Что не так с Тео?

      Сегодняшний день напоминал клубок запутанных ниток. Тео не хотелось всё распутывать или разбираться со своими мыслями.       Нет. Он просто желал утопить этот день подобно тому, как топят бездомных котят. Абсолютно всё раздражало сегодня и казалось неправильным. Парень нервно скомкал окровавленную салфетку и выкинул ее в мусорное ведро.       Дверь громко захлопнулась позади него, создавая дополнительный шум, из-за чего он не сразу услышал знакомый голос. Цоканье женских туфель стало более навязчивым и, судя по звуку, их обладательница приближалась прямо к нему. В очень быстром темпе.       — Теодор Нотт! Остановись сейчас же!       «Похоже, она перепутала меня с кем-то из своих послушных долбоебов. Нет, золотая девочка, в настоящем мире всё не так просто».       — Отъебись, Грейнджер. — Он поднял руку, не оборачиваясь к ней, и провел ладонью по воздуху, словно отгонял назойливую муху от своего лица.        Тео ускорил шаг, но продолжал идти довольно расслабленно. Сзади послышался сдавленный возмущенный вздох. Ему было легко представить, как девушка задыхается от негодования.       «Не очень приятно, когда с тобой разговаривают в приказном тоне, да, принцесса?»       Пальцы Гермионы резко вцепились в мужское плечо, и она толкнула его к стене, заставляя удариться спиной о каменную поверхность. Тео сжал зубы и невозмутимо поправил воротник, награждая её скучающим взглядом.       Грейнджер даже не пыталась скрыть своего раздражения. Она буквально прошипела:       — Кем ты себя возомнил, Нотт? — Палец снова и снова впечатывался в его грудную клетку, словно она пыталась физически к нему достучаться.       — Тем, за кем бегают даже самые храбрые и правильные девчонки школы. — Он усмехнулся, наблюдая за тем, как она сморщила нос. — И похоже, я не ошибся в своем самомнении.       Теодор оторвался от стены и собирался уйти, но снова почувствовал обжигающее прикосновение. Девушка вся запыхалась пока шла за ним, но всё равно приложила максимально усилий, чтобы толкнуть его обратно к стенке. В этом жесте была чистая ярость. Она злилась, а его это немного забавляло.       — А знаешь, тебе не стоило отказываться от моего предложения, — Гермиона вопросительно посмотрела на него, сдвигая брови. — Когда я предлагал научиться искусству флирта, а то я смотрю, у тебя не очень получается.       — Хватит паясничать! Зачем ты избил Тейта? Думаешь, тебе все позволено?       Тео закатил глаза, перенимая раздражение девушки. Она была слишком громкой. И если бы в другой ситуации его бы это вполне устраивало, то конкретно в этой, кричащая девушка посреди школьного коридора напрягала.       Он, недолго думая, схватил ее за талию и ловко поменял их местами, прижимая Грейнджер к стене. Теодор настойчиво подтолкнул ее в сторону, заставляя плотно придвинуться спиной к двери. Пропустив мимо ушей возмущенные возгласы, он нажал на ручку и втолкнул девушку в пустой класс, который находился на реставрации.       Тео быстро запер дверь с помощью заклинания, попутно накладывая заглушающие чары и, не удержавшись, покрутил палочку в руках, поднимая взгляд к Гермионе. Та сложила руки на груди, умудряясь выглядеть при этом воинственно.       — Ладно, мисс умница, — голос парня прозвучал слишком ядовито, разбивая тишину. Грейнджер инстинктивно приподняла подбородок, демонстрируя уверенность. — С чего ты решила, что наши разногласия с Тейтом хоть как-то касаются тебя?       — Не играй со мной в эти игры! Ты видел. — Гермиона сделала паузу, наблюдая за его реакцией, и удовлетворенно кивнула, убеждаясь в своих словах. — Видел, что мы разговаривали. Что он пригласил меня провести время вместе. Милое совпадение, что в тот же день ты избил его. Я не хочу быть причиной насилия по отношению к кому-либо. И ты не можешь позволять себе бить других людей просто по своему желанию.       — Да, ты права просто «милое совпадение», — Тео с издевкой повторил ее фразу и присел на парту. Он нагло ухмыльнулся, разглядывая Грейнджер. Сам того не понимая, он жадно впитывал каждую эмоцию на лице девушки. И насыщался этим, как чертов энергетический вампир.       — Зачем ты это сделал? — Гермиона задумчиво постучала пальцем по своему подбородку, а затем невинно развела руками. — Надеюсь, ты не воспринял серьезно то, что случилось на вечеринке? Ведь для меня это ничего не значило. И не должно было давать тебе повода для ревности.       Тео демонстративно рассмеялся. Получалось неправдоподобно и даже паршиво, но он попытался скрыть данный факт, доставая сигареты. Когда одна из них, уже в подожженном виде, коснулась его губ, на щеках Гермионы начал проступать румянец.       И это не ускользнуло от взгляда парня.       Как и то, что Грейнджер всё еще выглядела уставшей. Ее безмятежный вид в тот момент, когда она засыпала на его руках, живо всплыл в памяти, и невидимая рука сдавила мужское горло. Доверие девушки — это то, чего он и добивался в этом споре, но теперь он должен был его растоптать. Чтобы вырвать это трепетное и ностальгическое чувство, которое в недавнем времени начало возникать у него при курении. А главное избавиться от ее слишком красноречивого взгляда.       «Сука. Как можно быть такой сукой?»       Парень оперся на локти и закинул голову, выпуская облако дыма. Понимал, что слишком сильно с ней церемонился, ведь изначально Тео хотел втолкнуть Гермиону в этот класс, чтобы сказать, что всё это было спором и ему на нее глубоко похуй. Чтобы она съебалась и перестала мозолить ему глаза. Чтобы больше даже не думала подходить к нему. Чтобы считала подонком, каким он в какой-то мере и являлся. Но что-то, как всегда, в ее присутствии шло не так. Она была, как бутылка алкоголя для человека в завязке. Результат употребления в конечном итоге навредил бы всем. Но глубоко в душе он верил, что оно того стоило.       Простыми словами, он соскучился по ней и теперь, когда дорвался, не смог просто оттолкнуть.       — Тебе не надоело быть такой, Грейнджер?       — Когда мы начали играть в игру «прочитай мои мысли, чтобы понять, что я хочу сказать»? — Хмурая Гермиона недовольно фыркнула.       — Брось, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Какого это быть воплощением святости? Один поцелуй не может спровоцировать чувство ревности. — Почти правда. — А люди, которые извинились, не всегда могут действительно сожалеть о своих поступках. Мне не нравится Тейт, потому что он лицемер. Хотя… — Теодор оттолкнулся от парты и спрыгнул на пол. Вплотную подошел к Гермионе и выдохнул дым ей прямо в лицо, а после сказал: — Возможно, вы будете идеальной парочкой. Потому что ты такая же лицемерка.       Последовал хлесткий удар.       Тео зажмурился, почувствовав, как горит щека и, в секундном шоке, приложил руку к лицу. Сигарета оказалась на полу, одиноко тлея.       — Иди к черту, со своими беспочвенными обвинениями. Ты не имеешь права со мной так разговаривать!       Она развернулась к двери, но слизеринец резко перехватил ее руку.       — Это уже лучше, Грейнджер. Вся эта агрессия и обида сидит в тебе. Научись её выпускать и перестань отрицать то, что насилие хороший способ избавиться от этого.       — Ты хочешь, чтобы я тебя избила? Не знала, что ты настолько мазохист, — она выплюнула ему эту фразу в лицо, продолжая прожигать взглядом.       То, что он продолжал этот диалог, уже свидетельствовало о его серьезных мазохистских наклонностях. Но он хотел сделать для нее кое-что действительно важное. Что-то вроде прощального подарка. Теодор изящно провел палочкой по воздуху. Гермиона перевела взгляд за его спину и увидела боксерскую грушу.       — Хочу, чтобы ты избила кое-кого другого.       Грейнджер нервно фыркнула, пребывая в легкой растерянности.       — Ты пьян, Нотт? — Продолжила уже более серьезно. — Что ты задумал?       Она вздрогнула, когда Тео провел костяшками пальцев вдоль ее руки. Мурашки рассыпались по телу, и девушка застыла, вызывая у него непроизвольную улыбку. Парню нравились такие реакции. Теодор до боли прикусил губу, стирая проявление эмоций, и быстрым движение надел на ее руку боксерскую перчатку, пользуясь секундным замешательством. Грейнджер вскрикнула, отлетая от него, но было уже поздно, ведь он успел надеть перчатку и на вторую руку тоже.       — Сними это с меня немедленно!       — Нет, Грейнджер. Не сниму. Ты должна пройти через это.       — Через что?! Мне это не нравится!       Она неловко помахала руками в попытках избавиться от объемных перчаток. Ладони Тео оказались на ее плечах и аккуратно подтолкнули к груше, приближая почти вплотную.       — Я хочу, чтобы ты сегодня избила образ Беллатрисы.       — Нет! Я не буду. Не хочу, — Гермиона попятилась назад, но уперлась в грудь Теодора, который настойчиво подтолкнул ее обратно. — Брось эту дурацкую затею. Все это давно в прошлом, — она улыбнулась, поворачивая голову к парню. Очень наиграно, не поверит даже самый наивный ребенок.       — О! Так ты еще и лгунья, Грейнджер, — он склонил голову набок, а лицо исказилось в хамоватой усмешке, которая вышла такой из-за переизбытка непонятного адреналина. — Посмотри, вперед, девочка. Увидь ее. Эти длинные черные волосы, растрепанные в странной прическе. Ее черты лица, безумные глаза, одежду. Вспомни все до мелочей. — Гермиона зажмурилась, а затем нехотя перевела взгляд на грушу. — Вспомни, какой она была сукой. Какое садистское удовольствие ей причиняли чужие страдания. Как она наслаждалась твоими страданиями.       Гермиона замотала головой.       — Я не хочу это вспоминать!       — Черт, Грейнджер, тебя трясет. — Тео перевел взгляд на ее плечи, казалось, что ее тело действительно бил озноб. — Ты все еще ее боишься до смерти. Ты должна перебороть этот страх!       — Я не боюсь!       — Ты лжешь! Ты все еще не можешь спать из-за кошмаров, в которых виновата не только война, но и она! Ты ее ненавидишь, признай это! Выпусти это чувство. Ударь! — Тео перешел на крик, слегка встряхивая ее, в желании успокоить и заставить сосредоточиться.       Он наклонился к её шее и прошептал, обдавая горячим дыханием:       — Ты так и осталась слабачкой, Грейнджер?       — Что? Я не понимаю, зачем тебе это все нужно, Нотт?!       — Я хочу, чтобы ты выместила на этой груше все то, что хотела бы сделать с ней! Тебе нужно отпустить этот страх, чтобы жить нормально.       — Черт, Тео, зачем ты ко мне пристал с этим? Тебе то что?       — Хорошо! — Тео отступил на шаг назад. Тело Гермионы обдал холод. — Ты можешь этого не делать. Это твое право оставаться бесхребетной. А может тебе просто в кайф, м-м, Грейнджер? Нравится чужая жалость и образ сломанной героини войны? — Не выдержав, он перешел на крик. — Ты жалкая, если не можешь ударить ту, кто написала на твоей коже «грязнокровка»! Ты грязнокровка, Грейнджер! Она тебя заклеймила! Она считала тебя грязью!       Он наорал на неё так, что Гермиона закричала в ответ. Голос заполнил пространство.       А затем удар.       Она действительно замахнулась и ударила, прикладывая всю свою силу. Чтобы он замолчал, чтобы голос чертовой Беллатрисы, который воссоздался в ее воспоминаниях тоже перестал звучать.       «Пусть заткнется навсегда!»       Груша пошатнулась. Она перевела взгляд и увидела, что Тео переместился и теперь стоял напротив. По приподнятым уголкам его губ было понятно, что именно этого парень и добивался.       — Плохо, Грейнджер. Плохо! Разозлись по-настоящему! Бей ее сильнее!        «Плохо? Какого черта?»       Она всегда была лучшей и всё, что она делала, получалось отлично. Такая оценка от Нотта тронула что-то внутри нее, и она ударила снова. Чуть ли не впервые в жизни тело девушки охватила такая ярость, что она на физическом уровне могла почувствовать ее в каждой своей клетке.       — Сильнее! Бей сильнее! Твои удары должны быть равносильны тому, что она сделала с тобой! Тому, что война сделала с тобой, Грейнджер!       — Иди к черту, Нотт! — Огрызнулась она, нанося новые удары по груше, чувствуя невероятный прилив силы.       — Я уже в аду, пусть черт приходит ко мне, принцесса.       Тео не сдержался и улыбнулся. Он наблюдал за тем, как Гермиона продолжала избивать боксерскую грушу. Завтра у нее будут болеть руки и, может, будут даже синяки, но физические повреждения заживут гораздо быстрее нежели душевные раны, которые ее терзают.       — Сильнее, девочка! Эта сука тебя не жалела. Она убивала детей, она бы убила тебя. Но знаешь, что самое страшное? Она бы убила твоих друзей! Всех. Джинни, Уизли, Потте…       — Хватит! — Удар. — Заткнись! — Еще удар. А затем крик. Гермиона снова начала кричать, продолжая наносить короткие удары.       В них царил полный хаос, но девушка не останавливалась, продолжая видеть перед собой лица тех, кто заставил ее пережить ад. Ярость вымещала всю жалость и страх, которые заполняли ее нутро долгое время.       Она ненавидела их всех. Тех моральных уродов, из-за которых ей и всем ее друзьям пришлось повзрослеть так рано. Лица этих ублюдков мелькали в ее сознании. Дыхание рваное. Она почувствовала, как по спине стекала капля пота. Еще один размашистый удар. А потом последовал второй. Третий. Четвертый. Гермиона несколько раз моргнула и увидела перед собой обычную синюю боксерскую грушу. И ничего более.       Она остановилась.       Тео одним резким движением сорвал с нее перчатки. И Грейнджер поправила трясущимися руками волосы, заправляя их. Она уперлась ладонями в колени, восстанавливая дыхание. Напряжение, которое сковывало грудную клетку, наконец-то отпустило. Словно кто-то потянул за конец веревки и развязал сложный узел. Ей стало легче. Она улыбнулась, удивляясь ощущениям. Каким-то чудесным образом Гермиона действительно стала себя чувствовать лучше благодаря этому.       Нотт молча наблюдал за ней, поймав растерянный взгляд карих глаз.       — Спасибо, — она ошеломленно встряхнула головой, а затем кивнула ему. — Действительно спасибо. Мне стало легче. Я не думала, что так будет, но мне помогло.       Он верил, что девушке полегчало, потому что чувствовал себя так, будто бы весь груз был переложен на его плечи. Тео нехотя положил свою палочку на парту.       — Можешь сделать одолжение для меня теперь?       Гермиона всё еще тяжело дышала и выглядела ошарашенной:       — Ты сегодня меня целый день удивляешь чем-то. Что за одолжение?       — Представь, что мы снова на той вечеринке. В той маленькой комнате играем в бутылочку. — Он кивнул на свою волшебную палочку. — Представим, что это она. — Нотт поспешно раскрутил палочку и раньше времени остановил ее в правильном положении. — А теперь спроси то, что спросила у меня тогда.       Гермиона нахмурилась, оживляя недавние воспоминания.       — Почему ты проявляешь ко мне так много внимания?       — Мой ответ на этот вопрос был ложью. Я начал это делать из-за спора.       — Что ты несешь? Какого спора?       — Я поспорил на тебя с Блейзом и Драко. Иронично, что тоже из-за бутылочки. Простая игра на самом деле. Бутылочка выбирает рандомную девушку с какого-то факультета. И за определенный срок нужно уложить эту даму в постель. Там еще ставки делаются, ну и…       Нервную речь Тео прервала новая пощечина.       А затем еще одна.       Руки тряслись, но её это не останавливало.       — Как ты мог играть с моими чувствами?!       Теодор обхватил лицо Гермионы, мешая девушке осыпать его проклятиями, и притянул к себе. Он резко впился в теплые губы прощальным поцелуем. Ток пронесся по его телу, заставляя руки подрагивать. Это прикосновение продлилось меньше секунды, Грейнджер оттолкнула его от себя почти сразу же. Она демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони.       Нотт саркастично выпалил, размахивая руками:       — Я не буду извиняться ни за спор, ни за это, Грейнджер!       Гермиона молниеносно достала палочку и мастерски взмахнула ей, а из губ сорвалось громкое:       — Экспеллиармус!       Тео не успел сориентироваться, и заклинание попало прямо в него, отбрасывая на несколько метров назад. Парень ощутимо отлетел к задним партам, ударяясь об углы с такой силой, что завтра смог бы обнаружить на местах ушибов синяки.       Грейнджер обвела его взглядом и обижено выплюнула:       — Спорим, что это было почти также больно?       Она быстро открыла дверь с помощью заклинания и вышла, оставляя его одного.