***
Прошло уже несколько часов, и только сейчас Тэхен с Чимином смогли уединиться в каюте капитана, дабы вытащить пулю из Седовласого. Тэхен подготовил рабочее место и сел на кровать вместе с капитаном. — Ты же понимаешь, что мне сейчас руками нужно будет в тебя лезть? — Тэ вытер кисти, которые только что сполоснул. — Да, — Пак смотрел в пол, на самом деле, не будучи готовым к грядущей операции. — Это будет очень больно. Не хочешь закусить тряпку, чтобы облегчить работу своим нервам? — предложил Тэ. В ответ он получил отказ. — Как хочешь. Но я предупреждал. Тэхен закусил тряпку вместо капитана. Он положил руки на оголенное плечо Чимина, касаясь шрамов довольно боязливо, и сделал небольшой вдох перед тем, как начать. Переведя дух, он вставил в дыру от пули один палец. Из-за боли сильно укусил ткань во рту, чувствуя, как Седовласый сквозь мычание заскрипел зубами. Пальцем Тэхен отыскал пулю и выплюнул изо рта тряпку, чтобы начать говорить. — Она застряла у тебя прямо в кости, — сказал он с отдышкой из-за нестерпимой для него боли. — Но думаю, я смогу ее оттуда выковырять ногтем. — В ответ последовал кивок. — Хорошо. Тогда сейчас будет гораздо больнее. Когда я ее отковыряю, то вставлю второй палец, чтобы достать, и тогда боль будет не то, что тройная, это будет комбо болевых ощущений. И, будь добр, вставь тряпку в рот, пожалуйста. — Я же сказал, что не буду, — Чимин стиснул зубы. — Я говорю про свой рот, — объяснил Тэ. — Даже если ты стерпеть сможешь, то я нет. Чимин свободной рукой взял ткань, которую закусывал брюнет, и положил в него тряпку. Тэхен крепко ее укусил. Он начал как можно аккуратнее шевелить пальцем внутри руки Чимина, ногтем стараясь вытащить пулю под мычание от боли обоих. Когда Тэ наконец справился, то надолго остановился. В конце концов, очень непросто проделывать все эти болезненные до смерти действия, чувствуя все, что ощущает оперируемый. Последний вздох, и Тэ поднес к отверстию второй палец. — Святые… А-а! — злобно прорычал Пак, сжав свободный кулак. Он, чтобы громко не кричать, прикусил губу. Ноги будто судороги поймали. У Кима от боли заслезились глаза и стали похожими на трехслойное стекло. Когда второй палец наконец вошел настолько, сколько нужно для продолжения операции, Тэ схватил свинцовую пулю кончиками пальцев и аккуратно вытащил ее, бросив затем на рядом стоящий стол. Он взял со стола полотенце, вытер рану капитана и намазал сверху мазью с крапивой, дабы остановить кровь. Закончив, перевязал плечо Седовласого чистой тканью, что подготовил заранее. — Это все, — Тэ начал сворачиваться. — Она будет болеть еще очень долго, но думаю, тебе не впервой. — А ты? — Пак, держась за свое плечо, глазами указал на такую же рану юноши. — В трюме все сделаю, — ответил Ким. — Самому будет неудобно. Садись обратно, — Пак похлопал ладонью по кровати, чтобы Тэ вернулся на место. Ответ получил отрицательный. — Сядь, — еще раз повторил Чимин. Тэхен вздохнул и, закатив глаза, сел на кровать. Расстегнув пуговицы на длинных манжетах пышных рукавов, поднял рубашку вверх и снял, положив себе на коленки. — Спасибо за выручку, — Чимин сел передом к его плечу, скрестив ноги. — Но если бы ты не появился, я бы все равно не проиграл, — горделивость его все же ни на шаг не отступила. — Тебе тоже спасибо за выручку, — проговорил Тэхен, смотря в пол. — Я бы упал, если бы ты не поймал мою руку. — Я не мог по-другому, ты ведь член экипажа, — на лице Пака появилась легкая улыбка. Так же, как и Тэ, он взял в руки полотенце и вытер кровь с раны. — Ты вел себя довольно смело на вражеском корабле. — Нет, я очень боялся. Я даже драться не умею. Сам не знаю, зачем пошел помогать тебе, если капитан Додлен строго наказала не лезть. Она говорила, что ты не любишь работать с кем-то, а предпочитаешь соло. — Она права, — Пак взял немного мази на два пальца и стал аккуратно наносить на рану, еле-еле касаясь кожи юноши. Тэхен для себя подметил, что у капитана горячая и мягкая кожа на руках. — Изначально я действительно не был рад тебе. Но потом ты даже под ногами не мешался, а все действия, что надо было выполнять, выполнял беспрекословно. Сказали стрелять — стреляешь, сказали думать — думаешь. Прекрасно. Еще бы действительно драться научиться. — Так научи, — сказал Тэ. — Чего терять? Все равно я всегда рядом буду, у меня выбора нет. А научишь, и самому легче будет. Со мной, таким послушным-то. Чимин завязал обработанное место тканью. — Все, — сказал он, надевая свою рубашку с недавно сделанным в ней разрезом на животе. Тому же примеру последовал и Тэ. — Подожди, у тебя здесь кровь, — Тэхен уголком пальца повернул на себя лицо Пака за подбородок и аккуратно нанес немного мази под нижнюю, пухлую губу. Также для себя, Тэ вновь отметил, что губы Пака довольно воздушные на ощупь. — Знаешь, что? — Чимин посмотрел ему в глаза. — Если ты так хочешь, то так и быть, я попробую научить тебя владению саблей. Но только если ты каждый вечер будешь читать мне свои произведения. — П-произведения? — брови юноши немного подпрыгнули. — Но там ведь немало личного, — Однако, посмотрев на взгляд Пака, который точно говорил о том, что оно того стоит, Ким вздохнул. — Ладно. По рукам. Тэ протянул Паку руку, а тот с удовольствием ее пожал. Дверь в каюту с громким скрипом раскрылась, и внутрь тяжелым стуком высоких каблуков зашла Бетти с высоко поднятой головой. — Сколько вас ждать еще можно, а? — она встала у порога, перенеся вес на левую ногу и сложив руки на груди. — Я, между прочим, жду своего барда, Пак! А ты просто взял и украл его. Не стыдно, а? — О чем ты вообще говоришь, — вздохнул Пак, отпустив руку Тэхена после долгого рукопожатия, и двинулся в сторону Бетти. — Совсем из ума выжила, и теперь несешь всякую чушь, старуха? — он поднял на нее накрытые бровями, замученные глаза. Додлен сжала крепкий кулак и врезала Паку по носу, сил не жалея. — Капитан! — Тэхен, закрыв лицо руками, от удара отлетел головой назад и ударился затылком об стенку. Чимин же даже не пошатнулся, но больно все равно было. Он вместе с Бетти обернулся на выкрик юноши. Тот, держась за лицо, покатился по кровати и упал на пол, скуля. Пак тихо прокряхтел, пытаясь сдержать смех, а потом бессовестно засмеялся. — Ты только что ударил сам себя? — спросила у страдающего Тэхена на полу девушка, подняв густую, русую бровь. Когда Пак успокоился и, наконец, перестал смеяться над бедным юношей, он встал ровно и, вытирая слезы, что выскочили от хохота, сказал капитану: — Это ты его ударила. — Я ударила тебя, а не его! — в непонимании Додлен даже голос на Седовласого повысила. — Или издеваешься? Еще раз хочешь, а?! — она замахнулась. — Нет, не надо! — Тэ сел и вытянул ей свою здоровую руку, останавливая. После этого он вдвоем с Паком вкратце объяснил, что с ними обоими случилось. Судя по лицу Додлен, она не была впечатлена тем, что Чимин снова влип в какую-то ахинею. И все эти ахинеи у него, почему-то, связаны именно с дорогостоящими предметами. — Просто объясни мне, Пак, — Додлен, массируя свой висок двумя пальцами, оперлась спиной на косяк двери. — Почему все приключения, на которые напирается твой молодой, красивый зад, всегда связаны с чем-то, что дорого стоит? — Потому что это сокровища, — кратко ответил Чимин. — Сокровища, которые можно продать за очень большую цену и разделить это между членами моей команды. Мы, как-никак, пираты, но в отличие от твоих пиратов, не живем за счет рыболовства и перевозки каких-то беженцев с различными видами груза. Со-кро-ви-ща. Понимаешь? — Пираты? — переспросил Тэ. — Она пират?! Чимин с интересом поднял брови, ехидно наблюдая за Тэхеном. — Какой неожиданный поворот, — он закатив глаза. — Так хорошо общаешься со старушкой Бетти, а сам не знаешь о ее истории? — Мне всего тридцать один! — рявкнула басом на Пака Додлен. — Тебе тридцать два, — Чимин вновь закатил глаза, но уже не хитро, а с насмешкой. — Бетти — бывший член американского вооруженного флота. Ты думал, откуда у нее этот мундир на плечах? Просто эта особа с огромными, прекрасными формами, сочла флот неподходящим для нее местом и покинула его вместе с командой, примкнув к нашим рядам. — Вы так бессовестно одариваете друг друга вульгарными комплиментами, будто это обыденность, — оценил Тэ. — Капитан! — в раскрытой двери появился одноногий Хосок, держа кого-то за собой. — Здесь остался член вражеского корабля. — Он ввел в каюту блондинку со связанными за спиной руками и тоненькой струйкой крови на лбу, что появилась в результате раны, полученной, когда Тэ разбил бутылку ей об голову. Капитан рассмотрел молодую особу оценивающе: открытое декольте, тонкая талия, черный чокер с красной подвеской, черная юбка выше колена с белым подъюбником, высокие сапоги с кучей ремней. — Кто ты такая? — того, что Пак счел Салли привлекательной и фигурой, и лицом, он умело скрыл за серьезной гримасой, намеренно состроенной. Но девушка молчала. Тогда Чимин подошел к ней вплотную и, посмотрев прямо в глаза, прорычал вопрос еще раз. Бетти решила ответить за блондинку, но Пак жестом ее заткнул, не переставая взглядом давить на Салли. — Салли, — голос девушки был уставшим, ведь пришла в сознание она лишь пару минут назад. Бедняжка все старалась отвернуться, чтобы не находиться под гнетом взгляда седовласого капитана, но тот грубо взял ее за челюсть, повернув лицо на себя. — Почему не ушла с остальными? Смерти захотела? Мы обеспечить можем, — Пак говорил с резкой угрозой в голосе, продолжая смотреть в глаза. От этой картины Тэхену стало не по себе, и он даже начал бояться за того, кто еще утром его чуть не убил. Юноша, как никто, знал, какого это — быть расстрелянным острым взглядом Пака. — Я без сознания была, — ее голос начал дрожать, а дышать ей стало тяжелее, ибо подбородок девушки капитан «Пурпурного фенхеля» поднял достаточно высоко. — Мне бутылкой по голове ударили. Вот этот, — и она направила указательный палец на Тэхена. Чимин обратил свое внимание на Кима, который сразу дрогнул от его взгляда. Седовласый отпустил девушку и широко улыбнулся. — А говорил, драться не умеешь! — усмехнулся капитан, хлопнув Тэ по плечу. — Но за то, что ты поднял руку на столь очаровательного представителя прекрасного пола, потом обязательно отхватишь, — и вновь пронзающий взгляд. Тэ незаметно для других сглотнул. — А я ему точно так же сказала, — Додлен всплеснула руками. — И, между прочим, не такая уж она и прекрасная. Гадюка гадюкой. — Сама ты гадюка, крыса! — оскалилась на Бетти Салли. — Я бы на твоем месте следил за язычком, — усмехнулся Пак. — Ты теперь во власти «Пурпурного фенхеля». Если в твоем тоне мне не понравится еще хоть что-то, будешь расхаживать в одних панталонах и светить ножками для всех на этом корабле. Поняла? — Ты перебарщиваешь, — сморщил Тэ нос в неодобрении. — Это дама, как-никак. Если уж взял в заложники, то обращайся с ней аккуратнее. А то совсем как сброд с улицы. — Сказал человек, который ударил ее бутылкой по голове, — рассмеялся Пак, освобождая грубо завязанные руки блондинке. — Это другое, — Тэхен закатил глаза. — Тогда Салли хотела и меня, и капитана Додлен убить. Так что не надо тут болтать. Кстати, — Тэ обратился к Бетти. — Вы ведь знакомы? — Мы сестры, — ответила Бетти с каким-то отвращением к Салли в голосе. — К сожалению. Увидев, что вы снова встряли в перепалку с «Падшей Эвелин», мы захотели с весельем помочь старым друзьям. Но мое веселье закончилось сразу же, как только я встретилась с Салли. — Редко встретишь настолько сильно враждующих родственников. Но, учитывая то, как вы выглядите, мне очень интересно узнать, насколько же красива ваша мать, — Чимин, закусив губу, приподнял бровь. — Мать была некрасивой, да и к тому же проституткой, — фыркнула рыжая. — Красивым был отец. — Отец тоже подойдет, — пожал Седовласый плечами. — Он же мужчина, Пак! Какой ужас, — Тэхен от удивления даже за сердце взялся. — Что мужики, что бабы — все одинаковые. Сочувствую твоему узкому кругозору, поэт, — Чимин сказал это с неприятным для юноши сарказмом. Даже оскорбляющим. — Кругозор уж у меня точно широкий, — прорычал с обидой Ким. — Просто я знаю границы. Разговоры разговорами, а на улице уже темнело. Четверо покинули каюту и вернулись на палубу «Фенхеля». Там их уже ждали обе команды, которые все еще приводили корабль в порядок после сражения утром. Работа закончилась часов в десять вечера. После этого, на палубе оба капитана решили знатно выпить вместе с командой за встречу и сражение с «Падшей Эвелин». Конечно же, с музыкой и танцами. Громкие ударные, звонкие духовные и красивые струнные заставили петь даже морской ветер под хор веселых, распивающих пиратов. Топали в танцах сапоги, звенели в ударах большие кружки и стеклянные бутылки с алкоголем. Один только Юнги сидел на бочке вместо стула и жаловался Чонгуку на жизнь. Тот все хотел уйти танцевать, но Мин даже пускать его не хотел, пока тихо молодого человека не увел Хосок. Самая веселая и бойкая Додлен заставила упрямого, как осла, Чимина кружиться и прыгать вместе с ней, взявшись под локти. Вскоре Пак сдался и сам с удовольствием пустился в пляс один, отчеканивая быстрый топот каблуками своих любимых сапог в такт музыке. Невозможно не заметить, что танцевать капитан, безусловно, умеет. Да еще как! Он буквально слился с мелодией, а тело изгибалось так, что мама, не горюй. Можно даже сказать, что танцы — вторая его стихия (после моря). Это подметил и Тэхен. А его же, тихого и стеснительного, Бетти заставила петь: «Давай же, бард, не ломайся, а!» Во время его пения даже инструменты притихли, и остались лишь струнные, плавно и медленно ему подыгрывающие. А песен знал юноша много, и когда он, наконец, запел что-то веселое, люди снова пустились в пляс, резвым хором ему подпевая. Неуверенности в том, что в барды себе Додлен выбрала того, кого надо, ни у кого не осталось. А Чимин даже захотел, чтобы свои стихи по вечерам Тэхен ему пел, а не рассказывал.***
Вскоре «Резвая ласточка» удалилась. Пираты пурпура стали потихоньку пропадать в трюм и расходиться по каютам. Тэхен, как обычно, остался до того, пока не уйдут все, чтобы ни с кем не сталкиваться. Когда же на палубе не осталось почти никого кроме Юнги, который уснул под мачтой, юноша направился к трапу в трюм. — И куда ты собрался? — за ним стоял Чимин со сложенными на груди руками. После неуверенного «Спать» Тэхена, он поднял бровь. — А стихотворения мне кто читать будет? — Уговор был на то, что это плата за уроки владения саблей, — Тэхен вытянул указательный палец. — А, на минуточку, сегодня ничего такого не было. Да и к тому же, у меня кружится голова из-за выпитого тобой алкоголя, Пак. — Ни одного урока? — Чимин заулыбался и, вытянув из ножен саблю, бросил Тэхену. Тот поймал, а Чимин уже стал размахивать оружием. Тэ сумел блокировать лишь пару ударов, после чего конец лезвия капитана коснулось его кадыка. — Урок первый: не тупи, а будь быстр и внимателен, — он убрал от горла брюнета саблю и отошел на несколько шагов. Со словом «защищайся» он вновь напал. На этот раз, у Тэхена получилось продержаться подольше, но с каждым ударом его глаза метались туда-сюда, иногда даже теряя лезвие из виду из-за скорости капитана. Лезвие коснулось его груди — ровно там, где находится сердце. — Урок второй: всегда смотри в глаза противнику. Таким образом можно будет предугадать его движения и, за одно, не выдать своих. В сражении не нужно со скоростью и силой бездумно размахивать оружием, что тебе доверили. Нужно еще и думать, куда ударить, как и когда. А уж думать ты точно умеешь, этого у тебя не отнять. — Это нечестно, — Тэхен опустил саблю и протер лоб. — Голова кружится, говорю же. — И что с того? — Чимин поднял бровь и перенес вес на левую ногу. — Когда снова сражение будет, вновь решишь девушкам головы бутылками разбивать? Никого не волнует, что у тебя там с самочувствием. Наоборот, они скорее разберутся с тобой в самом начале, даже бровью не поведя. Поэтому, урок третий: пойми, что врагу плевать на тебя. И наши с тобой тренировки тоже будут проходить, невзирая на твое самочувствие, литератор. — Ты эти уроки на ходу придумываешь, или как? — Да, — не стал утаивать Чимин. — Потому что я обычно так и дерусь: несмотря на все правила, борись так, как скажет ситуация. Кстати, это урок четвертый, — тут он вновь замахнулся на юношу, а тот блокировал успешно, сразу столкнувшись взглядом с капитаном. — Быстро схватываешь. Тренироваться парни закончили только в три ночи, но минуты занятий они даже не считали. Как и договаривались, после окончания попыток Тэхена выиграть Седовласого, они оба пошли в каюту капитана. Зайдя, Пак положил на стол треуголку, сиреневую бандану, а затем аккуратно снял большую серьгу с правого уха. Он без рук разулся, потом, убрав кистью руки седые, мягкие волосы назад, лег на кровать, положив ногу на ногу и убрав руки за затылок. Тэ вошел приличнее капитана и не так вальяжно, ибо всегда ведет себя так в комнатах дрегих людей. — Ну что, поэт, — Чимин без зубов широко улыбнулся и закрыл глаза. — Рассказывай. — А что тебе рассказывать-то? — Тэхен подвинул стул к кровати и сел на него перед Паком, подняв ногу на коленку другой. — Стихи свои, что ж еще? — капитан открыл один глаз и посмотрел им на Кима. — Но Чимин, — Тэхен замялся, — я же ведь говорил, что там много личного. — Так, Тэхен! — Седовласый нахмурил брови и сел, скрестив ноги. — Мы ведь договорились. Что за дела? — Я не могу, извини, — это тихое, но твердое предложение заставило капитана громко цыкнуть. — Мы можем просто поговорить, если хочешь. А до стихотворений, наверное, и само дойдет. Капитан продолжал еще пару минут смотреть на Тэхена с недовольством. Почувствовав, как у Тэ по лбу потекла капелька холодного пота, Седовласый снова цыкнул и кивнул ему, соглашаясь. — Спасибо, — Тэхен благодарно улыбнулся Чимину, и недовольство у того будто махом пропало. — Меня вот тут уже целый вечер мучит один вопрос. Откуда у тебя эти шрамы? — Тэ показал на плечи Чимина. — Они не только на плечах, — Чимин потянул руки к толстому ремню на брюках. Расстегнув его, он достал из штанов заправленную в них полупрозрачную рубашку и стянул с себя. Глазу открылись абсолютно все, скрывающее в себе историю четвертого по счету капитана «Пурпурного фенхеля». — Они на плечах, спине и даже на ногах. Когда я их получил, то весь обмотанный ходил. Неудобно было. Это меня с корабля папаша сбросил, — в его ухмылке промелькнула гордость за себя самого. Для него эта история как та самая байка, которую дедушки внукам рассказывают, чтобы те знали, какой их предок сильный. Информация была короткой, но даже от такого, вдумавшись, Тэхен пришел в ужас. — Не думал, что у вас все было настолько плохо, — он наклонился и стал разглядывать ранения капитана на плече. — Это хоть и ужасно… мне дико некомфортно оттого, что я считаю это красивым. — Юноша вытянул указательным палец и хотел слегка коснуться раны, ведь видит такое впервые, но вспомнил про приличие и сразу отдернул руку. Чимин дрогнул от ожидания прикосновения. Не привык он к тактильной связи с теми, кто постоянно рядом, ибо хорошим это у него не заканчивалось. Единственное исключение — Хосок и Гук. — Тебе ведь говорили, что ты странный? — Чимин нахмурил брови. Тэхен посмотрел ему в глаза и, почувствовав вину за то, что не проконтролировал свои же руки и свой интерес, спрятал их за спину. Пак, осознав свою грубость, тут же расслабил лицо и тон. — Нет, я не в этом смысле. Я про то, что ты пока один так мои шрамы прокомментировал. Но ты лучше ответь вот, на что. Тебе Бетти чем симпатизирует? Давай честно. — В какой момент мы к этому пришли? — Тэхен притормозил, но все же задумался, приложив костяшку указательного пальца к нижней губе, на чем Пак заострил взгляд. — Она слишком гиперактивна. На редкость сильная женщина, — Тэ, продолжая думать, поднял глаза к потолку. — Еще, у нее очень красивый цвет волос, как огонь. Любуйся, сколько влезет. — Ладно. А Салли? — Салли миниатюрная и, поэтому, милая. Особенно два ее хвостика на голове. Она напоминает мне мою подругу в Сент-Джонсе, Лорет, она нравилась мне лет в пятнадцать. Нет, вру, в четырнадцать. Пак стал загадочно улыбаться, что ввело юношу в смятение. — А та китаянка в Австралии? — продолжал спрашивать капитан. — Лихуа? — уточнил Тэ. Он поднял одну ногу на стул, прижав к себе и обняв ее за колено, чтобы было удобнее. — У нее очень красивое личико. Но, несмотря на хрупкость, на самом деле внутри она, как лед, холодная. Но она меня пугает. — Ну, все понятно, — Пак ехидно рассмеялся и лег на бок лицом к Тэ, опершись щекой на ладнонь. Юноша оглядел его от ног до головы, почувствовав странный и непривычный дискомфорт. — Сам так яро кричит о том, что мужик с мужиком не является нормой, а сам таким и является. — Чего?! — Тэхен был ошарашен настолько резким и смелым заявлением. Еще больше смущало то, что Чимин был невероятно уверенным в действительности своих слов. — Ахинею не неси! С чего ты это вообще взял?! — Да с того, Тэхен, что мужщина по девушкам на мои вопросы ответил бы про красивое декольте и ягодицы, про тонкую талию и красивые, стройные ноги, а потом про тонкие, бледные лодыжки, соответственно, — объяснил Пак. — Мне просто неважно это в девушках, вот и все, — Тэхен, фыркнув, отмахнулся. — В том-то и дело, что других это бы в них первым делом и зацепило, — Пак с прежней улыбкой закатил глаза и сел прямо перед Тэхеном, заставив атмосферу мгновенно стать напряженной. Настолько, что Тэ даже сглотнул. Чимин заглянул ему прямо в глаза, состроив тот самый взгляд, и надменно произнес: — Тем более, мужчины, коим нравятся женщины, не краснеют, когда перед ними ложится седовласый капитан без рубашки. Тэ хотел встать, но сделать это спокойно ему помешала нога, которую он забыл опустить со стула перед подъемом. Запнувшись о край сидушки, он упал вперед и врезался губами в пухлые, слегка покрасневшие из-за алкоголя, губы Пака. Никто понять ничего не успел, как Тэ сразу свалился на пол. Не желая даже смотреть в глаза Седовласому, юноша вскочил на ноги и ракетой выбежал из каюты. Чимин, оставшись от удивления с раскрытыми веками и бровями на лбу, в нелепой тишине аккуратно приложил к губам два пальца. Посмотрев на них, опустил, а потом перевел ошеломленный взгляд на дверь, за которой смущенного и красного, как яблоко, юноши уже и след остыл. Пак еще долго не мог уснуть, думая о квадратных, мягких губах Тэ с привкусом дорогого вишневого вина.