участвую. Он почувствовал, как чужой язык прошелся по его обтянутой перчаткой ладони и сразу же отдернул её, вытирая об штаны с максимально брезгливым выражением лица — чтобы Учиха понял, что ему здесь ничего не светит. — Если я не делал подобного раньше, это не значит, что мне не хотелось, — беззаботно сказал Обито. — Послушай, семпай: ты не думал, что я мог изводить тебя не только, чтобы вызвать вполне обычную для тебя реакцию? Может, я ждал того момента, когда ты, наконец, озвереешь, опрокинешь меня на ближайшую горизонтальную поверхность и… — Завались, — перебил его Тсукури. — Не хочу слышать подобного. Не подозревал, что ты такой извращенец. Учиха пожал плечами. — Я делал что угодно, чтобы заполучить твоё внимание. Я и сейчас сделал бы… — Хватит, — вмешался Дейдара. Его уже достал этот разговор, достало, что из-за услышанного у него перед глазами возникали картины того, как он действительно занимается подобным с Обито. Тсукури почти что видел, как извивается под ним бывший напарник, почти что слышал его стоны, и всхлипы, и просьбы о большем. Нет, это нужно было прекратить. Учиха слишком заигрался. Возможно, он просто пытался по-другому поиздеваться, довести его — и снова сбежать, оставляя в дураках. И у него бы это отлично получилось, потому что Дейдара ощущал, что уже немного возбужден. Нет, ублюдок не получит еще одну возможность насмехаться над ним. — Ты меня не интересуешь в таком плане, — холодно ответил он. — А в каком интересую? — оживился Обито. — Ни в каком. И у меня уж точно нет ничего общего с предателями, — закончил Тсукури, делая шаг назад и сбрасывая с себя чужую руку, что попыталась помешать ему. — Тогда ты бы не рассматривал моё лицо настолько жадно, Дейдара, — самодовольно заметил Учиха. — Ты удерживал меня на месте, упивался своей силой и властью надо мной, тебе явно хотелось сделать что-то еще. — Ты ошибся в своих предположениях, надо же, — сказал Тсукури с поддельным весельем в голосе. — Нет, — сверкнул глазами Обито, и вся его осанка снова так и излучала превосходство. Прямо как когда-то давно. От этого поддаться его уговорам захотелось еще сильнее. Стереть это раздражающее выражение своим же телом. Заставить теперь уже Учиху самому подчиниться. Независимо от своей громко утверждаемой позиции, Дейдара начинал сходить с ума от этого желания. Но во всем, где был замешан Обито, следовало быть как минимум осторожным. — К тому же, тебе всегда нравилось моё лицо, — беззаботно сказал Учиха. — Можешь даже не спешить отрицать. Я довольно внимательный к деталям, знаешь ли. — Может, и внимательный, но это никогда не мешало тебе оставаться мудаком, — прошипел Тсукури. — Но я тебе нравился таким, — Обито подался чуть вперед и, все же, обхватил его руку своей, потянув в направлении к столу — в направлении к себе. — Дейдара, серьёзно, сколько можно? Мы ведь оба хотим этого. — Говори за себя, — процедил Тсукури. Он боялся, что если не прекратит всё сейчас, то не сдержится и сделает в точности всё, чего хотел от него Учиха. Как и обычно. — Или ты ждешь, чтобы я попросил? — вкрадчиво поинтересовался Обито. Дейдара даже не смог сдержать смешок. Подобное было слишком невообразимо, даже для него. Учиха никогда, никогда не… — Пожалуйста, Дейдара, — выдохнул тот и, пользуясь тем, что для Тсукури это стало полной неожиданностью, прикоснулся к его губам еще раз. Обито никогда не говорил ничего подобного. Особенно тогда, когда ему самому было что-то нужно. То, что он решился на такое, наводило на определенные мысли. На что еще готов Учиха, чтобы заполучить желаемое? Тсукури не отталкивала мысль о возможном сексе с ним (она казалась, скорее, привлекательной), как и о сексе или об отношениях между мужчинами. А в происходящей ситуации ему до дрожи хотелось согласиться, взять предлагаемое Обито, получить компенсацию за его вечные издевки. Заставить его наконец-то уступить, посмотреть на него снизу вверх, а не с привычной снисходительностью, словно сам Дейдара ничего не стоит, словно то, как он прогрызал себе дорогу в жизни, не имело значения. Кроме того, Учиха был прав. В нем всегда было что-то, что Тсукури нравилось. И не только красивое лицо. Он ненавидел его, ненавидел самого себя за это, но не мог перестать думать о нем, не мог перестать желать. Дейдару немножко восхищал его ум. Продуманные за секунды хитрые стратегии, насчет которых тот был слишком уж самоуверен, действительно приносили им успех. То, что от Обито никогда неизвестно было, чего ожидать, тоже добавляло некой изюминки. Когда их сделали напарниками, Учиха вечно крутился рядом, и Тсукури был рад каждому перерыву, каждому вечеру, проведенному без него — например, когда его партнер выпивал в баре с друзьями, — лишь чтобы отдохнуть от его присутствия, выбросить его из своей головы только и в тех случаях подобное ему не удавалось. Даже в течение нескольких прошедших в полном отдалении от Обито лет Дейдара вспоминал о нем: с ностальгией, горечью, злостью. С таким же неугасающим желанием. Закрывая веки, он видел перед глазами очертания его фигуры, его лицо они были высечены в его мозгу и сердце. Тсукури жутко захотелось махнуть рукой на все свои принципы и просто насладиться моментом, использовав его на полную. Возможно, сделай он это, подобное желание ослабнет, даже растворится. Хотя вряд ли. Он открыл глаза, поняв, что Учиха разорвал поцелуй, не дождавшись ответа. Сейчас тот сверлил его взглядом — пристальным, просчитывающим что-то. Обито явно был недоволен тем, что у него уходит столько усилий на что-то, что он явно ожидал получить легко. Дейдаре понравилось это ощущение: разочаровать его, пошатнуть его уверенность, заставляя предпринять что-то еще, постараться лучше. — Мне кажется, ты стал лишь еще более упрямым за это время, — обронил Учиха. Дейдара ухмыльнулся, вскидывая бровь. — И что? — дерзко спросил он. — Ты уже сдался? Ответный взгляд полыхнул пламенем. Обито ухватился за воротник его рубашки, снова подтянув ближе к себе. — Ладно, давай так: я отсосу тебе, ты воспользуешься моим ртом, и на этом всё, я уйду, — невозмутимо предложил он, не отрывая глаз от Дейдары. Тсукури с усилием сглотнул. Такая перспектива тоже выглядела очень, очень заманчивой. Он точно не сможет устоять, не сможет не поддаться, и Обито это было отлично известно. — Что за игру ты ведешь, Обито? — подозрительно сощурился Дейдара, пытаясь выровнять дыхание, что так и грозило сорваться. — Никаких игр, как видишь, — легко заверил его тот, оглаживая своими изящными длинными пальцами ткань воротника. Пару раз они соскользали на шею Тсукури, и от случайных прикосновений его почти что прошивало током. Между ними всегда, с самой первой встречи, проскакивали искры, даже без какого-либо физического контакта. Что уж говорить о том, что происходило сейчас. — Я знаю тебя: обычно ты манипулируешь людьми, чтобы они делали что-то, но не говоришь ничего словами. Это как-то не вяжется с твоим поведением сейчас, — чуть более хрипло выдохнул Тсукури. — Может, я изменился? — беспечно предположил Учиха. — Может, ты отчаялся? — самодовольно фыркнул Дейдара — и отпустил себя, наконец-то, зарываясь рукой в чужие волосы и преодолевая считанные сантиметры между ними, чтобы поцеловать самому. Обито открыл рот, впуская чужой язык, и Тсукури зажмурился от удовольствия. Он всегда пытался не допускать мыслей о подобном, но сейчас подумал, что вряд ли смог бы представить себе что-то, что сравнилось бы с происходящим. С теплом и влажностью его рта, медленным, жутко возбуждающим скольжением языков, пылкостью, с которой ему отвечали. Дейдара больше вжал Учиху в стол, ощущая податливость его тела, касание длинных ног, обхвативших его с двух сторон, и рук, обвивших шею и скользнувших в волосы. Он чуть наклонился — и Обито подался назад в ответ, изгибая спину, и это было всё, в чем нуждался Тсукури, чтобы потерять контроль. Дейдара жадно огладил бока Учихи — и оторвался, чтобы помучить его еще немного. После всего, через что он прошел по милости бывшего напарника, тот более, чем заслужил это. Тсукури оставил лишь ладонь в темных волосах, лениво поглаживая и перебирая мягкие пряди. Обито все еще сидел с закрытыми глазами, и его невероятно длинные ресницы выглядели на лице просто прекрасно. Подобное действительно стоило запечатлеть на полотне, как шедевр. Дейдара самонадеянно подумал, что было бы неплохо сделать так, чтобы такая картина с этого момента смогла принадлежать лишь ему. — Ты так остро реагируешь на все прикосновения… — медленно произнес он. — Неужели у тебя никого не было за эти несколько лет? — Как будто я тебе что-то сказал бы об этом, — незамедлительно парировал Учиха. — Скажешь, — хмыкнул Дейдара, неспешно стягивая перчатки, — если хочешь, чтобы я продолжил. Обито громко выдохнул. — Ладно, — выдавил он. — Ладно. Не было. Мне не хотелось. — Или хотелось кого-то определенного? — хитро поинтересовался Тсукури, кусая свою нижнюю губу, чтобы подавить победную улыбку. —Дейдара, — холодно сказал Учиха, открывая глаза и прожигая его недовольным и пронзительным взглядом. — То, что я сейчас зашел к тебе, ничего не значит. Мне просто понравилось, как ты зажал меня у стены в камере пыток. Подумал, что было бы неплохо снять часть напряжения. И подыграл, чтобы ты решился действовать. Ах, вот оно как. Теперь Обито отрицал собственные слова, что сладким ядом вливал в него всего несколько минут назад. Словно Дейдара, как дурачок, поведется и решит, что, действительно, это была ложь, послужившая единой цели — отбросить здравомыслие, отключить все его инстинкты, чтобы дать Учихе желаемое. Обито снова недооценивал его и то, как хорошо его самого изучили за время совместной работы. Видя, как блестели глаза Учихи, как звучал его сводящий с ума голос, невозможно было ошибиться. И если Обито думал, что сможет оградить себя от последствий своих же действий таким образом, он ужасно ошибался. — После того, что ты мне наговорил, чтобы я к тебе прикоснулся, это звучит неправдоподобно, — негромко возразил Тсукури, оглаживая пальцами чужие скулы. Касаться кожей к коже было жутко приятно — больше, чем ему хотелось признавать. — Ты, вероятно, надеялся, что то, что ты сказал ранее, покажется мне слишком невероятным? Что я не поверю твоим словам, не приму факт, что ты хочешь меня уже годами? В конце концов, я видел, как ты на меня смотрел. Это был не сиюминутный порыв. Такое желание у тебя появилось давно. — Значит, ты плохо меня читаешь, — фыркнул Обито, кожа которого слегка покраснела там, где Дейдара к нему прикасался. — Мне казалось, ты изучил меня лучше. — Ты врешь и отлично знаешь это, — Тсукури снова зарылся одной рукой в волосы Учихи, ощущая, как тот заметно содрогнулся. Другая ладонь все еще исследовала контуры чужого лица, проводя вдоль щеки и линии челюсти. — Скажи, партнер: как сильно ты хочешь передать контроль над ситуацией кому-то другому? Кому-то, кому можешь довериться целиком и полностью? Дейдаре даже не нужен был ответ. Он читал его в расширившихся от удовольствия и желания зрачках черных глаз, в еле ощутимой дрожи тела Обито, в его прерывистом дыхании. Тсукури с силой потянул Учиху на себя, сжимая в кулак руку в тёмных волосах, и мог бы поклясться, что в тишине его кабинета почти прозвучал первый стон, успешно замаскированный под удивленный вздох. Дейдара предпочел об этом много не задумываться и просто жадно впился своими губами в чужие. Обито схватился руками за его плечи, сильно сжимая их в своей хватке, и приоткрыл рот, позволяя языку Тсукури сплестись с его собственным. Дейдара ухмыльнулся в поцелуй. Он больше не осторожничал, двигаясь во рту Учихи грубо и напористо, вылизывая его изнутри, лихорадочно исследуя, — и чувствовал, как отчаянно ему отвечают. Раз за разом Тсукури отрывался от уже покрасневших и чуть припухших губ, оставляя на них укусы до крови и наслаждаясь металлическим привкусом на языке. Ему хотелось этого давно: зажать где-нибудь этого самодовольного, смотрящего на всех свысока, ублюдка, оставляющего всех в дураках перехватить контроль на себя, заставляя подчиняться собственным действиям, а не наоборот и наблюдать за тем, как желание и похоть будут проступать на его смазливом личике, отодвигая на задний план всю присущую когда-то Обито холодность, расчётливость и снисходительность. От покорности Учихи в его руках, от того факта, что тот пришел просить проделать с ним всё это, у Дейдары кружилась голова и дрожали ноги. Он уже не мог мыслить трезво, опьяненный слишком уж острыми ощущениями, что заставляли его тело гореть. Дейдара на несколько секунд отстранил от себя Обито, позволяя им обоим сделать глоток свежего воздуха, после чего набросился на него снова. Теперь чужие пальцы блуждали уже по его волосам, а его собственные — медленно спускались вниз по худой спине. Хотелось поскорее уложить его животом на стол и взять так, чтобы Обито ощущал последствия днями и чтобы не мог не вспоминать о случившемся даже после того, как боль и дискомфорт пройдут. Только Дейдара давно уже не подросток и отлично научился себя контролировать, сдерживать, оттягивать момент, чтобы в итоге получить еще больше удовольствия. Тсукури в последний раз провел языком по нижней губе Учихи и оставил цепочку поцелуев вдоль его нижней челюсти. Потянув одной рукой за волосы на затылке, он заставил его открыть шею больше и укусил. Обито тихонько застонал — скорее даже заскулил, подставляясь и еще чуть наклоняя голову в сторону для большего удобства. Дейдара втянул бледную, нежную кожу в рот, зализал укус и поставил еще один — уже выше, почти под ухом, там, где Учиха его точно не сможет скрыть. Обозначая Обито как свою собственность, предъявляя на него свои права, он чувствовал дополнительное, сводящее его с ума, удовлетворение. Как и в чужом громком дыхании, в гусиной коже в местах своих прикосновений, в отчаянной силе, с которой в него вжимались, льнули, удерживали так, чтобы невозможно было отстраниться и на пару миллиметров. Пальцы Учихи нырнули под чокер, оттягивая и скользя по шее, отпуская с тихим треском и начиная всё сначала. — Вероятно, ты всегда мечтал это сделать, не так ли? — насмешливо спросил Дейдара, отодвигаясь, чтобы заглянуть ему в глаза. Те хитро блестели. — Меня забавляло то, что у моей собачки даже ошейник имеется. — Но сейчас моя собачка — ты, — хрипло прошептал ему Тсукури, лениво поглаживая заднюю часть шеи Обито, — приползшая к моим ногам, чтобы попросить моей ласки. Учиха громко вдохнул, не сводя с него взгляда, в котором всё так же читались возбуждение, желание и похоть. — Подожди, — нахмурился Дейдара. — Ты вообще запер дверь? Учиха широко ухмыльнулся. — А какое тогда было бы веселье? — невинно спросил он. — Я хотел прибавить адреналина и некой изюминки всей эм… ситуации. — Ты с ума сошел? — Тсукури в последний момент одернул себя, чтобы не закричать. — То есть, в любой момент сюда может зайти… — Да, Дейдара, — довольно подтвердил Обито. — Поэтому поторопись и сделай уже то, зачем мы здесь. — Зачем ты здесь, — поправил его Дейдара с мстительным удовольствием. — Я тебе ничего не обещал. Расширившиеся глаза Учихи были вполне неплохой компенсацией для его нервов, потраченных на новость о свободном доступе в его кабинет любому, кто хотел бы это сделать. — Ну, подумай сам, — лицо Обито приобрело невозмутимое выражение. — Если бы дверь в твой кабинет была закрытой, это вызвало бы подозрения. — Я представил свой отчёт, и Пейн меня уже отпустил на сегодня. В связи с тем, что я только-только вернулся после долгого отсутствия, — пожал плечами Тсукури. — Не думай, что из-за этих слов я могу передумать. — Но мы оба хотим этого, — вкрадчиво сказал Учиха снова своим чёртовым соблазнительным голосом, скользя руками по его бокам. — И я готов на всё, лишь бы ты, наконец, занялся делом. — Да чёрт с тобой, — выдохнул Дейдара, не в силах противостоять уговорам. — Хотя мне и хотелось помучить тебя дольше. — Я не против второго раунда сегодня вечером, — проворковал Обито, который тем временем сполз со стола, добрался до его брюк и, наклонившись, начал возиться с ремнем. — У меня дома, — безапелляционно сказал Тсукури. — Конечно, если ты знаешь, где находится моя новая квартира. — Шутишь, что ли? — Учиха расстегнул ширинку, опускаясь на корточки. — Я не оставлял без внимания твои передвижения. Дейдара хотел возмутиться, хотел расспросить, откуда его бывший напарник черпал информацию, кто ему её сливал, но все слова застряли в горле, когда он ощутил его губы на своем члене. Обито потянул ниже его нижнее бельё с брюками, не прерывая гладкого скольжения от головки к основанию, и легонько толкнул партнера, что Тсукури принял как указание опуститься в кресло за своей спиной. Лишь только он, переступив через свою одежду, поудобнее устроился, у него не получилось сдержать стона: Учиха наконец-то полноценно накрыл его член своим ртом, плотно смыкая вокруг него губы и дразняще водя языком. Дейдара чертыхнулся, намереваясь в дальнейшем не выдать ни звука, чтобы не привлечь внимание посторонних, и нетерпеливо толкнулся, намекая на то, чтобы Обито взял поглубже. Ему казалось, что, не будь рот Учихи занят, его бывший напарник наверняка бы самодовольно ухмылялся — именно так, как больше всего раздражало Тсукури. Ситуация, в которой они оказались сейчас, устраивала его намного больше. Подумать только: этот чёртов гений, непрошибаемый ублюдок, в свое время наводивший страх не то, что на врагов их организации, а и на большую часть самих акацуки, в данный момент стоял перед ним на коленях, позволяя трахать себя в рот. Больше того, он просил Дейдару об этой возможности и утверждал, что готов уйти, как только закончит. Не хотелось разочаровывать Обито — да и самого себя. Возможно, это его единственный шанс такого рода, и Тсукури собирался воспользоваться им на полную. Он был уверен, что будет жалеть, если упустит возможность воплотить в реальность самые невероятные свои желания. Дейдара перевел взгляд вниз, на Учиху, и не смог сдержаться, чтобы не погладить его по голове. Их глаза встретились на пару долгих секунд на щеках Обито красовался лихорадочный румянец, а ко лбу прилипли влажные от пота пряди волос. Он был прекрасен, и еще несколько лет назад Тсукури кончил бы от одного такого вида партнера, а сейчас отчаянно сдерживался, чтобы подольше продержаться под ласкающими движениями его языка. Учиха то вбирал глубже, почти на всю длину, то почти выпускал его член изо рта, не останавливаясь, и Дейдара отчетливо ощущал, что конец становится всё ближе. Ему срочно нужна была передышка. В один момент он просто потянул Обито вверх, ухватившись ладонью за его затылок, и тот послушно последовал желаемому для Тсукури направлению. Мужчина выглядел то ли потерянным, то ли немного обезумевшим, дезориентированным, и Дейдара резко привлек его к себе, прикасаясь к его губам собственными. Поцелуй получился тягучим, нежным, не таким жадным, как предыдущие часть присутствовавшего раньше напряжения исчезла, и сейчас Тсукури хотелось просто приласкать партнера, хоть и совсем ненадолго. У них еще будет время позже. Дейдара твердо решил позаботиться о том, чтобы этой ночью им не удалось выспаться. Оторвавшись от тяжело дышащего Учихи, он решил хотя бы избавить его от одежды ниже пояса, отчаянно надеясь, что никто не соберется зайти к нему в кабинет сегодня. — Думаю, ты будешь не против оседлать меня? — хрипло спросил Тсукури, ловя на себе снова загоревшийся взгляд Обито. Тот издал тихий смешок. — Так и знал, что ты захочешь смотреть на моё лицо, — довольно отозвался мужчина, и Дейдара беззлобно выругался. Он усадил Учиху себе на колени и почувствовал тепло чужих рук, обвившихся кольцом вокруг его шеи. От него пахло чем-то неуловимо легким и совсем чуточку пряным, и Тсукури как можно незаметнее сделал пару глубоких вдохов. Ему нравилось. Учиха немного дрожал, когда Дейдара водил руками по его телу сквозь одежду, и он был более, чем уверен, что это не от холода. Тем более, принимая во внимание тот факт, что Тсукури чувствовал тяжесть и твердость его эрекции, касающейся его живота. Как и безумно быстрое биение его сердца — когда приложил ладонь к чужой груди. Хотелось сидеть так вечно, не выпускать Учиху из своих рук и ощущать, как тот обнимает его в ответ. Пожалуй, ради таких моментов можно было бы и потерпеть ужасный, совершенно несносный характер бывшего напарника. И изучить, что еще могло бы поменяться в нем за эти пять лет, что они не виделись. Тсукури скользнул ладонью по чужой заднице, огладил её, сжал в своей руке. Обито сбивчиво дышал, ёрзая, и Дейдара, усмехнувшись, провел пальцем вдоль ложбинки, несильно надавливая на вход. К его удивлению, тот вошел очень легко, без сопротивления, а стенки показались ему слегка скользкими. Тсукури внезапно прошило осознанием. Объяснение подобного было простым и вполне логичным. — Ты что, подготовился? — пораженно воскликнул Дейдара. — Прежде, чем позволил себя поймать? Кого ты ожидал тут встретить вообще? — Семпай такой недогадливый, — издевательски медленно протянул Учиха, не сводя с него сияющих черных глаз. — Ты думаешь, это так совпало, что я вдруг оказался пойман как раз в тот день, когда ты наконец-то вернулся со своей длительной командировки? Ты серьёзно считал, что я не мог бы найти лучшего момента, чтобы объявиться, или проникнуть в здание так, чтобы даже не устраивать шоу с захватом меня в заложники? Да, он, и правда, подставился специально — впрочем, чего и следовало ожидать. Подобная тактика действий была для их дуэта не в новинку, и Дейдара заподозрил хитрость сразу. Просто думать об этом в таком ключе — что Учиха провернул что-то такое, чтобы попасть на свою бывшую базу снова — все еще казалось слегка необычным. И это если выбросить из головы мысль о том, что Обито пробрался сюда специально, чтобы с ним встретиться. Как он тогда сказал? «Давно не виделись, я хотел сделать тебе маленький сюрприз»? Вот ублюдок. Мысль об этом согревала изнутри. Сводила с ума, заставляя еще яростнее ласкать послушное тело под ним. То, что Учиха сделал, было лишь дополнительным доказательством, что он врал, когда говорил, что ему просто понравилось, как Дейдара его зажал своим телом, и что ему захотелось продолжить из-за этого. Он явился сюда, в его кабинет, с одной целью — и Тсукури был очень даже настроен её исполнить. Может, использовать натренированную годами схваток выносливость сейчас и не выйдет — из-за ситуации, в которую его поставил Обито, но вот позже… Учиха получит всё, за чем пришел, даже с избытком. Придурку еще очень повезёт, если он сможет нормально ходить завтра. — Давай же, семпай, — тем временем сказал Обито почти шепотом. — Я всё сделал за тебя. Тебе остается только… — Сейчас, — перебил его Тсукури, открывая один из ящиков стола и копаясь в нем. — Не думаю, что ты с собой и презервативы принес. Если бы тебя обыскивали и нашли их, получилось бы немного неловко, не думаешь? Учиха громко вздохнул. — Ну, надо же было что-то и тебе выделить, — пожал плечами он. — Постой, ты что, хранишь их в своем письменном столе? Это для какого такого случая? Раньше у тебя ничего подобного в нем не было, я проверял. — Ага, когда мне было еще девятнадцать, — позабавлено фыркнул Дейдара, выуживая то, что искал, и нетерпеливо разрывая фольгу. — С тех пор много что изменилось. — Но я все еще жду нормального объяснения, — сообщил ему Учиха, руки которого сжали плечи Тсукури чуть крепче, и тот только тогда задумался насчет того, почему его партнер так настаивает на ответе. — Только не говори, что ты ревнуешь, — Дейдара раскатал презерватив по всей длине, после чего снова посмотрел на Обито. — Да ладно тебе. Тот в кои-то веки выглядел недовольным и даже немного обиженным. — Твою мать, — тихо выругался Тсукури. — Имидж свой поддерживаю, что ты так смотришь? Знаешь, каким авторитетом я сразу стал для Хидана, когда он случайно увидел, как я искал кое-какие записи, которые нужно было ему передать, а в ящике оказались и презервативы тоже? — Могу представить себе подобную картину, — тихо засмеялся Учиха. — Так что можешь не переживать: ты станешь первым, с кем я занимаюсь сексом у себя в кабинете, — покровительственным тоном сказал ему Дейдара. — И последним, — невозмутимо добавил Обито. — Не льсти себе вот только, — фыркнул Тсукури, приподнимая Учиху и упираясь головкой меж его ягодиц под его судорожный выдох. Дейдара сказал это чисто из вредности. Ему и самому трудно было представить кого-то другого на месте Обито. — Это ты себе не льсти, — сразу же отреагировал тот. — Как будто кто-то еще захочет… Дейдара договорить ему не дал. Он просто толкнулся внутрь — не сразу на всю длину, а где-то до середины, замерев на пару секунд и продвигаясь постепенно после этого. Обито был довольно-таки узким, хотя и ощущалось, что он себя растягивал. Еще Учиха был жарким и влажным внутри, подрагивал в его руках, еле слышно шипел порой, но не жаловался. Он тесно прижимался к Дейдаре, опираясь головой на его плечо и изгибаясь в спине — и мужчина почувствовал, как его наполняет необъяснимая и, может, не совсем соответствующая моменту нежность. Хотелось гладить худое тело и покрывать его поцелуями, хотелось доставить столько удовольствия, сколько Обито даже представить себе никогда не смог бы. Войдя полностью, Тсукури ненадолго остановился, позволяя партнеру привыкнуть к ощущениям. Спустя пару минут, он сделал несколько пробных толчков, после чего уступил инициативу Обито. Учиха шумно дышал, всхлипывал и называл его по имени уже от этого до боли хотелось кончить. Он то пытался установить более-менее ровный темп, опускаясь на его бедра, то снова срывался с него, и Дейдара, усмехаясь, надавливал руками на его талию сильнее, насаживая глубже, отчего Обито становился чуть громче. — Нравится? — довольно спросил Тсукури, и Учиха снова поднял голову, смотря ему в глаза. Его лицо было почти скрыто за прядями разметавшихся в беспорядке волос, и Дейдара на мгновение оторвался от его талии, чтобы убрать их. Ещё никогда глаза Обито не были столь выразительными, как в этот момент, не демонстрировали такого моря чистых, не приглушенных и не поддельных эмоций. Он наконец-то перестал прятаться за своими масками и выглядел настоящим. Тсукури даже забыл, когда в поведении Учихи было что-то более-менее настоящее. Вероятно, ещё тогда, когда напарнику было двадцать два, * и он не давал ему проходу, постоянно увязываясь за ним, доставая и провоцируя. Если Дейдара и был уверен в чем-то насчёт Обито ещё когда-то давно, так это в неподдельном интересе, что он сам в нем вызывал. Любопытно, чем всё обернулось в итоге. Двумя соединёнными в одно целое телами, которые не отпустили бы друг друга сейчас, даже если бы весь мир рушился. — Ну, природа явно обделила тебя только в плане роста, — наконец, запыхавшись, отозвался Учиха. — Значит, нравится, — довольно заключил Тсукури, притягивая к себе голову Обито рукой, что все ещё путалась в его волосах, чтобы снова впиться в его губы. Учиха ответил ему жадно, и Дейдара вжал его в себя ещё сильнее, заглушая поцелуем стон партнёра. — Я мог бы продолжать так часами, — доверительно шепнул он в чужое ухо, прикусив, а потом накрыв губами чужую мочку, чтобы скользнуть по ней языком, и Обито всхлипнул, дёргаясь. Какой он чувствительный. Он снова с досадой подумал о том, что у них совсем не было времени лучше изучить тела друг друга, насладиться прикосновениями, растянуть эту сладостную пытку. Дейдара лишь продолжал то приподнимать, то снова опускать на себя Учиху, сквозь все его «еще», «глубже» и «быстрее». Время от времени он давал ему двигаться самому, помогая удерживать его своими руками, после чего снова забирал себе инициативу со словами: «Ты же сам за этим пришел» или «Ты хотел, чтобы я всё сделал», и погружался в него еще и еще, попадая по простате и вслушиваясь в приглушенные стоны. Адреналин от того, что кабинет был не запертым, а, может, еще долгое воздержание, поспособствовали тому, что Обито продержался не так и долго, как предполагал Дейдара, кончив от пары чужих прикосновений к своему члену и сжавшись внутри так сильно, что Тсукури не выдержал и сам, толкаясь ещё раз и изливаясь в него. Оргазм был ярким, тягуче-сладостным, рассыпаясь цветными искрами у него под веками и делая его отсутствующим для мира еще на несколько минут после своего окончания. — Хороший мальчик, — выдохнул Дейдара, наконец, открывая глаза и приподнимая запрятанную в изгибе его шеи голову Учихи, чтобы лениво поцеловать партнера: она покоилась там с тех пор, как тот кончил и обессиленно ею туда воткнулся. — Думаю, ты заслужил награду сегодня вечером. — Надеюсь, это будет что-то стоящее, — хитро ухмыльнулся в ответ Обито. Дейдара был настроен не разочаровать его.