Последние

Леви будто знал куда идти. Знал где она находится, где ей грозит опасность. В голове отражалось только одно: «Защитить её». Он завернул за нужный угол, преодолевая очередной квартал, наконец заметил Микасу, падающую без чувств на холодную брусчатку. В следующий момент он уже нёс её на руках по штабу, прижимая к себе тело, в попытке согреть. Сейчас девушка была действительно холодной, только физически, что сильно пугало мужчину. Лучше пусть прожигает его своим стеклянным, безэмоциональным взглядом, но не выглядит сейчас такой беззащитной, слабой. Хотели взять их двоих, теперь вернуться даже не все. Кажется, нескольких он точно убил. Моментами мужчина помнил, что делал. Куда ударял, попадая точно в челюсть, как заламывал конечности, принимая на себя новую партию уродов в красном. Он не позволит хоть кому-то, из-за каких то желаний людей сверху трогать его солдат, особенно её. Сильнейшую, пережившую войну. Никто не посмеет касаться Аккерман, её наградой должна была быть спокойная размеренная жизнь за пределами штаба. Эта девушка заслужила позабыть о боли и смерти, которые шли за ней много лет, дыша в спину. Но та настоятельно выбрала отдать свою жизнь в пределах корпуса. Дура. Если бы осталась доживать спокойно жизнь, то сейчас этого бы всего не было. Идиотка. Ругал он про себя спящую в его руках черноволосую бестию. Которая, как ребёнок, прижавшаяся к его груди посапывала, хмуря брови во сне, содрогаясь от резких поворотов коридорами. Леви занес девушку в свой кабинет, уложив в своей комнате на кровать, и накрыв одеялом, он сел на самый край, прокручивая всё происходящее в своей голове. Сейчас Микаса спокойно спала в его кровати. Ничего её жизни не угрожает, сердце перестало биться галопом на бешеной скорости. Что было достаточно странным для такого человека как Леви Аккерман. Он мог поклясться себе и только себе, что никогда такого не ощущал прежде, никогда не думал, что когда-то в жизни не сможет успокоить бурю эмоций внутри, и никогда даже в мыслях не предполагал, что успокоится так же быстро, увидев мирно спящую девушку. Что же им вкололи? Леви терзал сея вопрос долгое время, пока сидел и пил чай отходя от происходящего. Им вкололи одно вещество, только на двоих оно подействовало по разному. Если бы не его крепкий организм, он также отключился как и она. Ему просто повезло…Или же нет? Мужчина пришел в себя только когда почувствовал её страх, пробирающий его яство. Капитан уже знал наверняка, что это чувство принадлежало девушке. Не знал почему ей, но это было точно… Интуиция? Вполне возможно. Леви скептически относился к совпадениям и интуиции. Всегда верил говорящим фактам. Но здесь было что-то другое, то, что возможно только ощутить, но никак не увидеть. Пальцы перестали крепко держать фарфор, а мужчина быстрым шагом отправился к Зоэ. Рассказав все быстро женщине, буквально на одном дыхании, та, подскочив, повела его в свою лабораторию. Со словами «Расслабь руку», она уже собралась колоть иглу в вену. Когда мужчина, в тот же момент, будто в трансе, вырвал руку, смотря сосредоточенно в одну точку в пол, будто что-то внимательно слушал, не замечая перед собой женщину. Ханджи с немым вопросом наблюдала за Аккерманом. — Ты совсем двинулся? А если бы я уже вколола иглу?! Думаешь, что творишь? И куда ты пялишься?! Я с тобой разговариваю, эй, Леви! — злобно лила поток вопросов и возмущений главнокомандущая. Тот не реагировал, а рука покрылась мурашками. Так как лишь эта часть тела была оголена, Ханджи заметила только её. Но отчего он так себя ведет? Перед глазами всплыла Микаса, которая начала с ним говорить, как в жизни. Та же Аккерман, но мужчина просто смотрел на неё, не понимая что это за херня с ним происходит, и как вернуться он также не понимал. — Капитан, что происходит? Вы же тоже видите и слышите меня? — Вижу…и слышу… — кое-как смог выдавить слова из себя мужчина. Они находились в черном пространстве, без пола, стен, потолка. Кромешная тьма, в которой, словно освещенная лучом света, Микаса была такой же, какую он принёс в комнату. — Я не знаю как у меня это вышло, я просто проснулась. Подумала обо всем, что произошло и почувствовала сильную боль в ноге и онемение всего тела. И вот я тут. У вас есть догадки где мы? Капитан? Тот пришел в себя слишком резко, неожиданно для Ханджи, стоящей над ним. Когда дверь с омерзительно громким хлопком закрылась, женщине в очках оставалось лишь поправить их и тяжело выдохнуть, смирившись с тем, что он псих. Однако, если отбросить все шутки и иронию, та задумалась об его рассказе, и веществе, которое им вкололи. «Вколотое вещество…обострение мыслей…голоса в голове…голос другого Аккермана…» Глаза Ханджи расширились, мысли крутились друг у друга, отказываясь складываться воедино. С подозрением и некой надеждой пальцы начали пролистывать книгу по истории Аккерманов, остановившись на странице с заглавной строкой «Аккерсвязь», где уже потёртыми чернилами описывалось, о том, происходит с Аккерманом, который приобрел эту связь с другим человеком, не относящимся к роду. «Аккерманы, любвеобильные, душевные, мягкотелые по своей натуре личности. Однако при самой сильной душевной боли или сильном стрессе (чаще всего, когда Аккерман на грани жизни и смерти, либо же переживает утрату близких), дабы сохранить рассудок, Аккерман ищет человека, с которым можно, и в их случае необходимо, создать связь, сам того не замечая. Обычно это приводит к помешательству на своем «соулмейте» (иностранное слово, обозначающее родственную душу), отказу от всего мира. Всё что интересует Аккермана, это та самая родственная душа и её мир, и ничего больше. От утраты своего «соулмейта», Аккерман, либо сходит с ума, либо совершает самоубийство. Мало существовало тех, кто смог справиться с этой потерей. Как я уже говорил, представители рода не могут создать с другим человеком связь, если у того уже есть родственная душа. Однако у всех высказываний есть НО, этот случай не исключение. Аккерманы и вправду могут найти родственную душу во второй раз. При условии, если оба будут представители рода, Аккерсвязь сможет пробудиться от вечного сна. Когда-то я и вправду встретил такую пару, они даже согласились на некие эксперименты. И да, я смог подтвердить, что Аккерсвязь сработала второй раз. Но это было всего один раз, Аккерманов не осталось и сюда я могу записывать только сво……» Ханджи перевернула страницу, увидев, что дальше автор пишет мысли не связанные с главой. Похоже на рассуждения и предположения. «…Расскажу вам про мой эксперимент. Когда я встретил двух молодых парня и девушку, я думал, что это семья чистокровных Аккерманов. На деле оказалось, что они даже не знали о своей богатой родословной. Не знали своей фамилии. Они были сиротами. Росли вместе, учились, играли, рассказывали все тайны, не представляли даже, кто они такие, не представляли своей силы. Я видел, что парень не равнодушен к девушке, однако ответных действий от девушки не замечал. Я узнал их историю и понял, что они даже не догадываясь как, но помогли заполнить пустоту друг друга, после потери «соулмейтов». Оба расстались с родными душами из-за войны. Когда девушка потеряла свою опору, её ногами стал этот парень, на которые она смогла встать. Тоже самое произошло с ним, он также нашел надежду и будущее в этой девушке. И я понял, что у них есть эта связь, она живая, но будто спит, будто не хочет просыпаться. Толчка не было… Но этот огонек уже горел, нужно было только подтолкнуть их, чтобы этот огонек превратился в пламя, нужное им двоим. Так вот, я сказал им подождать некоторое время, дать мне возможность хорошенько подумать. Вернувшись к ним через пол года, они уже и не помнили меня. Объяснив им коротко о нашей давней встречи, я показал сыворотку, которую изобрёл самостоятельно, не рассказав её подробности, не решившись их возможно напугать. Я попросил подписать бумагу, что те согласны на эксперимент. Ребята были смышленые и смелые. Я по очереди вколол сыворотку после чего оба упали в обморок, у девушки воспалилась рука, вздулась, все тело онемело, парень же пришел через некоторое время в себя, после я оставил их одних, судорожно и быстро записывая всё что видел, приглядывая за ними из укромного местечка. Некогда на былых друзей нахлынула крушащая весь рассудок страсть. Подглядывать за столь интимным процессом для меня было непозволительно, но я продолжал, это было нужно. Ещё один момент, который мне удалось заметить во время ласк парня, это отеки, которые исчезали за секунды, а кожа приобретала человеческий телесный цвет. Я не стал дальше подсматривать за парочкой, оставив их и давая уединиться. Спустя некоторое время они сами вышли и увидев, что с девушкой все в порядке и она пришла в норму, я убедился, что именно помогло в том, чтобы отёк спал. Они невнятно поблагодарили меня, я даже не понял за что. Эксперимент удался и я рад, что такое вещество смог изобрести. Назовите меня сумасшедшим, но во мне сейчас столько мыслей и идей, описать нельзя никак. Возможно, эта сыворотка возродит род чистокровных Аккерманов!» Женщина сидела в шоке. Если это та самая сыворотка, то что там щас может делать Леви с Микасой? Она решила ждать, ждать пока вернётся Леви, возможно с Микасой. *** Леви открыл дверь в комнату, запыхавшись и тяжело дыша он смотрел на сидевшую на кровати девушку. Та поджала губы, убрав одеяло и теперь мужчине предстала её распухшая нога, скрытая под штаниной. Он сел рядом. Микасе было плевать, но от неё не укрылось то, что на мужчине не было привычной ему физиономии. Она никогда не видела его таким обеспокоенным, будто перед ней и не капитан вовсе. А может какой-нибудь Армин или Жан. —Я…сейчас позову Ханджи и она возможно…— еле слышно произнёс мужчина. Она схватила его за руку намереваясь остановить, но после соприкосновения с ним они оба замерли смотря друг на друга. Его взгляд гулял по её лицу, красивому, почти фарфоровому, доходя до губ. Аккерман пришел в чувство, уже после того как страстно и желанно целовал её губы, покусывая губу, сплетая их языки. Нависая сверху, его руки легли на её талию, сжимая податливое тело, с диким желанием взять её как можно скорее прямо здесь, мыча ей в губы от боли в штанах от возбуждения, упиваясь её запахом и шумным дыханием. Микаса же отвечала с той же страстью и похотью, что и мужчина над ней. Рассудок полностью помутнел у обоих. Боль проходит, штаны перестают давить на ногу, боль от укола стихает под ублажающими ласками, пробуждающими дурман, которого, по ощущениям сейчас, девушка жаждала больше всего в этой никчёмной жизни. Она просто не может остановить его, себя тем более. Не хочет. Сейчас так хорошо, это что-то новое в её опыте, что-то неправильное, совершенно незаконное и вульгарное. Но тонкие женские пальцы продолжают сминать плечи мужчины, а всё тело и душа кричат и скулят от жадности к человеку напротив. Мужчина отстраняется первым, всё ещё смотря на её губы и тяжело дыша, не решаясь взглянуть в шторм её глаз. А когда пришел в себя, дышать стало ещё сложнее, даже когда он задыхался в поцелуе. Леви уставился на неё в упор. Не прошло много времени, как она также смотрела на него в полном ужасе. Им было страшно просто пошевелиться и разорвать немой зрительный контакт, настолько резко, как пощёчина, былое желание ушло туда, куда и здравый смысл. Ноги девушки коснулась его рука. Отек спал. В теле Микасы пропало онемение всех конечностей. Леви крайне грубо и резко взял ту за руку и повёл к Ханджи. Мысли путались, поцелуй, паруминутной давности вростал в разум, мешая думать трезво и мужчина не понимал как это могло произойти. Открыв дверь кабинета, капитан встретился взглядом с Ханджи, потом взглянул на книгу на её столе. Она все знает. Она где-то достала эту книгу у него из-под носа и прочла именно то, чего никто не должен был читать, и уже догадывается о том, что Аккерманы делали несколько минут назад. Губы Микасы горели, то ли от желания, то ли от его укусов, а лицо девушки напоминало мел, настолько белое и бледное. Они вдвоём прошли в кабинет и Леви, взяв книгу об Аккерманах, начал внимательно перечитывать то, что его интересовало, показывая страницы и брюнетке. Дочитав, он перевёл взгляд на Микасу. Потом, отложив чтиво, сел на диван, потирая переносицу. — По крайней мере, если бы я этого не сделал, отек не спал, — пытался успокоить себя мужчина. «Я самое настоящее животное сейчас». Микаса лишь смогла выдавить из себя слабый кивок головой. И сесть на стул. — Я понимаю, у вас сейчас полнеющий шок, но нужно удостовериться, что это та сыворотка. — Спокойно объясняла Ханджи, — Ты говоришь, они хотели тебя забрать с собой, но почему же на Леви тогда им было плевать? — Женщина размышляла вслух, а потом её осенило и глаза забегали в поисках кусочков пазла, дабы собрать полную картину. — Возможно они хотели увидеть как Леви будет реагировать на пропажу Микасы под этой сывороткой. Они оба молчали уставившись на неё. — Зачем это Хистории? — прервал тишину Леви. Его это бесило. А эмоции внутри разбушевались с новой силой. — Честно, я не могу сказать что ей могло прийти в голову, с такими-то гормонами. Вам даже ответа на письмо никакого не пришло и к тому же у неё так скажем «декрет», боюсь, что ей явно не до вас. Я могу ошибаться. Сомнения, конечно, есть. Но для чего это ей? Она же не больная психопатка, которой вы нужны как подопытные кролики. Да и родильницы не настолько же рвутся кому-то испортить жизнь. Тут явно кто-то другой за этим стоит и явно этот кто-то не в своем уме. А может и Хистория не в своем уме… — подитожила свои думы Ханджи, нервно кусая нижнюю губу. — Очкастая, возьми у неё пробу крови и пусть выйдет, я лично поговорить хочу. — устало отвел лицо к окну мужчина. Когда кровь Микасы уже была в одних из множеств пробирок Ханджи, перед тем как уйти, она ещё раз посмотрела на капитана. Тот повернул голову к подчинённой, нагло смотря в ответ, было чувство, будто-бы они мысленно о чем-то беседовали, однако оба молчали и в жизни, и в голове. После того как Микаса наконец покинула помещение, он выдохнул. — Я полный идиот. — У вас был… — женщина не успела закончить фразу, как Леви злобно огрызнулся: — Не смей думать, что я какой то насильник. Слава богу ничего не было, кроме лобзаний наших ртов, если бы я не почувствовал её уменьшающуюся ногу в размерах за секунды, я бы возможно и сделал это. К сожалению по понятным причинам она и не была против, это еще больше выводит из себя. Но то что я был как животное, заставляет меня приложить револьвер к виску. — Выливал всё что у него на душе товарищ. — Давай уже, бери кровь у меня и я пошел. После всех выполненных процедур, она грустно посмотрела на него. Женщине было искренне жаль этих двоих. Даже не хотелось шутить, но теперь они в полном дерьме. Эти двое теперь не просто Аккерманы, а зависящие от друг друга Аккерманы, которые ничерта не защитят остров, а разгромят его нахер, стоит им сейчас просто посмотреть друг на друга, даже если те с трудом отведут взгляды.