Благоразумие

      — Добро пожаловать, господа Паркинсон! — широко улыбаясь, воскликнула миссис Эридан и сделала плавный книксен*. Её муж, издав странный хриплый звук, почтительно склонил голову. Он надеялся, что в поместье предприимчивой жены, гости не станут его игнорировать.       — Мистер и миссис Эридан! — сдержанно, даже высокомерно, поприветствовал угловатый, слегка полноватый глава семейства Паркинсон. Ему с трудом удавалось скрыть задетое тщеславие и теперь быть гостем, а не хозяином положения в сложившейся ситуации. За оказанную много лет назад услугу молодой прислужнице Воландеморта, он надеялся по полной мере получить с неё оплату, но увы, колдунья снова оказалась хитрее и умнее. Забини обыграла его и теперь из-за любимой дочери, он должен идти на поводу у этой ведьмы. Но, как говорится, уговор дороже денег, хотя и их он вытрясет из «дорогой» свояченицы.       А вот худая, будто мумия, и вытянутая, как струна, мать Пэнси выдавливала из себя вежливую, но какую-то вымученную улыбку. Ещё по дороге к будущим родственникам, женщина использовала пару заклинаний, чтобы избавиться от головной боли и звона в ушах от капризного голоса собственной дочери. И если муж беззаветно обожал свою маленькую дочурку, то она попросту уставала от её прихотей, и даже обрадовалась, когда узнала, что Пэнси обручится и её придётся терпеть другим магам. Она даже позлорадствовала над красавицей Забини и её сыном.       — Очень рада знакомству, миссис Забини, — нагло подчеркнула Пэнси, на что встретила одобрительный взгляд хозяйки поместья и хмурый мистера Эридана, — мне приятно быть здесь. Восхищена Вашей красотой! Впрочем, я знала, что по-другому быть и не может! — улыбнулась девушка и перевела торжествующий взгляд на Блейза, любуясь его лицом. Паркинсон совсем не догадывалась, что он со всех сил пытался контролировать мимику и съезжающие вниз от брезгливости уголки губ.       Мутно-зелёные глаза впивались в объект своего больного обожания. Ещё на Святочном балу Пэнси окончательно убедилась, что неравнодушна к Блейзу. Но после того вечера, парень ещё больше отдалился от неё, стал холодным и отстраненным. И как считала девушка, всё из-за уязвлённого самолюбия. Ведь из-за её глупости, ему на глазах у всех пришлось танцевать с грязнокровкой. Пэнси была уверена, что Забини мстит ей своим безразличием, ведь после этого случая ему приходилось находить бескомпромиссные, колкие ответы на все выпады и насмешки со стороны слизеринцев. Её восхищала выдержка и острый ум Забини, но раздражало его благородство и скрытность. За все года Блейз ни разу не пытался оскорбить или унизить ненавистную гриффиндорку, Гермиону Грейнджер.       Он будто не замечал Пэнси, даже Малфой иногда позволял себе флиртовать с ней, но Блейз — никогда. Не помогали даже конфеты с любовным зельем. Этот умник каким-то образом всегда определял, что именно было в сладостях или того хуже, скармливал их Винсенту и тогда ей приходилось убегать от мерзкого толстяка. Девушку сводила с ума ревность, когда он оказывал знаки внимания и симпатии кому-то другому. Однажды Пэнси даже прокляла Гринграсс, из-за того, что та посмела целоваться с её Забини. Попытки выведать у Малфоя, в кого влюблён его друг — потерпели крах. Блондин просто рассмеялся ей в лицо и ещё жёстко встал на защиту Дафны. Несмотря на его хамство, девушка облегченно выдохнула, предположив, что Грингасс ей не соперница. И вот наконец Пэнси ликовала: ей больше не придётся мучиться от ревности. Теперь Блейз целиком и полностью будет её. И лучшим союзником, который вручит ей этот неприкосновенный приз, станет его собственная мать. Задрав курносый носик вверх, девушка шагнула вперёд и протянула парню руку.       — Блейз.       — Добрый вечер, господа, — поздоровался со всеми Забини, приятно улыбнулся и сжал пальцы Пэнси, едва взглянув на неё.       Прикосновение было мимолётным и до ужаса раздражительным. Блейз прекрасно знал, что однокурсница в него по уши влюблена. Вот только ему она не нравилась. Он искренне не понимал, как Драко удавалось с ней флиртовать, ведь Пэнси была низкой, угловатой, с грубыми чертами лица, впалыми щеками, курносым носом и наглыми глазами. Больше всего его раздражало в ней невежество, скудоумие и лесть.       Стоя однажды с Малфоем в коридоре и провожая взглядом Паркинсон, Кребба и Гойла, он разочарованно вздохнул:       — Куда подевались тщеславные и самолюбивые слизеринцы? Почему наш факультет заполняет это?       На что Малфой усмехнулся и похлопал друга по плечу:       — Пешки тоже нужны, друг. Кем бы мы помыкали, если бы все были такими, как мы с тобой?       «Каким бы был наш мир, если бы в нём было больше таких, как мы с Грейнджер и меньше, как Паркинсон с Креббом?» — думал Забини. Он позволил себе мимолётную слабость затосковать по гриффиндорке. Блейз сейчас хотел бы вновь вернуться в библиотеку и оказаться рядом с ней. Он лишь улыбнулся и перевёл взгляд на гостей, решив, что подумает о Грейнджер позже и с трепетом переживёт, насладится теми неловкими, смущающими чувствами уже наедине с самим собой.       И сейчас, посмотрев на супругов Паркинсон, Блейз понял, что самое худшее во внешности Пэнси взяла у обоих родителей: квадратную бесформенность и плоский нос от отца, цвет глаз и пухлые губы от матери. И в течении вечера он узнает, в кого из Паркинсонов она пошла своим умом.       На доли секунды он всерьёз задумался, как бы пережить это «славное знакомство» так, чтобы до конца вечера не отравиться накатившим отчаянием и не подавиться за ужином наигранной вежливостью.       К счастью, мать Забини не собиралась всю ответственность за сегодняшний спектакль перекладывать на сына. У неё была цель — отблагодарить мистера Паркинсона за оказанную услугу и, благодаря юной ведьмочке, отплатить за неё пришлось узами брака Блейза.       — Надеюсь, господа, вы не против отобедать? — воскликнул мистер Эридан, обращая на себя внимание гостей. Жестом он пригласил всех следовать за ним в столовую.       Миссис Эридан незаметно хлопнула рукой сына по бедру и, когда тот глянул на выражение её лица, безошибочно понял, чего хочет мать. Превозмогая своё раздражение, он пошёл рядом с Пэнси. Девушка без стеснения обхватила его предплечье, но Блейз ловко увернулся и подтолкнул её, пропуская вперёд. Она лукаво улыбнулась сдержанному парню, болотные глаза задорно блеснули, с жадностью предвкушая тот миг, когда родители подпишут контракт и уже завтра весь Хогвартс будет знать, чья она невеста.       Вычурная столовая встретила гостей множеством ярких, жёлтых свечей и жаром полыхающего камина. Мягкие, бледно-оранжевые и коричневые тона мебели, придавали комнате особый уют и каким-то волшебным образом расслабляли.       Снова красноречивый взгляд матери указал, где нужно усадить невесту. Блейз молча помог Пэнси присесть на стул рядом с собой, в то время, как мистер Эридан величаво занял место во главе стола, миссис Эридан села между сыном и мужем, а гости расположились напротив.       Пока на столе появлялись разнообразные, вкусные блюда, миссис Эридан поддерживала с семейством Паркинсон ненавязчивую беседу. Будущий родственник в очередной раз отметил про себя приятность и лестность нахождения рядом с красивой и обходительной ведьмой. И лишний раз понял, что не смог бы отказать ей в услуге. Помимо неувядаемой красоты и женственности, она была замечательным стратегом, умела правильно использовать своё обаяние, не выказывать свой острый ум, и всегда знала с кем и как себя вести, чтобы в конечном результате оказаться в «дамках». Будучи с юности знакомой с родителями Пэнси, она знала слабые места обоих, поэтому осторожно, словно мать младенца, вскармливала высокомерие и себялюбие дорогих гостей. И чем дальше заходили разговоры между ней и Паркинсонами, тем больше Блейз убеждался, что умом Пэнси больше в мать: громкий, грубый смех, и презрительные высказывания по отношению к магам, добившихся определённых высот в своей сфере деятельности. Какое право имела эта домохозяйка, чтобы критиковать и высмеивать сильнейших из них? Но вскоре буря негодования сменилась милостивым снисхождением к скудоумию миссис Паркинсон.       — Пэнси говорила, что вы очень преуспели в зельеварении и в защите от темных искусств, верно? — поинтересовалась миссис Паркинсон и перевела взгляд на дочь. Пэнси сдержанно улыбнулась, одобрительно кивнув матери.       — У нас прекрасные учителя! — честно ответил Блейз, скромно промолчав, что одному из предметов его усиленно обучал родной отец.       Забини знал, кто его настоящий отец и то, как сильно мать продолжала любить этого мужчину. Увидев Римуса Люпина впервые, он долго не мог понять, как его красавица мать могла полюбить этого человека, почему родила от него ребёнка, но прекрасно понимал, почему она никому не сказала, чей Блейз сын на самом деле. Побывав на занятиях профессора, Забини проникся к Люпину глубоким уважением и восхищением силой воли мага. Блейз также не мог не отметить в нём те же качества, что были в самом парне. Но знал ли блудный отец о том, что проводит индивидуальные занятия с сыном? Блейза это мало волновало. Он знал о благосклонности отца-профессора к себе, видел его теряющийся и в то же время покровительственный, гордый взгляд за своего способного ученика. И лишь однажды он поинтересовался, как поживает миссис Забини.       — Прекрасно! Она уже шестой раз поменяла свою фамилию, — почему-то именно об этом упомянул Блейз, то ли намекнув, что никто не приходится по душе, то ли, что она всё ещё ждёт кого-то конкретного, — достойных нет!       Губы профессора дрогнули, но глаза продолжали впиваться в лицо сына, в них скользнуло то ли облегчение, то ли надежда. Но мимолетная искра потухла, затмив глаза каким-то горьким сожалением.       Всё же Блейз чувствовал внутреннее облегчение, что этот человек не собирался обременять его своими глупыми признаниями и оправданиями.       — Я слышал, что Поттер лучший по защите от тёмных искусств, — отхлебнув вина, с издёвкой отметил мистер Эридан. Мать Забини выпрямилась, с любопытством ожидая ответа сына.       — Ему нужен повод, толчок, благородный порыв для применения защиты, — высокомерно заметил Блейз, скрывая уязвлённое самолюбие. — А не холодный, правильный расчёт.       — Не размахивать же палочкой налево и направо, из-за опасения быть поверженным? — усмехнулся отчим и вопросительно взглянул на гостей, ища в них поддержку. На что они одобрительно закивали, а миссис Эридан улыбнулась, зная, что победителем в словесной схватке выйдет её безупречный мальчик.       — Но не ждать же, пока к тебе какой-то садист применит круциатос?! А потом найти себе оправдание для защиты! — вздёрнул бровь Забини, ругая Поттера за то, что тот бывает слишком мягкотелым, и, возможно, будь он жёстче, то с ним не происходило бы всего этого беспорядка, в который он впутывает Грейнджер.       — Как вам занятия по трансгрессированию? Они стоят тех двенадцати галлеонов, что приходится платить Двукресту? — напыщенно спросил Паркинсон, обращаясь к Блейзу, понимая, что подросток, делая правильные выводы и используя их слова против них самих, сможет заткнуть рот не только отчиму, но и ему самому.       — Прекрасно! Ещё одно полезное свойство «уйти по-английски», сэр, и не утруждать себя навязчивым обществом, — отшутился Блейз, хотя на самом деле хотел избавить себя от отягощающего времяпрепровождения. — И для этого не нужно искать камин или иметь под рукой метлу, — «Чтобы смыться от вас» не закончил парень.       — Представляете, этот Двукрест, лучшей по трансгрессированию считает грязнокровку Грейнджер, — брезгливо вставила Пэнси и посмотрела в глаза всем присутствующим, ожидая их реакции на своё заявление.       Паркинсоны поморщились, будто увидели что-то мерзкое. Мистер Эридан удивлённо приподнял брови, но ему явно не понравилось то, что он услышал, а мать Забини только хмыкнула и пригубила вино, никак не выказав своих эмоций.       — О, да, нам не выносима мысль, что чистокровный может быть бездарностью, а магл одарённым, — иронично, будто непреднамеренно, вставил Забини и комично поморщился.       — Питаете снисхождение к маглам, Забини? — фыркнув, покосился на него озадаченный мистер Паркинсон, на что его жена скривилась.       — Снисхождение? — глядя в глаза гостя, спокойно переспросил Забини. — Я думаю, что снисхождения заслуживают только бестолочи. С них взятки гладки, — усмехнулся парень, на что миссис Паркинсон рассмеялась, конечно же она не считала себя глупой. — А как вы считаете, магл может быть одарённым?       — Нет, конечно! — возмутился мистер Паркинсон и поперхнулся.       — Вздор! — встрепенулась мать Пэнси. — Это только Дамблдор поощряет грязнокровок.       Мистер Эридан громко прокашлялся, ему было неприятно слышать какие-либо высказывания о Дамблдоре. Жена только сжала его запястье и слегка улыбнулась, успокаивая.       — И прочие, прочие… — ковыряясь в тарелке, пробормотал Забини.       — Хуже маглов — только сквибы! — хохотнула Пэнси, — хотя нет! Маглы хуже!       — Десерт! — обратила на себя внимание миссис Эридан и громко хлопнула в ладоши, внимательно наблюдая за сменой блюд. Она улыбнулась гостям и невидимо, под столом, наступила каблуком на носок сына, заставляя того замолчать.       — …невежды! — шепнул на ухо Пэнси Блейз. — Жуть как бесят! Но их тупость так забавляет!       Она только в недоумении похлопала ресницами. Забини был весьма доволен собой, почтенные гости пребывали в замешательстве и больше не собирались задавать ему вопросы.       — Давайте поднимем бокалы за нас, чистокровных! — не растерялась миссис Эридан и подняла бокал. — За нас!       — За лучших! — воскликнула Пэнси и повторила за матерью Блейза.       «За тебя, Грейнджер!» — молча отсалютовал Забини и улыбнулся той, кого не было в их компании. В груди зародилась приятная дрожь, что привела парня в замешательство, он остро ощутил симпатию к Гермионе, заскучал по ней и устремил все свои мысли и щемящее чувство к Хогвартсу, где сейчас находилась красивая и умная девушка.       — Что ж, пора обговорить контракт, — вытерев рот салфеткой, предложил мистер Паркинсон.       — Конечно, — улыбнувшись, ответила мать Забини. — Блейз, покажи Пэнси поместье.       — Я бы хотел присутствовать при подписании контракта, — деловито произнёс парень, пытаясь не думать о Гермионе.       — Вы несовершеннолетний, Блейз, — усмехнулся мистер Паркинсон. — За вас решает мать.       — Блейз, прошу, — колдунья посмотрела на сына и покосилась на карман, в котором он спрятал маленькую коробочку.       — Прошу, Пэнси, — он поднялся из-за стола и распахнул дверь из столовой, взглянув на улыбающуюся девушку. — Я знаю, что показать тебе в первую очередь.       — С удовольствием посмотрю, — мурлыкнула Пэнси и проследовала за парнем.       Когда они вошли в тёмную библиотеку, в которой тут же зажглись жёлтые фонарики, Паркинсон почувствовала разочарование. На крайний случай она была готова разместиться с Блейзом в гостиной, но не здесь, среди пыльных книг. Вдруг ей в голову пришла воодушевляющая мысль.       — Будем целоваться? — подойдя вплотную к нему, прошептала Пэнси.       — В этом святом месте? — усмехнулся оторопевший от такого заявления Забини. — Ни в коем случае! Просвещение, обучение и саморазвитие! Скоротать время за какой-нибудь книгой — это наивысшая степень блаженства!       — Не в том ты находишь блаженство, — мрачно процедила Пэнси, но отступать не собиралась. Она обхватила руками ворот пиджака парня и потянулась к его губам. Она пожалела, что рост не позволил совершить задуманного, ведь Блейз просто поднял выше подбородок, не позволяя коснуться даже своего лица.       — Не святотатствуй, Паркинсон! Я выразился предельно ясно! — холодно ответил Забини, сдерживая брезгливость и, обхватив запястья девушки, отстранился. Сменив тон на более весёлый, он продолжил, — расскажу тебе о своей самой любимой книге.       — Лучше научи меня готовить какое-нибудь особенное зелье! — воспрянула духом Пэнси и аккуратно почесала нос.       — Думаю, Слизнорт тебе не откажет в этой просьбе! — отвертелся Блейз. — Только будь старательнее, не раздражай старика, иначе, насколько я успел заметить, можешь получить ложкой по голове, — самодовольно улыбнувшись, он запустил руку в карман и нащупал маленькую коробочку. Бархатная поверхность заставила поёжиться, вспоминая, что содержимое придётся преподнести стоящей перед ним девушке.       — Хозяин, — раздался тихий голос где-то между стеллажей, — вас ждут в гостиной.       — Спасибо, — ответил Блейз, чувствуя облегчение, — идём Пэнси. Надеюсь, тебе было весело, — он сжал коробочку, но так и не решился достать её.       Почтенные гости уже находились в коридоре и раскланивались. Каждый получил то, что хотел и теперь обе семьи не собирались утруждать себя обществом друг друга.       — Пэнси, милая, буду рада, если ты вновь посетишь нас! — миссис Эридан обняла её и, взяв за руки, внимательно посмотрела на пальцы. — Блейз, ты ничего не забыл? — она часто задышала, но удержала на лице доброжелательную улыбку.       — Был рад знакомству господа! — почтительно кивнул парень.       — Я обязательно ещё приеду, миссис Забини, — Пэнси подмигнула женщине, не скрывая своей радости.       — Всего доброго! — торопился глава семейства Паркинсонов.       Как только Паркинсоны покинули поместье, а мистер Эридан поднялся к себе в кабинет, колдунья потащила сына в гостиную и возмущенно воскликнула:       — Почему кольцо всё ещё у тебя?!       — Оно отравлено? — безразлично поинтересовался слизеринец.       — Что?! Нет, конечно!       — Я так и думал, — шутливо закатил глаза Забини и плюхнулся на диван.       — Не время для шуток, Блейз! Ты должен был подарить его Паркинсон, — нахмурилась женщина.       — Так к чему этот спектакль? — он подался вперёд, всматриваясь в глаза матери.       Колдунья набрала побольше воздуха, молча расстегнула рукав и показала чистое предплечье. Сердце сжалось и вновь усиленно забилось, он почувствовал растерянность. Метки Воландеморта больше не было. «Неужели мистер Паркинсон избавил ее от этого страшного клейма?» — всплыло в голове Блейза.       — Я подарю его на Рождество, мам.       — Потерпи эту дурочку, — она подошла к нему и присела рядом, обняв, — и позже, я расскажу, как избавиться от неё, — она прикрыла глаза, боясь посмотреть на сына.       — Я сам решу этот вопрос.       Блейз прижал к себе мать и уставился на полыхающий в камине огонь. Сколько им ещё придётся замолить грехов и как сделать так, чтобы многих из них избежать? Возможно, помолвка — это самое малое, чем они смогли отплатить Паркинсону. Поэтому Блейз ощутил облегчение: его мать теперь свободна и ему нужно придумать, как сделать так, чтобы её не лишили этой свободы.