*
- Расскажи мне о себе, - Курт обращается к Блейну, который расчесывает гриву Байрона мягкой щеткой. - Я думал, мы вчера поговорили, - Блейн берет в руки скребницу и круговыми движениями удаляет грязь с шеи лошади, даже не оглядываясь на собеседника. - Тогда считай, я требую продолжения, - Курт снимает с гвоздя кожаную уздечку без трензеля (чтобы не мучать лошадь без причины) и подходит к Байрону (чтобы быть ближе к Блейну). - Хорошо. Что ты хочешь обо мне узнать? – тот поворачивается к нему. - Чем ты занимаешься? - Да? И это вопрос, который ты хочешь мне задать? Я думал, ты понял, - Блейн приседает на корточки, чтобы осмотреть копыто на предмет повреждений, а затем аккуратными движениями крюком очистить его от глины и песка. - Образ в моей голове получился довольно… смутный, - Курт старается не смотреть вниз на задницу Блейна, напоминая себе больше никогда не спорить со Себастианом, и надевает на Байрона уздечку, ободрительно хлопая коня по шее. - Хорошо, - Блейн, не отвлекаясь, начинает свой рассказ. - Писать я начал еще в подростковом возрасте. Сначала это были статьи, короткие рассказы, зарисовки, - он улыбается, вспоминая детство, - пытался написать даже роман. Но после развода родителей я понял, что мне интересны чуть другие темы, - погладив Байрона по морде и получив от нее молчаливое разрешение, Блейн переходит к чистке следующего копыта. – Например, мотивы человеческих поступков. Войны. Почему мы разрушаем то, что общество строило годами. Человеческие отношения. А так как в жизни меня ничего не держало, я подумал: «а чего мне, собственно, терять в этой жизни?», и в девятнадцать лет я оказался в Южном Ираке. Без денег, без вещей, лишь с одной целью - увидеть, как все это работает изнутри. Оружие массового уничтожения. Танки. Пулеметы. Эти слова были такими притягательными. Слова, за которыми стоит слово смерть. Голод. Миллиарды искалеченных жизней, ведь не только иракцы участвуют в этой войне. Воюет весь мир. А некоторые лишь закрывают глаза. После «Иракской Свободы», после Кувейта, после мародерства в Багдаде, после тысячи людей, которые погибали на моих глазах, после всех денег, которые тратились на… убийство?.. я точно понял, чем хочу заниматься, может быть, не всю, но большую часть своей жизни. Я просто хочу поведать об этом миру. Обо всем, что творится ‘там’. За зоной нашего комфорта. Я хочу, чтобы люди знали. - Блейн… - Курт пытается отойти от шока. - Ты можешь не рассказывать. Я… понимаю, - он протирает бока лошади влажной щеткой, смахивая оставшиеся капельки воды полотенцем. - Не напрягайся. Это нормально для меня звучит, а раз хотел – слушай дальше. Я не буду рассказывать тебе все, что произошло в период до так называемой гражданской войны две тысячи шестого года, потому что не думаю, что тебе это будет интересно. Три года Бог дал мне на то, чтобы проверить свои силы в Ираке. На площади американские пехотинцы расстреливали местных жителей. А я? Я тоже был для них местным жителем, потому что в то время я жил в Хадите, вместе с женщиной и ее ребенком. А когда один солдат понял, что я американец, он отказался стрелять. И знаешь, чем закончилась эта печальная история? Ади, двенадцатилетнего парня, с которым я делил крышу над головой полгода, и его мать убили прямо на моих глазах. Вместе с пехотинцем, который ослушался приказа. А меня оставили. Самим иракцам. Связали и швырнули под ноги Халиду в качестве американского подарка, как сами это назвали. И лишь через месяц эти же американские войска меня освободили, уничтожив всех до одного. Кем я был? Подарком. Отвлекающим маневром. Американские войска сдали меня своим врагам, чтобы потом спасти? Нет. Американские войска сдали меня своим врагам, чтобы «наладить контакт». А я лежал в подвале. И гнил. Порою мне казалось, что умирал, но пара пинков быстро возвращала к жизни. И когда я увидел, наконец, солнце, я понял, что не могу больше оставаться в Ираке. Не выдержу. Приехал обратно в Америку, увидел Хантера и его сестру Рейчел, которая, встретив меня в аэропорту, разрыдалась. Изложил все свои впечатления на бумагу, оставив их Кларингтону, и снова уехал, лишь бы быть подальше от Америки. В Индию. Там два года я изучал обще-кастовые проблемы, национально-религиозные войны и внутреннюю политику. В Индии было намного спокойнее. До того, как я заболел малярией. Все как всегда: жар, лихорадка и ударная доза хинина. После этого мне снова пришлось вернуться в Нью-Йорк, где меня в аэропорту ждали Хантер, Рейчел и Себастьян. И, к моему удивлению, книга «Ирак. Такой, каким Вы его не желаете видеть». Бестселлер, где вместо автора было написано мое имя и фамилия. Следующей стала «Индия. Взгляд изнутри». Увидев мой желтый цвет лица, Хантер запретил мне выезжать куда-либо до презентации следующей книги, об издании которой он уже договорился, и снял квартиру, и я выдержал в ней… семь суток. А затем снова сбежал, только в Сирию, где через три года во время операции «Шабиха» меня ранило осколком боевой гранаты в плечо. Четыре месяца я провел в полевой больнице на краю Хулы, где медсестра пыталась вернуть меня с того света. И ей это удалось. После того, как я встал на ноги, я работал добровольцем в этой больнице, а через месяц Шамику убили снайперским выстрелом в голову. Я один закапывал ее тело. Рядом же с этой чертовой полевой больницей, и три месяца назад я вернулся сюда. «Сирия. Мир, о котором мы не знаем» благополучно была передана в руки Хантера, а я начал работать над новой. «Любовь - бизнеспроект, не имеющий будущего». Я решил написать что-то спокойное, но сейчас я чувствую, что Нью-Йорк медленно убивает меня. И эта тема убивает так же, как и любовь. Поэтому Африка будет лучшим решением сейчас. - Боже… - Курт все еще пытается переварить то, что только что услышал от Блейна. - И ты… - Не парься, - Блейн ухмыляется и встает на ноги, закончив с последним копытом. - Я знаю, что ты сейчас хочешь сказать. Нет, я не жалею. Я думаю, это лучшее, что могла подкинуть мне жизнь, потому что когда я буду умирать, я буду знать, что прожил ее не зря. Не важно, уйду ли я старым в своей кровати или находясь в перестрелке, это будет правильно. - Просто знай, что я восхищаюсь тем, что ты делаешь, - Курт седлает Байрона, а Блейн тем временем переходит к следующей лошади. - А я восхищаюсь твоей задницей, - под насмешливый взгляд Блейна, Курт запрыгивает на лошадь, ударяет пятками по корпусу, заставляя ее громко заржать и помчаться галопом в сторону пастбища. А Блейн потом еле слышно произносит: - Спасибо.***
- Напомни, что мы тут делаем? - Себастиан попросил купить кое-что к ужину и заказать ленты на стулья, - Блейн и Хантер уже час ходят по огромному торговому центру, что находится в тридцати километрах от замка, в котором они живут. Они заходят в супермаркет. Блейн тащит перед собой тележку, а Хантер кидает в нее все, что только попадается ему на глаза: мыло, зубные щетки, несколько подушек, тетради, соевый соус, кунжутную лапшу – «у них на кухне даже нет кунжутной лапши» - диск с песнями Луи Армстронга, который Блейн обязательно затем заберет себе. - Мне нужны презервативы, - Хантер подходит к кассе и берет несколько упаковок. – А тебе… - Нет моего размера. На этих словах Хантер зажмуривается, чтобы эта фраза не вызвала в нем самые постыдные воспоминания о друге. - Извините, - Блейн останавливает пробегающую мимо продавщицу с цветными волосам и пирсингом в носу, - у вас есть презервативы размера XXL? Девушка тут же замирает, глупо улыбаясь Андерсону, а потом невзначай оглядывает его тело и закусывает губу. - У другой кассы, - говорит она, закручивая розовую прядь на пальце. Блейн благодарит ее и толкает друга в сторону, куда указала девушка. - Объясни мне одну вещь, Хантер, - Блейн обессилено падает на скамейку в торговом центре, - у вас у обоих есть член, зачем ты купил еще и вибратор? – он вспоминает об унизительном походе в интим-магазин, куда Хантер затащил его, чтобы показать наручники и плети. Будто он их и раньше не видел. - А ведь когда-то ты понимал меня с полуслова. Помнишь те времена, когда мы держались за руки у киоска с мороженым, а потом ты слизывал языком остатки с моих губ, тем самым доводя почтенную публику до инфаркта? У нас неплохо получалось злить одноклассников. Смотри, тот парень на нас уже косо смотрит, - Хантер пододвигается ближе и шепчет слова на ухо Блейну. Тот поворачивает голову в сторону огромного парня, что сидит на скамейке напротив них и смотрит с неприкрытым отвращением. - Проблемы? - кидает Блейн парню, даже не поднимаясь с места. Тот, в свою очередь, поднимается и подходит ближе, чтобы не говорить очень громко. - Вообще-то, да, - шипит тот, агрессивно потирая кулаки. - Может, ты со своей подружкой пойдете отсюда? Вы мешаете нормальным людям спокойно отдыхать. - Нормальным? – гневно переспрашивает Блейна, поднимаясь. Хантер старается удержать друга за плечи, коря себя за то, что начал все это. - Именно. Пошли отсюда, педики, - к первому бугаю присоединились еще двое. - Пошли, Блейн, - спокойно просит Хантер. - Нам не нужны проблемы. - Правильно, фея, иди пялить свою принцессу в другое место, - конечно, Блейн не собирается так просто уходить еще после первой фразы. Последняя становится решающей искрой. Он резко поворачивается, поднося сжатый кулак к челюсти первого парня, от чего тот отлетает и падает на пол. Двое других реагируют моментально, налетая на Блейна с кулаками. Тот бросает налетевшего на него через плечо и заламывает руки так, что слышится глухой треск и истошный вопль. Хантер, который с детства занимается боксом, вырубает своего противника одним точным ударом по корпусу и одним апперкотом. Как только первый парень поднимается и видит приятелей на полу, то тут же разворачивается и пытается убежать, но Блейн хватает его за руку, разворачивает к себе лицом и бьет еще раз, попадая куда-то в район левого глаза. Парень падает, и он нависает над ним, каждый раз притягивая лицо обидчика к себе и опуская вместе со своим кулаком. - Блейн, пожалуйста, - кричит Хантер, цепляясь за рукав друга, но тот глухо шипит, одергивая руку. - Остановись, хватит, пожалуйста, - шепчет нечто Блейну, но он абсолютно глух. Все, что он слышит – это истошные вопли, треск костей и автоматные очереди. Вдруг, пара рук хватает его за рубашку, оттаскивает от избитого до крови парня и сажает на лавку, звонко ударяя по щекам, когда Блейн решает отключиться. - Тихо, не теряй сознание, вдохни, сосчитай до трех и послушай, - спокойно говорит уверенный голос. Блейн собирает всю волю в кулак и делает глубокий вдох. Раз, Два, Три. Все, как его учили на спец.подготовке в Ираке. - Тебе нужно успокоиться и открыть глаза. От этих слов Блейн резко поднимает веки. Перед ним стоит мужчина лет пятидесяти с красивыми, но потерянными со временем чертами лица и мутными зелеными глазами. Этот взгляд, такой же у Блейна, его не описать, его чувствуешь кожей. Он прошибает тебя, как ток, доходя до каждой клеточки тела. Такой взгляд достается не каждому, и это вовсе не счастливый подарок. - Блейн, - осторожно шепчет Хантер, и Блейн поворачивает голову. Он видит перекошенное страхом лицо друга и наконец-то понимает, что происходит. - Пак, вызови Дэвиду и этим двоим скорую, а пока унесите с Майком их на парковку, чтоб глаза мои не видели, - мужчина обращается к парню с ирокезом и снова смотрит на Блейна. - Уже лучше? - Да, - уверенно говорит Блейн и слышится облегченный вздох Хантера. - Прости за этих идиотов, - по-доброму шепчет мужчина. - Меня зовут Уилл. Уилл Шустер. - Странное имя для француза, - Блейн скептично жмет протянутую руку. - Я не француз, - смеется Уилл. - Мне действительно очень жаль. На самом деле, я вмешался только потому, что боялся, что ты их прикончишь, - серьезно продолжает он. - Говорите так, будто я могу, - холодно отвечает Блейн, шаря в поисках телефона. - А ты можешь, - просто говорит Шустер. - Знаешь, таких, как мы видно издалека. Афган или Ирак? - Средиземье, - язвит Блейн и поднимается с места. - Блейн, Уилл помог тебе, не веди себя так, будто это ничего не значит, - останавливает друга Хантер. - Я Хантер Кларингтон, - Уилл жмет руку Хантера и смотрит на Блейна. - Блейн Андерсон, - говорит он еще раз. - Ирак. - Блейн - журналист, - поясняет Хантер. - Так вот почему твое имя и лицо кажется мне знакомым. Это ты написал «Ирак. Такой, каким Вы его не желаете видеть»? – Блейн утвердительно кивает. - Знаешь, ты первый, кому удалось описать все так, как оно было на самом деле. Когда я увидел эту книгу на полке в магазине, подумал, что очередной шарлатан хочет нажить состояние при помощи наивности людей, не знающих, что творится по ту сторону. Но с первых строк я понял, что ошибаюсь. Я смотрел твоими глазами на то, что видел сам, и эти картинки были реальны. - Спасибо, - просто говорит Блейн и знает, что в его голосе звучат и понимание, и поддержка. - И я должен принести извинения за такое поведение. Не знаю, что… - Со мной было такое, - прерывает его Уилл. - Агрессия, ненависть, боль, я проходил через все это, лежа в больнице с пулей в плече. Она стала причиной, почему мне ампутировали руку, - Мужчина кивает в сторону и Блейн замечает пластиковый протез. - Дальше разочарование, безысходность, чувство потерянности. Призраки войны были прикованы ко мне и моей душе, и я не мог с ними бороться, каждый раз отдаваясь всему сразу: агрессия и ярость управляли мной. Я лишился семьи: жена ушла, а родители навещали меня дважды в год. Один, без друзей, но я нашел свое призвание. Я переехал во Францию, где когда-то жила моя бабушка. Я занялся музыкой. Открыл свою школу. Теперь у меня есть мои ученики, есть жена и двое детей, - заметив, как поник Андерсон, Уилл на минуту замолчал, а потом продолжил, но уже с доброй улыбкой: - Знаешь, тебе необходимо отвлечься. Я читал все твои книги, и, даже по моим меркам, твоя жизнь очень… насыщенная. Так что если ты тут не для того, чтобы писать о смене режима во французских провинциях… - Мой друг женится, - перебил его Блейн, кивая в сторону Хантера. - Поздравляю, - Шустер улыбается и тому жмет руку. - И кто она? - Он, - поправляет его Хантер. Радостная улыбка Шустера остается такой же. - Тогда ясно, почему Дэйв так взбесился, надеюсь, теперь он будет дважды думать перед тем, как действовать. - Если вообще сможет, - добавляет Блейн, и Шустер немного криво улыбается. - Нам нужно идти. Спасибо, Уилл, было приятно с тобой познакомиться. Оставь мне свои координаты, я вышлю тебе мою следующую книгу, как только она выйдет, если, конечно, тебе будет интересно ее читать. - Я тоже был рад знакомству с вами. Блейн, это будет честь для меня, - Шустер протягивает Блейну визитку. - Еще раз поздравляю, Хантер. - До свидания, - Хантер почтительно кивает и тащит друга за рукав к выходу из торгового центра. Они садятся в машину и выезжают с парковки. Еще какое-то время никто из них не говорит ни слова, но Хантеру это быстро надоедает. - Слушай, Блейн, может, тебе, - он прикусывает губу, пытаясь подобрать нужные слова, - может, стоит обратиться к психологу, это не шутки. Ты через многое прошел и, наверное, тебе нужно... - Заткнись, Хантер, - огрызается Блейн, но тут же берет себя в руки. - Прости. Такого никогда раньше не было. - Ладно, давай не будем об этом, - Хантер поворачивает с шоссе и едет по маленькой улице с двухэтажными домами с верандами и садиками. - Спасибо, - говорит Блейн, стараясь не выдать срывающийся голос. - Зачем мы тут? - Купим кое-что к чаю, - улыбается Хантер и останавливается у одноэтажного строения с вывеской “Candy Shop”.*
- Себастиан, - Курт смотрит на друга, собираясь с мыслями, - у тебя когда-нибудь было такое, что ты хочешь человека, но не можешь переспать с ним? - Неужели я и правда слышу эти слова из твоих уст? Курт вздыхает и продолжает говорить. - Ты чувствуешь, что хочешь человека, но знаешь, что переспать с ним было бы неправильно. Что тебе не нужен от него секс. - Или что тебе от него нужен не только секс? – говорит Себастиан, и Курт кивает. - Было, всего один раз в жизни. После этого я понял, что встретил любовь всей моей жизни. - И стал счастливым? - Не совсем так. Ты знаешь, как я встретился с Хантером. Тогда он стал целью, после того, как отказал мне. Я охотился за ним, как гепард за зеброй, не понимая, что бегу прямо в капкан. Я узнал о нем все, что мог. Я знал, с кем он встречался, у меня был план, как заполучить его, и когда у меня появился наконец шанс, я понял, что вместо того, чтобы переспать с ним, я хочу часами смотреть в его глаза, слышать его бархатный голос. Хочу знать о нем все, хочу разделять с ним все. Тогда я официально признал, что влюбился. Причем по уши и навсегда. А почему ты, собственно, спрашиваешь? – Себастиан хитро смотрит на друга, который тут же устремляет взгляд в потолок. - Просто так, - говорит Курт, пытаясь найти новую тему для разговора. - А что же они так долго? - Даже не пытайся, Курт. Значит, Блейн? - Я не понимаю, о чем ты. - Боже, неужели… - Дорогой, мы приехали, - в комнату, где Курт и Себастиан пытаются придумать, как украсить столы и стулья, вваливается Хантер, за ним входит Блейн. Курту на минуту кажется, что Блейн выглядит грустным, но потом тот одаривает его пошлой ухмылкой, и все возвращается на круги своя. - Привет, солнышко, - Себастьян легко целует Хантера в губы, обнимая за плечи. Руки Хантера в свою очередь ползут ниже и ниже, достигая задницы его жениха. - Меня сейчас стошнит на эти шелковые ленты. - Боже, неужели вы не можете подождать? Курт и Блейн произносят это одновременно, а Себастиан зло смотрит на них. - Вы стоите друг друга, - выдыхает он и отстраняется от Хантера. - Я пойду переоденусь, - говорит Блейн и выходит. Курт чертыхается про себя и идет за ним, потому что сегодня Блейн вовсе не кажется ему таким самоуверенным и наглым, каким был ранее. Сегодня он кажется потерянным и молчаливым. - Увидимся за ужином, - кричит парням Себастиан и облегченно вздыхает. Потом его взгляд падает на напряженное лицо Хантера. - Что такое? - Ничего, все нормально, - Хантер машет головой, чтобы отогнать от себя дурные мысли, чем заслуживает недоверчивый взгляд Себастиана. - Что случилось? Я же вижу, что что-то не так. - Приключилась одна история, все в порядке. - Расскажи мне, - Себастиан тянет жениха на диван. Они садятся, и Хантер, обреченно вздохнув, рассказывает, что случилось в торговом центре.*
- Ты все-таки пришел, - Блейн довольно улыбается, когда видит Курта в дверном проеме. - Мне тоже нужно переодеться, - холодно заявляет Курт и проходит мимо лежащего на кровати Блейна. - Мы можем и душ вместе принять, - Блейн хватает Курта за руку и видит, как глаза того округляются, когда он смотрит на ладонь, схватившую его. - Что… Что случилось?! – Курт хватает его руку и садится рядом, поднося кулак ближе, чтобы рассмотреть. Костяшки сбиты и часть тыльной стороны ладони покрыта корочкой засохшей крови. - Блейн? Что случилось? - Просто подрался с одним гомофобом, все хорошо. - Нужно обработать, - Курт резко встает и идет к своему чемодану. - У меня был антисептик. - Он роется в сумке, выкидывая из нее носки, брюки и нижнее белье. - Тише, дорогой, все нормально. Когда меня ранило в плечо осколком, я вылечился спиртом и парой бинтов, - Блейн пытается успокоить Курта, который уже бегает по комнате в поисках косметички и пластырей. - Голову тебе тоже спиртом лечили? Сядь! – Курт толкает ошеломленного Блейна на кровать и садится на него сверху. - Дай мне руку, живо. - Когда ты такой, я не могу себя контролировать, - Блейн облизывает губы, проходясь взглядом по телу Курта, что сейчас прижимает его собственное к матрацу. У Блейна не было секса очень давно, и сейчас, все, что ему нужно, так это чтобы кто-то поцеловал его. Или даже согрел в объятиях – но это если повезет. - Руку, Блейн, - командует Курт, и Блейн покорно протягивает ему руку, стараясь не обращать внимания на тепло, что разливается в груди. Курт обрабатывает раны, точнее царапины. То есть, для Курта - раны, для Блейна – царапины. Как только последний ватный диск летит в урну, Блейн не выдерживает и резко переворачивается так, что Курт оказывается вжат в кровать под ним. - Что ты… - Знаешь, это очень заводит, когда ты пытаешься командовать. - В доказательство своих слов Блейн трется о бедро Курта своим стояком. Ведь так себя ведут настоящие идиоты, не правда ли? А люди очень часто ненавидят именно их. - Нет ничего лучше, чем укротить строптивую лошадь. Я знаю, ты будешь податливым для меня. – Блейн проводит языком по ключице Курта, и тот пытается сдержать стон. Рука Блейна забирается под рубашку, проводя кончиками пальцев по напряженным мышцам живота, спускаясь ниже к ремню на брюках и забираясь внутрь. - Блейн, - задыхаясь, пытается произнести Курт, но все, что выходит - это сдавленный стон. - Блейн, нет. Я не хочу этого. Блейн отстраняется, но не слезает с бедер Курта. - Знаешь, я не люблю, когда люди врут самим себе, сладкий. Твой член, что стоит колом, и стоны, которые я слышал, выдают тебя с потрохами, - Блейн резко наклоняется к уху Курту, прижимая его запястья к матрацу и вдавливая в него все его тело. - Я думаю, ты хочешь меня, но боишься, что влюбишься. Или ты пытаешься строить из себя недотрогу, чтобы потом я жестко оттрахал тебя у стены или в общественном туалете, зажимая твой рот рукой и вводя в тебя мой член без подготовки. Или ты хочешь, чтобы я связал тебя и трахнул прямо тут. Ты точно хочешь этого. Хочешь чувствовать меня в себе, хочешь выгибаться, прося к себе немного внимания, пока я буду вылизывать твою маленькую… - Блейн, хватит! – Курт резко вскакивает с кровати и бежит в ванную. - Мог бы кончить при мне, Хаммел, - кричит вдогонку Блейн и падает на кровать, рассматривая обработанные Куртом костяшки пальцев.*
- Ваш ужин готов, - в помещение входит Кассандра, а за ней следуют несколько официантов и ставят блюда перед парнями. Они ужинают в тишине, которую разбивает звон приборов по тарелкам и замечания Себастиана. В конце вечера им приносят пирожные, что купили Хантер и Блейн. - Они великолепны, - радостно восклицает Себастиан и хватает несколько заварных трубочек с кремом. - А как же запрет на сладкое? – недоуменно спрашивает Курт. - Я тут подумал, что с тобой трачу слишком много нервов. Плюс, кое-кто знает, как приводить меня в форму, - Себастиан подмигивает жениху, пережевывая трубочку. – А вот тебе нужно опасаться этого. - Ты тратишь столько энергии на то, чтобы быть стервой, что ожирение тебе не грозит. - Блейн проводит ладонью по внутренней стороне бедра Курта и легонько давит на пах. От таких действий Курт шумно вздыхает, в это время пирожное торжественно проникает в его рот. - Я тебя ненавижу, - пережевывая эклер, говорит Курт. - Я тоже хочу тебя, но кое-кто упирается и не дает мне тебя трахнуть прямо на этом столе. - Романтика, - так невзначай роняет Себастьян, доедая безе. После ужина они все расходятся по своим комнатам. Курт сидит на кровати и смотрит новости на своем телефоне. Блейн сидит рядом со скучающим видом. - Сладкий. - Отвали, Блейн. - Ну не дуйся, конфетка. - Для начала, хватит называть меня, как дешевую шлюху, а потом, я обиделся на тебя за то, что ты испортил мою диету. - Знаешь, я тоже знаю способ, чтобы согнать три сотни калорий за полчаса. Потом сгоним еще три сотни, потом пойдем в душ и там продолжим работать над твоей фигурой… - Отстань, Блейн, этого не будет. Я не буду спать с тобой. - Да ладно тебе, сколько парней побывало в тебе? Сотня? Может, две? – Блейн совершенно перестает следить за своей речью, а затыкается он только тогда, когда слышит хлопок дверью и не видит Курта в кровати. Блейн прислоняется к двери, ведущей в ванную, и прислушивается. Из крана бежит вода, чтобы заглушить прерывистое дыхание Курта. С каждым тяжелым вздохом сердце Блейна пропускает удар. Неужели это является защитной реакцией его организма? У него со старшей школы осталась лишь одна модель поведения: самоуверенный засранец, который знал, что способен добиться каждого, и позволял отпускать себе пошлые шуточки по отношению к своим «потенциальным жертвам». Обычно это их заводило, но Курт, видимо, не относится к их числу. Вторая модель поведения сформировалась у него уже после плена. После всех тех военных действий, что он пережил. Блейн закрылся в себе, перестал разговаривать с кем-то по душам – хотя в старшей школе они с Хантером могли болтать о совершенно неважных мелочах сутками – перестал снимать квартиру, предпочитая своему собственному гнездышку, казенные отели. Почти перестал спать, хотя раньше у него не было с этим проблем. Перестал заводить отношения и заниматься сексом – хотя один раз он попробовал случайный секс в туалете. Это было грязно, противно и не значило ничего, поэтому сразу отметалось. Блейн, кажется, потерял самого себя. - Курт, прости, я не хотел. - Уйди, Андерсон! Как бы ты не заразился чем-то от такой шлюхи, как я. - Ты не шлюха, Курт, я просто мудак и не хотел сказать это. Это не так. Открой, пожалуйста. - Уйди, - вода сильнее ударяется о кафель в ванной. - Курт, я выломаю эту чертову дверь, если ты сейчас же не выйдешь, - ответом служит тишина, прерываемая судорожными вздохами. Сосчитав до десяти, Блейн встает и отходит на метр от двери. Его бесит эта ситуация. Бесит повисшее в воздухе молчание, являющееся доказательством его дебилизма. Хотя больше бесит потеря контроля над собой и ситуацией. Он сорвался и выпалил то, что не имел в виду, и даже будучи таким бесчувственным овощем, он не забыл о том, что такое честь. В том, чтобы оскорблять людей, которые того не заслуживают, чести нет. Курт не значил для него ничего, но он не был тем, кем его считают многие. Как умный человек, Блейн это понимал, ведь с одной стороны, был таким же: был другим, был покалеченным, был отверженным остальным миром. - Да простят мне прежние хозяева этой комнаты, - с этими словами Блейн наваливается на дверь в ванную и выламывает замок. Курт сидит в душе под струей воды, прижав колени к груди и уткнувшись в них лицом. Его лицо скривилось в гримасе боли, но он не плачет. Он знает, что мужчины не плачут. Курт разучился плакать в тот день, как ему исполнилось семнадцать. Тогда, когда Бобби Уильямс показал всему классу фотографии Курта и Сэллинджера – выпускника, который клялся ему в вечной любви – в кабинке туалета, занимающихся делом, которое никогда не должно быть запечатлено на фото. Курт стоял на коленях, а Сэллинджер, запустив руку в его волосы, громко стонал и выкрикивал его имя. Именно в тот день, целая школа узнала, что Курт был геем. «Шлюха», «педик», «отстой» - эти слова были слышны на каждом шагу. Плакаты. Надписи в школьном туалете и раздевалке. А затем сам Бобби подошел к нему и вручил в руки эти фотографии. Он сказал тогда: «такую шлюху, как ты, никто не сможет полюбить. Неужели ты думал, что на самом деле нужен Сэллинджеру?». Уже на пол пути в кабинку туалета – ту самую, чтобы выплакать в ней все слезы – он услышал горькое «ты не нужен никому». И решил все изменить. Даже если он и нужен будет лишь для секса, он будет нужен. Нужен. Хоть кому-то. А звание шлюхи нужно было оправдывать. При мысли, что до такого Курта довел он, Блейн мысленно уже сотню раз валит себя на землю и избивает до потери сознания. Он подходит и берет Курта на руки, снимает с него мокрую рубашку и брюки и укутывает в махровое полотенце. Блейн заносит его в комнату и кладет на кровать. - Знаешь, не лучшее время, чтобы просить тебя об этом, но ты не мог бы снять белье? Оно тоже, наверное, мокрое, - Курт отворачивается и кутается в полотенце сильнее. - Курт, прости меня. Я не хотел этого говорить. Ты не шлюха. На самом деле, не видел еще парня, который одновременно умеет читать и правильно подбирать одежду, - у Блейна вырывается нервный смешок, и он тянет Курта на себя. В конце концов тот поворачивается. Пронзительный взгляд голубых глаз тут же пробивает ребра Андерсона с левой стороны, задевая все внутренние органы, в том числе пылившееся все это время без дела сердце. - Прости меня, - шепчет Блейн и наклоняется, чтобы легонько прикоснуться к щеке Курта губами. - Я не обижаюсь на тебя, - Курт произносит хриплым голосом. - Давай посмотрим фильм? – предлагает Блейн и ловит полный удивления взгляд Курта. Это первая фраза, которую он произносит обычным тоном. Никаких намеков на пошлость или обычный цинизм. - Я скачал фильм “Девушка с татуировкой дракона” еще до поездки, все никак не соберусь посмотреть. - Хорошо, - шепчет Курт. - Может, выпьем чего-нибудь? Вина? - Кто даст тебе ключи от погреба, дурень? – смеется Курт, и такой тон радует Блейна. - Я не говорил, что умею работать отмычками? - он улыбается и встает с кровати. - Будь осторожнее, Кэфри. - Хорошо, Берк! – Блейн отдает Курту честь и выходит за дверь.*
Руки Хантера сжимают бедра Себастиана сильнее. Тот стонет в рот любовника, пытаясь разобраться с неподатливым ремнем на своих брюках. - Быстрее - шепчет Хантер и перемещает руки на задницу парня. Когда ему все-таки надоедает ждать, он рывком стаскивает брюки с жениха и разворачивает его к себе спиной. Себастиан упирается грудью в огромную деревянную бочку, пока его парень смазывает его вход и выцеловывает дорожки на напряженной спине. - Хантер, милый, - стонет Себастиан, когда чувствует, что Хантер уже откровенно издевается над ним. - Пожалуйста, Хан… - Тише, - шепчет Хантер и прижимает жениха к деревянной поверхности. - Я хочу услышать это. - Трахни меня! – приказывает Себастиан, и тут же головка члена Хантера касается его входа. Он шарит вокруг в поисках опоры, за которую может зацепиться, но ничего нет. Хантер втрахивает Себастиана в деревянную бочку с красным вином, улавливая каждый вздох и каждый стон. Да, пойти в погреб за бутылкой вина на вечер было не самой его лучшей идеей. Или самой? Хантер выходит из жениха и резко хватает его за талию, переворачивая. Потом он подхватывает его на руки и несет к каменной стене, у которой стоит деревянный стол. Хантер прижимает Себастиана к столу, вдалбливаясь в любимое тело и вылизывая выступающие ключицы. Смайт сжимает спину Кларингтона ладонями, впиваясь ногтями каждый раз, когда член внутри проходится по простате. Хантер зарывается в волосы парня под собой и оттягивает его голову назад, громкий стон эхом разносится по сырому помещению погреба. - Хантер, я, - Себастиан хрипит, и Хантер понимает все без слов. Он проводит ладонью по члену жениха, задерживая руку у основания, и гладит чувствительную кожу, затем он резко толкается внутрь, проводя по всей длине члена любовника. Они кончают одновременно. Себастиан громко стонет, впиваясь ногтями в спину Хантера, тот гасит стон, прикусывая кожу на шее жениха и целуя ее, чтобы извиниться за несдержанность. Он не выходит из расслабленного тела до тех пор, пока их обоих не выбивает из эйфории знакомый голос. - Я бы вам поаплодировал, но сначала замечания: движения отлаженные, но нечеткие, стоны слишком пошлые, и хватит уже кусать и царапать друг друга, словно у вас соревнование “кто кого”. - Блейн с равнодушным видом проходит мимо обалдевших от такой наглости парней. - Думаю, я бы поставил шесть из десяти. Хотя, за старания добавлю балл. Семь - моя окончательная оценка. Где тут красное полусладкое? - Уже ищешь бутылку, чтобы я разбил ее об твою голову? - рычит Хантер, натягивая штаны. - Ты же только что занимался сексом, что злой такой? – невинно спрашивает Блейн, выбирая между двумя бутылками красного вина. - Можно я его убью? - срывается Себастиан и бежит к равнодушному Блейну. - Только штаны надень, принцесса, - в этот же момент бутылка летит прямо в ухмыляющегося Блейна. - Ты что творишь?! - Еще одно слово, Андерсон, и я оторву твой член и скормлю его тебе же на ужин, - Себастиан начинает метать молнии, да так, что бесстрашный защитник Шира сжимается и на цыпочках пробирается к выходу. - И еще, - Блейн поворачивается, смотря на довольного Себастиана, - не вздумай облажаться, - Блейн непонимающе смотрит на него, но кивает и пулей выбегает из погреба. - Ты великолепен, - Хантер обнимает Себастиана за талию и сладко целует. - Знаешь, когда ты ведешь себя так, я хочу, чтобы ты был сверху. - Легко, любимый, - тот еще раз целует жениха, а потом с силой толкает того к стене и вжимается в него всем телом, забираясь рукой в брюки Хантера.*
- Ты чего так долго? – Курт лежит на кровати на животе и со скучающим видом читает журнал. - Видел то, что будет преследовать меня в аду. - Только не говори, что там Хантер и… - Себастиан. - Надеюсь, эта бутылка никакого отношения к их оргии не имеет? - Нет, я специально обошел стороной бочку, на которой они занимались сексом. - Тогда разливай, - Курт протягивает ему бокалы, а сам садится на кровати, скрестив ноги. - Значит, фильм? - Если ты еще не передумал, - Блейн подмигивает и получает подушкой по лицу. - Ну все, Хаммел. Брюнет кидается на Курта и прижимает его к кровати, щекоча оголенные участки кожи. После непродолжительной пытки Курт не выдерживает и начинает громко смеется и кричать, чтобы Блейн его отпустил. Они лежат на кровати несколько минут не в силах пошевелиться. Блейн встает, чтобы взять ноутбук и поставить фильм на воспроизведение, но замечает, что Курт не шевелится. Он поворачивается и видит, что Курт спит, прижимая к себе подушку. Блейн быстро скидывает с себя одежду, выключает свет и ложится рядом. Он не против, что они просто спят. Он даже не против, что Курт сейчас обнимает его за талию, прижимаясь всем телом к телу Блейна, как маленький ребенок. Блейн чувствует горячее дыхание на своей груди и обнимает Курта за плечи, притягивая того ближе к себе. Он засыпает под тихое сопение Курта, и ему впервые не снится ничего из его прошлого.