Дяди, племянники и запасные наследники

Лань Сичэнь смотрел на старейшин. Старейшины смотрели на Лань Сичэня. Никто не собирался сдаваться первым и начинать разговор. В конце концов, все они относились к клану Лань и были тверды в своих убеждениях. Старейшины собирались женить Лань Сичэня. Лань Сичэнь не собирался жениться. Компромисс был невозможен. Хотя нет, если бы уважаемый глава пообещал, что хотя бы рассмотрит этот вопрос в ближайшие пару лет, то старейшины бы немного успокоились. Только Лань Сичэнь не был готов лгать ради чьего-то душевного благополучия. И делать несчастной какую-то молодую женщину и их предполагаемых детей тоже не был готов. А ведь они будут несчастны. Как иначе, если он сам не может избыть своей вины и своего горя, если постоянно, ежеминутно помнит о них и отравляет горечью все существование. Тех, кто будет слишком близко без всякой защиты, он тоже отравит. Изведет нелюбовью. Ни на какие светлые чувства Лань Сичэнь сейчас просто неспособен. — В конце концов, — не выдержал молчания Лань Цижэнь, — можешь не жениться! Лань Сичэнь поднял на дядю удивленный взгляд. Неужели хоть раз со времен Лань Аня клан примет во внимание чей-то личный взгляд на брак? — Лично мне будет достаточно наследника, — продолжил Лань Цижэнь, тут же разрушив надежды племянника, — а лучше — двух. Где ты их возьмёшь, уже не важно! Хоть сам рожай! Старейшины возмущенно загомонили. На этот раз их возмущение не касалось поведения двух нефритов, уже огромный шаг вперед. А Лань Сичэнь впервые за год почувствовал желание улыбнуться. — Но чтобы твои были плоть от плоти, никаких усыновлений! — прокричал дядя, потрясая кулаком. Почему-то в сторону Лань Бэйя, своего извечного противника во внутриклановых делах. — Лань Цзинъи тоже относится к основной ветви клана, — старательно глядя поверх голов развоевавшихся старейшин, заметил Лань Сичэнь. Он мог бы призвать их к порядку и напомнить о правилах, это было бы наиболее достойным способом прекратить спор, но зачем? Упоминание этого «самого неланьского Ланя», напротив, изрядно накалило обстановку, и стало даже весело. Мальчик был слишком дальним родственником, чтобы наследовать без вопросов и споров, но и совсем отвергать его было глупо. Что ж, за глупость надо платить. Эти старики настолько уверились в своей власти и безнаказанности, что даже не желают рассматривать кандидатуру Лань Цзинъи только из-за его живого характера. — Ни за что! — на этот раз дядя тряс кулаком именно в сторону Лань Сичэня. — Нет, нет и нет! Я отказываюсь считать его наследником! — При том даже, что он плоть от плоти Лань, как вы и хотели? — Да! Помимо того, что он дерзок, непочтителен и постоянно нарушает правила, он слишком далеко в списке. Не подойдет. — Что ж, — Лань Сичэнь сделал вид, что задумался, — разумеется, если найдется другой, более близкий кандидат, он должен стоять в списке наследования раньше. И такой у меня есть на примете. — Есть? — голос Лань Цижэня задрожал не то от надежды, не то от дурного предчувствия. — Конечно. И не один. Их двое. Мой брат и его законный супруг, который по нашим правилам как раз стоит в списке наследников ближе, чем Лань Цзинъи, спасибо, что напомнили мне об этом, дядя, — безмятежно сказал Лань Сичэнь, глядя на этот раз прямо в глаза Лань Цзиженю. После наказания Ванцзи его перестали упоминать как наследника клана, но официально титула не лишили. Пришла пора вернуть все на законные места. — Супружеское блаженство и активное двойное совершенствование продлевают годы жизни. Надеюсь, что Ванцзи и господин Вэй будут жить долго и счастливо, а то и вовсе сумеют достичь бессмертия. И вообще, удобно иметь в наследниках человека, который сумел как минимум один раз воскреснуть. Думаю, что этим мы пока и ограничимся, в конце концов, жадничать — против правил, — глава Лань счел, что поставил точку в беседе, изящно поднялся и неторопливо удалился под гробовое молчание старейшин.