Точка отсчёта

Холод и боль были первыми ощущениями, которые она испытала. Перед глазами стали всплывать яркие пятна и островки яркого света, но разум заволокла ярость. Чувство потери, неясной горечи ломало изнутри, но все, что Реван могла сделать — упустить контроль и высвободить гнев. Вдалеке послышались голос, искаженный маской и четкая команда: — Вскрывайте. Реван, которую так беспечно освободили из многотысячелетнего сна, сползла на пол. Мир впереди неё пестрил слабым мерцанием свет фонарей. Шум, топот ног и четкие указания доносились обрывками. Вокруг столпились люди и наставили на неё оружие. И, слегка помедлив, кто-то отдал приказ: «Стрелять». Это промедление стоило им жизни. Сила не оставляет своих адептов просто так, и Реван, в секундном безумии, выпустила из тощих, испещренных боевыми шрамами, рук молнию. Та, разлетаясь по помещению, прожигала все на своем пути, не щадя никого. Груды спаленных тел отшвырнула в разные стороны волна Силы. Всё стихло, а ярость, так вовремя вырвавшаяся наружу, осела внутри. Зрение вернулось спустя пару секунд, даря тупую ноющую боль, и увиденное поразило её. Сотни солдат в белой, словно снега Хота, броне лежали испепеленными, и недалеко от них замотанное в чёрное тряпьё существо испустило последний вздох, не выпуская из мертвой хватки бластерную винтовку. От ещё не остывшего трупа веяло грубой, бесконтрольной тьмой, которая уже почти угасла. И этого хватило, чтобы понять — происходит неладное. Реван попыталась встать, но ничего не вышло, и поцарапав руку, она упала. Еле как доползши до стены и облокотившись на неё, Реван встала. Ноги болели, как и остальное тело. Но нужно идти. Нужно искать выход. Думать, осмысливать свои действия адекватно не получалось. Всё, что оставалось делать — положиться на опыт и нечёткие предчувствия. Сила вокруг была похожа на Малакор. Мёртвая, серая, говорящая о ужасной катастрофе в прошлом и отсутствии будущего энергия пронизывала всё вокруг и Реван тоже. Она могла прочувствовать все те смерти, которые происходили прямо сейчас; восприятие не ограничилось только этой тюрьмой или планетой, нет. Реван, казалось, ощущала тысячи и миллиарды сгубленных разумных по всей галактике. Сила показала ей. Где-то в воздухе витал пепел, где-то яд, где-то атмосферы не было вообще. Оторванные конечности, крики, трупы и снова крики. Слепые глаза какого-то старика, смотрящие прямо и гордо, а в следующий миг его же мёртвое лицо, искаженное болью. Твилечка, не успевшая укрыться и превращенная гранатой в лужи крови и кишок. Совсем молодой, пристреленный в первом же бою. Остаться в живых, чтобы убивать. Убивать, чтобы остаться в живых. Реван помнит это зудящие ощущение под кожей. Реван слишком хорошо помнит, как ощущается бездумная кровопролитная бойня — Мандолорские Войны были такими же. Совершенно незнакомый каменный храм с разветвленной сетью коридоров был пуст. Но Реван знала — слуги и марионетки Вишейта могут скрываться очень хорошо, практически сливаясь с тенями и становясь неразличимыми даже перед взглядом Великой. Правда монументальное здание, построенное, может и до рождения треклятого Тенебри, оказалось пустым. За стенами же отчётливо ощущалось чьё-то присутствие. Реван только сильнее укуталась в полог из Силы, хотя мелкие точки жизни были слишком мелкими, серыми и помятыми. Вишейт безумец, а не идиот, чтобы должным образом не натренировать своих подчинённых обманывать противника, которым сейчас и являлась Реван. Но даже в таком состоянии она может затаится не хуже их и залечь где-то в глубине храма. Ближе к выходу, если понадобится отступать, но достаточно удаленно от лишних глаз. Подходящее место нашлось подозрительно быстро. И сейчас нужно очнуться от плена, ситских наркотиков и постоянного шёпота темной стороны на задворках сознания. Потому что Вишейт всё ещё может отравлять своим существованием этот мир. Её долг, часть сути — уничтожить Вишейта и сохранить хрупкое равновесие, сделав его прочным и несгибаемым. Для этого понадобятся силы. Реван начала медитировать. Потоки Силы направлялись прямо к ней, защищая и восстанавливая. Ожоги, шарами, порезы заживали. Разум приходил к относительной норме, контроль возвращался во главу угла, а всё сейчас лишнее и отвлекающее было задвинуто назад. Слабая, словно тень былого величия тьма ощетинились, не захотела уходить, отдавать полюбившиеся законное место. Но стоило резко отрубить одно из её склизких щупалец, которое наверняка смогло бы утянуть в пропасть безумия, как всё вернулось на круги своя. Только навязчивый шепот и увещевания, что темная сторона всегда рядом, стоит только протянуть руку, напоминали о её существовании. Сила бесцеремонно вытолкнула её из медитации. Боль, пусть и временно, отступила прочь. Совсем рядом слышались голоса, искаженные масками, и если это Рыцари Закуула, то Реван готова пробить трофейную маску бронированной перчаткой. — Поисковая группа пропала, — говорил один. — Ага. — Срок уже истек, они не вернулись. Мы находимся в ситской гробнице в поисках артефактов, — не унимался первый и манерой речи стал напоминать плотоядную змею. — Ага. — Ты, идиотская шутта, можешь сказать что-нибудь внятное? — рявкнул на собеседника и тут же умолк. — Ага. Она помнит тех самых слуг Вишейта: гордые, но преданные, готовые до последнего стоять за своего безумного Императора; не уступающие в мастерстве ни магистрам, ни мастерам, ни одним из самых сильных рыцарям-джедаям. Достойные и одни из самых опасных противников в галактике. И то ли так сильно измельчали, то ли были и не они. Хотелось верить. Но вдруг это отвлекающий маневр? Пыль в глаза, чтобы усыпить бдительность и неожиданно ткнуть по больному. Скордж поступил именно так, и надеяться, что его примеру не последуют другие, глупо. Голоса приближались. Даже их шаркающая походка не была похожа на чеканный шаг Рыцарей Закуула, и на секунду Реван даже показалось, что она в силах соперничать с ними. Да, этот импровизированный патруль могли хватиться, но один недобитый враг обязательно восстановит силы и вернётся. Если они так сильно маскируются и пускают пыль в глаза, то её ищут, и легче перебить всех поодиночке. Самый маловероятный и привлекательный вариант — она забыта, а по зданию в поисках наживы, древних знаний или ещё чего рыскает банда гробокапателей. Не слишком образованных и дисциплинированных, чьих навыков едва ли хватит на одного рыцаря-джедая. Неслаженность и промедление с самого первого момента это только доказывают. Но расслабляться и полагаться исключительно на домыслы было не в её правилах. Нужно опираться на факты, и целых два источника информации направлялись прямо к Реван в руки. В любом случае, медлить сейчас непозволительно. Простой камушек, отвалившийся от облицовки некогда роскошной стены, стал прекрасным отвлекающим маневром. Реван не поверила бы, что любые из слуг Вишейта, допущенные до этой тюрьмы, повелись на такое, но два полудурка уже помчались проверять, забыв, что промедление, как и поспешность, приводят к одному — поражению. Сила привычно откликнулась на её зов, и ошалело влетевшие в комнату разумные в миг оказались скованны стазисом, не в силах сопротивляться. Реван едва ли не расхохоталась. Слуги Вишейта? Ни в жизнь! Слишком слабы, не обучены сопротивлению техникам Силы. Сразу было видно: оба одаренные, пусть даже с неплохим, но нераскрытым, похороненным потенциалом. А что самое важное — они практически беззащитны. По крайней мере, перед её умениями. Выудить нужную информацию оказалось не легко, но и не трудно. Пара наводящих вопросов здесь, парочка там, опыт имперских инквизиторов, немного Силы и их разум лежит как на ладони. Эти двое не заметили никого за стенами. Они позаботились о том, чтобы никого живого там не осталось. С трудом, но всё-таки сумев поднять тела с помощью телекинеза, Реван потащила их до выхода. Одинокий транспортник, сокрытый густой лесной листвой, изнутри оказался обычным кораблем, а не монструозным порождением злобного гения, до жути любящего различные, иногда даже неуместные модификации. Но даже на первый взгляд транспортник не вызывал того отклика, что породил «Эбеновый Ястреб» при первой встрече. Возможно потому что сейчас на орбите не висел ситский флот, готовый в любой момент превратить планету в выжженную пустошь. Коды доступа, позаимствованные у одного из оглушенных разумных, подошли и к специальным отсекам корабля — видимо он когда-то предназначался для перевозки преступников всех мастей. Сама же Реван прошла в командную рубку. Требовалось всё обдумать. Голонет с его чисто ознакомительным доступом и память. Прошло четыре тысячи лет. Галактика снова в огне, но расклад сил слишком сильно отличается от прошлого. Эта война — борьба ранкора со стаей гизок, где обе стороны либо не смотрят на потери, либо не могут их предотвратить. Первый Орден — милитаристская группировка, появившаяся из обломков Империи. Новая Республика практически ничем не отличается от старой. Кроме одного. Она едва сдерживала себя, чтобы не разнести помещение. Уже не помогал джедайский кодекс, потому что покой отправляется к хатту под хвост, когда встречается с такими огромными сроками. Впрочем, Орден идёт вслед за кодексом. Джедаи пали. Устояли перед Нага Садоу, мандалорцами, самой Реван и возможно даже Вишейтом. А потом обвинение в предательстве, массовая чистка и уничтожение. Последний джедай затаился и носу не кажет из самого далёкого уголка галактики. Это было похоже на одну грандиозную ловушку, которая уже захлопнулась. Она устало протёрла переносицу. В самой Силе не чувствовалось ничего, кроме бесконечной боли и утраты: ни единого маяка света, ни тьмы, такой опасной и притягательной. Всё пришло к точке отчета и рискует никогда не начаться снова, превратиться в хаос. Это объясняет, почему она очнулась именно сейчас. Сила эфемерно кивнула в ответ, намекая на правдивость суждений. Восстановить Орден с нуля. Создать баланс. Для этого нужны ресурсы, а единственное, что было в её распоряжении — двое разумных, корабль, без пяти минут угнанный, и Сила. Могло быть и хуже. Реван пошла осматривать корабль более внимательно — с жителей этой галактики станется подготовить сюрприз в виде термального детонатора. Дверь последнего отсека, скорее всего бывшего каютой одного из членов экипажа, открылась с тихим шипением, а Реван всё больше убеждалась, что Сила обладает поистине незабываемым чувством юмора.