Что не так с Тео?

      Гермиона потуже затянула слегка колючий шарф, защищая себя от зябкого осеннего ветра. Она переминалась с ноги на ногу, всматриваясь в небо. Серость, которого завораживала, но не гарантировала отсутствие дождя.       — Может, хочешь присесть? — Спросил Гарри, указывая рукой на ближайшую лавочку. — Мы на радостях вышли слишком рано их встречать.       — О, нет, спасибо. Я постою, — беспечно кинула ему Гермиона. — Знаешь, я почему-то не ожидала того, что Рон захочет закончить обучение в школе. При нашем последнем разговоре он был крайне категоричен и планировал остаться и помогать Джорджу.       Гарри нахмурился, поправляя воротник своей куртки, и неопределенно кивнул:       — Я тоже так думал. Но ты должно быть рада, что он выбрал окончить обучение?       — Ты же знаешь, что я всегда придерживалась мнения о том, что обучение очень важно. Но в случае Рона, — она сделала паузу, обдумывая свой ответ, — я не уверена, что это пойдет ему на пользу. Он еще не до конца оправился для того, чтобы не видеть во всех учениках в зеленом потенциальных врагов.       Парень криво усмехнулся.       — А разве хоть кто-то оправился до конца? Очень сомневаюсь в этом.       — Да, но сейчас большинство студентов пробуют существовать вместе, придерживая при этом мир.       — Или иллюзию мира, — вкрадчиво протянул он.       — В любом случае, я думаю, стоит дать шанс этой иллюзии, чтобы она через некоторое время переросла в реальность.       — Ну что ж, я определенно готов дать шанс Слизерину, — голос парня звучал блаженно, будто бы он размышлял о чем-то приятном и не собирался на самом деле произносить эту фразу в голос.       — Об этом ты думал, когда второй день подряд внимательно наблюдал за столом змеиного факультета?       — Что? — Гарри обескуражено повернулся к ней и выглядел при этом, словно преступник, которого застали за кражей, а затем рассеянно добавил. — А, ну да, о чем-то таком я и думал.       Гермиона прозвучала так, будто бы сдерживала прилив смеха, ведь эта ситуация почему-то казалась ей забавной              — Правда что ли? Ты же знаешь, что я очень любопытная. Так вот мне просто интересно, почему ты смотришь туда так, словно над головой каждого слизеринца летает золотой снитч?       Парень в удивлении распахнул шире глаза и слегка приоткрыл рот. А она продолжила свой монолог:       — А может тот волшебный снитч летает над головой кого-то конкретного? О ком ты мечтаешь? Надеюсь, не о Драко.       Гермиона смешно сморщила нос, представляя это зрелище, пока Гарри с ноткой восхищения смотрел на нее.       — Мерлин, Гермиона! Да ты же настоящий шпион. Я всегда знал, что ты наблюдательна, но чтобы настолько, — она самодовольно кивнула. — Значит надо признаться, да это Драко, влюбился в него и теперь только и мечтаю о том, чтобы устроить с ним милое «дружеское» чаепитие, на котором мы обсудим свои возвышенные чувства и решим, что делать дальше.       Впервые, со времен начала учебного года, они искренне рассмеялись. Смех стал своеобразной разрядкой, позволяя негативным эмоциям выйти наружу, выливаясь слегка нервозным хохотом. Что-то похожее на очищение, которое можно было сравнить с горячим душем в конце трудного рабочего дня. Гарри приподнял очки, протирая глаза от выступивших слез, а Гермиона немного успокоившись, спросила:       — Ну, а если серьезно, Гарри? Может, хочешь рассказать мне об этом? Но если нет, то я пойму. Просто предполагаю, что тебе станет легче после того, как ты поделишься с кем-то. Хотя, возможно, ты бы желал обсудить это с Роном.       Гермиона смущенно опустила глаза и начала рассматривать дорогу, пока парень о чем-то размышлял. Его ответ прозвучал почти шепотом, но ощущался чем-то слишком громким и сокровенным.       — Это Пэнси.       Гриффиндорка только слегка кивнула, услышав эти слова.       — И что это вся твоя реакция? Ты даже не воскликнешь: «Кто?! Пэнси Паркинсон?» или что-то типа того. Удивленным людям присущи примерно такие эмоции. — В изумлении выдал Гарри.       — Я просто не удивлена. Мои подозрения падали именно на нее, — услышав это, он озадачено провел рукой по волосам, устраивая полный беспорядок на голове. — Но почему именно Паркинсон?       — Это сложно объяснить, но она совсем не такая мерзкая, как ты думала.       Гермиона уже открыла рот, чтобы запротестовать, но парень поспешно продолжил:       — Можешь не отрицать этого, я ведь тоже помню, почему она раньше нас раздражала и по какой причине была прозвана мопсом. И сейчас я не считаю её ангелом, но на данный момент мне кажется, что я могу её понять. Я знаю все её пороки, негативные стороны и, наверное, поэтому сам могу быть настоящим. Не идеальным. Это привлекает.       Она продолжила молчаливо идти, всматриваясь в небо и параллельно гадая о том, будет ли сегодня этот дурацкий дождь или нет.       — Хорошо. А как же Джинни?       — Джинни просто мечта, — Гарри грустно улыбнулся, тяжело вздыхая, — но не моя.       — И как давно ты это понял?       — Иногда я думаю, что всегда это знал, но принял только после того, как война закончилась. Было достаточно времени, чтобы разобраться в себе.       — Так ты… — она осуждающе вскинула брови в непроизвольном жесте, — ты ведь расстался с ней, да?       — Нет.       Правда всегда была такой. Входила прямо, как нож в мягкое сливочное масло. Делала неприятно и лишала уверенности в себе. На лице девушки отобразился весь спектр данных эмоций, и тогда Гарри поспешно затараторил:       — Я просто не знал, как это правильно сделать. Написать бы ей в письме о таком было бы слишком жестоко, да и неправильно. Мне меньше всего на свете хотелось бы расстраивать ее.       Увидев Джинни и Рона, что поспешно приближались, Гермиона прошептала, как можно тише:       — Тебе в любом случае нужно будет это сделать.       Джинни подбежала к Гермионе, чуть не сбивая с ног, и заключила в крепких объятиях. Гермиона гладила подругу по спине и старалась не задохнуться от слишком конфетно-карамельных духов.

***

      Все было совсем не так, как она ожидала. Гермиона сама четко не понимала, что именно хотела, но то, что получилось в итоге совсем не вызывало радости. Джинни выглядела, как игрушечный кролик на батарейках. Она не могла усидеть на месте, была очень активной, взбудораженной и… веселой. С одной стороны, её успокаивало такое поведение подруги, оно было похоже на то, какой она была раньше. А с другой, Гермиона переживала за нее. В особенности за то, что скрывается под этой маской.       А Рон, казалось, что будет рад её видеть, ведь они не встречались целые две недели. После смерти брата директриса разрешила им немного дольше остаться дома, давая время немного пережить горе. Но парень лишь стал холодным и отстраненным. Вместо теплых объятий он только слегка обнял её и похлопал ладошкой по спине, как старого товарища. Будто они не были ни давними друзьями, ни возлюбленными.       Она на самом деле думала, что между ними были романтические чувства. Она ведь так давно была влюблена в него, и вот пришло время, когда он начал отвечать ей взаимностью. Была убеждена, что Рон и есть тот единственный для нее. Но сейчас он вел себя так, будто не воспринимал её, как девушку.       Гермиона слишком громко захлопнула книгу, выплескивая свое раздражение.       — Что за садо-мазо ты практикуешь со своими книжками, Грейнджер? Надо же понежнее обращаться с теми, кого так сильно любишь.       Девушка выпорхнула со своих мыслей и вспомнила, что она была в библиотеке не одна. Нотт сидел напротив с издевательской ухмылкой на губах и оценивающе смотрел на нее. Гермиона даже подсознательно напряглась, мало ли он может с легкостью войти в поток её мыслей и узнать, о чем она думает. Парень смотрел так, словно уже догадывался. Этот его взгляд «я все про тебя знаю и даже чуть больше» всегда её настораживал. Где он такому обучился?       Теодор был создан из противоречий. Он, как закрытая книга, которая находилась в сейфе под десятью замками и горой защитных чар. Хотя эта книга всем своим видом пыталась показать, что она открыта и доступна для прочтения всем желающим. Гермиона даже себе не могла признаться, что взялась помогать ему только ради того, чтобы попробовать разгадать этот ребус в виде кудрявого парня. Ее любопытство часто брало над ней вверх, и этот случай не стал исключением. Действительно ли он хотел хорошо сдать экзамены и обеспечить себе этим светлое будущее или причина крылась в другом? Гермиону раздражало то, что она не понимает истинных мотивов его поступков, они просто не поддаются никакому анализу.       Но стоило смириться с тем, что обучать его чему-то было достаточно легко, она просто проговаривала вслух то, что учила сама, и Нотт достаточно быстро все схватывал. Два занятия с ним прошли довольно легко и быстро, хотя Гермиона сначала ждала какого-то подвоха и внимательно наблюдала за ним, ища в каждом движении скрытые мотивы. Но ничего такого не было. На первое занятие он даже принес ей огромный кусок торта.       — Нотт, ты ничего не перепутал? Библиотека и столовая — это абсолютно разные места.       — Нет, все правильно, я просто не успел поесть из-за дел и попросил оставить мне немного сладкого. Ты не поверишь, но если быть любезным с эльфами, то можно много чего получить. — Гермиона выглядела так ошарашено, будто он ударил этими словами по голове. Смотря на такую реакцию, парень только осуждающе покачал головой. — Ну да, Грейнджер, ты же, наверное, думала, что я в свободное время избиваю до полусмерти детей, эльфов и женщин.       Гермиона стушевалась, сдерживая себя, чтобы не фыркнуть.       — Ты сам додумываешь значение моих реакций. Это исключительно твои проблемы.       Теодор только неопределенно хмыкнул и достал торт, аккуратно размещая его на столе.       — Хочешь? У меня есть два куска, — самодовольно протянул, но его собеседница только отрицательно покачала головой и продолжила читать книгу.       Тогда парень откусил небольшой кусочек и с удовольствием улыбнулся, прикрывая глаза.       — Очень вкусный, тут еще такой абрикосовый крем воздушный с мятными нотками, а коржи с добавлением молочного шоколада, по-моему. Чувствуешь, словно ешь вкуснейшее небесное облако. А пропитка… Какая же тут пропитка! Ты не представляешь, в ней…       — Все хватит! К черту это, давай свой торт. — Гермиона отложила доклад и требовательно протянула руку, пока тот не вложил в нее лакомство. — Надеюсь, он не отравлен, раз ты так хочешь мне его скормить.       — Зато представь, какая сладкая смерть тебя ждет. — Улыбнулся Нотт, впитывая легкую эмоцию смятения, которая на секунду появилась на лице девушки.       Гермиона медленно поднесла сладость к губам и осторожно откусила.       «Это действительно было хорошо», — заметила она, пробуя торт, и расслабилась.       Грейнджер потом долго размышляла о том, что последнее время ела слишком быстро, особо не ощущая прелести пищи. Как будто она куда-то спешила или тревожилась из-за чего. Но тогда в библиотеке десерт был настолько вкусным, что она даже не отказалась бы доесть кусок Теодора. Возможно, секрет был в том, что библиотека для неё была безопасным местом, а большой зал наоборот слишком открытым и вселяющим ностальгический страх. Или может компания Нотта стала для неё безопасной? Нет, полный бред. Ведь это, то же самое, что стоять напротив неизвестного ящика, не зная, что там: бомба замедленного действия или сладости. Тео мог быть совершенно точно той самой взрывчаткой и она понятия не имела, что можно ожидать от него.       Вспомнила, как шла по коридору, спеша на урок и увидела его. Как всегда, расслабленного и транслирующего уверенность. Парень на несколько секунд остановил взгляд на ней, а потом отвернулся. Гермиона в ту же секунду мысленно отругала себя за промелькнувшую идею поздороваться с ним. Хоть это и было актом обычной вежливости, но совершенно точно смотрелось бы глупо. Особенно учитывая тот факт, что, похоже, никто из его компании не знал о том, что слизеринец готовился с ней к экзаменам.       Прямо перед ним споткнулась девушка на год младше с его факультета, и тот сразу же галантно подал ей руку.       — Осторожней, зайка. Я конечно сногсшибательный, но не настолько же.       Миловидная блондинка с пронзительными серыми глазами только широко улыбнулась, не отрицая явного намека на то, что она специально упала, чтобы привлечь его внимание.       «Какое неуважение к себе, в первую очередь», — подумала Гермиона, которая наблюдала за этой сценой.       — Не буду осторожной, пока есть возможность падать в твои руки.       Тут уже гриффиндорка явно сморщилась от отвращения, наблюдая за этой приторно-сладкой беседой. А Теодор только игриво заправил волосы ей за ухо и что-то шепнул, заставляя ту засиять улыбкой. Когда довольная девушка отправилась дальше по своим делам, Гермиона не смогла сдержать саркастичный вопрос:       — Зайка? Серьезно, Нотт? Очень дешево.       Тот только хмыкнул и, приспособившись к шагам девушки, начал идти по коридору достаточно близко к ней. Со стороны ученики не могли бы догадаться о том, что парень идет с ней, так как он смотрел прямо, делая вид, что вовсе не имеет никакого отношения к Гермионе.       — Хочешь секрет?       Шепот Нотта донесся де неё, но та промолчала, наградив его только ожидающим взглядом.       — Я просто не запоминаю всех их имен.       Тео игриво развел руками и, подмигнув ей, затерялся в общей толпе. Пока Гермиона переваривала смысл его слов, то успела пару раз мысленно взбунтовать.       «Как можно так относится к девушкам, словно они расходный материал? Это мерзко».       — Эй, Грейнджер!       Она сфокусировала взгляд на Теодоре, возвращаясь в момент.       — Ну что такое? Я думаю! Не обязательно каждый раз меня отвлекать.       — И о чем же думаешь?       Гермиона проигнорировала его вопрос, возвращаясь к решению тестов.       — Ну, Грейнджер, — она почувствовала, как он слегка задевает её локоть своим, — перестань быть такой бякой. Давай посплетничаем! Мы же уже почти «подружки» болтаем в коридорах, проводим чаепития в библиотеке, пора уже и обсуждать мальчиков.       — О, прости! Если ты питаешь симпатию к какому-то мальчику, то не думаю, что смогу помочь тебе очаровать его.       — А я бы тебе помог.       Она с неохотой подняла на него взгляд, отрываясь от тестов.       — И что же это должно значить?       — Твой рыжий до… — Тео прервал предложение, откашлявшись, — друг уже в школе. А вы еще не воркуете в коридорах, как влюбленная парочка. Меня, как твою временную подружку этот вопрос весьма интересует. Как же так вышло?       — Обсуждать с тобой свою личную жизнь я уж точно не собираюсь.       — Та ладно тебе, я просто хочу быть полезным. Ты же мне помогаешь. Я бы мог помочь тебе наладить отношения с твоим рыжим принцем.       — Я в этом не нуждаюсь, Нотт.       — Но проблему не отрицаешь, — он подвинулся чуть ближе. — Значит, она есть. И я готов поставить на кон все свое наследство, утверждая, что она заключается в том, что Уизли просто не воспринимает тебя, как девушку.       Гермиона чуть задохнулась от возмущения, борясь с гложущим чувством внутри, которое утверждало, что в его словах есть доля правды. Она и сама так думала.       — Немыслимо! Ты такой грубиян, — она начала поспешно собирать книги, желая уйти поскорее.       — Нет, я просто честный и наблюдательный, — мягко выдернул из ее рук книгу, укладывая на свою часть стола. — Парни просто любят слегка других девушек. Легких, открытых, веселых.       Гриффиндорка перестала принимать попытки к бегству и переняла манеру Нотта, опираясь локтями на стол и ближе подвинулась к нему.       — Тогда мне не нужны те парни, которые будут любить мой идеальный образ, а не ту меня, которой я являюсь на самом деле.       Тео задорно повторил её действия, подвигаясь еще на миллиметр так, что их носы могли бы соприкоснуться при одном резком движении.       — А почему ты думаешь, что ты именно такая настоящая?       Нотт ловким движением выдернул ручку из её прически, которую она использовала в качестве фиксатора. Грейнджер не успела отреагировать, как почувствовала, что её волосы падают на плечи объемным облаком.        — Не попробуешь быть другой — не узнаешь, что действительно твое.       Гермиона отстранилась от него и села обратно, накручивая локон на палец. В собственном голосе звучала неприкрытая насмешка:       — Весь великий секрет в распущенных волосах?       — Почти. А еще попробуй чаще улыбаться, носить хоть изредка что-то кроме огромных мантий. Например, выбирай чаще юбки и попробуй флиртовать. Ты же знаешь, как это делается, верно? Или твой максимум — это агрессивный флирт через пререкания и ссоры, как ты делаешь со мной?       — Никто с тобой не флиртует, Нотт, успокойся.       — В любом случае, предлагаю выгодный обмен: ты будешь меня готовить к экзаменам, а я тебе помогу очаровать твоего возлюбленного.       Нотт удивленно захлопал глазами, когда её рука оказалась на лбу парня. Гермиона удовлетворенно улыбнулась, ведь ей удалось на пару мгновений сбить смесь превосходства с его лица. Убрала руку и деловито изрекла:       — Ну, температуры у тебя точно нет, а значит, ты делаешь мне такие предложения в здравом уме, что уже довольно жутко. — Теодор слегка приподнял брови. — Я отказываюсь от твоей идеи, но спасибо за предложение. Оно довольно забавное.       — Та ла-адно! Так не интересно.       Он недовольно подпер рукой щеку, пока Гермиона подсунула ему следующий тест для решения. Она мысленно раздумывала над его словами, старательно пытаясь скрыть это активным перелистыванием книги. Рон теперь был в школе и, возможно, ей стоило было напомнить ему, что она, прежде всего, девушка.

***

      «Рыжий долбоеб теперь в школе. Что может быть лучше?»       Теодор нервно затянулся сигаретой, чувствуя, как его потряхивало от раздражения. Ничего не получалось. Все шло не так, как он запланировал, и дело было даже не в Грейнджер. То, над чем он работал, долгие недели не приносило желаемого результата.       Не получалось.       У него ничего не получалось.       Он еще раз обернулся, разглядывая девушку, которая спала на его кровати. Её макияж безобразно размазался по лицу, а тушь испортила белоснежную подушку.       Раздражает.       Теодор похлопал рукой по матрасу, девушка открыла затуманенный от сна взгляд и осмотрелась. Увидев парня, сладко ему улыбнулась и протянула руки. Но тот только легко перехватил тонкие кисти, говоря:       — Доброе утро, зайка. Пора вставать и проваливать к себе в спальню.       «Эвелина, Эльза, Элиза?»       Он понятия не имел, как её звали. Она попалась ему под руку совершенно случайно. Девушка прямо сходу вешалась на него, как дешевая пластиковая игрушка на новогоднюю елку. А он как раз был в таком настроении, когда для снятия напряжения подходили абсолютно все варианты.       Сейчас же незнакомка так обиженно собиралась, что Тео искренне не понимал, чего еще она ожидала.       «Странно, в каких романтических книжках этим девицам вталкивают в голову идею о том, что после секса обязательно должна наступить любовь».       Дверь громко захлопнулась, и парень потер переносицу, желая избавить себя от головной боли и слишком навязчивых мыслей.       Он достал из кармана лимонную конфетку и закинул её в рот, собираясь на уроки. Сладости — были первым шагом в его плане к покорению Грейнджер. Во время каждой встречи в библиотеке он предлагал ей леденец, один раз даже принес кусок своего любимого торта. Хотел вызвать у нее приятные ассоциации, чтобы при мыслях о Тео, девушка вспоминала что-то хорошее. У него это постепенно получалось, об этом говорит её проявляющая раскованность. Но этот чертов Уизли имел феноменальный талант все портить.       Грейнджер была уверена, что влюблена в него. Но Тео не думал, что это так. Скорее всего, ей просто настолько сильно нравилось все планировать и продумывать наперед, что сама перспектива быть парой с Уизли и не искать никого другого казалась ей на подсознательном уровне довольно привлекательной.       Это тоже раздражало.       И даже если её симпатия вполне реальна, а не придумана из-за скуки или безвыходности, то он, несмотря на это, готов был её разрушить и заставить любить себя. Тео всегда был эгоистом, как и любой нормальный человек и считал это нормой.       Он расслабленно вошел в класс и занял место около Блейза. Друг сразу же поманил его рукой чуть ближе, чтобы рассказать новость:       — Знаешь, кто подходил ко мне с просьбой устроить вечеринку?       — Надеюсь, не Макгонагалл.       — Очень остроумно. Это был Уизли.       — Что? Тот самый Уизли?       — Да, я ахуел! Неужели мальчик наконец-то дорос до того, чтобы ходить на такие мероприятия. Я думал, что Грейнджер укладывает этих двоих спать ровно в девять вечера и ни минутой ранее. Он, кстати, предложил подогнать алкоголь. Реально странно.       — Так что ты ответил?       — Я же не дурак, согласился, конечно. Уже сто лет в этой школе не было нормального досуга. Плюс если поймают, то мои руки чисты, а другу Поттера ничего не сделают, даже если он решит кого-то убить. — Блейз выглядел довольным и Тео постарался не портить ему настроение, поддерживая его настрой улыбкой. — К слову, когда уже мисс Всезнайка будет укладывать тебя в постель, а не двух своих дружков?       — Я работаю над этим.       — Дядя Блейз все вам устроит, голубки! Вечеринка лучшее место для романтики. Главное, чтобы наш рыжий товарищ не утащил принцессу в свою кроватку раньше. Ты уж постарайся, включи очарование.       Тео нахмурился, представляя постельную сцену с участием Уизли и Грейнджер. В его представлении это выглядело действительно неловко. Виновница его недовольного лица вошла в класс в компании Поттера. Слизеринец скептически поднял бровь, сегодня она выглядела иначе.       Девушка сделала что-то со своими волосами, благодаря чему они больше не лежали так беспорядочно, а спадали по её спине милыми завитушками. В таком виде они выглядели еще длиннее и доставали почти до талии. Теперь на ней была юбка, которая плотно облегала бедра и открывала ноги.       «Красиво».       Тео хмыкнул, замечая на губах девушки легкий блеск. Она последовала его советам, хотя и не хотела этого признавать.       «Забавно. И все это ради Уизли?»       Парень неосознанно сжал руку в кулак. А Грейнджер тем временем присела рядом с Поттером, её рыжий друг рефлекторно подсунулся ближе, внимательно разглядывая её.       «Мерзость».

***

      Гермиона выжидающе смотрела на Нотта, все ждала, что он заметит её изменения и кинет какую-то колкую фразу или продемонстрирует любую другую реакцию. Но сидя в библиотеке с ней, он находился где-то гораздо дальше в собственных мыслях и планах. Сегодня он был не таким, как всегда. Более угрюмый, сосредоточенный и раздраженный. Он слишком быстро открыл тетрадь и из неё прямо на пол выпал лист бумаги. Гермиона автоматически наклонилась, чтобы его поднять. Их руки соприкоснулись, и она на секунду замешкалась, пока он беспечно поднял листок и положил на стол. На нем девушка заметила рисунок и в нетерпении поджала губы, желая узнать, что же там изображено.       Теодор, слегка склонив голову в своем любимом жесте, устало спросил:       — Хочешь посмотреть, Грейнджер?       Конечно? она хотела. Ей было любопытно узнать, что он рисует. Гермиона смутно помнила, что в ранние годы обучения он часто рисовал плакаты, и многие говорили, что у него определенно есть к этому талант. Но ни один из них она не видела. Вместо желаемого ответа она с притворным безразличием пожала плечами и продолжила показательно листать книгу.       — Посмотри, если тебе хочется, — невзначай кинул Нотт и начал переписывать её конспект.       Гермиона закусила губу и подождала несколько секунд прежде, чем повернуться к загадочному листу. На белом пергаменте нарисован портрет женщины. Она жизнерадостно улыбалась и от этого на щеках видны были ямочки, а около глаз собрались мелкие морщинки. Пышные волосы мягкими волнами спадали на её плечи, а глаза… Гермиона задумалась,. глаза были знакомыми, будто бы она уже где-то их видела. Глубокие, насыщенного темного цвета, но не черные и не холодные, а наоборот удивительно теплые и бездонные. Взгляд женщины из картины пронизывал реалистичностью, казалось, что она вот-вот сойдёт с полотна и начнет смеяться, игриво откинув голову назад.       — Это… очень достойно, Нотт, — она поражено подняла на него взгляд, замечая тень довольной улыбки. — Так ты рисуешь портреты? Это твое хобби?       Не отрывая взгляд от конспектов, коротко бросил:       — Нет.       — Зря, у тебя явно талант. Думаю, люди платили бы большие деньги, чтобы получить семейный или личный портрет от тебя.       Нотт наконец-то удостоил её своим взглядом. Он выглядел задумчивым, пытался решить стоит ли ей говорить то, что он собирался или лучше промолчать.       — Тогда бы этим людям нужно было подождать, пока я в них не влюблюсь, — Гермиона нахмурила брови, продолжая выжидающе смотреть на него. — Что, Грейнджер? Я могу хорошо рисовать только тех, кого люблю. О, Мерлин, ты выглядишь так, будто бы только что узнала, что студенты Слизерина тоже способны на чувства. Это, конечно, будет открытием для тебя, но мы не машины, а созданы из крови и плоти. Если ты учила анатомию человека, то должна догадываться, что у нас есть сердце. Ну, знаешь, такая штука, что перекачивает кровь и отвечает за другие важные функции.       Нотт цокнул языком, раздражаясь из-за её реакции. Гермиона же выглядела так, словно её ошпарили кипятком посреди разгара зимы.       — Кто тогда изображен на портрете?       Тишина.       Молчание больше не было комфортным, а стало отравлять гнетущим и неприятным чувством. Гермиона ещё раз обвела глазами рисунок. Неосознанно дотронулась к нему пальцами и прошлась по линиям карандаша. Глаза женщины всё еще кого-то напоминали. Она долго всматривалась в образ, пока наконец не поняла. Подняла взгляд на Нотта, который тут же подтвердил её догадку.       — Да, это моя мать. Ты угадала.       — Она была очень красивой женщиной, — тепло улыбнулась Гермиона. — Знаешь, как я поняла?       Тео подпер рукой щеку и томно протянул:       — Сгораю от желания.              Гермиона проигнорировала его тон, продолжая.              — По глазам. У вас они очень похожи.       — Чем же?       Слишком быстро выпалила, не обдумывая:              — Теплые и холодные одновременно.       — Очень поэтично, Грейнджер. Буду знать, что ты без ума от моих глаз.       Нотт демонстративно похлопал ресницами, а она неосознанно улыбнулась, не сразу почувствовав, как пергамент исчезает из её рук. Парень аккуратно положил его в свою сумку и принялся за конспект. Гермиона ещё некоторое время раздумывала над его словами.       — Ты скучаешь по маме?       — Слишком глупый вопрос для тебя.       Почувствовала, как запылали щеки.       «Логично, что скучает».       Когда она стирала память своим родителям на время, то чуть не сошла с ума. Тяжело даже примерно представить, что он испытывал.       — А ты из тех, кто играет не по правилам. Удивительно. — Протянул Нотт, безразлично выводя буквы на пергаменте.       — Что?       — Говорила, что не принимаешь мое предложение, но сегодня выглядишь точно так, как я тебе рекомендовал. — Гермиона отвлеклась от его слов и повернула голову, замечая в поле зрения Рона. — Занятия на сегодня закончены. Я устал.       Тео с грохотом отодвинул свой стул и быстро удалился из помещения. Он, и впрямь, непонятная бомба замедленного действия. Оставалось только гадать, как скоро он взорвется.