*
- Зачем ты выбила дверь, Рейч? – через пятнадцать минут Хантер с улыбкой входит в квартиру Курта и Рейчел. - Очень смешно, - она наигранно улыбается сводному брату, листая журнал, сидя на диване и перекинув ногу за ногу. - Это твой дружок ее выбил. Вдобавок я все еще уверена, что он сделал это, - Рейчел кивает в сторону кухни. Веселье в глазах Хантера мигом сменяется на гнев, и он реагирует точно так же, как Рейчел: - Где он? – только теперь это предложение обращено в сторону Блейна. – Где он и как посмел тронуть Курта? - Почему вы все думаете, что меня кто-то тронул? Почему вы считаете, что я настолько беспомощен? – Курт входит в гостиную, пошатываясь, а Блейн придерживает его за локоть. - А что тогда значат буквы на твоей груди? – Хантер спрашивает его, прищурив глаза, Рейчел вскидывает голову, а затем ошарашенно открывает рот. Блейн напряженно молчит, а Курт огрызается: - Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался? - А кто Блейн для тебя? - Будущий муж, - Блейн невозмутимо отвечает, а Курт дергается в его руках, поворачиваясь к нему с немым вопросом в глазах. - Муж… - шепчет Рейчел, вставая с дивана. – Тогда поздравляю, - она подходит к Курту, обнимая его, - а я, пожалуй, пойду из этого сумасшедшего дома. Пока меня не записали в чьи-нибудь жены. В комнате остаются лишь Курт, Блейн и Хантер. Если состояние Блейна и Курта еще можно назвать нормальным, то Хантер убит эмоционально. - Какой, нахрен, муж? - Будущий, - цедит Блейн сквозь зубы. - Он имеет в виду будущий, - Курт пытается исправить ситуацию. - Будущий в смысле… Как тебе объяснить? - Почему вы думаете, что я не смогу быть ничьим мужем? – Блейн переводит взгляд с Хантера на Курта и обратно. - Потому что ты… - Хантер не может подобрать слова, - потому что ты Блейн Андерсон. Ты всегда говорил, что брак - это пустая трата жизни. - А людям свойственно менять свое мнение, Ханти. И, тем более, Курт… я люблю Курта. А Курт любит меня. И теперь все на своих местах, - Блейн тяжело вздыхает. – И что бы ты не думал обо мне, я буду хорошим мужем. - Просто замечательным, - тот наконец подает голос и берет Блейна за руку. - Ну тогда я… рад за вас? – Хантер, все еще не понимая сон ли это, обнимает парней, стоящих перед ним, и, подмигивая, произносит. - Я оставлю вас одних. - Хорошо, - тихо говорит Блейн, а Курт кивает, зная, что тот не тронет его по меньшей мере еще месяц. До того момента, как Курт не будет готов. «И мне наплевать на то, что ты уже готов, потому что я – нет. Я не готов причинить тебе боль. Я никогда больше не буду готов», - эти слова отпечатались в его мозгу, как и сотня других, до этого сказанных. «Ты скучал по мне?» «Как ты можешь об этом спрашивать? Конечно, скучал». «Ты будешь ждать меня, если я попаду в тюрьму? Потому что если сейчас я встречу одного из твоих ухажеров, я не уверен, что смогу сдержаться». «Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю…».***
Хантер какое-то время наблюдает за их немым диалогом, затем разворачивается, даже не пытаясь скрыть улыбку, и идет к двери. Вдруг в квартиру влетает нечто, и это даже не Рейчел Берри, вооруженная скалкой, это кое-что более опасное, агрессивное и, в данный момент, неконтролируемое. Дверь, которая все это время стояла, припертая к стене, с грохотом падает на пол, заставляя Блейна оторваться от Курта и машинально встать перед ним, защищая. Себастиан, если можно было так назвать растрепанное, помятое существо в дверях, тяжело дышит и метает пока физически неощутимые молнии в сторону Блейна. - Себа… - Хантер не успевает договорить, потому что в их сторону, точнее в сторону Блейна, летит керамическая фигурка кошки, что оказалась ближайшим оружием под рукой Себастиана. - Какого хрена? – только и успевает возмутиться Блейн, как в него летит железная ваза с комода возле двери. - Отошел от него, ублюдок, - шипит Себастиан и делает шаг навстречу Блейну. По пути он успевает схватить декоративный зонт-трость и направить его острый конец в сторону Блейна. - Себастиан! – кричит Курт и подлетает к другу. - Что ты делаешь? - Что это, Курт? Это он тебя? Я убью тебя, Андерсон, клянусь, убью и расчленю на столько мелких кусочков, что даже моя бабушка, которая… - Прекрати цитировать доктора Кокса и послушай! – срывается Курт, и все, даже Себастиан, непроизвольно останавливаются. - Я буду краток, - ледяным голосом говорит Курт и облокачивается на стену, так как стоять ему становится тяжело. - Блейн мне ничего не сделал, это раз. Два, почему так трудно понять, что мне не нужна защита? И три, какое ты имеешь право кидать в моего жениха кошками?! Себастьян хлопает глазами, пока его мозг переваривает сказанное. - Твоего же… Что? - Себастиан, опусти зонтик, - осторожно просит Хантер, замечая, как непроизвольно “оружие” в руках мужа оборачивается в сторону виновника всего этого. Себастиан кладет зонт на место и проходит в кухню, чтобы налить себе воды, не говоря ни слова. . - Что за черт? – осматривая помещение, спрашивает тот, уже более спокойным голосом. - Я разбил бутылку, а потом упал на нее, - выдыхает Курт, заходя на кухню, и краем глаза видит, как напрягся Блейн. - Упал? – Себастиан вскакивает и подлетает к другу, сдирая с того халат. - Мы отвезем тебя в больницу, - он констатирует. - Блейн, конечно, хорошо потрудился, но надо, чтобы тебя зашил профессионал. А это, - Себастиан указывает на еле различимые буквы на теле друга, - это требует объяснений. - Я же сказал, что выпил, - успевает раньше Блейна ответить Курт и слегка краснеет. - Ты мудак, Хаммел. Черт, если бы я знал, что все может закончиться этим, я бы и не затеял ту поездку во Францию. Расписались бы тихо, мирно, вдвоем. - Зато какие воспоминания, - хмыкает Блейн, но в ответ получает лишь злобное шипение Себастиана. - Ладно, чувствую, я это дерьмо заварил, мне его и расхлебывать. Собирайтесь, и, Блейн, тебя тоже покажем врачу, мало ли, ты заразный, - Себастиан изящно выходит из квартиры, последний раз смерив эти руины полным ужаса взглядом. Блейн помогает Курту дойти до комнаты и одевает его, как ребенка, несмотря на все его протесты. Одного только приказного тона Блейна хватает, чтобы Курт послушно расслабился, позволяя своему волку делать с ним все, что он захочет. Ведь теперь это уже его волк. - Насчет… насчет мужа, ты не шутил? – осторожно спрашивает он. Блейн оборачивается к Курту, чье лицо замерло в ожидании ответа. Он кладет рубашку, которую до этого держал в руках, на кровать и подходит к Курту, вставая перед ним на одно колено. - Если бы у меня было кольцо в красивой бархатной коробочке, я бы достал его. Но все, что у меня есть, это… хм, я… ты, и моя любовь к тебе. Парадоксальная, почти невозможная, пугающая и странная, но самая искренняя. Курт Хаммел, парень, которого я терял и находил столько раз, что и не счесть, решишься ли ты сказать этому убогому, стоящему на одном колене перед тобой парню “да” на вопрос… Ты выйдешь за меня? Курт молчит примерно минуту, обдумывая слова, только что сказанные Блейном. Он точно знает, что Блейн – человек, которого он так долго искал. Курт знает, что жизнь без него для него теперь не жизнь. Он знает, что у них возникнут проблемы, но они решат их вместе. Рука об руку. - Как будто у меня есть выбор, - вздыхает Курт, но, видя, что ни один мускул на лице Блейна не дрогнул, выдыхает: - Конечно. Да. Блейн шумно выдыхает и поднимается на ноги, сгребая Курта в объятия. Они стоят так, обнявшись, довольно долгое время. Блейн сжимает пальцами ткань рубашки Курта и тяжело дышит, не понимая, за что ему было даровано это счастье. Курт улыбается, вдыхая носом аромат Блейна, и чувствуя себя по-настоящему дома.*
Себастиан недовольно барабанит пальцами по окну своей машины, пока Хантер ходит по кругу, то и дело поглядывая на часы. - Чем они там занимаются? - шипит Себастиан. - Не думаю, что чем-то плохим, - серьезно отвечает Хантер, находясь где-то в своем мире. - Просто дай им привыкнуть к этому, что ли. И вообще, как ты узнал? - Знаешь, когда твой муж оставляет тебя одного в постели утром, не сказав ни слова, начинаешь волноваться и перебирать все возможные варианты. У меня был один. И имя ему… - Дай угадаю, Блейн? – смеется Блейн, крепко держа плечи Курта, пока тот, хромая, идет к машине. - Ждешь свои пять очков? – скептично хмыкает Себастиан и садится на переднее сиденье своей Ауди. - Думаю, нам нужно поговорить, - шепчет Курт, когда Блейн наклоняется, чтобы сесть рядом с ним. Блейн кивает и быстро целует Курта в щеку, выпрямляясь. Как только он захлопывает заднюю дверь автомобиля, Себастиан жмет на газ и стремглав несется по безлюдной улице, скрипя шинами о сухой асфальт. - Выпендрежник, - улыбается Хантер и открывает переднюю дверь своего Мерседеса. - Кто бы говорил, - отвечает Блейн, садясь в машину. Хантер заводит автомобиль и, резко вывернув руль, мчится по широкой улице вдоль сверкающих высоток. - Но они уехали в другом направлении! – возражает Блейн. - Я знаю, но я говорил с Сэмом. Он рассказал о природе твоих ожогов. Тут нужен специалист, и я везу тебя к нему. - Но Курт… - Все с ним будет хорошо, Андерсон! Себастиан позаботится о нем, а вечером мы все вместе поужинаем. - Отлично, только ты уверен, что меня пустят куда-то в приличное место? – намекая на свой внешний вид, заявляет Блейн. - Сейчас съездим к доктору Джефферсону и приведем тебя в порядок. - Тогда нужно заехать в банк и снять с моего счета деньги. - Блейн, я, конечно, понимаю, что ты долго не был в цивилизации, но за время твоего пребывания под Дамаском безналичные платежи не объявили вне закона. - Что? – морщась, Блейн переспрашивает. - Карточка, у меня есть банковская карточка. - От моего счета? - Какой же ты тупой, Блейн. И забывчивый. Ты сам попросил меня распоряжаться твоими гонорарами. Я открыл счет, у меня на руках золотая карточка на твое имя, - объясняет Хантер, как для ребенка. - Надеюсь, ты не покупал на мои деньги фаллоимитаторы для Себастиана? – ухмыляется Блейн и получает по шее от друга. Хантер закатывает глаза и снова переводит все внимание на дорогу. - Между прочим, ему понравилось, - шепчет он так, чтобы Блейн не слышал. - Что? - Нет, ничего.*
В больнице Блейна осматривает врач, старый знакомый Хантера, мужчина лет сорока, с добрым взглядом и умелыми руками. Блейну повезло, что его ожог не задел никаких внутренних органов, лишь подпортил “оболочку”. Ему сделали перевязку, выдали рецепт на лекарства и пожелали удачи, а также попросили автограф. Через час они с Хантером уже ходят по дорогому бутику, даже размеренное цоканье каблуков сотрудниц которого переполнено напыщенностью и снобизмом. - Я не буду тут одеваться, – капризно верещит Блейн, кидая пиджак в руки молодой девушки-консультанта. - Блейн, черт возьми, не будь придурком, - шипит Хантер и отдает второй сотруднице темно-синий костюм с белой рубашкой. Девушка уносит вещи в примерочную и возвращается. - Это все слишком не мое, Хант, слишком прилизанное, слишком элегантное, слишком, черт побери, десять штук за костюм? - За рубашку, - поправляет его ассистентка, и Блейн смеряет бедную девушку скептичным взглядом. - Просто примерьте и, уверяю Вас, больше вы не сможете снять этот прекрасный экземпляр вдохновения Армани видами ночного Парижа, - самой гейской интонацией произносит залаченный и утянутый в белоснежную рубашку молодой ассистент, прикладывая руку к губам. - Я так и вижу Вас на обложке Vogue. - Прекрасно, мой жених как раз его редактор! – бросает Блейн и отворачивается от существа, насквозь пропитанного глянцем. - О господи, только не говорите, что это Курт Хаммел! Он женится? А как же этот…с кем его видели на вечернике Марка Джейкобса… такой блондин, черт, как его? – парнишка не замечает, как кулаки Блейна сжимаются, он продолжает издавать нечленораздельные звуки, пытаясь вспомнить имя парня Курта. - Адам, - подсказывает Блейн. - Точно! Черт, Курт Хаммел женится?! Я должен написать об этом в твиттере, - Хантер резко переводит все внимание с чудесной оксфордской рубашки на Блейна и на ассистента. - Только прикоснись своими пальцами к клавиатуре телефона и, клянусь, лет через двадцать тебя откопают с ним в заднице и этим галстуком во рту. Парень бледнеет и откладывает смартфон в карман. - Я думаю, это конфиденциальная информация и никому не нужны проблемы, так? – Хантер решает все дипломатично, в то время как Блейн со злостью срывает с вешалки первый попавшийся костюм и идет в примерочную. Он выходит в зал через пять минут, и все, даже Хантер, не могут сдержать вздоха. - Потрясающе, - одними губами произносит консультант магазина, заворожено глядя на мужчину в черном костюме, клетчатой фиолетовой рубашке и классической черной бабочке. - Не знал, что ты умеешь их завязывать, - улыбается Хантер, подходя ближе. - Я умею собирать бомбу из тостера, думаешь, не справлюсь с куском ткани? Они, не задумываясь, несут три костюма, пиджак, две пары классических джинсов, шесть рубашек, три поло и десять разных бабочек на кассу. Там им настойчиво предлагают приобрести еще четыре рубашки, пальто и фетровую шляпу. - Не знал, что когда-нибудь смогу пройтись с тобой по магазинам, Блейн, - смеется Хантер и ставит пакеты в багажник. - О, чья была идея, Хантер? – отвечает Блейн и садится в машину. - Итак, теперь едем в салон, а потом в ювелирный? - Салон? – с ужасом переспрашивает Блейн. - Именно, эту роскошную шевелюру нужно привести в порядок, - Хантер кидает взгляд на его отросшие за несколько месяцев волосы. В салоне Блейн попадает под крыло “самого лучшего имиджмейкера Нью-Йорка”. Тобиас, высокий блондин с тонной лака на голове, узкими джинсами на бедрах и ярко-розовой рубашкой на худощавом торсе, готов был с порога наброситься на Блейна, пристегивая того к креслу и “насилуя” его волосы самым изощренным способом. Хантер сидит в кресле, смотря на перекошенное злостью лицо друга, который вот-вот готов будет встать и вырвать руки этому “называй-меня-просто-Тоби-лапуша”. В конце концов, просидев на месте около полутора часов, Блейн наконец-то может повернуться, чтобы улицезреть творение самого гейского гея на всем Манхеттене. И, видимо, ему просто ужасно везет на таких обитателей радужного царства, или это кара за все оскорбления модных журналов. - Черт, - выдыхает Блейн, поглядывая на свое отражение в огромном зеркале. - О, святой МакКуин, это восхитительно! – заверещал имиджмейкер, и это тут же подхватил Хантер. - Хватит выплясывать Жигу-Дрыгу, радужный пони, тебя муженек дома ждет, - Блейн за шкирку вытаскивает его из салона, не переставая глядеться во все стеклянные поверхности на своем пути. Последний пункт – ювелирный магазин. - Я думаю, мы купим сразу два кольца, - говорит Хантер, выходя из машины. Уже темнеет, и улицы большого города освещают тысячи фонарей, вывесок и баннеров, отчего начинает с непривычки рябить в глазах. В просторном зале все блестит и почему-то пахнет романтикой. - Меня сейчас вырвет, - шипит Блейн, глядя на слащавую парочку, что рассматривают обручальные кольца. - А я думал, Тобиас немного заразил тебя своим оптимизмом, - кривляется Хантер, отчего Блейну становится только хуже. - Почему это легче, когда он рядом? – выдыхает Блейн, присаживаясь на кожаный диван возле входа. – Почему легче поверить в это “вместе навсегда”, когда он сжимает мою руку или дышит мне в шею? Почему я готов даже подписывать приглашения, выбирать украшения для зала, церковь, священника только тогда, когда он делает это со мной? Это кажется таким нереальным сейчас. - Людям легче дышится в лесу, знаешь ли, - загадочно говорит Хантер, садясь рядом. - Они выходят в город и забывают, какого это, но вплоть до момента, пока не окажутся возле рощи зеленых гигантов. Кто-то высаживает цветы на подоконнике. Кто-то живет от одного похода в лес до другого, а кто-то учится видеть городские столбы, как многовековые дубы. - Я не понял, мне Курта посадить в горшок и таскать с собой, смотря на фонари? - Ты такой дурак, Блейн. Просто попробуй вздохнуть так, будто он рядом, потому что он всегда рядом, - Хантер встает и подает руку другу. Блейн сидит еще пару секунд, но потом поднимается и идет к прилавку, за которым стоит невысокая блондинка и ослепительно ему улыбается. - Мне нужно сделать гравировку на обручальные кольца, - решительно заявляет Блейн, и Хантер, довольно улыбаясь, пишет мужу, что они скоро будут. It’s not over.***
Дела у Себастьяна и Курта в больнице обстояли не так хорошо. Чересчур много вопросов, косых взглядов доктора и «я обязан держать врачебную тайну, но вы можете рассказать мне». Поэтому через несколько часов, чтобы не вспоминать о всей той неловкости в кабинете врача, они уже сидят в небольшом кафе на восточной улице, дожидаясь здесь Хантера и Блейна, которые обещали подойти в скором времени. Курт нервно теребит в руках меню, и Себастиан, глядя на друга, точно распознает причину его беспокойства. - Курт, послушай, - Себастиан тихо произносит, и Курт вскидывает голову, - мой отец сделал предложение матери через три недели после знакомства. Поэтому если ты думаешь, что все идет слишком быстро… или даже неправильно, то… - Все так, как должно быть, Себастиан. Просто… еще вчера вечером он был мертв, - он шепчет, вздрагивая. – А через двадцать четыре часа он уже мой жених. Столько событий произошло за это время, я не могу за ними уследить. - Так следуй по течению, друг, - он кивком подзывает к себе официанта и делает заказ. – Что ты будешь? - Зеленый чай, - Курт устало улыбается, и Себастиан грозно смотрит на него. - Чай и… чизкейк? - Рагу из кролика, салат «Цезарь» и бутылку вина, - парень делает последние записи в блокноте. – Сегодня воскресенье. - И что? – Курт, недоумевая, смотрит на него. - Если ты ничего не ешь по будням, ешь хотя бы по выходным, - он фыркает. - Я надеюсь, Андерсон наконец откормит тебя. - Ничего он не откормит. - Ты уверен? – Себастиан ухмыляется. – Скажи ему это, «толстый и страшный» Курт Хаммел. Твоя жизнь теперь изменится, - он подмигивает ему, а Курта, хоть и на долю секунды, но охватывает паника. - Как? - Что-то изменится в лучшую сторону. А что-то - в худшую. Это зависит от того, как ты сам будешь воспринимать эти изменения. Объятия, секс, любовь и… дети - все это плюсы, - Себастиан с улыбкой вздыхает. – Помнишь, я рассказывал тебе про малышку из детского дома? - Конечно, помню. У меня остались даже ее фотографии. - Нам разрешают ее усыновить. Викторию. Тори. Мы с Хантером решили называть маленькую Викторию просто Тори. - Себастиан… - Курт, подперев кулаком щеку, смотрит на него. - Это твое счастье. Себастиан, я так рад за вас. - У малышки Тори будут замечательные крестные, - Себастиан подмигивает. – А затем и подружки, - он многозначительно улыбается. – Ты думал о детях, не спорь. - Все зависит не от меня, - Курт вздыхает. - Именно от тебя все и зависит. Если ты не заведешь об этом разговор, то Блейн уж точно этого делать не будет. - Давай не будем сейчас об этом? Себастиан, видя расстройство друга, сразу замолкает. - Просто запомни одну вещь: каким бы Андерсон не был «зверем», - он пальцами показывает кавычки в воздухе, - он тоже человек. - Конечно он человек, Себастиан, не мели чепухи, - Себастиан переводит взгляд на грудь Курта, где, скрытые тканью рубашки, красуются инициалы Блейна. – Прекрати. - Что прекратить? – он ухмыляется. - Я сам это сделал. Я был пьян и разбит. - Так что у вас вчера ночью произошло? Курт вздрагивает, вспоминая события прошлого вечера, а затем и ночи. - Я могу не рассказывать? - Нет, - Себастьян качает головой. - Тогда вкратце: сначала все было очень плохо, но затем хорошо. - Ты и детям своим сказки такие будешь рассказывать? Сначала у Золушки было все очень плохо, а затем хорошо? - Себастьян! Мы обещали не говорить об этом! – Курт взмахивает руками. - О чем не говорить? – Блейн, появляясь как всегда внезапно, кладет голову Курту на плечо, руками обнимая за талию. - О том, что Курт должен прекратить свою «диету», - Себастиан мигом отвечает. - Я позабочусь об этом, - Блейн целует его в щеку и садится на стул рядом. Затем, не зная, куда деть руки, которые так и тянутся к бархатной коробочке, он не придумывает ничего лучше, как накрыть ладонь Курта своими. Он заразительно улыбается, а Себастиан с Хантером обмениваются счастливыми взглядами. Через пять минут Себастиану и Курту приносят их тарелки, а Блейн и Хантер делают свой заказ. Курт, глядя на Блейна, берет вилку в руки и протягивает ему небольшой кусок крольчатины в соусе. Тот послушно приоткрывает рот и разделяет трапезу с женихом, последующие десять минут позволяя Курту кормить себя, словно маленького ребенка. И даже если ему вспоминается Шамика, которая тоже когда-то кормила его с ложки, он понимает, что сейчас не время для этого. Он подумает, что делать со своим прошлым, позже. Потому что сейчас рядом с ним Курт, и он уж точно не достоин быть оттесненным какими-то воспоминаниями. Пусть и тяжелыми.*
- Блейн? – Себастиан думает, как лучше всего начать разговор. - Что случилось? – Блейн отрывается от созерцания своей тарелки, полной еды, потому что сейчас ему совсем не хочется есть. Ему хочется быть дома и вместе с Куртом строить свое будущее, а не сидеть в дальнем углу ресторана, обернутым в дорогую одежду. - Я не знаю, как лучше всего тебе об этом сказать… - Курт внутренне сжимается, а Себастиан в это время продолжает, -…но у нас с Хантером будет ребенок. - О, - Блейн вздыхает, не зная, что ответить, пока три пары глаз смотрят на него, - поздравляю? - Ее будут звать Тори, - Себастиан, несмотря на реакцию Блейна, все равно не может сдержать улыбки. Как и Хантер, обнимающий его за плечи. - Тори… Такое красивое имя для девочки. Сокращенно от Виктории? - Да. Виктория в честь победы. Блейн пока наливает вишневый сок в бокалы Себастьяна и Хантера, а себе с Куртом - вино. - Тогда выпьем? – он поднимает бокал. – За победу любви над страхом.*
- Что мы будем делать? – Блейн спрашивает сразу, входя в квартиру. - Делать с чем? – Курт оборачивается к нему. - С нашими жизнями. Курт, ты не боишься? - А чего мне бояться? Мой «волк» теперь будет со мной, - Блейн улыбается словам Курта, но в душе его все равно терзают сомнения. А вдруг Курт будет жалеть? Вдруг жизнь с Блейном надоест ему? Вдруг Блейн не тот, кто ему нужен? - Ты спросил меня, что делать. Я подумал… - Курт проходит в гостиную, по пути стягивая с себя пиджак и расслабляя галстук, который заставил напялить его на себя в машине Себастиан, - …поддерживать друг друга, если кому-то из нас будет плохо. Я буду варить тебе кофе по утрам, а ты найдешь безопасную работу в Нью-Йорке или хотя бы в пригороде. Затем мы могли бы завести собаку, но если только у тебя нет аллергии. С каждым днем я все больше и больше буду узнавать тебя, потому что я до сих пор не знаю, какой кофе ты любишь, а может быть ты вообще неравнодушен к кошкам. Потом мы купим квартиру, а лучше дом, потому что я не согласен делить наше с тобой личное пространство с Рейчел. И дети, Блейн. Я не знаю, как ты, но я всегда знал, что у меня будет двое детей: мальчик и девочка, - Курт, улыбаясь, смотрит на него, стараясь не думать о том, что перегнул палку. - Я никогда не думал, что достоин такого человека, как ты, - Блейн садится рядом с ним на диван и кладет голову Курту на колени, глядя на него снизу вверх. – Но у меня есть одно «но», - рваный вздох Курта предательски выдает его мысли: «Он скажет, что ему не нужны дети». – Я думаю, вместо кошки и собаки мы могли бы завести хамелеона. Хамелеоны такие красивые. Они умеют менять цвет, Курт, ты знал? – Курт в шутку ударяет его кулаком по плечу. – Нет, правда, когда я жил в Плазе, в моем номере стоял огромный террариум. И в нем жил хамелеон. Когда я ругался с Хантером по телефону, он становился темный-темный, как небо после шторма. И я твердо решил, что буду всегда жить в Плазе, потому что мне понравился Луи, - Блейн смеется, понимая, что Курт ожидал совсем другого «но», да и сам Курт уже не сдерживает улыбки. - Я согласен на хамелеона. - И я буду звать его Луи? - Мы будем звать его Луи.