Сладкая троица

      Джасири не понравилось, какой "пирровой" победой стала для Гвардией схватка с Джанджей. На следующий же день, после стычки, гиен стал хвастать на всё Чужеземье, что они способны одолеть Кайона. Джасири решила сбить с него спесь, не прибегая даже к чьей-либо помощи — она одна может одолеть весь клан Джанджи, и его самого в частности. Правда, для задуманного ею плана, всё же необходима была помощь. Поэтому она, взяв Мадоа, отправилась к территории Джанджи. Но ей не пришлось соваться прямо во враждебное логово, так как сам Джанджа, в окружении всего четверых приспешников, расхаживал по нейтральной территории, громко вопя о "слабости Кайона". Приглушённо хихикая фиолетовая гиена, вопреки увещеваниям сестры затаиться, прямо вышла на тропинку, где шёл Джанджа. Увидев её он слегка оторопел, но быстро вернул всю свою спесь: — Ух-ты! Глянь-ка! Джасири! Я полагаю ты хочешь лечь под меня, потому что я тебя сейчас очень хочу!       Под мерзкие смешки подчинённых, тот угрожающе двинулся к одинокой гиене на дороге. Мадоа сидела тихо, потому что со своим матриархом она договорилась, что будет только отгонять других гиен от Джанджи и Джасири, пока та его будет "воспитывать". Сама матриарх ничуть не испугалась, и игриво молвила оппоненту: — Знаешь... Я сама тебя хочу. И очень сильно! Так что ты не мог бы сам лечь, и раздвинуть лапы? А то что-то не хочется тебя это заставлять делать...       При словах, что она его хочет, серый гиен жутко оскалился, но следующее предложение вожака враждебного клана вновь выбил его из колеи. И Джасири начала действовать.       Миг, и она мгновенно наскочила на Нээ, сделала ему подсечку, и толкнула в сторону Чизи, которого благополучно сбила с ног. Появившаяся Мадоа помогла матриарху сделать кучу малу из гиен. Всё произошло так быстро, что вы не успели бы и глазом моргнуть. Это не успел сделать и Джанджа, и мгновенно его прижала к земле мускулистое лапа фиолетовой гиены. — Ты причинил столько боли Кайону и Кругу Жизни — зло прорычала Джасири — тебя надо наказать. — Что ты задума... — начал было самец, когда увидел её псевдопенис, стоящий торчком, и осознание происходящего не накрыло его сметающей всё волной ужаса, надвигающегося позора и ярости — Даже не думай! Я... Я убью тебя! Я уничтожу весь твой клан, если ты это сделаешь!!       Не обращая больше внимания на крики ужаса и злобы самца, Джасири чуть качнула бёдрами, и с размаху ввела свой агрегат в задний проход Джанджи. Тот мгновенно завизжал от ужаса и боли, на что самка отреагировала началом быстрых, безжалостных фрикций. Достоинство гиена немедленно стало вставать, так как вместе с болью и позором он чувствовал, хотя не хотел в этом признаться даже себе, удовольствие. Эрегированный член Джанджи был зажат между его брюхом и землёй. Патриарх гиен уже не пытался вырваться. Он скулил от унижения, а во время особенно сильных толчков — выдавал громкие стоны, смешанные с проклятиями. Гиены уже очухались, но не спешили на помощь своему лидеру: авторитет Джанджи резко упал до нуля, и со стороны таких гиен, как Нээ были такие реплики, типа: «давай, Джасири! Кончи в него!». Только Чизи и Чунгу не думали оскорблять своего главаря, и искренне жалели его. Они даже пытались проскочить к нему, но Мадоа постоянно их прогоняла от Джанджи, и насилующей его Джасири.       Матриарх же получала полное удовольствие от процесса, и стонала всё громче и громче. От этих стонов член Джанджи всё больше возбуждался, пока Джанджа не прохрипел, а под ним не образовалась белая вязкая лужа из спермы. Вместе с этим его анус сжался так сильно, что Джасири просто закричала от удовольствия, и из её влагалища потёк «сок любви» на землю. После чего она вынула агрегат. Джанджа ей понравился даже больше, чем Фули, и она даже захотела, после содеянного, лизнуть его в губы. И даже ей страсть как захотелось попробовать на вкус его сперму, сделать ему умопомрачительный минет, почувствовать его хуй у себя во влагалище... Но она отказалась от таких мыслей. Гордо пройдя мимо, сказав напоследок: — Это будет тебе уроком!       После чего ушла вместе с Мадоа, оставив Джанджу, униженного, оскорблённого, изнасилованного в луже своего семени, хныкающего от бесконечного позора.