Дело семейное

Так странно. Сонми не волнуется, наверное, из-за того, что ей страшно вообще понимать, что сегодня у них последняя совместная ночь. Просто не подпускает к себе цельное осознание, держит как можно дальше, чтобы оно не мешало. Двухкомнатная квартира и до этого вмещала троих, могла и больше, и если бы она была у Сонми во время обучения в университете, то она бы без проблем устраивала вечеринки. Но сейчас уже поздно. — Не хотите принять ванную? — спрашивает невзначай, когда снимает обувь и стягивает пальто. — Мы так давно этого не делали, — ухмыляется Тэхен и проходит к уборной, чтобы оценить треугольную ванную, в которой могут уместиться и четверо. — Жаль, что у родителей были только душевые. — А бомбочки у тебя есть? — интересуется Тэтэ. — Парочку было, но я не уверена, что они подойдут, — Сонми открывает тумбочки и нащупывает три шарика, а затем показывает их братьям. — Они все разные. — Давай самую большую, — Тэтэ выхватывает нежно-розовую, с фиолетовыми цветами, а затем блаженно втягивает аромат. — Жаль у нас нет выпить. — О, нет-нет, я помню, чем всё это может закончиться, — ухмыляется Сонми. — Я бы хотела быть трезвой. Тэхен поджимает губы и, дернув бровями, явно вспоминает последствия их веселых игр, а Тэтэ жмет плечами, но всё равно странно улыбается. — А курить хоть можно? — Тэхен, тебе бросать нужно, — выдыхает Сонми и настраивает теплый напор для ванны. — Сколько уже ты куришь? Года два? — Вообще-то, два с половиной, — скрестив руки на груди, отвечает Тэтэ, и с осуждением смотрит на брата, который вообще не обращает внимание на предъявы. — Никого ж не слушает, даже родителей. — Я не так уж и много курю, — выдыхает и кидает пачку Мальборо на закрытый унитаз. — У меня работа нервная, а вы меня знаете. — Это не оправдание, — говорит Сонми. — У Тэтэ тоже нервная работа, но он же не портит себе легкие. — Вот-вот. — Тогда ты бы сказала, что курить нельзя, раз тебя это так бесит, — ухмыляется Тэхен и смотрит из-под спадавших на лицо локонов. Конечно, он знает, как его сестре нравится курящий брат, фотография которого покорила многих на выставке. — Делай, что хочешь, — она закатывает глаза и уходит за полотенцами, оставляя братьев в ванной. Так хорошо, что они никуда не торопятся. Все предыдущие встречи были чем-то скоротечным, ограниченным, они не могли толком сконцентрироваться друг на друге, поэтому получалось всё второпях, иногда неуклюже и моментами смешно. Но сейчас… Сонми чувствовала себя взрослой. Да, если раньше она бездумно поддавалась соблазнениям близнецов, то сегодня ей бы хотелось прочувствовать всё самой, потому что… …следующего раза не будет, да? Выбирает три полотенца, хватает свой халат и переодевается в него у себя в комнате, пока Тэтэ с Тэхеном что-то обсуждают в ванной, периодически пробуя воду на температуру. Слышно, как Тэхен отговаривает брата бросить бомбочку, потому что рано, а Тэтэ недовольно ноет и цыкает. Если честно, Сонми очень сильно по ним скучает. Очень. Возвращается к ванной, в одном шелковом халатике и тапочках, с длинными, распущенными волосами и полотенцами в руках. По дороге заскочила на кухню и взяла миску с конфетками, которые Тэтэ почти сразу выхватил из рук. — Компенсация за то, что Тэхен будет курить. — Нет, правда, я могу не дымить, если вам так не нравится, — он тяжело вздыхает и взлохмачивает волосы. — Нам же тоже нужно чем-то занять свой рот, — беспечно сказала Сонми, но зависла, когда поняла, как же это пошло прозвучало. — Я не это имела… — Предлагаю занять наши рты друг другом, — ухмыляется Тэтэ и приобнимает сестру за талию, пошло хихикая. Издает смешок, потому что она была полной дурочкой, раз думала, что остановит Тэтэ. — Тут уже достаточно воды, — информирует Тэхен и отходит, когда к ванне подскакивает его брат с бомбочкой. — Можно кинуть? Можно-можно?! — Кидай, — Сонми ухмыляется и встает с другой стороны от Тэтэ, чтобы проследить за тем, как он медленно опускает мыльный шарик в воду. Они стоят втроем и следят за бомбочкой, как за рыбкой в зоопарке. Вода начинает покрываться пеной, розово-фиолетовыми щупальцами и блестками, пуская приятный, цветочный аромат лаванды и лилий. — Надо подождать, пока она не… — Да плевать, — хихикает Тэтэ и рекордно быстро стягивает с себя одежду. — Я первый. Сонми с Тэхеном безмолвно наблюдают за тем, как Тэтэ восхищенно опускается в воду, трогает еще не до конца растворившуюся бомбочку и говорит своему брату и сестре немедленно залезть следом. Тэхен жмет плечами и, раздевшись, медленно садится в угол напротив брата. Почти сразу берет пачку Мальборо и закуривает, аккуратно держа сигарету над самодельной пепельницей из мыльницы. — Теперь я начинаю сомневаться, что мы тут поместимся, — задумчиво говорит Сонми и не торопится составлять близнецам компанию. Ей немного страшно, что вода пойдет через край и затопит всё. — Ты можешь сесть у меня между ног, — предлагает Тэхен и подмигивает, но Сонми лишь закатывает глаза, пытаясь не обращать внимание на сигарету между его пальцев. — Вот так сразу? — Мы будем держать себя в руках, — уверяет Тэтэ. — До определенного момента, конечно… — Пожалуй, сяду в углу, да, — кивает Сонми и, скинув халат, понимает, что братья на неё поглядывают, пока она переступает бортик и направляется к своему месту. — Ты… похудела, — напряженным голосом говорит Тэхен. — Кожа побледнела, — нахмурившись, подметил Тэтэ. — Ты нормально питаешься? — Следишь за режимом сна? — Ребят, у меня последние несколько дней был настоящий ад из-за выставки, но я обещаю, что в ближайшее время буду просто отдыхать, — она расслабленно опускается в воду, блаженно выдыхая. Тепло окутывает, приятный запах от бомбочки успокаивает, а ноги братьев, с которыми она сталкивается у дна, приятно щекочут. — Можно подумать, вы достаточно отдыхаете. Ты, Тэхен, наверняка можешь сутками сидеть в операционной, а ты, Тэтэ, во время сессии тратишь ночи на проверки и подготовку билетов. — У нас это может быть раз в месяц, — перечит Тэхен, затягиваясь никотином, — а у тебя это может длиться неделями. — Если не месяцами, — бурчит Тэтэ и берет конфетку из миски, шурша оберткой. — Такая уж работа творца, — она ухмыляется и откидывает голову на бортик, чтобы посмотреть в потолок. — Я же сказала, что возьму перерыв и восстановлю силы. — Мы же можем в любой момент приехать и проверить – не врешь ли ты нам, — тихо басит Тэхен, внимательно смотря на сестру. — А я и не буду против, — она тихо хихикает, а затем начинает водить ладонью по водяной глади. Ловит ладошкой еще не до конца растворившуюся бомбочку и с интересом изучает. — И, вообще, неужели вы не верите своей родной сестренке? — Верим, — отвечает Тэтэ и жмет плечами. — Но мы знаем, какой хитрой ты можешь быть. — Я?! Вы меня ни с кем не путаете? — Тебе напомнить, как ты, ничего не сказав, отправила заявку в университет? — выгибая бровь, спрашивает Тэхен, готовый прожечь дыру в Сонми, и когда она уже собирается ответить грубостью, Тэтэ кидается вперед, из-за чего вода лишь слегка, но вываливается за бортики прямо на коврик. — Так-так, мы же не будем ссориться, верно? — он выставляет руки между Тэхеном и Сонми, но из-за слишком маленького пространства он максимум может согнуть их в локте. — Мы, наверное, в последний раз проводим такой вечер втроем, не начинайте. — Мы и не собирались, Тэтэ, — Сонми успокаивающе гладит его по плечу и улыбается. — Мы же понимаем, что это глупо, — она подвигается чуть ближе и обнимает руку Тэтэ, прижимаясь к ней грудью, что, конечно, действует на брата лучше, чем какие-то слова. — Ну… да… ладно, хорошо… я понял, — он прочищает горло, не собираясь возвращаться в свой уголок. — Мне неудобно, — лаконично констатирует факт Тэхен и встает, чтобы переместиться ближе к Сонми и сесть по другую от неё сторону. В его зубах всё еще сигарета, которая всё никак не потухнет. — Ты можешь не вонять своим дымом? — хмурится Тэтэ и машет ладонью перед своим носом. Тэхен молча тушит сигарету о мыльницу и тяжело вздыхает. Он довольно расслаблен и совершенно не нервничает, словно находится под мощными транквилизаторами. Он даже тянется за конфеткой с апельсиновым вкусом, чтобы подавить горьковатый привкус и убрать запах табака. — Если тебе не нравится послевкусие сигарет, тогда, зачем ты куришь? — интересуется Сонми, внимательно смотря на брата, который в ответ ухмыляется. — Кто сказал, что мне не нравится? — Зачем тогда тебе мои конфеты? — сжав зубы и прищурившись, спрашивает Тэтэ. Тэхен смотрит то на брата, то на сестру, а затем подсаживается еще ближе, вплотную прижимаясь к Сонми, тем самым сильнее вжимая её в Тэтэ, который не двигается и на полном серьезе ждет ответа. Если честно, Сонми хватило одного взгляда, чтобы узнать причину. — Для этого, — Тэхен берет подбородок младшей сестренки пальцами и, направив её лицо на себя, целует, сразу же проникая языком.

___________

— Ты правда думаешь, что на этом всё? — спрашивает Тэтэ, стоя у аэропорта вместе с Тэхеном. Сонми смотрит на них с печалью, с тяжелой грустью, но пытается не вспоминать, как проплакала вчера почти всю ночь. Они опять приняли ванную, они говорили, много говорили, много целовались и касались друг друга, дразнили и доставляли друг другу лишь краткое, мгновенное удовольствие, но… Она понимала, что нельзя растянуть время навечно, нельзя застрять в одном эпизоде. Это как с самоубийством – ты хочешь умереть, но не навсегда, ты хочешь исчезнуть хотя бы на два года, а потом вернуться, когда всё решилось само собой, когда всё хорошо. Но Сонми знает, что так нельзя, и всё станет хорошо только тогда, когда она отпустит свой грех, один единственный грех. — Да. — Мы всё равно будем любить тебя, — шепчет Тэхен и очень хочет поцеловать, но сам себя останавливает. — Я тоже. Всегда. — Всегда, — кивает Тэтэ. Они обнимаются, крепко-крепко, и Сонми понимает, что опять начинает плакать. Она начинает осознавать всю прелесть фотографий лишь сейчас, ведь что еще может лучше запечатлеть момент, чем камера? Что может остановить время навсегда? Но… может ли что-то в мире стереть такую грешную и такую отвратительную любовь, как между Сонми и Тэтэ с Тэхеном? Вряд ли.