Один шаг в пропасть

***

      Солнце уже во всю светило, когда карета остановилась перед дверьми огромного особняка из старого, серого камня. — Вот мы и на месте. Я надеюсь, вытаскивать вас силой не придётся?       Генрих ухмыльнулся и, открыв дверцу, вышел наружу, наконец выпрямляясь в полный рост. Екатерина с раздражением проводила его взглядом и, аккуратно собрав юбку рукой, а другой держась за стенку кареты, ступила вниз на землю. Нога, наступившая на неровность, подвернулась и королева, не успев понять в чём дело, начала падать. Гиз, смотрящий на то, как она выходила, в одно мгновение оказался рядом и схватил женщину под локоть, удерживая ее на ногах.       Каждый раз когда Гиз касался её, королева, видевшая в этом непозволительную дерзость, старалась поскорее выбраться из его хватки. От прикосновения его пальцев, внутри все сжималось от неприязни и немалой доли страха. Страха не перед ним, а перед тем, что он возможно захочет сделать. Екатерина не любила находиться в неведении, всегда презирала роль жертвы и вот, из-за этого самодовольного Гиза, который смотрел на неё не отрывая глаз, стала пленницей, зависимой от его слова. Той, с которой он сможет играть, как когда играет с мышкой. Но мышка ли она? Нет, совсем нет…       Генрих смотрел на королеву-мать лишь с желанием побыстрее избавиться от такой тяжелой ноши как её характер. Гиз видел в ее глазах все и, казалось, даже больше. Он не хотел заставлять и мучить её, прекрасно понимая что ради того, чтобы поскорее вернуться в замок, она и так сделает все, что ему нужно и согласится на любую сделку.       План был прост — сыграть на чувствах Екатерины. Только и всего…       Королева, найдя равновесие, тут же отпрянула от Генриха и, не дожидаясь приглашения, пошла в сторону особняка. Обойдя небольшой садик с ещё зелёными кустами, она поднялась по каменной лестнице, и двое слуг услужливо открыли перед королевой дверь, приглашая ее внутрь. Чувствуя на себе взгляд Гиза, Екатерина аккуратно поправила чёрные перчатки и, сложив руки в замок у талии, шагнула через порог.       В особняке стояла суматоха. Хозяин известил слуг о приезде особо важной персоны и к их приезду готовились все без исключения. На кухне с самого утра готовили десятки изысканных блюд, девушки-служанки убирали покои, отведённые гостю, взбивая перины и подушки, стирали слой пыли с дубового стола на резных ножках, носились туда-сюда в попытках угодить главной управляющей хозяйством этого поместья. Её звали Жанна. Имя её некогда богатого рода уже давно затерялось на окровавленных страницах французской истории. Некогда высокая, статная, с чёрными как смоль волосами и ясным взглядом. Сейчас, спустя годы, так нещадно обращающихся с женщинами, она заметно постарела: взгляд ее потух, отражая теперь лишь усталость, губы, раньше замиравшие в улыбке, устремились уголками вниз, на руках, когда-то вышивающих затейливые узоры, паутинкой пролегли морщины, а волосы окрасила седина. Теперь она неспешно прогуливалась по коридорам особняка и раздавала указы слугам в надежде успеть к прибытию господ.       Появление этой дамы не было случайным. Народ судачил об их тайной связи с покойным Франсуа. О том, что Жанна стала нянькой его детям и что взамен они полюбили её всем своим сердцем. Именно по этой причине она и оставалась в одном из их поместий и пользовалась огромным уважением отпрысков Гиза.       Женщина поднялась с кухни и услышала как ее окликнули: — Мадам! Приехали!       Жанна подобрала подол чёрного с белой вышивкой платья и поспешила к главному входу, где уже стояла Екатерина.       Королева-мать стояла в зале и придирчиво осматривалась, вглядываясь в интерьер дома. Тут же на встречу гостям высыпали слуги, склоняясь в приветственных реверансах и поклонах. Каждый хотел рассмотреть для кого же старался всё утро.       Екатерина недовольно обвела их взглядом и повернувшись к Генриху, вскинула бровь. Толпа, словно поток шумной реки, кишела и гремела шёпотом и вдруг разошлась в стороны, пропуская управительницу вперёд. Она вышла и склонилась в реверансе перед Генрихом, каким-то образом минуя вниманием королеву, чем сильно ее задела. — Сир, мы ждали вас. — Жанна повернулась к королеве и почтительно кивнув, обратилась к ней. — Мадам… Ваши комнаты готовы.       Екатерина горделиво вздернула нос и железным тоном отчеканила: —Разве так пристало обращаться к королеве? Генрих слишком добр к вам. Если бы вы когда нибудь были при дворе, то уверяю, долго бы там не задержались.       Жанна опешила, а Екатерина, радуясь произведённому эффекту, повернулась к Гизу и сказала: — Я порядком устала, пусть меня проводят в мои покои.       Королева-мать, с присущим ей холодом, ещё раз оглядела всех собравшихся, заставив лёгкий морозец пробежать по их коже. Генрих кивнул смотревшей на него Жанне, и она поспешила помочь Екатерине найти её комнаты, отведённые ей на время прибывания в доме Гизов.       Генрих сбросил с плеч кафтан, который тут же подхватил один из слуг, и направился к своему кабинету. Похитить королеву было сложно, но намного сложнее будет вытерпеть её характер.