If I Say Stay, Please Don't Go

Хёнджин просыпался понемногу, и первое, что он заметил, это то, как сильно ему хотелось в туалет. Следующим — то, что кто-то держал его за талию, как будто от этого зависела его жизнь, что скорее всего и способствовало сильному желанию попасть в уборную. Зашевелившись, он посмотрел вниз и увидел, что Чонин прижимался к нему, приоткрыв глаза и сонно смотря на стену. Он, видимо, не заметил, что Хёнджин проснулся, потому что ни на йоту не ослабил свою хватку. — Инни… — Хёнджин заёрзал на месте, наконец-то давая о себе знать. Ему показалось, что Чонин подпрыгнул на месте, расширив глаза. Он приподнялся на локтях и с беспокойством посмотрел на своего хёна. — Хён, как… — Он нахмурился на мгновение, прежде чем повторить попытку. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, — честно признался он. — Спал хорошо. Никаких кошмаров. Он слишком устал и говорил только обрывками предложений: его разум был недостаточно бодр, чтобы перепроверять, не активируют ли его слова ТИР. По крайней мере, так он знал, что в безопасности — знал, что Чонин находится в безопасности с ним. — Это… это хорошо, — Чонин лег обратно, положив голову Хёнджину на грудь. — Я волновался, после прошлой ночи. — Мм, я в порядке, — горло немного сжалось от искреннего беспокойства в голосе младшего. Хёнджин всегда был ближе всего с Джисоном, Чаном и Минхо. Конечно, он обожал и остальных, но между ними всегда существовал невидимый барьер, который почему-то отделял их. — Хочешь есть? — Не очень. — Будем вставать? — Не знаю… — Кофе? — Угу, — наконец Чонин уселся, переместив свой вес с груди Хёнджина. Только через какое-то время они наконец свесили ноги с кровати и встали. Хёнджин быстрым шагом направился в ванную, которая, к счастью, находилась всего в двух шагах от комнаты Минхо. Как только угроза лопнуть миновала, они с Чонином продолжили свой путь на кухню. — Доброе утро, — улыбнулся Феликс, когда они появились в поле зрения. — Вы как раз вовремя. — Ликс? — Хёнджин удивленно моргнул. Минхо и Чан сидели на диване и ели, по всей видимости, приготовленное Феликсом. Помахав Хёнджину и Чонину, они пошли на кухню. — Я пришёл раньше, — сказал он, протягивая Хёнджину тарелку с яичницей и различными овощами — что-то вроде омлета. — Мы все волновались, но я знал, что большое количество людей, наверное, перегрузят вас. — Спасибо, хён, — Чонин зевнул и взял свою порцию, взглядом уставившись на кофемашину на стойке. Хёнджин усмехнулся при виде того, что плечи младшего расслабились, как только его пустая кружка стала наполняться кофе. — Эй, Джинни! — внезапно воскликнул Феликс. Хёнджин подпрыгнул и повернул голову, почувствовав губы, нежно прижавшиеся к его щеке. Феликс отстранился и хихикнул, также протягивая ему кружку с кофе. Внезапно Хёнджину захотелось рассмеяться. Он тепло улыбнулся Феликсу и, поскольку в руках был завтрак, потерся щекой о его щеку как кошка. Феликс только шире ухмыльнулся и осыпал его лицо мягкими, едва заметными поцелуями. — Ликс, перестань нападать на бедного мальчика и дай ему позавтракать, — обратился к нему Чан, в чьем тоне слышалась усмешка. Феликс отпрянул, надувшись, отчего Хёнджин снова рассмеялся. Ему было легче, чем раньше, благодаря ТИР Феликса, и он был очень благодарен за это: она смыла оставшуюся тяжесть прошедшей ночи. Они прошли в гостиную, где собрались остальные. Хёнджин устроился на полу, прислонившись спиной к передней части дивана. Ногами Чан обхватил его плечи, и, почувствовав себя в безопасности, Хёнджин приступил к завтраку. У него никогда не было аппетита по утрам, а теперь, когда Феликс слегка опьянил его, аппетита и вовсе не стало. Но еда всё равно была потрясающей, поэтому он заставил себя съесть несколько кусочков, просто чтобы порадовать Феликса. — Инни, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? — неожиданно спросил Чан. — А? Насколько я помню, нет, — ответил Чонин, зажав кружку кофе в руках. — Отлично, хочешь попить со мной бабл ти? — Он улыбнулся, но Хёнджин чувствовал, что под внезапной дружеской встречей за напитками подразумевалось нечто большее. Чонин, похоже, тоже это понял, потому что выражение его лица немного поникло, как будто он ожидал, что его будут ругать. — Мм, звучит неплохо, — он улыбнулся Чану, но как-то нерешительно, и Хёнджин его не винил за это. Они все знали, что Чан расспросит Чонина о том, что произошло накануне вечером, вдали от остальных, чтобы младший мог говорить в том темпе, в котором ему комфортно. Несмотря на это, разговор всё равно предстоял непростой. — Мне нужно сдать тест, так что я пропаду на бóльшую часть дня, — нахмурился Минхо, глядя на свою пустую тарелку так, будто она лично пнула его кота. — И если это не заставит меня бросить колледж и открыть аккаунт на онлифанс, то я не знаю, что тогда сможет. — Что я тебе говорил по этому поводу? — Чан поднял одну бровь. — Что если я собираюсь продавать фотографии своих ног, то сначала мне нужно получить высшее образование… — Минхо хмыкнул и еще сильнее нахмурился, уставившись на тарелку. Хёнджин поперхнулся кофе, пытаясь сдержать смех. — Вот, хороший мальчик, — поддразнил Чан, нежно ущипнув Минхо за щеку. Судя по тому, что Минхо лишь на мгновение попытался отстраниться, Хёнджин предположил, что похвала пришлась ему по душе. — Всё нормально, если вы останетесь тут вдвоём? — Конечно, — быстро ответил Феликс. — Мы построим шалаш из подушек и будем плакать над какой-то глупой драмой. — Может… мы могли бы пригласить Джисона? — тихо предложил Хёнджин. Он не знал, как много остальным было известно про их отношения, но было такое ощущение, что они догадываются, что между ними всё же что-то происходит. Судя по ухмылке, которой Минхо одарил Чана, эта догадка была вернее, чем он думал. — Потом, — заныл Феликс, обхватывая Хёнджина руками. — Я хочу побыть с Джинни без Джисона, который постоянно тебя отнимает! Хёнджин никак не возражал, только покраснел и попытался спрятаться за своей челкой, отвлекаясь на то, чтобы откусить еще кусочек яичницы. Остальные посмеивались, но были достаточно любезны, чтобы не смущать его еще больше. В течение следующего часа они начали потихоньку собираться. Первым ушел Минхо, переодевшись в другие вещи. Вскоре за ним последовали Чан и Чонин, причем младший бросил на Хёнджина взгляд, буквально кричащий спасти его. Но не успел Хёнджин ничего предпринять, как они уже скрылись за дверью. — Я уже сто лет не могу сделать здесь шалаш, — Феликс сразу же принялся за работу, собрав все подушки и одеяла в комнате в большую кучу по центру. — Вот, помоги мне с вещами хёна. Хёнджин молча последовал за своим другом, позволяя ему складывать одеяла, подушки и плюшевые игрушки с кроватей Минхо и Чана на себя. Они шаркающей походкой вернулись в гостиную, едва в силах разглядеть что-либо за горой мягких вещей, которую несли в своих руках. — Так, это кидай вот сюда… — Феликс умело инструктировал Хёнджина, явно хорошо разбираясь в мире домиков из подушек. У них ушло почти два часа, но вскоре, положив последнее одеяло над входом в качестве двери, оба устроились в гнёздышке. — Как же круто, что Минхо-хёну нравится, когда кондиционер работает так сильно, — тихо прокомментировал Хёнджин, чья рубашка стала пропитываться потом. Феликс хмыкнул, уютно устроившись на подушке, которая была ближе всего к его лицу. В гнёздышке из подушек было по-настоящему уютно. Хёнджин чувствовал себя… в безопасности. Словно ничто не могло проникнуть внутрь и навредить. Пока он находился в мягкой кучке одеял и подушек, ничто не могло испортить ему настроение. — Наверное, Хан и Чанни никогда не рассказывали тебе о моей ТИР, — внезапно сказал Феликс, нарушив комфортную тишину. Это был не вопрос, но Хёнджин всё равно ответил, покачав головой. — Сказали… сказали, что это не их дело, — он прошептал, и чувство пьянящей радости полностью исчезло. — Мм, примерно так они бы и ответили, — Феликс слегка хихикнул, словно они вовсе не говорили о чем-то… таком тяжелом. — Нелегко, когда ко всему этому относятся как к одной гигантской головоломке, которую нужно решить. Хёнджин издал смущенный звук где-то из задней части горла. Посмотрев на него и улыбнувшись, Феликс притянул друга в объятия. Он прижался щекой к макушке Хёнджина, снова погрузившись в удобные подушки. — Я ценю их желание, чтобы мы поговорили об этом наедине, но я думаю, что лучше говорить прямо, — продолжил он, играя с кончиками волос Хёнджина. — Особенно после прошлой ночи… мы все так ужасно волновались, но Крис не проронил ни слова, кроме того, что вы спите… Мы… мы просто хотели узнать, что с вами всё в порядке… — Мне жаль… — О, не извиняйся! — Феликс резко уселся и свернулся калачиком рядом. — Я просто… хочу, чтобы между нами больше не было секретов. — Хм? — Что ты знаешь о моей ТИР? — Эм… — Хёнджин не знал, что сказать. — Что… что на вечеринке что-то случилось? И что Джисон чувствует себя… виноватым. — Ну не дурак ли, — вздохнул Феликс, прижимая Хёнджина чуть ближе к себе. — Я уже целую вечность говорю, что ему не за что винить себя, но он отказывается прощать себя… — Он… он всё принимает близко к сердцу. — Угу, и это просто сводит нас с ума, — усмехнулся Феликс и замолчал. Через мгновение он заговорил снова. — Еще в старшей школе я решил, что хочу побывать на настоящей вечеринке, потому что бóльшую часть времени я проводил с друзьями из театрального кружка или хора. Я никого там не знал, но решил, что это будет хорошим способом завести новых друзей. Я в принципе всегда легко шел на контакт, и у меня никогда не было проблем с общением…

***

С губ сорвался смешок, когда ему протянули еще один напиток. Он только что пришел на вечеринку, а его нервы всё еще были на пределе. Второе «я» кричало, чтобы он ушел, вернулся домой и досмотрел сериал, который он откладывал в долгий ящик, потому что не хотел, чтобы тот закончился. Вместо этого он сделал глоток под ухмылку какого-то парня. На вкус напиток немного отличался от того, что ему дали в первый раз, но он не придал этому значения. Он спокойно пил со своими друзьями, на цокольном этаже или в своей комнате, поэтому чувство опьянения было не чуждо. Он знал, что разные алкогольные напитки имеют разный вкус и вызывают разные чувства. Опьянение вином отличалось от опьянения водкой, которое отличалось от опьянения текилой. Он не мог определить, какой алкоголь был в напитке, но это его не вспугнуло. За последний год или около того он набил на них руку. Не было ни одного вида алкоголя, который он не мог бы осилить. Он нахмурился. Свет вдруг начал немного расплываться. Он моргнул, подумав, что, возможно, в воздухе что-то витает: несколько недель назад он услышал о вечеринке, на которую кто-то принес дым-машину. Скорее всего, это она… Верно? Но стало быстро понятно, что что-то не так. Несмотря на свой рост, Феликс не был таким уж щуплым. Конечно, он не мог переплюнуть своих друзей, у которых было по тридцать килограммов чистой мускулатуры, но он точно мог держать себя в руках. Поэтому не должен был чувствовать себя так после полутора рюмок. Что-то было не так. Музыка, казалось, стала громче, басы били не в такт. Что-то было не так. На кожу легли руки, почти ледяные на фоне его лихорадочных. Что-то было не так. Его куда-то тянули. Толпа гудела и свистела, но он не знал, куда они смотрят. На вечеринке что-то происходило? Или они смотрели, как его уводит незнакомец? Раздался неистовый крик, почти похожий на его имя, но его поглотило биение басов. Музыка оборвалась, едва за ними закрылась дверь. Он даже не смог заплакать, когда человек стал его трогать. Даже не почувствовал этого. В глубине души Феликс знал, что происходит, но он так… устал… Следующее, что он помнил, это как кто-то склонился над ним, а круглые щеки умывали слёзы. Кто-то другой мягкими движениями натянул на него толстовку. Голова раскалывалась, кожу жгло, но он не чувствовал похмелья. — Кто-кто вы? — спросил он, голос болезненно надломился. Парень только сильнее заплакал, крепко обнимая Феликса. — Прошу, прости меня, — всхлипывал он. — Я не… я смог быстрее… не смог остановить их… Мне ужасно жаль… — Хан, дай ему немного личного пространства, — сказал второй. Как только первый парень — Хан, так его звали — сел на место, Феликсу вручили бутылку с водой. — Я — Чан, а это мой друг Джисон. Мы… мы… — Хочешь чаю? — спросил Джисон, выглядя слегка потерянным. Феликс просто кивнул, немного ошеломленный. — Я напишу родителям, — кивнул Чан, доставая свой телефон. — Ты голодный? Мама спрашивает, может, ты хочешь чего-нибудь поесть. — Н-нет, спасибо, — он крепче сжал свою бутылку с водой. Несмотря на то, что только что произошло, он чувствовал себя… в безопасности рядом с этими двумя. Может быть, дело было в искреннем беспокойстве, искрившемся в их глазах, или в том, что они обращались с ним так мягко, словно знали, что случилось, и изо всех сил старались не расстроить его. — Мне просто… холодно. И тут он понял, что на нем нет ничего, кроме толстовки, которую Чан натянул ему через голову. Джисон, похоже, тоже это понял, потому что тут же поднялся. — Вот, когда мы вернемся к хёну, мы найдем тебе что-нибудь получше, — Джисон снял с себя треники, оставшись в одних боксерах. — Но… — Мне нормально, — усмехнулся Джисон, и глаза Феликса расширились, когда он увидел, что улыбка того так похожа на сердечко. — Лишь бы тебе было удобно. — Спасибо… — Он взял штаны и надел их, сделав мысленную пометку постирать их перед тем, как вернуть. Желудок неприятно сжался, когда пришло осознание, что Чан и Джисон, видимо, вымыли его после… По позвоночнику прошла дрожь. — Тебе всё еще холодно? — Спросил Чан, обеспокоенно сдвинув брови. — Н-нет, просто… вспоминаю. — Не волнуйся, Феликс, — Джисон взял его за руку и слегка сжал её. Он не задавался вопросом, откуда этот парень знает его имя. — Теперь ты в безопасности. Мы будем защищать тебя. — И если мы когда-нибудь увидим того ублюдка, который это сделал… — Впервые Феликс почувствовал вспышку страха при виде лица Чана. — Ему пиздец, — закончил Джисон так же серьезно. — Спасибо… что нашли меня, — Феликс не знал, что бы он делал, если бы проснулся в одиночестве, голый и грязный. Он слегка нахмурился, когда осознал кое-что еще. — Как вы меня нашли? — А, ты об этом… — Джисон неловко усмехнулся, потирая затылок. — Папа заедет за нами, — мягко сообщил Чан. Вечеринка продолжалась, но уже кое-как: снаружи почти рассвело, и Феликс никогда в жизни не был так измотан. — Если хочешь, Джисон объяснит всё по дороге ко мне. — Угу, если можно… — Ну, проще всего объяснить это всё так, что моя ТИР нашла тебя…

***

— К счастью, кто бы ни накачал меня наркотиками, ему, наверное, стало скучно, или он сдался, потому что он не… довёл дело до конца, но я помню кусочками. Прошло какое-то время, пока я понял, что у меня тоже развилась ТИР, — продолжал Феликс, перебирая пальцами челку Хёнджина. Хван повернулся и уткнулся тому в грудь, пряча свои слёзы. — Ну, оглядываясь назад, я понимаю, что это всё логично, но в то время это как бы… закрепило то, что произошло, наверное? Я без понятия. Чанни-хён волновался, почему я со всем нормально справляюсь, и пытался уговорить меня поговорить с психологом, но говорить об этом с каким-то рандомным человеком, которому на самом деле всё равно… только усугубило ситуацию. С тобой же всё по-другому, так что не переживай. Феликс словно прочитал его мысли. Хёнджин тут же забеспокоился, что объяснение его истории заденет Феликса — и он бы нисколько не винил младшего. То, через что он прошел… Должно быть, ужасно. Хёнджин даже не был уверен, что его собственное похищение может сравниться с чем-то подобным… — Эй… всё хорошо, — утешающий голос Феликса прорвался сквозь тихие рыдания Хёнджина. — Тише, не плачь, принцесса. Со мной всё в порядке. После того как Джисон нашел меня, мы начали искать остальных, и они правда помогли мне справиться с этим дерьмом… Всё нормально. Несмотря на его заверения, Хёнджин продолжал плакать. Его друзья были такими замечательными. Они не заслужили ни единой капли из того дерьма, через которое прошли… Почему самые лучшие люди страдают больше всех? — Не хочешь вздремнуть? — спросил Феликс, заметив, что плач Хёнджина начинает стихать. — Я сегодня только и делал, что спал… — Пробормотал он, и, тем не менее, его глаза заслезились от усталости. — Мм, но в шалаше так удобно, — игриво проскулил Феликс. — И Чанни-хён скоро заставит нас всё убрать, так что нам лучше наслаждаться этим, пока можем. — Ну… если ты настаиваешь, — Хёнджин усмехнулся, смахнув последние слёзы. — Да! — Феликс радостно хихикнул, приняв более удобную позу. — Всё в порядке, Джинни. Ты можешь поспать. Я буду рядом, когда ты проснешься. — Люблю тебя, Ликс, — пробормотал Хёнджин, закрыв глаза. — Я тоже тебя люблю, Джинни, — мягкий поцелуй прижался к его виску, прежде чем они оба улеглись, погружаясь в такой заслуженный сон.

***

— Где Сынмин? — спросил Хёнджин у Джисона. Они собрались вокруг большого стола, стараясь не обращать внимания на крики других студентов. Погода становилась всё теплее, и всё больше людей выходили на улицу, наслаждаясь солнцем. — Он, эм… — Джисон запнулся, когда к ним как раз приблизился тот, о ком был вопрос. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они вот так собирались все вместе в одно время. После того как Феликс рассказал Хёнджину обо всём, они немного вздремнули, а проснулись рядом с Джисоном, который, не разбудив их, вошел в квартиру и присоединился к их обнимашкам. Чан вскоре вернулся без Чонина, уйдя в свою комнату поспать после душа. Хёнджин вкратце рассказал, что Феликс говорил с ним о случившемся, после чего Чан и Джисон готовы были вот-вот расплакаться. После этого они больше не поднимали эту тему. — Всем привет, — Сынмин сел, оставив большой промежуток между собой и Чанбином, который занял место для него. Хёнджин слегка нахмурился, но поскольку никто больше не обратил внимания на такое странное поведение, он прикусил язык. — Привет, Минни, — голос Чана был мягче обычного. Хёнджин почувствовал, как на него нахлынула волна спокойствия, которая тут же сменилась тревогой. Почему Чан сразу же использовал свою ТИР на Сынмине? Что-то случилось? — Есть хочешь? Сынмин лишь пожал плечами, безучастно глядя на стол. От Хёнджина не ускользнуло, как Чан немного сдулся, что заставило его только сильнее нахмуриться под маской. — Почему бы нам не взять чего-нибудь легкого? — предложил он, продолжая разговаривать в основном с Сынмином. — Мы уже давно не ели той выпечки из кафе. — Мм… — Сынмин снова пожал плечами. Хёнджин взглянул на Джисона, взгляд которого выражал «мы ничего не можем сейчас поделать», что только усилило его беспокойство. Восемь студентов собрали свои вещи и пошли к ближайшему кафе. Сынмин шел позади них всех, не отрывая глаз от земли. Ему удавалось ни в кого не врезаться, но Хёнджин заметил, что Чан внимательно наблюдает за ним с расстояния всего в несколько шагов. — Он… заболел? — Едва слышно спросил Хёнджин у Джисона. Хан глубоко вздохнул, прикусил нижнюю губу, словно раздумывая над чем-то. Через мгновение он сглотнул. — Сегодня… годовщина смерти его мамы, — прошептал он через мгновение. Хёнджин почувствовал, как у него свело живот. Неудивительно, что Сынмин был настолько замкнутым… — Мы стараемся быть рядом, но он всегда воспринимает этот день тяжелее, чем обычно. Хёнджин только хмыкнул, не зная, что еще сказать. Он хотел утешить друга, но не решался. Между ним и Сынмином всё еще сохранялась неловкость: он видел, что они оба изо всех сил стараются сделать вид, что той самой ночи на мосту не было, но было ясно, что что-то мешает им сблизиться. Может быть, он попытается улучить минутку с Сынмином позже, чтобы поговорить наедине. Он, конечно, не был Чаном, но надеялся, что сможет хоть немного утешить Сынмина. Чан придержал дверь в кафе для всех. Хёнджин слегка подпрыгнул, почувствовав ладонь на своей спине, а когда посмотрел, увидел, что Чан тепло ему улыбается. Он кивнул, и Чан мотнул головой в ответ, убирая руку со спины младшего. Как бы много он ни узнал о своих друзьях, Хёнджин осознавал, что было еще столько всего, ему неизвестного.