Дело семейное

Голова трещит, в желудке пустота, ноги немного побаливают, а сидеть на пятой точке вообще не шибко приятно. Тем не менее, Сонми все равно идет в школу, сонная, уставшая и надеющаяся, что уроки пройдут максимально быстро. — Привет! — Лили подскакивает прямо на входе, ярко улыбаясь. — Как ты себя чувствуешь? — Неважно, — они вместе идут в класс, пока Сонми периодически держится за голову. — А ты? Как прошел вечер? — О!!! Замечательно! — Лили радостно прыгает, хлопает в ладоши, и её громкость хоть и хочется убавить, но Сонми всё равно ухмыляется, когда видит свою подругу в столь приподнятом настроении. — Намджун провел меня до дома, мы всю дорогу общались, он держал меня за руку, а еще он предложил как-то опять погулять, но только мы вдвоем! — она тараторила так, словно заучила, но ей просто не терпелось рассказать всё вживую. — И знаешь что? — Что? — Он поцеловал меня! — она хихикает и смущенно прикрывает лицо ладошками. — Прямо в губы! — Ничего себе! Мои поздравления, — Сонми улыбалась и искренне радовалась за подружку, которая мечтала о поцелуе с президентом студсовета не меньше года. — Спасибо большое, что пошла вчера со мной, — она взяла Сонми за руку и прижалась к ней. — Без тебя я бы не была такой смелой и открытой. — Не за что, Лили, я ничего такого не сделала… — Кстати! А как там Кибом? Он же провел тебя домой, да? — она дергает бровями, и её просто не узнать. Она словно выползла из темной пещеры и познала жизнь экстраверта. — На самом деле, ничего, — Сонми жмет плечами. — Да, он милый, он классный, но… у нас ничего не вышло. — Блин, а мне казалось, что вы так хорошо поладили, — Лили печально вздохнула. — Это всё из-за них, да? Сонми ничего не отвечает – кратко кивает, и это вызывает у подруги еще большую печаль. Она утешительно трет её ладошкой по руке и отпускает лишь тогда, когда они садятся на свои места. Пытается сосредоточиться на уроках, чтобы хоть немного отвлечься от всего того, что произошло вчера. Всё казалось безумием, бредом сумасшедшего или извращенца, но Сонми уже не волнует моральная часть того, что они творят с Тэхеном и Тэтэ. Наверное, она просто измоталась, и больше не в силах что-либо анализировать. Ей просто хочется отдыха, а еще… возможно, ей немного боязно от будущего. То есть, она могла бы радоваться, как и Лили, что парень её мечты поцеловал под ночным небом, нежно прижимая к себе, но вместо этого она молчит. Существует ли вообще романтичный инцест? Ближе к обеду становилось жарко, солнце сегодня слишком разошлось. Сонми сняла с себя пиджак и повесила его на спинку стула. Большая часть ушла на обед, некоторые остались в классе, и Лили в том числе. Пока она рассказывала во всех подробностях о Намджуне, обволакивая его всевозможными красочными эпитетами, Сонми сонно зевнула и достала с пенала резинку для волос. Хотелось освободить шею от лишнего утепления. И как только она собрала локоны в высокий хвост, Лили давится своей булочкой с корицей, чем пугает. Но она удивительно быстро выпрямляется и, продолжая кашлять, указывает пальцем на открытую шею подруги. — Говоришь, с Кибомом ничего не вышло? Твою ж мать. Моментально накрывает засосы руками, а затем распускает хвост и в панике оглядывается, чтобы никто не услышал и не заметил. Сердце бешено колотится, и всё, что она решает сделать сейчас – это схватить Лили за руку и утащить куда-то в коридор, под лестницу, где их никто не услышит и не увидит. — Почему ты меня обманула?! — Я тебя не обманывала, Лили, — Сонми тяжело вздыхает и встает рядом, массируя пальцами виски. — Я всегда говорю тебе правду. — Тогда откуда они у тебя? Вы с Кибомом вчера ушли, может… может, вы переспали? — она шепчет и в шоке прикрывает рот ладошкой, пока Сонми думает, как такой невинной подружке рассказать о том, что на самом деле творится в её жизни. А рассказать очень хотелось, хотелось услышать чье-то мнение, а кроме Лили никто не поймет. — Нет. Можешь спросить у Намджуна – я уверена, Кибом ему всё рассказал, — она выдыхает, наклоняется, упираясь ладонями о ноги, и думает. — Ладно, хорошо. Я расскажу тебе, но ты должна пообещать, что об этом никто… — Сонми, я никому не рассказала о твоей тайне, конечно, и об этом я тоже не буду распространяться! — она говорила исключительную правду, и Сонми ей верила. Встает прямо напротив немного напуганной Лили, оглядывается и нервно трясет ногой. На них никто не обращает внимание, все проходят мимо, но всё равно нужно быть максимально осторожной. Она поднимает волосы, чтобы только одноклассница смогла осмотреть следы более детально, и лишь когда Лили сглатывает и кивает, Сонми набирает побольше воздуха в легкие, чтобы решиться. — Это не Кибом. — А кто? — Они, — выдыхает Сонми и опускает волосы, дожидаясь, пока до Лили дойдет. Она девочка умная, поэтому догадывается почти сразу, из-за чего на глазах бледнеет, прикрывает рукой рот, хмурится и не может и слова сказать. В какой-то момент стало страшно, что она сейчас обольет подругу дерьмом, разорвет их дружбу, назвав Сонми ненормальной, а затем разболтает всей школе о том, что её одноклассница спит со своими братьями-близнецами. Стоило ожидать чего угодно, и она уже начала жалеть о собственном решении, но потом она почувствовала на себе крепкие-крепкие объятия, такие теплые и мягкие, которые Сонми не получала даже от мамы. — Как давно? — тихо шепчет, не отпуская. — Недели полторы, может, две, — моргает и решает коснуться подбородком плеча подруги. — Почему ты мне не рассказывала? — Мне было страшно. Очень страшно, что кто-то об этом узнает, — выдыхает и ощущает внезапную апатию. Лили отодвигает её, придерживая за плечи, и внимательно всматривается в глаза напротив. Она выглядит очень серьезной, будто бы готова прочитать целую лекцию о том, что лучше так всё не оставлять. — Сонми, ты же понимаешь, что так продолжаться вечно не может? Ты – школьница, ты даже не совершеннолетняя, а уже… прости, но, я это не одобряю, — она хмурится и крепче сжимает плечи. — Одно дело вдохновляться, восторгаться кем-то, а другое… другое – вот это. — Почему ты злишься? Они не причиняют мне вреда, Лили… — Ты просто этого не замечаешь, — она мотает головой. — Они старше на три года, а ты еще, по сути, маленькая девочка. То, что они с тобой делают – непоправимо! — Почему? Они же говорили, что любят меня, и они заботятся обо мне, и…, — Сонми хочется скинуть груз, который уже долгое время не дает ей свободно дышать, но она не знает, как это правильно сделать. — Ты ведь сама понимаешь, что это – неправильно. Через года два пойдут вопросы, кто-то может начать подозревать, а если об этом узнают родители…, — Лили вздыхает с сочувствием и поджимает губы. Она ужасно переживает за свою подругу, и она, наверное, тот самый голос здравого рассудка, которого Сонми последнее время не хватало – она была слишком сильно опьянена. — Тебе нужна нормальная жизнь, нормальные отношения, здоровые, нужен один единственный человек, с которым ты будешь счастлива. Поэтому Сонми и заглушала всё это – потому что знала, что будет больно, если она придет к подобному умозаключению. Лили права. Да, конечно, как и всегда, и она говорит правильные вещи, с которыми сложно поспорить. Червячок, который сидел внутри и проедал Сонми, и ни Тэтэ, ни Тэхен не могли его выудить и уничтожить. Казалось, они живут в сказке, где всё у них троих будет хорошо, но мир, который их окружает, никогда не примет ничего подобного. — Я кое-что хотела тебе предложить, но пока это не подтвердилось… Мне Намджун рассказал, — Лили достает с кармана пиджака телефон и начинает быстро щелкать. — Они собираются поговорить с директором и предложить программы, которые помогают школьникам выиграть творческие конкурсы и поступить за границу, — она тут же показывает переписку с президентом студсовета, который у неё записан как “Мой ❤️”. Намджун отправил Лили несколько вариантов, одним из которых был конкурс фотографии, что заставило Сонми внимательнее ознакомиться со ссылкой. — Если директор согласиться – это твой шанс. Уехать из Тэгу, уехать подальше от Тэтэ и Тэхена, найти себе другую жизнь, в которой ты будешь свободной, — Лили отдала телефон, чтобы подруга лучше ознакомилась с информацией. — К тому же, твои пререкания с мамой закончатся – ты поступишь туда, куда хочешь. Сложно переварить всё вместе, но Сонми чувствует, что ей это необходимо. Не потому что она хочет сбежать от братьев, а потому что это правда её шанс научиться профессионально тому, что притягивает её, что всю жизнь заставляло брать фотоаппарат в руки и просто щелкать то, что нравится. Но, может, нужно сначала обсудить это с братьями? У неё над головой словно загорается лампочка. Вот способ узнать, насколько не права Лили. Хотелось доказать ей, что Тэтэ с Тэхеном не такие уж и ужасные, что виноваты не только они, но и она, и что всё намного сложнее, чем кажется. Они любят друг друга, очень любят, а если это правда, то… …они не будут препятствовать. Они отпустят. Верно же? Верно? Здесь нет ничего такого, она хочет позаботиться о своей будущей жизни, ей очень и очень нужно заняться фотографиями профессионально, потому что она может, хочет и желает стать востребованным фотографом. Может, её когда-то пригласят в крупные, известные журналы, но для этого необходимо жертвовать. — Да, Лили, спасибо большое. Спасибо, что выслушала и не стала… осуждать, — она тяжело выдыхает и отдает телефон подруге, которая широко улыбается. — Я всегда рада помочь, и не вздумай хотя бы предположить, что я буду упрекать тебя за твои чувства, — она еще раз обнимает Сонми, и та, наконец-то, решается обнять в ответ. — Просто ты должна понять, что даже если у вас всё хорошо, то твоя жизнь может пойти под откос с теми отношениями, которые у вас сейчас. — Знаешь, я не хочу, чтобы мы с ними расставались, — она не отпускает Лили, и та не против. — Я очень привязана к ним, мне хорошо с ними, и всё то, что у нас было – это чудо. Но всё это кажется таким шатким, как старый мост, который вот-вот рухнет. И если сейчас всё хорошо, то это не означает, что потом будет так же радужно. — Да. Да, я рада, что ты это понимаешь, — Лили глубоко вздыхает, и когда Сонми отпускает её из своих объятий, то она опускает руки на ладошки и сжимает их в своих. — Я поговорю с Намджуном и скажу, что ты очень хочешь поучаствовать. — А я могу подать туда заявку, несмотря на то, что договор со школой у них не заключен? — Конечно, можешь, но тогда тебе придется общаться с родителями по поводу финансов, — она задумчиво хмурится. — Да, хорошо, я… почитаю более подробно, — кивает и зачесывает волосы назад. — Спасибо тебе, Лили. Я у тебя в долгу. — Я всегда тут, чтобы помочь, — улыбается и вздрагивает, когда слышит звонок. — Блин, мы сейчас опоздаем. Пошли, а то получим выговор. Остаток уроков Сонми не могла выкинуть с головы их разговор, и она прошерстила весь интернет в поисках похожих программ. Если отец и предлагал отправить её на курсы, то мама с горе пополам сможет согласиться. Вот если показать им университет, который может её принять и обучить всему, чему нужно, ну или хотя бы какую-нибудь арт-школу, то тогда они отпустят её. Но что делать с Тэтэ и Тэхеном? Когда им лучше сказать? Может, молчать до тех пор, пока она не пройдет? Вдруг они отреагируют так, как предполагает Лили – разозлятся и не отпустят? В какую же игру она ввязалась? Почему она не родилась с обыкновенным пристрастием к чужим парня, а не к двум родным братьям? Главное, не падать духом, а идти за мечтой, да. Главной мечтой, а не… той самой дурацкой и аморальной, которая лишь сейчас кажется чем-то ужасным и неправильным.

///

Сонми вздрагивает, когда Тэтэ приносит ей в комнату спагетти с жаренной курочкой. Приходится вытащить наушники, чтобы посмотреть на брата, который присаживается на корточки и внимательно смотрит на сестру. — Ты избегаешь нас уже три дня – что случилось? Блин, она забыла закрыть дверь. — Ничего, — врет, и Тэтэ это видит. — Уверена? — Да. У меня просто очень много домашней работы, и я… я еще пытаюсь успевать находить заказы для фотографии, — выдыхает и отводит взгляд от брата, который пристально смотрит. — Тэхен тоже переживает, — он касается пальцами ладоней сестры и нежно растирает. — Но он решил, что ты вероятнее мне расскажешь обо всём, нежели ему, — ухмыляется и смотрит на экран ноутбука, где светятся конспекты и плейлист с музыкой. — У тебя правда сильная нагрузка? — Да, Тэтэ, правда, — сдержанно улыбается и в ответ сжимает пальцы брата, что сразу заставляет его немного расслабиться. — Прости, у меня просто нет времени… — Ты не злишься на нас? За тот раз? — он кладет подбородок на колени Сонми и слабо наклоняет голову, смотря в глаза сестры из-под спадающих на глаза волос. — Ни капельки, — она улыбается и кивает, надеясь, что Тэтэ уйдет как можно быстрее – каждая минута близости напоминает каторгу, где она сама себе устроила наказание. — Мне нужно заниматься, прости… — Да-да. Только поешь, хорошо? — он заботливо пододвигает ужин ближе, встает и чмокает сестру в щечку. — Если что – мы в своей комнате. Он уходит, оставляя за собой нотки кедра, и закрывает дверь. Сонми расслабленно выдыхает, вспоминая прошлые дни, до роковой ночи, когда она точно так же не могла находиться с братьями в одной комнате. Делает хуже сама себе, но ничего поделать не может. Если она решила уехать, отдалиться, то нужно начинать уже сейчас, иначе будет еще сложнее. Ей правда стоит взяться за ум, а не тратить время на Тэтэ и Тэхена, на их поцелуи и прикосновения, на их взгляды и близость, на всё то, что… сводит Сонми с ума. Стукается лбом о стол и тяжело вздыхает, слыша, как бурчит желудок из-за вкусного запаха еды. Она сглатывает навязчивую слюну и облизывает губы, думая, что же ей делать. Вчера вечером она отправила тестовые фотографии в один из университетов, которые проводят консультацию для абитуриентов, и Сонми решила воспользоваться шансом. Ответа нет сутки, и она надеется, что её кандидатуру хотя бы рассмотрят. Родители скоро вернуться, скоро уединение с братьями превратится в недопустимую роскошь, а она уже сейчас начинает от них отдаляться. Нет, она скажет им, обязательно скажет в последнюю их совместную ночь перед прилетом мамы и папы, и тогда ей стоит быть готовой к чему угодно. Разговор с Лили был настолько полезным и отрезвляющим, что она теперь решила каждый день писать ей о своих планах и шагах в продвижении, а Лили строчила ей о развитии отношений с Намджуном, что всё еще очень умиляло. На самом деле, очень хотелось отмотать пленку назад и обрезать, чтобы всё то, что произошло между ними, превратилось в пепел. Сонми не знает, как выбраться из той ситуации, в которую они влезли, и ей хочется разобраться во всем самой, потому что каждый раз, когда она видит Тэтэ и Тэхена, всё становится белым шумом и единственное, что заполняет её разум – запретная любовь. Поев, относит всё на кухню и пока моет за собой посуду, вздрагивает, когда замечает внезапно рядом появившегося Тэхена. Он внимательно смотрит на сестру и, скрестив руки на груди, медленно выдыхает. — Тебя что-то беспокоит? — первая задает вопрос. — Да. Ты, — он смотрит на неё, но не приближается. — Я три дня не целовал тебя. Сонми не сдерживается и хихикает. — И что здесь такого? — Раньше мы не могли отлипнуть друг от друга, — он обнимает со спины, и от этого мурашки идут по всему телу, и Сонми реагирует не так, как ей стоило бы. — Тэтэ считает, что тебе можно верить, но я не согласен. — Ты бываешь очень проницательным, но тебе правда лучше верить брату, — выключает воду и вытирает руки о полотенце. Хочет выбраться из объятий Тэхена, но он разворачивает её к себе лицом. — У меня еще куча… — …домашней работы. С каких пор ты стала так следить за успеваемостью? — он щурится и не дает пройти. — С тех самых, как у нас в школе стали всё чаще и чаще напоминать о выпускных экзаменах, — ведет себя слишком естественно, Тэхен не сможет её раскусить. Наверное. — Если всё хорошо, то поцелуй меня, — он прижимается лбом ко лбу Сонми, и та зависает, опуская взгляд на приоткрытые губы Тэхена. Сердце сейчас остановится. Да, Сонми тоже изголодалась, и ей самой не нравится та позиция, которую она выбрала, но ведь… жертвовать чем-то нужно, и ей приходится закрыть глаза и выдохнуть. Держи себя в руках. Это просто поцелуй, легкий и невинный. Всё. Ничего более. Оставляет холодный след на губах у Тэхена, но он не позволяет отдалиться и проникает горячим языком, обводят десна и надавливая на язык сестры. Выдыхает и медленно, вязко раздвигает их губы, причмокивает, тихо стонет, и только потом отрывается, когда чувствует, что Сонми сжимает ручками края его футболки. Они тяжело дышат, не могут посмотреть друг другу в глаза, и Сонми ощущает то ужасное, отвратительно давящее чувство желания, которое разгорается слишком быстро. Боже, они всего лишь поцеловались, и почему она всё никак не может утолить жажду? Спустя столько раз, сколько у них с братьями было, она обязана была успокоиться. — Родители приезжают послезавтра. — Я знаю, — она сглатывает и смотрит в глаза Тэхену. — Мы бы хотели что-то завтра устроить… необычное, романтичное, — он переплетает их пальцы и слабо улыбается. — В последний раз… пока что в последний. Сонми тяжело вздыхает и утыкается лбом о плечо Тэхена, смотря на их ноги. Пытается насытиться его запахом, близостью и энергетикой, которой ей так не хватало. Хочется взять его за руку, пойти к Тэтэ и лечь втроем в кровать, чтобы крепко уснуть, вместе. Но всё это неправильно. Не так, как должно быть. И последний раз звучит обнадеживающе, звучит, как завершение, и если она не останется с ними хотя бы на один вечер до приезда родителей наедине – двинется головой. Серьезно. Ей необходимо быть рядом с ними, и Лили такое понять не способна. В голове опять каша, и это уже конкретно задолбало, потому что нужно разобраться раз и навсегда, нужно выбрать один единственный путь и следовать ему. Легко сказать. — Я бы просто хотела посидеть с вами… просто так, — она трется лбом о плечо Тэхена, пока тот вдыхает аромат её шампуня. — Ты хочешь тихий вечер? — он ухмыляется, но не смеется. — Да. Хочу во всем разобраться…

///

Сразу после того, как Сонми проснулась в заслуженный выходной, она проверяет почту и застывает, когда видит ответ от университета. Сперва она не открывает его, а просто пялится в экран, напряженно думая, как сильно она расстроится, если её не приняли, и как сильно она обрадуется, если получит одобрение? Дрожащим пальцем нажимает на письмо и внимательно читает. Слишком много текста, и почти весь она пропускает мимо, пока её взгляд не опускается на самое главное. “У Вас есть шанс обучаться у нас.” — Тэтэ! Тэхен! — она вылетает из комнаты и орет на весь дом, совершенно не соображая, что делает. Бежит к ним в комнату, точнее, мчится вприпрыжку, и когда раскрывает дверь, замечает лишь аккуратно сложенную постель Тэхена и скомканную Тэтэ. Хмурится, потому что не слышала даже, как они уходили. А затем понимает, что, на самом деле, очень хорошо, что их нет, иначе мог бы произойти не самый приятный сюрприз. Они ведь ничего не знали. Строчит Лили, хочет позвонить маме и папе, но решает оставить новость до их приезда. Падает спиной на кровать и не может не улыбаться, потому что её приняли с первой попытки. Такое вообще возможно? Там что-то говорилось про то, что она должна закончить школу, иметь приемлемый аттестат, прислать еще несколько примеров и, если есть готовое и качественное портфолио, выслать вместе с документами после экзаменов и выпуска. То есть, им понравились фотографии, верно? Они бы тогда отказали и не дали шанса вступить к ним. Осталось только хорошо закончить школу и пройти вступительные, но нужно еще пройти творческий конкурс – самый первый этап, который Сонми прошла, это обычное ознакомление со стилем студента, который им подходит. Мчится в душ, приводит себя в порядок и надевает легкое платьице в цветочек. Новость о том, что её могут принять, так воодушевляет, что уже никакие разговоры ей не страшны. Вообще, стоило бы лучше задуматься об её эмоциональных качелях, но с такой жизнью было бы странно, если бы этих качель не было. Завтракает оставленными Тэхеном и Тэтэ сухими завтраками с молоком, параллельно переписываясь с Лили. Скорее всего, они ушли в магазин, чтобы устроить тот самый последний совместный вечер на троих, пока родители не вернулись. Решает заняться обстановкой, потому что последние разы всё делали Тэтэ с Тэхеном, а ей хочется чем-то отплатить. Ближе к обеду они возвращаются, но застывают на входе в гостиную, где видят слегка изменившуюся обстановку, над которой Сонми пыхтела последние три часа. Отыскав на чердаке несколько палок и высокую швабру, а также огромную белую простыню, она создала некий вигвам, украсив внутри подушками, пледом, золотистой новогодней гирляндой и свечами. Из музыки она отыскала самый лучший плейлист инди-попа, совсем ненавязчивый и подходящий под атмосферу, и теперь стояла возле дивана, который пыталась отодвинуть как можно дальше, изрядно пыхтя. — О, вы вернулись, — она улыбается, пока её братья не подскакивают и со смехом не помогают избавиться от дивана. — Спасибо. — Ты всегда была лучше в декорациях, чем мы, — ухмыляется Тэтэ и кладет пакеты с продуктами на кухне. — Это правда, — подтверждает Тэхен и рассматривает лампочки. — Ты сама лазила на чердак? — Да, конечно. — А мы как раз купили кучу всего сладкого! — радуется Тэтэ и вытаскивает на стол покупки. — Шоколадки, печеньки, тортики, пирожные, а еще мы вз… — Мою кандидатуру приняли в заграничный университет. Конфеты с руки Тэтэ летят куда-то на пол, а Тэхен застывает в одной позе, слишком долго рассматривает свечку у себя в руках. Если бы не музыка, то их напряженная тишина превратилась бы в настоящий кошмар, и Сонми бы тогда, скорее всего, порвала своё платье из-за нервов. Они смотрят на неё в недопонимании, словно не расслышали и ждут объяснений, пока сама Сонми не знает, кто её только что потянул за язык. Наверное, ей хотелось как можно быстрее поделиться с ними новостями, рассказать, что их сестра – очень способная девочка!!! …которая в следующем году может уже и не жить вместе с ними. — Какой университет? — переспрашивает Тэхен. — В Японии. Меня готовы принять, как только я закончу школу, пройду конкурс и… — Как давно ты подала заявку? — уточняет Тэтэ, всё еще не поднимая рассыпавшиеся по полу конфеты. — Позавчера, — она облизывает губы и опускает взгляд в пол, чувствуя тот самый стыд, который она ожидала не чувствовать вовсе. — Я хотела вам сказать, но… — И как много еще заявок ты отправила? — мрачно спрашивает Тэхен, хмурясь и опуская свечку. — Одну. Всего лишь одну. — Почему ты нам не сказала вообще о планах, что ты собираешься поступать заграницу? — Тэтэ пытается найти ответ, и он говорит так, словно Сонми их предала, а не просто умолчала об одном единственном письме. — Потому что… я не была уверена в том, насколько хорошо вы отреагируете, — она закусывает губу, смотрит на близнецов, которые и сами не уверены в своей реакции. — Я хочу сказать родителям, как только они вернуться, и… — Ты хочешь сказать, что ты боялась нас? — спрашивает Тэхен таким голосом, словно его реально стоит бояться. — Ты не была уверена в том, что мы обрадуемся за тебя? — Тэтэ подходит к брату и теперь они стоят вдвоем, напротив сестры, в полной растерянности. Им тяжело воспринять то, что их сестра могла хотя бы что-то утаить, и теперь Сонми не знает, как стоит себя вести. — Если вы рады, так почему так реагируете? — Потому что ты не посоветовалась с нами, — резко отвечает Тэхен. — Почему я должна с вами советоваться? Это моё будущее. Вы, когда выбирали универ, вам разве было интересно моё мнение? — теперь уже она начинает злиться, потому что какого хера они ведут себя так, словно она принадлежит им. — Дело не в этом, а в том – насколько далеко, — Тэхен делает шаг вперед, но Сонми не собирается отступать. — Япония? Серьезно? Чем тебя не устраивает Сеул? — Тем, что там предлагают больше опыта, там интереснее программа для иностранных студентов, чем у нас, в Корее, — говорит первое, что придет в голову, потому что на самом деле причина совершенно другая. — А, может, ты просто хочешь уехать от нас как можно дальше? — предполагает Тэтэ, и в этот раз он даже не пытается успокоить брата с сестрой. Он такой же хмурый, как и Тэхен, а если Тэтэ пребывает в подобном настроении, то Сонми понимает, что она что-то не так сделала. Нет! Нет, нельзя так думать! Она всё правильно делает, так, как надо. — Нет. — Не ври, — перечит Тэхен. — Ты очень сильно изменилась с тех пор, как мы последний раз переспали, и ты не говоришь почему. — Я же просил, Сонми, говори всё, что тебя беспоко… — Хорошо, — она скрещивает руки на груди, выдыхает и пытается не сорвать всю злость и усталость, что накопилось в ней за последние несколько дней. Нужно всё сказать им, четко, прямо в лицо. — Наши отношения – ошибка. Всё то, что мы делали – одна большая ошибка. Мы с вами брат и сестра, мы чертовы родственники, и когда придет время, а оно придет, кто-то об этом узнает. Вы станете взрослыми, вы будете крутиться среди коллег, я тоже найду работу, и мы будем с вами подозрительно одинокими, мы будем подозрительно много общаться и видеться, — она тяжело дышит, потому что говорит слишком быстро. — Мы не можем быть всю жизнь втроем, не можем, как вы этого не понимаете? — Понимаем, — Тэхен в миг становится спокойным, и это настолько сбивает с толку, что Сонми затихает и теряет мысль. — Что? — Мы всё это понимаем, Сонми, — Тэтэ улыбается и смотрит на сестру с каким-то облегчением. Возможно, ему казалось, что она надумала себе что-то пострашнее, и то, что она сказала, не такое уж и пугающее. — Мы знаем, что в будущем нам будет трудно, и что… тебе, наверное, нужна совершенно другая жизнь и другие отношения, — Тэхен расслабленно выдыхает и прячет ладони в карманах джинс. — И мы обещали, что что-то придумаем, да? — Мы ничего не можем придумать, — обреченно вздыхает Тэтэ. — Ни-че-го. Даже наш план уехать и жить в одной квартире, в другом городе – провален. Действительно могут пойти слухи. — Кататься друг к другу в гости раз в полгода – выход, но лично меня он не устраивает, — не моргая, говорит Тэхен. — Мне недостаточно тебя, когда мы живем через стенку, в одном доме, а что будет, если нас будут разделять километры? — Мы хотели насладиться днями, когда мы можем быть одни, и когда никто не начнет обсуждать нас, — выдыхает Тэтэ и трет виски. — Знаю, что мы упрекаем тебя в молчании, хотя сами не шибко раскрываем собственные чувства. Мы ведь тоже не хотим тебя нагружать… — Но ведь… ведь… если бы вы мне всё это говорили, я бы не накручивала себя и не думала, что единственная переживаю по поводу всего вот этого, — она выдыхает и понимает, что они сейчас находятся в очень глупой ситуации. — Теперь ты нас понимаешь? — ухмыляется Тэхен и подходит ближе, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Мы же почти одинаковые, а значит и думаем почти одинаково, — он касается пальцами подбородка и слегка приподнимает лицо Сонми. — Понимаю, — выдыхает и слабо улыбается. — Как насчет теплого чая со сладким, м? — предлагает Тэтэ и закидывает руку на плечи сестры. — Заодно, ты нам расскажешь о своем университете и планах. — Вы всё еще против, чтобы я поступала в Японии? — На самом деле, нет, — ухмыляется Тэхен. — Я разозлился, потому что ты ничего не сказала. Мы никогда не будем против любого твоего выбора. Если тебе понравился университет, факультет, преподаватели – что угодно, мы всегда поддержим. — Мы же всегда поддерживаем единственного творческого ребенка в нашей семье, — хихикает Тэтэ и, не удержавшись, чмокает сестру в щечку. — Только пообещай, что в будущем ты посвятишь выставку своим братьям-близнецам… — Ну… я подумаю, — Сонми ухмыляется и чувствует, как Тэхен щелкает её по носу. — Я не буду напоминать тебе о том, как ты сама упрашивала нас позировать тебе, окей? — он подмигивает и разворачивается, чтобы пойти, поставить чайник. Облегченно выдыхает, потому что всё прошло совершенно не так, как она ожидала. Тэтэ и Тэхен хоть и вначале не сдержали эмоций, но Сонми тоже молодец… они втроем большие молодцы, которые не умеют разговаривать от слова совсем. Зато во время интима близнецов просто не заткнуть. В душе что-то зародилось, теплое, приятное, и в отличие от разговора с Лили, которая была слишком резка, то сейчас Сонми могла с уверенностью сказать о надежде, которая не покидает её до самого приезда родителей. Да, Тэтэ и Тэхен согласились с тем, что у них всё очень сложно, и продолжаться так не может, но если они хотят оставить хотя бы малейшую связь, то они что-то придумают, главное – держаться вместе. Сонми, всё-таки, слишком сильно их любит и не знает, сможет ли спокойно делить кровать с другим человеком, зная, что её братья на другом конце земли влюбляются, целуются и заводят семьи с другими женщинами. Неужели у них действительно всё так плохо закончится?