Сладкая троица

      Прошла неделя. Начался сезон дождей, из-за чего у Гвардии оказалось работы невпроворот. За всё это время Кайон пересекался с Тиифу и Зури разве что пару раз. Тиифу, на всякий случай, специально проверилась у Рафики, чтобы убедиться что её мимолётная глупость, вызванная страстью, не сделало ей львёнка. Самой себе она поклялась не заставлять Кайона разрядится в себя. Зато Зури, напротив, договорилась тогда со львом о том, что в следующий раз она примет в себя всё его семя, прямо в сокровенное место. Зури страшно завидовала своей зеленоглазой подруге.       Из-за плотного графика работы принц редко появлялся дома, а при случайных встречах с любовницами успевал только поздороваться. Тем не менее в отряде уже пошли толки о его связи с кем-то, и кого-то это ранило особенно сильно. Фули никогда не говорила своему лидеру, что влюбленна в него, но как только Оно подметил что у Кайона появился кто-то, она одна произвела расследование, и узнала что эти «кое-кто» являются Тиифу и Зури. Это разбило её сердце. Гепард стала на патрулях рассеянной, когда у них выдавалась свободная минутка она не отрывала глаз от своего вождя, перестала есть, когда на её пути попадались Киарины подружки, она бежала от них как от огня, чтобы не разукрасить их когтями.       Однажды, через неделю после признания Кайона, Тиифу и Зури проснулись удивлённые что они обе в незнакомой роще, привязанные лианами к деревьям. Они уже собирались испугаться и закричать, но тут из ближайших кустов вышел мускулистый лев-подросток — Кайон. — Это что значит? — Довольно резко спросила Тиифу, при этом, где-то внутри себя, радуясь что её любимый наконец-то нашёл время на них. Они висели друг напротив друга, лианы связывали их передние лапы, от которых тянулись лианы к верхушкам деревьев. Их задние лапы были широко разведены в стороны. Львички висели так близко друг к другу, что их носы соприкосались. Кайон перерезал когтем одну лиану, в результате чего передние лапы Зури опустились примерно на метра полтора. Нет нужды говорить, что сама синеглазая львица, таким образом упала, но опять-таки зависла в воздухе. Её задние лапы были широко разведены, а голова находилась в районе паховой области Тиифу. Обе львички были немного дезориентированы таким поведением любовника, но зеленоглазка быстро успокоилась, увидев дальнейшие движения любимого. Зури же не могла этого видеть, как не изворачивала голову, но одно прикосновение влажного, шершавого языка к её чувствительному бутону разом выгнал из её души страх, и поселил там томящее, нежное ожидание, которое в любой момент могло разрушиться вдребезги криком: «Быстрее!». — Вы понимали, что я занят, что у меня была тревожная неделя, и не беспокоили меня...       Кайон говорил тихо, медленно, томно, манерно растягивая слова. В нём тоже чувствовалась страсть, похоть и желание побыстрее начать, но он сдерживал себя, заставляя всех дрожать, биться в судорогах от нетерпения. Напряжение тонкой струйкой дрожало, от чего его щекотун давно вылез из ножен, а влагалища самок источало смазку. — Вы правильно поступили, и это ваша награда. Но целая неделя — это слишком! И в своё первое свободное утро я перенёс вас сюда, привязал, чтобы подарить нам всем потрясающе утро...       Зури уже тихо рычала от нетерпения. Она была готова вклиниться в монолог Кайона, выкрикнуть, полным страсти голосом: «Кончай болтать! Умоляю! Начни!!», но её слова застряли в глотке, когда он осторожно схватился за деревья по бокам от неё, а кончик его члена дотронулся до её лепестков. Её крик, почти сорвавшийся с уст, уступил место громкому стону, а лицо льва было почти на уровне морды Тиифу. Та не стала долго тянуть и впилась ему в уста. А Кайоново достоинство тихонько раздвинуло лепестки влагалища Зури и тихонько вошёл внутрь. Красногривый стал делать возвратно-поступательные движения, проталкиваясь внутрь своей самки всё глубже и глубже. Та стала хрипло рычать, но ей всё казалось мало! Ей хотелось скорости! Она простонала: — Кайон...       Тот понял её без слов, и, оторвавшись от целовавшей его Тиифу, резко схватил зубами за загривок, и резко вошёл в Зури на всю длину. Она испустила громкий вопль, частично из-за того, что её плевра оказалась вмиг разорвана в клочья, но и из-за наступившей, кратковременной эйфории, и, не прекращая, стонала всё то время, что Кайон долбил её нутро, царапая чувствительное лоно шипами. Наконец он издал победный звук и кончил прямо в неё. Зури уже не могла кричать, она тихо стонала, чувствуя как всё больше и больше семени наполняет её внутренность. Казалось что невозможно было иметь столько спермы в себе, но в один момент он не просто наполнил её всю этой белой жидкостью, но и всё это потекло из неё, и закапало прямо на землю, в полуметре от неё. Только тогда они оба вспомнили о Тиифу. Та висела, с трудом сдерживая слёзы. — Не бойся, дорогая. Мы о тебе не забыли — произнёс Кайон, не выходя из Зури. — Да. Я знаю как тебя утешить... — Зури лизнула её бутон, из которого уже дважды выливались последствия оргазма, и нежно, но с напором стала проникать в неё языком. Тиифу, застонав ухмыльнулась, а Кайон поднял её голову, и вновь впился в неё страстным, поцелуем, начиная вновь то выводить член из Зури на треть, то вновь вгоняя его в неё. Зури так усердно старалась, что через секунд пятнадцать у Тиифу наступил третий оргазм. А ещё через минуту четвёртый. К тому моменту, когда у Тиифу наступил пятый, они с Кайоном отлепились друг от друга, и, если у зеленоглазки вырвался едва различимый стон, то лев выдал хриплое рычание, и вновь кончил в Зури. Уже поменьше, но сперма вновь потекла из тела львицы, уже собираясь в лужу у её лап. Тиифу, почти безжизненно висела на лианах, а Кайон с трудом встал на ноги, и, пошатываясь, разрезал путы когтем. Тиифу и Зури упали на траву, и обе, пошатываясь пошли к нему. Львица с голубыми глазами лизнула любовника в губы, а Тиифу — в щёку, едва стоя от усталости. Зури ухмыльнулась: — Если после этого у меня будет львёнок, то мы будем навеки связаны! — Как? — Непонимающе посмотрел на неё кареглазый. — Брачными узами, Кайон! Брачными узами!       Тот усмехнулся и, слегка подумав, выдал: — Не знаю по поводу брака, но лианами ты сегодня точно была привязана!       И, под общий смех, они втроём зашагали прочь — встречать новый день!