***
Гермиона часто вспоминала танец с Забини. И сейчас была даже благодарна ссоре с Роном и случайно сказанной банальной фразе: «Я буду танцевать с первым, кто меня пригласит!», надеясь, что тот ответит: «Хорошо! Тогда этим первым буду я!». Но Рон, пыхтя, отвернулся, не в силах взглянуть ей в глаза. Она помнила, как её захлестнула обида и разочарование. Именно они подтолкнули её на необдуманный поступок — танец с Забини, слизеринцем — одним из лучших учеников Хогвартса, её главным соперником на курсе. Она никогда не доверяла и не любила чванных слизеринцев, особенно друзей Малфоя, презирающих таких как она — помеченных оскорбительным словом «грязнокровка». Но Блейз… В тот вечер стоя лицом к лицу, смотря ему в глаза она поняла, что этот парень — «из рода вон выходящее на всём Слизерине». В нём не было презрения или высокомерия по отношению к ней, но рано наступившая взрослость, тёмный шоколад отражал редкое достоинство, то, чего не хватало многим чистокровным. Что такого происходит в его жизни, что он смотрит на неё уж слишком «думающими и уже хранящими тайны» глазами? А движения и касания? Слишком уверенные для пятнадцатилетнего юноши. Блейз целиком и полностью овладел её вниманием, заставляя взрастить в себе новые эмоции и ощущения, через взгляд, касание рук и слова — заинтересованность. А позже, Забини бессовестно забрался в её разум, заставляя Грейнджер отчаянно и безуспешно бороться с желанием побыстрее оказаться на совместном уроке. Она готова была защищаться, прогонять навязчивые, надуманные образы, внушая себе мысль о том, что «он — слизеринец, друг Малфоя». Но каждый раз, в нечаянных разговорах, понимала, что Блейз отличается от всей компании Малфоя. Скорее именно его, среди всех окружающих подхалимов, он считал другом и ценил его независимость. Гермиона помнила и прошлый год, когда казалось бы у неё появились важные, тайные дела с «Отрядом Дамблдора» и то, что начало происходить при управлении школой Амбридж должно было отдалить их, наоборот, снова заставило её возвращаться к Забини. Она прятала в кармане апельсин, когда, завернув за угол, увидела прислонившегося к стене Забини. Казалось, он бесстрастно наблюдал, как Филч, стоя на стремянке, вколачивал в стену новый «запрет». Поравнявшись с Блейзом, она вздохнула, сдерживая возмущение. — Приходится приспосабливаться, Грейнджер, — от неё не ускользнуло разочарование в его словах, — теперь нужно быть изворотливым и благоразумным. Всё время думать, не чтобы получить знания, а чтобы не получить позорного и глупого наказания, — раздраженно проворчал он, глядя на спину завхоза. — Язык мой — враг мой, — зашептала в ответ Гермиона, пораженная тем, правильно ли она расценила несогласие Забини с новой системой и неприязнь к «Инспекционной дружине». — Будь изворотливей, быстро просчитай несколько шагов наперёд, — сверкнул глазами Блейз, пытаясь её предостеречь и, что-то учуяв, невольно улыбнулся. — Апельсин! Гермиона непонимающе отпрянула от парня, подозрительно сощурилась. Ей пришлось признать, что Забини как никогда прав, но задумалась: искренние ли его слова. — Благодарю за совет, — еле слышно шепнула гриффиндорка, видя как Филч недовольно оглядывается через плечо, и, превозмогая поднявшийся в ушах гул, решившись, вложила ему в руку фрукт. Он принял апельсин, то ли нарочно, то ли случайно сжав её пальцы, едва взглянув на неё растерянным взглядом. И снова гул и появившийся после её торопливого ухода румянец на щеке. — Блейз, — тихо сорвалось с губ. Она резко приподняла голову и посмотрела на спящих девочек, а потом хихикнув, нырнула под одеяло, решившись на отчаянный поступок. Завтра, после собрания «Клуба Слизней» попросить у него «Невидимую книгу о невидимках». Но утром за завтраком Гермиону ждал неприятный сюрприз, который ранил в самое сердце…Ночь воспоминаний
5 декабря 2021 г. в 17:22
Войдя в комнату, освещённую парящими под потолком свечами, Блейз улыбнулся, учуяв запах апельсинового чая. Если бы не несколько аккуратно разложенных, но ещё не распакованных, на столе вещиц из «Всевозможных волшебных вредилок» и пара пестрящих позирующими знаменитостями журналов для тинейджеров, оставшихся у кровати, никто бы и не подумал, что комната принадлежит подростку. Мягкий, молочный ковер укрывал весь пол. Из мебели находились только, кофейного цвета длинный, ступенчатый стеллаж с книгами; такого же оттенка широкая, без изысков кровать, стол для письма и шкаф. Ни одного портрета или хоть какого-то украшения на стенах, а единственное широкое окно над столом уже давно закрывали тяжёлые шторы.
— Хозяин, я приготовил вам горячую ванну и любимый чай, — спокойный, тихий голос раздался из тёмного угла.
— Спасибо, Румми, — вежливо поблагодарил парень и подойдя к шкафу, снял пиджак.
— Ей не место в этом доме, — недовольно буркнул домовой эльф, шагнул вперёд, сжимая край потрёпанной футболки. — Она не достойна моего хозяина, — большие глаза недобро заблестели, уголки губ сползли вниз от возмущения.
— Больше ни при ком так не высказывайся, Румми, — приказал Блейз, посмотрев на футболку эльфа, вспоминая своё детское желание избавить Румми от грязной тряпки на худом тельце.
Со своей стороны Румми проявлял искреннюю привязанность к молодому хозяину, и много лет назад не счёл позором принять вещь от господина, хотя миссис Забини пришла в недоумение от поступка сына.
— Спасибо за ванну и чай, — скованно улыбнулся парень, мысленно повторяя слова эльфа о недостойной невесте, ощущая, как раздражение вновь возвращается.
Блейз только шевельнул пальцами, отпуская домового и, сняв последнюю одежду, отправился в ванную. Уже лёжа в кровати, погасив свечи и рассматривая усеянный движущимися созвездиями и мерцающими звёздами потолок, он боролся с двоякими чувствами: с одной стороны, мать была свободна от метки Пожирателя смерти, чему он несказанно рад; с другой — он заметил, что именно мысли о Грейнджер на этом ужине действовали на него, как успокоительное. Забини не смел тешить себя иллюзиями, что из них может получится пара, но всё же последняя их встреча, разговор подарили ему непередаваемое чувство окрылённости и внутреннего трепета.
Парень досадливо перевернулся на бок, теперь эта помолвка вновь поставила его и Грейнджер по разные стороны баррикад: статуса, принадлежности к роду, факультету. В груди защемило. Он, прогоняя тоску и одиночество, прикрыл глаза и невольно стал вспоминать тот вечер, когда его сердце впервые застучало в бешеном ритме. Видя Гермиону, танцующую с Виктором Крамом, он отметил, что девушка не только умна, но и очень красива. Небесно-голубое платье подчеркивало стройную фигуру, а собранные в прическу волнистые волосы открыли изящные черты лица. И глаза… Блейз помнил, как в очередной раз сдержал улыбку и на мгновение отвёл взгляд, чтобы вновь вернуться к лицу Грейнджер и попытаться заглянуть в карие глаза.
— Почему ты никого не пригласил на бал? — поддевая Блейза, спросила Пэнси, гордо смотря на своего кавалера на вечер, Теодора Нотта, который уже успел присмотреть себе новую партнёршу для танца. — Достойных нет?
— Нет, — соврав, покосился на неё Забини. Он неспешно поправил тёмно-зелёный галстук и такого же цвета шелковый воротник пиджака. На кануне он пригласил одну из воспитанниц мадам Максим, но увы, перед самым балом та заболела и сейчас отдыхала у себя в комнате.
— А как же я? — кокетливо улыбнувшись, спросила подошедшая под руку с Драко красавица Дафна Гринграсс.
— Ты считаешь меня более достойным кавалером? — усмехнулся Блейз, поглядывая на своего друга. Малфой только высокомерно вскинул подбородок, подыгрывая Забини.
— Блейз! — покраснела девушка, — Ты хуже сыворотки правды! Лучше выполни желание Пэнси, которое ты ей задолжал, — хихикнула Дафна, сказав первое пришедшее на ум, удачно уходя от ответа.
— О, да! — задохнулась от воодушевления Паркинсон, не понимая, почему же она сама не додумалась до этого. Она поджала губы и посмотрела куда-то в потолок, делая вид, что обдумывает, чего бы попросить.
— Пусть пригласит на танец кого-то «достойного», — хихикнула Дафна и подмигнула Пэнси.
— Почему бы и да! — Паркинсон смешно дёрнула носом-пятачком, ругая себя за то, что не потребовала от Забини стать её спутником на сегодняшнем балу, и за то, что самонадеянно согласилась пойти под руку вместе с Ноттом, надеясь вызвать у Блейза ревность. Но теперь, она сделает так, чтобы юноша не ускользнул из её рук.
— Я согласен! — выпалил Забини, пока девчонки не додумались до чего-то более глупого и требующего усилий. По разочарованному виду Малфоя, он понял, что Паркинсон нужно торопить, пока друг не начал возмущаться её скудной фантазией. — Только укажи с кем.
— Пригласи меня или… — она обвела взглядом зал и наткнулась на кого-то в толпе, куда даже слизеринец не соизволил взглянуть, — грязкровку Грейнджер, — она беззастенчиво указала пальцем на всезнайку, вызывающую в ней презрение и неприязнь. Паркинсон была полна уверенности, что Забини ни за что не посмеет прикоснуться к гриффиндорке. Тем более, что иногда она проявляет себя на уроках лучше, чем Блейз.
— Это твоё желание? — переспросил он, видя, как Пэнси ищет одобрения среди собравшихся однокурсников.
— Это и никакое другое, — улыбнувшись во весь рот, она наконец перевела взгляд на самого Блейза и ожидая, когда он пригласит её, отпустила руку заскучавшего Нотта и сделала шаг вперёд. — Ты же не унизишься, Блейз, до танца с грязнокровкой?
Застывшая вежливая улыбка на лице Забини никак не сочеталась с его внутренним возмущением из-за задетой гордости. Пэнси начнёт судачить, что «бедному Блейзу» пришлось выбрать лучший из предложенных вариантов. Он знал, на что способен длинный язык Пакинсон, поэтому ни за что не собирался попадать под его змеиную молотильню. Это будет его выбор. Если и уступать, то в выгоду своему самолюбию и тайной маггловской симпатии. Глаза Блейза сверкнули.
— Тогда, — он кивнул головой и расправил плечи, — пойду приглашу Грейнджер. — Теперь, что бы не говорила Пэнси, она была отвергнутой и униженной.
Растянув от удовольствия губы, видя вытянутые лица друзей и задохнувшуюся негодованием Пэнси, он пошёл к лучшей ученице Гриффиндора. Уже затерявшись в толпе, Забини сжал кулак, пытаясь не выдать растерянности. Пусть Грейнджер откажет ему, что несомненно заденет его гордость, но это его решение.
Широкая спина Рона Уизли скрывала хрупкую фигурку чем-то расстроенной девушки. До слуха донеслась какая-то глупая и нелепая реплика рыжеволосого парня, на что Забини скривился и в очередной раз удивился, действительно ли Рон родной брат других, более смышлёных, Уизли.
— Прошу прощения, — Блейз встал рядом, глядя в лицо Гермионе. Опасливо посмотрев на слизеринца, она сощурилась, — Гермиона, я могу пригласить тебя на танец? — он ощутил внутреннюю дрожь, но продолжал смотреть в глаза девушки, всем видом показывая, серьезность своих слов.
— Это шутка какая-то? — не сдерживая удивления, переспросил Рон и выжидающе посмотрел на Гермиону. — На ловца и зверь бежит. — Замечание вышло грубым и колким.
Блейз даже не взглянул на Уизли, ожидая ответа Грейнджер.
— Это слизеринец Забини, — будто насмехаясь над Гермионой, продолжил Рон, кивая в сторону парня, — ну, Гермиона…
— Я в представлении не нуждаюсь, — высокомерно отрезал Блейз, — она прекрасно знает, кто я. Позволь, — он мягко улыбнулся и предоставил своё предплечье, смотря девушке в глаза, достойно готовясь получить отказ.
Едва заметная, одобряющая его ответ улыбка и оценивающие друг друга глаза, впервые встретившиеся так открыто. Каково было его изумление, когда она улыбнулась ему. Кивнув головой в знак согласия, она гордо вкинув подбородок, взяла его под локоть позволяя вести себя. Уизли запыхтел, так и не подобрав слов, чтобы бросить их в след уходящей паре.
— И ты не стыдишься приглашать на танец… меня? В чём подвох? — они остановились друг напротив друга, ожидая начала мелодии.
Зазвучала известная песня и незаметно вдохнув, он кивнул головой, приблизился к ней. Что он должен ответить? Что в его компании есть ребята, которые позорят чистокровных? Или о месье де Фуа, что вскормил его своими понятиями о настоящем волшебнике? Мысль о человеке, которого он считал отцом, кольнула сердце печалью.
— Я пригласил ту, что заставляет мой мозг усиленно работать, — «и восхищаться», не озвучил он, сосредотачиваясь всеми мыслями на Грейнджер. Блейз уверенно взял ладонь Гермионы, невольно поймав себя на ощущении, что его дыхание участилось, а сердце упёрлось в кадык, мешая сглотнуть. Второй рукой обвил её талию. — Давай я не буду допытываться, почему ты согласилась принять моё предложение? — на самом деле ему хотелось знать, почему «да», и скорее всего причина в Уизли. Он сделал шаг и повёл в танце сдержанную Грейнджер.
Среди наполняющих зал ароматов, он учуял любимый запах апельсина. По телу прошла приятная дрожь. Им пахла Грейнджер. Забини едва заметно улыбнулся, девушка успела поймать его мимолётную эмоцию.
— Что? — казалось, она покрылась колючками, вот-вот отстранится от непонимания, чему он улыбается.
— Люблю апельсины, — неловко кивнул головой Блейз и едва успел спрятать смущение за короткой улыбкой, подумав, что зря взболтнул о таком личном. Сердце вновь застучало в горле. Ему было приятно такое близкое, волнующее дыхание присутствие Грейнджер.
— Если только настоящие, — хмыкнула Гермиона, немного расслабившись.
— Настоящие… — повторил он, думая не об апельсинах. Взгляд зацепился за воздушные локоны, так красиво парящие в воздухе во время танца, длинные ресницы и едва заметные веснушки. Он позволил себе дерзость и опустил взгляд на губы девушки. В голове прозвучал вопрос: «неужели у неё нечто большее, чем дружба с тупицей Уизли, раз она так расстроена из-за него? А с Крамом? Он ей нравится?». Ничего из надуманного не оставило его равнодушным, принося лёгкое раздражение.
Гермиона подняла на него изучающий, задумчивый взгляд, закусила губу, снова обратив на них внимание Забини. И не сумев спрятать покрывающий щеки румянец, тряхнула волосами. Блейз крепче сжал её ладонь, теша своё самолюбие произведённым эффектом.
— Ты будто готовишься к защите, — сделал досадливый вывод Забини. — Я не кусаюсь, Грейнджер, — улыбнулся он.
— Ты. А вот… — она наткнулась на кого-то в толпе, но промолчала, сдержав своё едкое, но верное замечание.
— За других слизеринцев не отвечаю, — сказал Блейз, — только за себя! Оценивай меня по моим поступкам и действиям. Слизеринца Забини, — усмехнулся он, гордясь своим факультетом.
— Я запомню! — бесстрашно ответила Гермиона, будто получив компромат на юношу. — Оценивать только тебя. И не верить поговорке с кем поведешься — того наберешься.
— Именно! Я же не оцениваю тебя по Уизли и Поттеру, — высокомерно вздёрнул брови Блейз.
Гермионе не нашлось, что ответить. Глупо вступаться за друзей. Она прекрасно поняла, что имел ввиду Забини, поэтому только смело посмотрела в глаза парню и сдержанно улыбнулась, что несомненно удовлетворило обоих.
Мелодия закончилась, принеся слизеринцу лёгкое огорчение. Он провёл Гермиону к Уизли и задержал взгляд на карих глазах. Что-то поменялось в них, раз они следовали за ним, пока он не скрылся среди других учеников.