Лагерю и Миру

Тут вошёл сержант. - Господа пленники! Прислан сообщить: допросов сегодня больше не будет. С завтрашнего дня продолжим допрашивать. - Господин сержант? - Мику повернула голову к говорившему. - Да? - Посещение Фумея Ядзивы открыто? - Да. Конечно. Позвольте вас проводить. - С удовольствием, господин сержант. - Мику встала, сержант выпростал пистолет. - А это ещё зачем? - Для вашей безопасности. А тот тут странные вещи творятся. - Хорошо. - Дверь в библиотеку закрылась, и Мику в сопровождении сержанта направилась в музклуб. Проходя через площадь, Мику и сержант увидели два трупа. Рядовые-караульные. Явно застрелены в голову. Сержант начал мелко дрожать и резвым шагом пошёл через площадь, увлекая конвоируемую за собой. Походка сержанта неуловимо изменилась - он стал суетливым, словно кто-то невидимый гнал его бегом. На входе в музклуб стояло двое караульных. Завидев сержанта, они отдали ему честь. - Фумей! К тебе посетители! - завопил один из них. Он открыл дверь, и Мику вошла в проём. В знакомом ей до мелочей помещении музклуба сидел Фумей. Он находился в позе лотоса и отрешённо глядел куда-то в сторону. Увидев боковым зрением зеленоволосую девушку, он встал с пола и улыбнулся. - Мику! Как я тебя ждал! - Да я тоже. - На глазах девушки выступили слёзы. - Даже прикоснуться к тебе не могу. Текститовый щит. - Что за щит? - Некое энергетическое поле. Оно выстроено вокруг меня и движется вместе со мной. Его невозможно пробить ничем, кроме потока электронов из специальных турелей, которых у меня, как видишь, нет. - Фумей для выразительности вытянул руку и кончиками пальцев постучал по воздуху. Воздух позвенел и подсветился в том месте, где Фумей стучал. - Даже если вы их каким-нибудь немыслимым образом достанете, то один выстрел меня убьёт. Так что вот как-то так. Но... - Что "но"? - Циклы-то никто не отменял. Я попробую... - Фумей выразительно показал пальцем вниз. - Ага. - Мику многозначительно подмигнула. - Да-да-да. - Ну пока тогда. - Мику протянула руку к Фумею, но встретила непреодолимую и невидимую стену - видимо, это и был щит. Она положила ладонь на эту преграду. Щит не давал никаких осязательных ощущений, кроме простого сопротивления движению. Мику вновь улыбнулась - теперь Фумей это видел и понял. - Жаль, что я сам так не могу - он на длине вытянутой руки по кончики пальцев, только вот так постучать могу, да и то вывернуться надо будет. - Не волнуйся, мы обязательно выберемся. Тебя освободим в первую очередь. - Я же говорю - циклы. - Фумей хитро ухмыльнулся. - Ага. Пока. - Пока. Мику отняла руку от щита и направилась обратно в библиотеку в сопровождении сержанта. В библиотеке тем временем раздавали ужин - ту же кашу, что и в обед. Фумею в музклуб тоже принесли. Тарелку принёс караульный. Он поставил её на пол и аккуратно подтолкнул к Фумею. К его удивлению, тарелка преодолела барьер. - Ешь. - Благодарю покорно. - Фумей принялся за еду, а караульный вышел, закрыв дверь. Через две минуты, когда Фумей уже доел свою порцию и для тестирования возил тарелкой по полу то к себе, то от себя так, чтобы она проходила сквозь щит, дверь открылась, и на пороге музклуба стоял Гаргойл. - Опа, какие люди! Вы кто такой? Я вас не звал. - Кто я, Вы прекрасно знаете. А звать меня не надо - я сам приду, если понадобится. - Говорите, зачем пришли! - Фумей встал с пола. - Те убийства, что вы совершили, мы вам прощаем - скажите спасибо за мою доброту и великодушие. Но речь не об этом. В лагере происходят загадочные убийства. - Кого убивают? Я просто не в курсе. - Фумей заинтересованно наклонился вперёд. - Наших солдат и офицеров. - Причины смертей? - У одних - пулевые ранения черепа. У других - множественные ножевые ранения. - Хм... А причём здесь я? - Ну Вы же здесь, вроде как, самый знающий. - Тогда это может значить лишь одно. - Что? Не тяните! - Мстительный дух Генды пробудился ото сна и жаждет крови! - Какой ещё дух? Что за Генда? - А на площади памятник ему стоит. Поговаривают, что его тело захоронено под этим самым памятником. Генда - большой политический деятель - был подло застрелен. С тех пор его дух бродит по пионерлагерю, где он неоднократно отдыхал в детстве, и убивает неугодных! Видимо, Нео-Атлантис ему не понравился. - Почему же тогда разный характер убийств? - Пулевые ранения проделывает Генда. А ножевые - это отдельная история. Когда Генда убил одного из рядовых, его душа отказалась быть поглощённой, и тогда Генда обратил его в свои взгляды, подчинил его волю себе. С тех самых пор здесь ходит призрачная фигура в маске Нео-Атланта и с ножом в руке, и убивает всякого, на кого ему укажет Генда. Но детей он не трогает - таково веление Генды. - А... Надя рассказала мне, что любой убитый будет возрождён без повреждений. Как это увязывается? - Эм... - Фумей не ожидал, что Надя расскажет ему про циклы. - Генда обладает силой воскрешения. Он воскрешает убитых жертв, чтобы ему было кого убивать. И вообще, он настолько силён, что откатывает время в лагере назад на неделю. Так что и возможных жертв тут полным-полно. Особенно с вашим прибытием, вас ведь человек тысячи полторы-две. - Хм. Интересная легенда. - Вот вы и сказали! Ле-Генда! - Хах. Неплохо. Поверю Вам на слово. Думаю, это всё объяснит. Усмирить Генду и его прихвостня как-то можно? - Никак нельзя. Он не успокоится, пока не насытит свою жажду крови. А когда это произойдёт - никто не знает. - Ясно. Всего хорошего. - До свидания. - Гаргойл закрыл дверь, а Фумей лёг на пол и задремал. Он знал, что сможет сбежать - ведь циклы-то никто не отменял! А циклы - это полный перезапуск лагеря. В том числе и местоположения всех прибывших. А так как гаргойловские вояки появились в последний день, то и в следующий раз они появятся только в последний день, значит, из лагеря они смогут убежать ещё сотню раз. Во всяком случае, надеяться на это можно. Каково же было изумление Фумея, когда он снова проснулся в музклубе внутри щита и со штальхельмом на голове! Календарь и часы в музклубе показывали 7 июня 1987 года, 9 утра. Караульный внёс завтрак. Солдат посмотрел на Фумея и, усмехнувшись, проговорил: - Слушай, а ловко ты это с побегом придумал. Мы даже вначале не поняли. Молодец. Наше счастье, что ты спал, а то бы перебил ты всех, наверно. "Ох-х-х. Ну как-нибудь неделю пережду, а там и сбежим. Главное их всех скоординировать". Вот что подумал Фумей, принимаясь за еду. И тут его осенило. "Как это гаргойловцы здесь?! Сегодня же первый день смены! Как их эффект появления оказался закреплён?! И закреплён ли эффект появления Нади с Жаном? Если нет, то нам генда" - подумал он, поставив ударение в слове "Генда" на последний слог. За стеной раздалось несколько автоматных очередей. Фумей подошёл к окну. Его опергруппу методично расстреливали гаргойловцы. Решили избавиться от опасности. Фумей пощупал потайной карман. Голубая Вода была на месте. За три часа до этих событий Лена с Алисой проснулись в автобусе. Они переглянулись, кивнули друг другу и тихо, чтобы никого не разбудить, вышли из автобуса. На плече Алисы была винтовка, за поясом Лены - нож. По спящему и пустому лагерю они прошли до площади, выбили решётку вентиляции у памятника Генде (бедная решётка!) и прыгнули в провал. Через полминуты решётка встала на место. Через полчаса Ольга Дмитриевна проснулась от осознания того, что на её плече кто-то лежит. Она открыла глаза. На её плече сладко спал Жан. На заднем ряду кресел зазвучал шёпот: - Надя, подвинься, тесно же. - Хорошо, Мику. Я просто сама не поняла, как оказалась здесь. Сразу оказалась в таком положении и всё. Послышался удивлённый мужской вскрик - это проснулся Семён, который не слышал о циклах, когда Фумей о них рассказывал. Тут к двери автобуса подошёл капитан в красном капюшоне и прокричал: - А ну на выход! Сбежать они вздумали! Если вас перезагрузило, это не значит, что можно сбегать из места содержания! Пионеры, вожатая, медсестра и Надя с Жаном послушно начали выбираться из автобуса. Мику, узнавшая в капитане Рубенса Смита по голосу, с серьёзным лицом показала ему кулак. Тот вытянулся в струнку и слегка отпрянул назад. Пока их конвоировали обратно в библиотеку, Мику с Ульяной и Ольгой Дмитриевной перешёптывались: - Какое сегодня число? - Седьмое. - Значит, Фумей был прав. Циклы есть. - А где он, кстати? - Он сказал, что попытается сбежать. Но я узнаю дополнительно. - Отряд! - заговорщически прошептала Ульяна. - У меня есть план. Обсудим в библиотеке! Пленников отконвоировали и заперли, приставив караул. - Ну, Ульянка, давай, выкладывай свой план. - Сейчас. - Ульяна потормошила Женю. Та за прошлый день выдохлась и не ругалась больше. Просто грустно и слегка разозлённо осматривая окружение. - Жень? - Чего тебе, Ульян? - Давай свою противотанковую мину! Я знаю, у тебя есть одна! - Женя, ты чего?! - ужаснулась Ольга Дмитриевна. - У тебя в библиотеке - и вдруг мина?! - Она рабочая, но выведена из взрывного положения. Но чеку можно вставить. - Так. А тебе зачем мина, Ульяна? - Хочу устроить сюрпризец нашим дорогим гостям. Но нужна подготовительная работа. - Какая? - Вам это не понравится! - Говори. Мы хотим уйти отсюда. Выбить их не получится - их снова перезагрузит. - В общем... Мы должны присягнуть на верность Гаргойлу. Не по-настоящему, конечно. Но чтобы он подумал, что мы готовы с ним сотрудничать. Мы ему скажем, что единственный способ выйти из лагеря - это подорвать его. Фумея попросим подтвердить, если они не поверят. А тут-то мы их и подорвём! - Великолепный план, Ульяна. - Семён иронически поаплодировал. - Просто прекрасный, если я тебя правильно понял. Надёжный, чёрт побери, как швейцарские часы! - Отрицаешь? Предлагай? - Ладно. Пусть будет так. План опасный, но мне кажется, мы сможем его провернуть. - А где будем подрывать? - Мику обеспокоенно посмотрела на Ульяну. - В бомбоубежище сейчас Алиса и, скорее всего, Лена. - Ты с чего взяла? - Птичка напела. Фумей или в вертолёте, или в музклубе пленный. Так что лучше подрывать не лагерь, а что-нибудь стратегически важное. Систему электроснабжения, к примеру. - Мику, моё почтение. - Семён поаплодировал. - С каких это пор ты стала так стратегически мыслить? - Фумей научил. - Когда это? - Фактом своего присутствия. Но давайте к делу. Где ближайшая трансформаторная будка? - Километрах в четырёх. - Тогда надо подорвать опору линии электропередачи. Упадёт, провода перервёт и ладно будет. - Ладно. Миной подрывать, говоришь, будем? - спросила Ульянка, заговорщически ухмыляясь. - Ну да. Больше у нас взрывчатки как бы и нет... - Тогда такой вопрос. Мина у нас какая? - Противотанковая. - Она ведь нажимного действия! Значит, она взрывается, если на неё танк наехал! - Ну, кто пожертвует жизнью ради всех? - Нет. Ты не поняла. Она взорвётся, если на неё надавить очень сильно, сравнимо с весом танка! Если человек на неё встанет, мина даже не поперхнётся. - Значит, нужно переделать взрыватель! - Жан оживлённо поднял голову. - Надо перекалибровать детонатор так, чтобы он реагировал на нажатие гораздо более лёгкое. А там можно и камешек сверху сбросить. - Есть решение гораздо более простое, - сказал Шурик, поправляя очки и становясь удивительно похожим на Генду, каким он был запечатлён на памятнике на площади. - Надо лишь сбросить мину сверху, но нажимателем вниз. Она как бы сама себя об землю надавит. Усиленное падением нажатие подорвёт её! И не надо никаких изменений в конструкции! Рванёт просто, и всё! А перекалибровка на такой случай - вообще мелочи. Ты ж сам знаешь, как быстро всё решается. - Ну да. Перемудрил. Со всяким случается! - улыбнувшись, произнёс Жан. - Тогда надо дождаться допроса Ульяны, и она пусть и предлагает им наше сотрудничество! - А чего? - Ты из нас наиболее по-детски выглядишь. От остальных это предложение будет выглядеть как-то подозрительно. - Ладно. - Эм… Не хотелось бы вас прерывать, но... Прошу на допрос. - Сержант приоткрыл дверь. - Кого? - Мику насторожилась. Капитан Смит был тем ещё похабником, судя по тому, что он уже попытался сделать. - Я вас всех не знаю. Вот вы, в белом халате. Виола поднялась и отряхнулась. - Ведите, - коротко сказала он и вышла из библиотеки к отряду сопровождения. Караульные тихонько вздохнули. Семён и остальные парни проводили её взглядом. Как сказал один из моих предыдущих начальников, потрясающая женщина - это та, которой есть, чем потрясти. По этим критериям Виолетта Церновна вполне подходила под понятие “потрясающая женщина”. Она это знала, но терпеть не могла, когда этим пользуются другие.