*
Отставив ботинки в сторону, Курт заходит в комнату, даже не глядя на Блейна. На столе – снова записка от Рейчел, которая, приехав домой по просьбе Хантера, теперь проявляет повышенное внимание к нему: «ужин в холодильнике. Не скучай без меня. хохо». Карьера отнимает у нее много времени, так же, как и Бродвей, и все эти вечеринки и приемы, которые она должна посещать в обязательном порядке. И лишь когда у Рейчел выдалась неделя свободного времени перед чередой чуть ли не круглосуточных репетиций, Хантер лишил ее отдыха, заставив присматривать за своим другом. Ну и что, что Курту было плохо и одиноко. Он вполне мог бы справиться один, не дожидаясь каждый раз у двери, как собачка, «когда же придет Рейчел». А он ведь, и правда, ждал, пока Блейн своим появлением не прервал такую размеренную и упорядоченную жизнь: встать, умыться, сказать Рейч, что не голоден, сидеть с ней в обнимку, положив голову ей на плечо, отвечать на звонки своего ассистента, и снова говорить, что «болен», затем видеть то, как она выходит за дверь, распространяя по дому сладкий аромат парфюма, который раньше ему так нравился, а сейчас лишь раздражает обоняние. И ждать-ждать-ждать, выпуска новостей, ждать Рейчел, которая снова придет ночью, ждать звонка от Себастиана или курьера с китайской лапшой, которая провоняла выхлопными газами. И нет, Блейн не кинулся к нему на шею, как Курт предполагал. Он его даже не обнял, не подошел к нему, не сказал ни слова, кроме жалкого «спасибо» за то, что тот обеспечил ему крышу над головой на ближайшие дни. Курт обеспечил бы ему крышу над головой хоть на всю оставшуюся жизнь, пусть только Блейн попросит. Но тот лишь садится на диван, закрывая глаза и откидываясь назад на подушки. Курт тяжело вздыхает, Блейн поднимает на него взгляд, и они молчат еще пару минут, просто запоминая каждую деталь такого забытого лица, чтобы вспомнить ее позже. Впалые щеки Блейна и жуткие круги под глазами. Чуть вздернутый нос Курта и его губы, которые Блейн мог бы целовать вечно, но эта чертова боязнь сделать первый шаг, что-то испортить или показаться идиотом в чужих глазах, портит все. И если бы не гордость, Курт уже бы давно лежал на диване в его теплых объятьях. Но они лишь смотрят друг на друга, хотя на их лицах явственно читается желание «большего», как бы они не пытались уверить себя в обратном. Но они смотрят и молчат. - Если ты не хочешь уснуть прямо на диване, я советую тебе встать, принять душ, поесть наконец нормально и пойти вон в ту комнату, - Курт указывает пальцем в сторону белой двери, которая, после того как Хантер вместе с Себастьяном переехали в другую квартиру, отделяет от гостиной пустующую комнату. Блейн сразу идет туда. – Ванная, - Курт чувствует себя нянькой. - Боже, - Блейн смотрит на Курта. - Где она? – тот кивает головой в сторону ванной комнаты. Блейн, понимая, что стесняться тут некого, расстегивает молнию костюма, и Курт мельком замечает волдыри на его плече. Но Блейн молчит – и Курт молчит, хоть и первым его желанием является подбежать к нему и хорошенько врезать за то, что он совсем не бережет себя. А затем посмотреть на него с беспокойством, обнять и легко поцеловать в губы, отвести к врачу, слушая вздохи на соседнем сиденье такси и «я бы прекрасно вылечился дома». Через пятнадцать минут Блейн в одних лишь пижамных штанах выходит из ванной и садится за стол, на котором стоит тарелка, полная всего, что Курт только мог найти в холодильнике. Он за максимально короткий срок уничтожает все, что в ней было, стараясь запомнить вкус домашней еды, а затем так же молча проходит в «свою» комнату, заваливаясь на кровать. Курт, все это время наблюдавший за этим, сидя на диване, закрывает лицо руками, пытаясь не закричать, что есть мочи. Между ними самая настоящая пропасть. Через час он наконец решает последовать за ним и тоже лечь спать, но перед этим ему нужно сделать одну незначительную, но очень-очень важную вещь. Курт, стараясь не шуметь, подходит к Блейну и, легко откидывая кудряшку со лба, целует его в место чуть выше переносицы, шепотом проговаривая: «спокойной ночи».*
В середине ночи, так и не заснув, Курт слышит тихие стоны из соседней спальни. Затем они становятся громче, смешиваясь с криками и бесконечно повторяющимся «Аллах Акбар»*, разрывая собою тишину и резко затихая. Он бежит туда, намереваясь разбудить Блейна, но тот, еще полностью не успокоившись после ночных кошмаров, буквально падает в его объятия около двери, тяжело дыша. - Я принесу тебе воды, - через пару минут Курт отстраняется от него, как бы не хотелось сделать иначе. Блейн кивает и идет на кухню вместе с ним. Блейн сидит на стуле, положив локти на стол и устроив на них голову. Он молчит, и Курт ставит перед ним стакан воды, и звук стекла, ударяющегося об мрамор, громко разносится по помещению. Блейн словно вернулся из мертвых, и если он будет и дальше молчать, то Курт начнет громить мебель. Зачем он вернулся? - Спой мне, - Курт вздрагивает. – Я вспоминал твой голос. Твой ангельский голос. - Я спою, - Курт кивает. Он берет в руки гитару и проводит пальцами по струнам, зажимая на грифе нужный аккорд. Инструмент отзывается мелодичным звучанием, и Курт закрывает глаза, полностью отдаваясь песне. Музыке. Самому себе и своим чувствам. Времени, которое он провел, думая, что этого человека больше нет и никогда не будет. Времени, когда его сердце отчаянно пыталось перестать биться. Iron & Wine - Love Vigilantes Oh, I`ve just come from the land of the sun/ О, я только что пришёл из страны восходящего солнца. From a war that must be won in the name of truth/ С войны, которая должна быть выиграна во имя правды. With our soldiers so brave your freedom we will save/ С солдатами, так мужественно сражающимися за вашу свободу, что мы спасём. With our rifles and grenades and some help from God/ С винтовками, и гранатами, и кое-какой Божьей помощью. Курт бьет по струнам, а затем легко приглушает звук, создавая ритм, который не мешал бы его голосу. Затем перебирает струны подушечками пальцев, наигрывая нужную мелодию, чуть замедляясь, в то время как его взгляд метается между ладами. Блейн пристально наблюдает за тем, как Курт играет, и понимает, что всю жизнь мечтал именно об этом. Иметь человека, который посредине ночи согласится сыграть ему на гитаре. Человека, который сможет полюбить его, несмотря на всю жестокость, грубость, постоянное желание унизить, отдалить от себя и заставить ненавидеть. You just can`t believe the joy I did receive/ Вы просто не можете поверить радости, которую я ощущал на самом деле. When I finally got my leave and I was going home/ Когда я, наконец, получил свою увольнительную, и я отправился домой. Oh, I flew through the sky, my convictions could not lie/ О, я пролетел сквозь небо, мои убеждения не могут лгать. For my country I would die, and I will see it soon/ Я бы умер за свою страну, и я скоро увижу её. I want to see my family/ Я хочу увидеть свою семью. My wife and child are waiting for me/ Моя жена и ребенок ждут меня. I`ve got to go home/ Я должен пойти домой. I`ve been so alone, you see/ Вы же видите, что я был так одинок. Курт чувствует себя так спокойно, зная, что он не один. Сегодня в его квартире, от которой так веет холодом, наконец появилось отопление. Уже который раз Рейчел не ночует дома, и в этот раз он ей благодарен. I want to see my family/ Я хочу увидеть свою семью. My wife and child are waiting for me/ Моя жена и ребенок ждут меня. I`ve got to go home/ Я должен пойти домой. I`ve been so alone, you see/ Вы же видите, что я был так одинок. Блейн не хочет уходить. Он хочет остаться и ночи напролет сжимать Курта в объятьях, не желая знать о том, с кем он был до этого и чем он занимался с ними. И, вероятнее всего, завтрашнюю ночь он проведет в отеле, как и десяток других. When I walked through the door my wife she lay upon the floor/ Когда я перешагнул порог, моя жена лежала на полу. And with tears her eyes did soar, I did not know why/ И из её глаз ручьём бежали слёзы, а я не знал почему. Then I looked into her hand and I saw the telegram/ Тогда я взглянул на её руку, и увидел в ней телеграмму. Said that I was a brave, brave man, but that I was dead/ В которой говорилось, что я был храбрым бойцом, но пал в бою. Курт вспоминает момент, когда ему сообщили о смерти Блейна. Это был даже не рапорт, это был холодный голос в трубке, который смог мигом лишить все клетки в организме кислорода. А сейчас он сидит перед ним – живой и все такой же закрытый, опасный и мужественный, поломанный и идеальный. Завтра он снова уйдет, но Курт хотя бы будет знать, что он жив. I want to see my family/ Я хочу увидеть свою семью. My wife and child are waiting for me/ Моя жена и ребенок ждут меня. I`ve got to go home/ Я должен пойти домой. I`ve been so alone, you see/ Вы же видите, что я был так одинок. - Я могу остаться? - Блейн прерывает напряженное молчание, наступившее после того, как Курт чуть ли не в истерике закончил петь. - Оставайся, сколько будет нужно. Если хочешь, я могу помочь выбрать тебе квартиру, или ты можешь нанять для этого специального человека, - в душе Курта что-то обрывается, а затем это что-то падает и разбивается об деревянный паркет. Надежда? Любовь? Сердце? Ему все равно, главное, чтобы этого человека больше не было в его жизни. Потому что все это слишком. Слишком больно без него, слишком хорошо с ним: Блейн словно наркотик, с которого невозможно слезть. Курт вставил шприц в вену шесть месяцев назад, и ломка не прекращается до сих пор. Он отчаянно пытается перестать колоться, избавиться от зависимости, забыть, но не бывает бывших наркоманов. Сто процентов людей, принимавших наркотики когда-либо, возвращаются к ним снова. Не важно, месяц, год или десять лет, наркоман однажды - наркоман навсегда. Курт надеется стать исключением. Блейн смотрит на него своими черными, как ночь, глазами, пытаясь запомнить такие забытые, но все равно родные для сердца - а у него есть сердце? - черты. Чуть заспанные, увлажненные слезами глаза, светлые прядки, спадающие на лоб, но главное - улыбка, такая родная, любящая и домашняя, напоминающая об осенних днях, которые обычно проводят в легкой депрессии вместе с любимым под шерстяным пледом. Думаем ли мы, когда что-то делаем? Блейн подумал – и ошибся. Блейн неверно подумал – и совершил самую большую ошибку в своей жизни. Блейн подумал – и решил постараться все вернуть, но Курт вряд ли его примет. Потому что даже Курт не согласен ждать его вечно, особенно после того, что «Блейн Андерсон, писатель, журналист, мудак и извращенец» ответил ему на признание в любви. - Нет, - Блейн поднимает на него глаза, и это тот самый раз, когда Курт может разглядеть в них настоящие эмоции. - Я хочу остаться с тобой. Я хочу попытаться быть с тобой. Я постараюсь, Курт. Прочь из моей головы – Сплин Прочь из моей головы! Наугад в темноту, с середины концерта, Сквозь толпу, сквозь охрану, сквозь двери, сквозь парк, Чтоб чуть-чуть постоять над водой на мосту. Курт смотрит на него, открыв рот. А потом что-то внутри него взрывается. Отдел головного мозга, отвечающий за терпение, резко прекращает свою работу, и слова, которые копились месяцами, боль, слезы и разочарование вырываются потоком нескончаемых фраз и ругательств. Прочь из моей головы! Здесь и так кавардак. Разбросав фотографии, Выбросив вещи, уничтожив улики. Все диски отправив в мусорный бак. - Ты хочешь. Прелестно, - он откладывает гитару в сторону и встает со своего стула. - Ты хочешь снова вставлять свой член в мою задницу, я прав? Потому что быть с кем-то - это означает любить кого-то. Понимать. Поддерживать кого-то и быть с ним абсолютно честным. Заниматься любовью, наконец, а не просто трахать, связывая руки, - Курт смотрит на него презрительным взглядом. В кого же он превратился? - Ты же не можешь ничего. Абсолютное и пустое ничего, - Блейн слушает все это молча, не прерывая зрительного контакта со своим "ангелом". – И, если хочешь, трахни меня. Но убирайся. Сразу же после этого. Забирай свои манатки и вали к чертовой матери, потому что ты не можешь вернуться просто так и делать вид, что у нас все хорошо. У нас не все хорошо, Блейн. Ты болен. Физически, - он переводит взгляд на его плечо, - и душевно. Прочь из моей головы! Твой новый бойфренд пробил все пароли, Вскрыл все твои ящики, прочитал мои письма к тебе. Ни хуя себе! Ни хуя себе! Блейн, не говоря ни слова, встает со своего места. Его только что унизили, втоптали в грязь, а затем выкинули на помойку. Он сильный мальчик. Он найдет себе новую мечту. И синие глаза никогда не будут сниться ему, Блейн обещает себе. Может быть, и будут, но обязательно перестанут. Он сильный мальчик, он справится. С трудом, но справится, ведь раньше всегда справлялся. Прочь из моей головы! Босиком, кувырком, с чемоданом в руке Или без чемодана в руке - налегке, вдалеке Пока я по тебе не проехал катком. - Я должен идти, я понял все, что ты хотел сказать, - квартира Курта небольшая, и это скорее студия, чем обычное по планировке помещение, поэтому Блейн подходит к вешалке, стоящей возле двери, все еще не сводя глаз с Курта. Затем, надевая куртку чуть ли не на голое тело, он переводит взгляд на фотографию, висящую на стене в позолоченной рамке, на которой Курта целует в щеку какой-то белобрысый ублюдок. И хотя он обещал уйти, из горла Блейна вырывается рык, который ни один из знакомых Курта так и не смог повторить. Он будто оставляет на нем свою метку, показывая всем, что Курт принадлежит лишь ему. Этот звук настолько... животный, мужской и собственнический, что он невольно делает шаг ближе, чтобы услышать его еще раз. "От Адама с любовью. Я не забуду этот день..." успевает прочитать Блейн, пытаясь остановить реакцию своего тела. Эта операция с треском проваливается: венка на шее начинает учащенно пульсировать, кулаки рефлекторно сжимаются, и легким движением руки, полной животной ярости, Блейн сбивает фото со стены так, что оно отлетает в дальний угол помещения. Затем он смотрит на Курта и, все еще тяжело дыша, произносит: - Я уйду. Я уйду отсюда, только если буду знать, что эта мразь не имела тебя так, как имел я. Прочь из моей головы! Над Москвой на метле, через тернии к звездам С буквой "У" в левом верхнем углу, В треугольнике равностороннем на заднем стекле. Курт молчит. Блейн крепче стискивает челюсти и, несмотря на запрет Курта, придвигается к нему на несколько шагов. Он делает шаг назад, не уверенный в том, что Блейн его и "пальцем не тронет". Тот, в свою очередь, в один миг сокращает между ними расстояние и нарочито медленно проводит носом по шее Курта, чуть прикусывая участок кожи прямо под кадыком, вдыхая его аромат и дрожа от возбуждения, ревности и желания. Затем он приоткрытыми губами проводит линию от ключицы до виска, опаляя жарким дыханием кожу. Курт не двигается, не дышит и не думает, полностью отдаваясь чувствам, что в нем пробуждает его "волк". Блейн прижимается губами к губам Курта и, перед тем как углубить поцелуй, шепотом произносит: - Он целовал тебя так? Он мучительно медленно сначала обводит контур его губ своим языком, ласкает небо, затем прикусывает нижнюю губу Курта, чуть оттягивая ее. - Он делал тебя счастливым? Блейн расстегивает пуговицы его ночной рубашки и спускается ниже, шершавым языком рисуя зигзагообразную линию от ключицы до соска Курта, обхватывает его губами, чуть посасывая, а затем кусает, вызывая у Курта протяжный стон. Проделывая то же самое и со вторым, только в разы медленнее, он в последний раз прижимается губами к его губам, на секунду зажимая между зубов кончик его языка. Прочь из моей головы! Оборвав провода, спутав карты, Фигуры сметая с доски, разбивая шлагбаумы на полном ходу, Оставляя разрушенными города. Блейн отстраняется, несмотря на ноющий член, отчаянно требующий разрядки, и с вызовом смотрит в глаза Курта. - А теперь позвони своему блондинчику, и пусть он закончит то, что я начал, - он разворачивается и идет к выходу. Уже находясь в дверях, Блейн слышит раздраженный крик: "Стой!". - Я тебя ненавижу, - в перерывах между отчаянными поцелуями удается выдохнуть Курту. - Боже, как же я тебя ненавижу. Из моей головы, Где сферой становится плоскость, Где то горит фейерверк, то тлеет свечка из воска, Где музыка Баха смешалась с полотнами Босха, И не дружат между собой полушария мозга. - Ты любишь меня, - Блейн ухмыляется и позволяет ему прижать себя спиной к стене. - Да, я люблю тебя и ненавижу именно за это. За твои гребанные кошки-мышки. За твои гребанные глаза. За то, что ты родился на свет, поганый извращенец. - Когда моя киска начала ругаться? - Курт затыкает его рот поцелуем, чтобы больше не слышать отвратительного потока слов, которые из него льются, вместо тех, которые он так отчаянно желает услышать. Но понимает, что это невозможно. Он согласен терпеть. Где крутиться строчка, одна днем и ночью "ВАЛИ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ ОЧЕНЬ СРОЧНО" И вместе с собой забери о тебе мои мысли, Чтобы Богу не показалось, что мы в этом мире слишком зависли. Они целуются жадно и отчаянно, сталкиваясь зубами, кусая друг друга и борясь за право вести. Курт устал ему подчиняться, а Блейн не может быть подчиненным. Курт кусает – Блейн делает все то же самое, но в несколько раз сильнее. Курт толкает его спиной к стене – Блейн сжимает рукой его шею, чувствуя лихорадочно бьющийся пульс подушечками пальцев, и надавливает на нее так, что тот начинает задыхаться от желания, возбуждения и недостатка кислорода. Боже, как же он скучал. Все эти шесть месяцев он мечтал, чтобы кто-то поимел его так, как это делал Блейн. Оставил на нем метку собственности, притянул к себе и никогда не отпускал. Цепями, веревками, наручниками, кожаными ремнями, словами любви - не важно. Как бы Курт Хаммел не строил из себя независимость, внутри он тоже имеет свои пороки. Курт Хаммел мечтает не только о любви, он мечтает подчиняться кому-то, прогибаться под кого-то, быть под чьей-то властью. Курт Хаммел и Блейн Андерсон – идеальная пара, и теперь даже их мысли схожи друг с другом. И даже если в их отношениях основой будет не любовь, а похоть, то оба будут с этим согласны. Главное – быть вместе. Признания не главное, и если секс их скрепит, то пожалуйста. Они могут трахаться целыми днями, словно животные. По сути, они и есть животные. - Я тоже, - Блейн шепчет Курту, пытаясь оторваться от него хоть на секунду, чтобы хотя бы вздохнуть. - Что «тоже»? – Курт вталкивает свой язык в его рот и касается им языка Блейна, обвивая его, посасывая и прикусывая. - Люблю тебя, - Блейн прикусывает мочку его уха, но Курт дергается и делает резкий шаг вправо. Ему кажется, что это злая шутка. Потому что Блейн – человек, который оставил его наедине со своими «проблемами» - не может любить. Он на это просто не способен. - Ты не можешь. Нет, нет, - он обхватывает себя руками, пытаясь понять смысл только что услышанных им слов. - Это просто невозможно. - Если бы я признался раньше, - Блейн пошло улыбается, - эти шесть месяцев я бы мог трахаться с тобой, а не мечтать об этом. Глаза Курта темнеют, а только появившаяся несмелая улыбка и вовсе исчезает, а Блейн осознает, что именно он только что сказал. Курт подходит к нему и взглядом выражает все презрение и ненависть, что он сейчас ощущает. Блейн пытается обнять его за плечи, и впервые он готов умолять кого-то дать ему второй шанс, но Курт вырывается из его рук и поднимает с пола куртку, которую он сорвал с него в порыве страсти. - Вот теперь убирайся, - он брезгливо кидает ее Блейну, стараясь не показывать, как ему сейчас больно. Он нужен был ему лишь для секса. Всегда. И следовал за ним, словно наивный раб. - Выметайся отсюда и не смей больше показываться мне на глаза! – он выталкивает Блейна из квартиры и с силой захлопывает дверь, сползая по шершавой стене и уже не сдерживая поток горячих слез, льющихся из глаз. И по этому человеку он горевал? Плакал? Пел ему песни о любви? Боже, Курт, сейчас ты противен даже самому себе. Блейну не остается ничего другого, как заночевать у него под дверью. Он будто собака, которую выгнали на улицу в лютый мороз. Ненужный, испорченный, забытый, вшивый, плешивый и покрытый язвами. Он не может даже признаться в любви так, чтобы ничего не испортить. Блейн слышит рыдания Курта через стену и мечтает лишь о том, чтобы умереть. Это даже хуже, чем плен. Это ужаснее, чем война. Это больнее, чем операция без наркоза. Это самая настоящая смерть, только Блейн все еще жив, но снаружи. Он совершил самоубийство. Себя, своей души, он убил Курта и все, что их связывало. Потому что он не человек вовсе, если смог сказать такое. Теперь точно не человек.***
Курт не знает, чего на самом деле ожидал от Блейна. Нежности? Ласки? Драматичных признаний в любви, тут же кольцо и предложение стать только его? Курт сам готов кричать на каждом углу, какой он дурак, раз действительно надеялся на что-то большее, но сейчас он не в состоянии даже мысленно признать это. Зачем он снова это сделал? Зачем разрушил все одним предложением? Зачем вернулся, собирая по пути кусочки Курта воедино, и в один миг швыряя готовую картину об стену? Зачем он снова причинил ему боль, и зачем сказал, что любит? Курт не контролирует себя, он просто мечется по квартире, издавая нечеловеческие звуки, словно кто-то заживо рвет его на части. Снова и снова. Он идет на кухню, чтобы выпить успокоительного, не начать разбивать кулаки в кровь о стены и не резать вены осколками любимой вазы Рейчел. Вместо таблеток его взгляд натыкается на неоткрытую бутылку коньяка. Парень берет ее в руки, смотря на прозрачную жидкость в сосуде. Он пытается вывернуть крышку, но она не поддается. Курт тяжело дышит, пытаясь унять дрожь во всем теле. И не понятно, вызвана она больше болью или злостью. Ведь он не маленький беззащитный мальчик. Он не просто пушистый котенок. Его когти всегда наготове, чтобы вцепиться в чью-то глотку, ведь этому научил его волк. Жестокость? Защита. Ненависть? Единственное стоящее чувство. Любовь? Что это? Ненавистная крышка так и стоит на пути между Куртом и его успокоительным, поэтому, когда его терпение лопается, горлышко с характерным треском летит на пол вместе с частью жидкости и осколками. Он наливает коньяк в высокий бокал через первую попавшуюся тряпку и выпивает залпом половину, заглатывая вместе с этим три таблетки, что лежали возле тостера. Ноги становятся ватными и не могут больше держать изнемогающее тело. Курт падает на пол, приземляясь спиной прямо на горлышко бутылки. Он не чувствует боли, зато чувствует его тело. И если Курту кажется, что его крик был тихим, то Блейн, сидящий возле входной двери, моментально вскакивает, начиная барабанить в ненавистный кусок дерева, что вот-вот перестанет быть преградой между ним и его Куртом. - Курт! Что происходит? Курт! – Блейн с силой ударяет ногой по двери, и та недовольно скрипит, - Курт, открой! Что тобой?! Тот истерично смеется, пытаясь подняться на ноги, но тело не желает слушаться. Он поскальзывается, размазывая ладонью по кафельной плитке алкоголь вперемешку с его кровью. - Подпорчена твоя секс-игрушка, Блейн. Ищи другую, чтобы трахать ее и оставлять свои метки. Но знай, я буду твоим всегда и не буду никогда, - Курт все-таки встает и подходит к двери, чтобы Блейн мог слышать его. - Да, я могу оставить кое-что, что будет напоминать нам обоим, что было и чего не будет, - Курт пьян? Нет, ему больно? И эта реакция его организма напоминает больше психопата, чем привычного ощетинивающегося зверя. Он - забитое животное, которому все равно. - Я оставлю тут твои инициалы, Блейн Андерсон. Но это тело никогда не будет принадлежать. Никогда, слышал? Курт вынимает из раны в спине самый большой осколок и ведет им по своей груди. - Курт! Не смей ничего делать! Прошу, блять, Курт, только посмей… - Блейн отходит от двери и, разбежавшись, выбивает ее ногой. Боль в лодыжке словно подпитывает его ярость и ненависть, не замечая ее, Блейн становится только сильнее и быстрее. Он подлетает к Курту и бьет по его запястью, выбивая из него окровавленный осколок. Тот не успевает понять, что происходит, Блейн просто берет его на руки, несет в ванную, ставит перед раковиной и заставляет нагнуться. Блейн давит на его шею одной рукой, а второй раскрывает его губы, засовывая пальцы чуть ли не в глотку. Курт шипит, а потом его начинает выворачивать. Блейн продолжает держать его за шею, но второй рукой придерживает его волосы. Курт замирает над раковиной, тяжело дыша, а Блейн включает воду и умывает его. Как ребенка, как калеку, как свою собственность. Курт пытается вырваться, но Блейн сильнее сжимает руки на его шее, шипя на ухо: - Только посмей сбежать. Клянусь, что бы я ни говорил, я не позволю никому, ни себе, ни тебе, причинить тебе боль. Понял? Курт сжимает зубы, понимая, что с таким Блейном спорить нельзя. Курт расслабляется и позволяет ему отнести себя в комнату. Блейн кладет его на кровать на живот и снимает с него остатки одежды, затем выходит из комнаты. Он возвращается с аптечкой, полотенцами и бутылкой виски. Курт пытается приподнять голову, чтобы видеть, что делает Блейн, но напряжение в позвоночнике давит на открытую рану в области поясницы. Он бережно опускает его голову обратно на подушки и садится возле Курта на кровать. Блейн выливает немного жидкости на рану, и тот шипит, пытаясь переместить тело чуть левее. Сильные руки Блейна мертвой хваткой держат его, не давая вырваться, пока тот обрабатывает рану полевым способом и вынимает осколки. - Потерпи, мне нужно ее зашить, - Блейн бережно шепчет на ухо Курту, убирая каштановую прядку с его лба. - Выпей, - он протягивает бутылку, и Курт немного недоверчиво смотрит на нее, затем приподнимается и делает глоток, морщась. - Это тебе не пятизвездный коньяк о столешницу разбивать. Курт падает обратно на кровать, цепляясь пальцами за испачканные простыни. Блейн уходит, но через пару минут возвращается, и лучше Курту не знать, зачем. Острая боль заставляет его подскочить, но Блейн, быстро отреагировав, крепко сжимает тонкие запястья, прижимая Курта обратно к кровати. Пара минут, что требовалась ему для того, чтобы зашить рану, казались Курту адом. Не о таких криках он мечтал, лежа в своей холодной постели и мечтая о мужчине рядом с собой. Он вообще не думал, что их встреча может быть такой, но это же они. У них не может быть все хорошо. Блейн заканчивает и встает с постели Курта, чтобы унести аптечку и испачканные полотенца, а также открыть окно в его комнате. Курт осторожно поднимается и садится на край кровати. - Спасибо, теперь ты можешь идти, - шепчет он, стискивая зубы. - Идти? Идти, черт возьми? Нет, я не уйду, - Блейн взрывается, буквально накидывается на Курта, сгребая того в объятия, и выносит из комнаты. - Видишь это? - он показывает на выбитую дверь. - Я сделаю все, чтобы быть с тобой, понял? Убью, уничтожу, прикончу кого угодно, чтобы ты понял, что я готов на все ради тебя. - Тогда убей себя, - шепчет Курт, и Блейн вопросительно смотрит на него, в глубине души понимая, что тот имеет ввиду. - Убей себя - и избавишь нас обоих от проблем. - Я готов на все ради тебя, - эхом вторит Блейн. - Если попросишь, я сделаю это, - он отступает на шаг назад, подбирая с пола тот самый осколок. - Только перед тем, как ты скажешь это, я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Действительно люблю. И ненавижу себя за то, что сказал те слова. Сказал то, что не имел в виду. Блейн поднимает руки так, чтобы Курт видел, и смотрит ему в глаза. Во взгляде Блейна раскаяние, во взгляде Курта пустота. - Скажи это, Курт, я сделаю все ради тебя, - шепчет Блейн, сжимая в кулаке осколок, смешивая свою кровь с кровью того, кто вот-вот убьет его, а затем приставляет самый острый его угол к своей шее. - Ну же! - Нет! – взгляд Курта в один миг становится не пустым, а испуганным, он бежит к Блейну, сжимая того в объятьях, слепо шаря в поисках его руки. Осколок вновь летит куда-то в сторону, и теперь их пальцы сплетены и ничем не разделяются. - Никогда, никогда не попрошу тебя об этом! – кричит Курт, сильнее сжимая ладонь Блейна. - Никогда, никогда… Блейн стоит в объятьях человека, который спас его, еще пару минут, не решаясь сделать что-то, чтобы снова не испортить. Но когда губы Курта, такие горячие и соленые от слез, накрывают его собственные, все рамки стираются, и Блейн жмется к нему сильнее, отвечая на поцелуй. И этот поцелуй не похож ни на что, чем они занимались раньше, даже не похож на те, что были сегодня, час или два назад. Он горький и сладкий одновременно. Потому что это - конец и начало. Потому что это - смерть и рождение одновременно. Потому что умер старый Блейн и родился новый. Потому что погиб прежний Курт и воскрес настоящий. Они идут, взявшись за руки, в комнату Курта и ложатся в кровать, скинув с нее запачканные простыни. Время и пространство покидают их, потому что они слишком логичны и слишком реальны для них. Они – это парадокс. Сбой в программе, нерешенное уравнение. Они не могут быть вместе, как и не могут быть по отдельности. Они неидеальны для окружающих, но совершенны друг для друга. Блейн прижимает Курта к себе, желая сделать все что угодно, привязать его чем угодно, но этого человека он не отпустит никогда. Даже если придется грызть глотки и драть врагов в клочья. Даже если придется каждый день вырезать на своей коже номера ошибок, что он совершил и не должен совершать больше. Он будет пытаться стать снова человеком для Курта. А Курт? Ему всегда было достаточно волка. С инстинктами, воем и шрамами. Они одновременно тянутся друг к другу для еще одного поцелуя, перед этим шепча самые правильные слова в свой жизни. - Я люблю тебя. Потом Курт укладывает голову на грудь Блейна, слушая размеренное биение его сердца. Блейн гладит Курта по волосам, утыкаясь носом в его макушку, и тянется рукой за пледом. Они не трахаются, даже не занимаются сексом, потому что это не то, что им сейчас нужно. Они просто пытаются быть ближе друг к другу, хотя знают, что ближе уже невозможно. Они связаны друг с другом, это кровная связь, связь душ и тел, она крепче, чем веревки и наручники, которыми Блейн привык привязывать к себе Курта. Эти связи не материальны, но чувствуются с каждым новым ударом сердца. “Я позабочусь о тебе, мой бесстрашный лев”. “Я не отпущу тебя, мой прекрасный волк”. *Фраза «Аллах Акбар» (الله أكبر) произносится мусульманами довольно часто во время стрельбы или убийств невинных мусульман, напоминая чем-то их боевой клич. Дословно переводится как "Бог Велик". В переводе на русский "Аллах Акбар" - «Аллах больше», т.е. больше чем любой другой бог, чем бог, в которого верите вы.