Странный я.

Чужая ладонь отпрянула, я устало подтянул свою руку к себе, плотно сжав предплечье в пальцах. Я долго поглаживал кожу, изредка останавливаясь, так как непрерванное трение начинало причинять дискомфорт. Несмотря на это, повторяющиеся действия успокаивали и не давали думать о чем-то плохом. Полностью концентрируя внимание на своей руке, я будто прятался от того мира в котором это с ней случилось. Максимально отстраненно реагируя на источник и причину всей этой крови в раковине. В моих мыслях укладывалось только то что это случилось, а о первоисточнике я предпочитал не вспоминать. Состояние своей головы, можно было описать как утомленность, все это, тяготы бесконечных и идентичных эмоций что непрерывно следуют друг за другом. Не давая не секунды отдышаться. Держа пальцы подальше от пореза и мокрого постепенно остывающего пятна горячей слюны. Я опасался случайно привлечь внимание. В моей голове прикоснуться к этому липкому следу, сравнимо смерти. Если я сам коснусь прохладной слизи, это будет сравнимо согласию или разрешению... Ему и дальше заниматься своими мерзкими развлечениями. Мне было жутко случайно вызвать не ту вызвать реакцию. Любой мой шаг, взгляд или движение мышц на лице, было признаком моей вины и поводом для чего угодно. Ты словно кукла на сцене, где на тебя смотрят впритык и со всех сторон. Твоя задача никому не показывать, что у тебя в голове есть какие-то мысли, тем более если они идут в обрез с учительскими. Даже я сам не могу объяснить чего боюсь больше. Криков, битья, унижений или хоровод его мыслей, когда я делаю что-то аморальное на его взгляд. Неужели я действительно настолько некультурный что полез в чужой ванный шкаф и начал там рыться, и тем более брать чужое для своих мерзостных целей? Я трус, я трус, я трус! Моя ладонь начинает быстрее тереть руку на нервной почве. Одно прикосновение и всё может взорваться, неверный шаг, звук, вздох. Все что угодно может погубить меня. Он убьет меня если я попытаюсь унять щиплющую боль. Меня ослабляет и гнетет оцепеняющий вид порезов на руке. Глубокие. Тонкие... Меня могли бы прямо здесь прикончить. Мое появление здесь и все что я сотворил, это прямое приглашение побить меня. Мне страшно представить, что кто-то еще по мимо учителя сможет позволить себе делать такое со мной. Мне очень стыдно и сильно страшно добить его до того что он придушит меня своими же руками. Меньше всего мне хочется, чтобы это повторялось. -Прекрати. Я перестал двигаться, готовый исполнять все о чем меня попросят. Оцепенело забегая глазами в ожидании, я старался игнорировать любые раздражители, что сводили меня с ума. Крови в раковине, силуэт в зеркале, чувство будто за тобой кирпичная стена, за пределы которой никогда не вырваться, сколько не кричи и не рыпайся. Несмотря на зуд под кожей от пореза, от которого так и хочется его либо поскорее зашить, либо разорвать чтобы перекрыть жестокость учителя, своей собственной. Снова взглянув на руку, я отвернулся, глубокая рана взвыла о лечении и кричала о медицинской помощи. Уродливый глубоки порез, мясистая бугристая смесь из тоненьких трубочек, которые можно отчетливо разглядеть и одной выглядывающей кости в глубине.  Которую едва видно. Мне не верится, что это именно моя рука и что мне удалось подобное вытерпеть. Каждый раз, когда я непроизвольно бросаю взгляд на свою, казалось бы, целую несколько минут руку, меня выворачивает на изнанку. Испытывая сильный ужас, усиливающий боль у меня не получается отвести глаз от этого жуткого зрелища. У меня подкашиваются ноги. Если упрямо игнорировать её вид, то это напоминает по ощущениям наполовину отрезанную руку. Мне жутко пошевелить и нервом её запястья, опасаясь, что я её лишусь или еще чего похуже. Мне кажется если даже немного попытаться её закрыть или сшить, или хоть заклеить что бы она не была открытой. Было бы не так больно. Но мне никогда такое не позволят... Как если упасть с велосипеда и счесать кожу об асфальт. Соприкосновение внутренностей с воздухом очень болезненное. Вид ярко малиновой крови, что все еще сочится из раны, мягкий подкожный на жир тонкий слой каких-то тканей. Напоминает множество силиконовых плотно сросшихся мелких шариков, бугристый слой виднеется в разрезе из-под черных окровавленных стенок плоти. Когда мне удается увидеть перерезанные трубочки внутри себя, мне резко поплохело. Раковина и шкафчик вместе с зеркалом потекли все помутнело. Я слегка поднес пальцы ко рту, чувствуя подкатывающую тошноту, мурашки и холод. Взглотнув ком густых слюней, я снова взглянул на место где был его рот. “Эта жидкость... На моей руке. Его слюни? Не верю, не понимаю. Не хочу понимать, не хочу ему верить! Отвратительно, просто ужасно… Ужасно страшно... Мне не вериться в то, что это... принадлежит. Это его рук дело, я бы никогда такого не сделал. Это не моя вина, я просто... Ошибся? Это же неправильно. Такого не должно быть, я не хотел его оскорбить или задеть тем что взял его бритву. Я не имел ввиду ничего плохого, я просто икал что-то острое! Почему мне довелось находиться с кем-то настолько мерзким рядом? Как так вышло?.. Ему нравиться кровь... Настолько? Он так часто норовит её попробовать, будто это настолько вкусно. Может дело не во вкусе, неужели я снова стал жертвой этой тупой игры? Это слишком отвратительно. Слишком жутко. Слишком странно! Как можно было вцепиться в порезанную руку ртом?! Зачем? Зачем!? Кто вообще так делает?! Попробовать кровь или лизнуть это не пить её как сок, это слишком ненормально, даже для учителя. Это странно… Так.. Почему он всегда делает эти странности? Кто вообще будет в здравом уме так делать. Может он хотел остановить её. Но зачем? Что бы я ничего не испачкал. Наверное... Ну, это уже не важно” В моей голове что-то щёлкает, проносясь по всему черепу как осколками стекла. Непонятная боль притупляет мысленный процесс, я начинаю быстро моргать, чтобы немного унять спазм. Чувство будто-то внутри мозга, только что лопнуло пара сосудов, все странности Балди действительно не укладываются у меня в голове, от чего рвут мою голову, создавая переполох из-за которого тошнит. Его поведение кажется чём-то слишком непонятным и хаотичным. Как на карусели. Ноги и руки в миг стали тяжелыми и неподъёмными, тело ослабло. Не моргать не дышать больше не получалось, боль быстро парализовала меня полностью, приказав стоять смирно. Новая вспышка из недр черепа корежит лицо. Посмотрев на свою руку, в голову снова пролезло скользкое понимание того, что мою руку перерезали, именно этот жуткий разрез на руке. Этот ужас… Мою руку. Эту руку! Своим ртом! Он вылизал эту руку снова. Мой череп резало от каждого слова в голове, разрывая мозги от головной боли. Этого не должно было случится… Я этого не хотел. Мне не хотелось, чтобы он увидел меня здесь, он не должен был меня заметить. Это было ошибкой. Как он смог меня засечь?! Я попадаю в ловушку даже когда его нет рядом, все происходит словно по запланированному сценарию. И меня не покидает это чувство каждый раз, когда меня ловят на нарушении, он словно искажает пространство вокруг меня, выставляя виновным меня, когда пожелает. Он будто специально выбирает как в каталоге за что меня пресечь сегодня, наверняка готовясь ко всему что я делаю. Он не разу не был удивлён тому что я делаю, он словно сто раз до меня ловил разных людей, на в точности таких же ситуациях. Неужели он насколько хорошо умеет прятать свои настоящие мысли. Пока он рядом… у меня нет шанса, пока я у него дома. Но слышит это здание слишком хорошо. Можно ли убежать от него? Скрыться? Это ужасно. Почему мне приходиться прятаться и думать об этом. Почему здесь именно я, почему я?! Почему он постоянно находится рядом? Почему все именно так происходит, неужели я не могу ничего с этим сделать? Почему он не дает мне даже шанса убежать!? Неужели это так весело мне все портить и постоянно причинять только гребанный страх!? Меня слегка затрясло, мои мысли плавали где-то на дне раковины. Я не понимал... Почему это происходит и как я оказался в таком положении, что я такого сделал, что за мной пришли и так наказали? Почему накал нравоучений увеличивается независимо от ошибок. Я так сильно его достал за этот короткий по времени период? Что тянется вечность... Меня спасало то, что потеря крови прибавила адреналина в мою голову и усталость организма не так сильно сказывалась на движениях. Мне все еще удается стоять на ногах, даже если, я взмыливая богу о том, что бы я вырубился прямо сейчас или потерял сознание. Но не судьба...  Даже не смотря на то что моя голова более-менее работает. Я будто птенец, что выпал из гнезда прямиком на пол и разбился, не понимая где он и что вообще происходит вокруг. Я все еще жив, но тоже не понимаю где я. И почему вокруг так темно и больно. Будто меня вырвали из моего маленького мира слишком рано и вдолбили по самому больному, обескуражив сводящей с ума жестокостью и безразличием. Мне хочется плакать, но у меня почему-то не получается, сколько не старайся. “Как он меня заметил? Почему я такой дурак, о чем я только думал? Все это, такое странное, я совсем не понимаю его как человека, что у него на уме? Почему я настолько глуп что подумал, будто вода сможет перерыть мои копания в шкафу?! Неужели его вещи настолько неприкосновенны, что мне чуть не отрезали руку? Насколько сколько сильно я провинился. Раз заслужил такое... Почему он не думает о последствиях такого глубокого пореза? Нет я понимаю... Ему навряд ли не безразлично вообще нечто подобное... Но не настолько же, будто у него такое происходит каждый день. И он каждое утро режет вены приходим гостям. Будто это обычные заурядные дни. Это сложно понять... Что если это заметят другие люди, что я им скажу? Вдруг я действительно покажу его кому не будь, он на сколько уверен во мне? Он настолько четко и непоколебимо знает об этом?.. Стоит ли мне тогда вообще пробовать, если он уже наверняка продумал и это. Такое жуткое наказание должно меня научить не брать его вещи, он ведь этого хочет. Или он хочет просто получить что-то другое, он хотел крови? Он не выглядел злым, он вел себя скорее, как зацикленный. За что? Разве это не выглядит пугающе мерзко. Подобные порезы даже для меня выглядят отвратительно. Что у него в голове, и что там такое происходит что у него подобное, вызывает неправильные эмоции. Если он порезал мне руку так легко, даже не дрогнув, то страшно представить если он действительно задумает кому-то навредить. Ему явно не поздоровиться... Чтобы подобное. Сотворить с ничего... Только ради крови, чтобы её выпить. Это дико. Он даже не вспылил из-за меня, или вспылил... Он вел себя сдержанно и действовал очень четко, будто хотел этого. Я не понимаю… Он вроде кричал, но он резал мою руку слишком уверенно и внимательно, для вспышки ненависти. Я все еще злю его, но на этот раз, он будто хотел забыть об этом. Или наоборот, навредить без повода. Холодно и без сожаления, да это очень больно и пугающе, но, если бы в этот момент я действительно его взбесил, он бы попытался её отрезать к хуям. Или этой бритвой заехал мне б по лицу, совсем не заботясь о сохранности меня. Сказав родителям, будто меня поцарапала все сущая лестница. Это слишком дико и слишком неадекватно, от чего становится еще страшнее. Это безрассудство, сводит с ума, его невозможно предугадать даже, зная мотив, я ничего не понимаю и мне слишком страшно находится поблизости! Как можно было упрекнуть человека в том, что он занимается самовредительством, и тут же приступить к том уже самому, повторив за ним?! Это такой метод наказания? Что за бред! Кто вообще так делает? Это чтобы напугать? Или он хотел, так предупредить о последствиях, если я буду еще раз пытаться вредить себе в одиночку. Но в прошлый раз, когда я порезал верх ладони в уборной школы, он ничего не сказал. Так же вылизав кровь с раны молча. Совершенно меня не ругая, ему было плевать. Что в принципе свойственно и понятно для него. И сейчас ему... Плевать? Но... Или нет? Он заметил меня, наверное, сразу или случайно? Если для него это было неожиданностью, тогда возможно все логично? Но если он сразу услышал, как я открыл шкафчик, то посему пришел не сразу? Он выждал? Значит ли что-то, что он смотрел за мной какое-то время? Эти случаи связаны? Что в них закономерного? В тот рад он тоже выжидал меня возле уборной, но тогда он случайно увидел порезы. А сейчас, он... Смотрел... И не остановил меня? Он так сильно разозлился из-за бритвы? Неужели он настолько щепетилен. Какой ужас... Видимо я серьёзно вляпался и тут есть что-то чего я не вижу.”   В теле ощущается обездвиживающее недомогание, то ли из-за сильного волнения и страха, то ли из-за потери крови. Попытки думать о произошедшем как об отдельном случае, не касающимся меня, притупляли назойливые мысли голове о том, что это повторится. А я более чем уверен, что это повторится, мне не избежать этих ошибок... Мне не хочется возвращаться к пережитому опыту. "Я не хочу, снова почувствовать лезвие на своей руке или его твердый язык на какой-либо ране. Не хотелось бы к такому привыкнуть… но такое чувство, что у меня нет выхода. Не хочется снова оказаться на улице... От мыслей об этом у меня проходит холод по плечам. Насколько это было постыдно и страшно, оказать на улице в темноте и получить этот порез. Я очень удивлен что пережил настолько острое лезвие. На мгновение даже я думал. Что умру от кровопотери, прямо здесь, в руках этого психа. Её было так много. Желание вообще видеть любые острые предметы отпало на всю жизнь. Я до конца не осознаю, что это произошло именно со мной... И что это не какой-нибудь фильм или история от друга. Не верится, что это теперь моя жизнь. Неужели это я стоял у раковины и постыдно извивался от страха, перед тонким куском металла? Это же бред какой-то! Я бы никогда не вел себя словно перепуганный идиот, ахах... Так ведь? Действительно ли это так? Я не хочу этого признавать… И не хочу углубляться в это перед кем-то. Это больше напоминает мутное воспоминание или кусок из прочтённой книги, но не событие происходящее несколько минут назад. Пусть таким оно и станется. Я не помню, что делал точно и почему мне все еще так стыдно перед учителем. Кажется, я слишком активно дергался... Толкая его и прижимаясь спиной, в порыве страха перед лезвием, это так отвратительно... Я повёл себя действительно как ребенок. Теперь я точно помню, этот мягкий свитер и твердое тело позади, которое не давало отстранится от раковины, иногда пошатываясь и подбивая вперед. В попытке угомонить меня. Хотя воспоминания только про холодную раковину, колюще тонкое на запястье и неприятные губы на руке после, гораздо четче. Пытаясь вспомнить слова, что мне говорили, у меня в голове звенит только стыд. Восстановить в памяти не одно слово не получается. Я помню только чувства, что испытывал, но не одно слово… Моя голова была будто под закрытым куполом, сейчас все вокруг кажется таким нереальным. И выдуманным самим учителем... Это он придумал мысли с порезом в раковине. Это он все делает, это из-за него мне так страшно. Если бы меня спросили случилось ли это на самом деле, я бы точно не был уверен в своём ответе. Каков он бы не был. Мне не стоит брать что-то из вещей учителя без спросу. Ну или стараться делать это более незаметно…” Я перестаю понимать где я. Вещи вокруг становятся знакомыми на миг. Но через секунду снова растворяются в болезненной новизне непонимания. Плитка за краном, кажется такой родной и привычной. Будто я всегда её видел. Но, когда я начинаю об этом думать я задумываюсь, что в первые в жизни нахожусь в этой ванной.  “Сколько я здесь уже?” По телу проходит жар от усталости, я слышу сильный стук в висках. От которого прикрываю глаза, надеясь унять его без больших усилий. Мне все еще тревожно и страшно, я не понимаю, что еще могут со мной сделать за этот мелкий проступок. Это кажется чем-то очень давящим, из-за невозможности принимать решения самостоятельно. Горло колит от сухости, а по спине проходит неприятная волна жара и пота. Голова практически не работает. Я чувствую, как резко превратился в слизняка, каждая мысль или слово отзываются в голове вспышкой оцепенения и мигрени. Я покачнул головой, стараясь случайно не опустить ее в раковину и не разбить лоб. У меня с трудом получается различать то, что предо мной, хотя мои глаза, кроме как на раковине, не могут не на чем сконцентрироваться… Все вокруг престало существовать снова. У этого состояния нет конца. Этот дом кажется бесконечным. Каждая из комнат полна испытаний и боли. Новых унижений. Я пережил все комнаты на верху и теперь изучаю нижний этаж. Ощутив всю ненависть владельца этого дома ко мне, практически в каждой из комнат как бы это не было забавно. По событию в каждой комнате, для меня остался... зал и коридор. Но переживу ли я все это до выхода, будет ли дверь на улицу столь желанной. В конце концов, я уже не надеюсь выйти от сюда. Мне больше хочется спрятаться чем сбежать. Где-нибудь укрыться и раствориться в темноте. Ничего никогда больше не видя и не слыша. Мое сознание будто ползет по стеклу, прямиком в раковину, оно не может сопротивляться и не может убежать. Тяжесть слишком неизбежна. Увидеть ничего за чертами дозволенного невозможного. Вены на запястье режет и щиплет, каждая трубка с кровью пульсирует в разнобой, источая малую дозу крови, по сравнению с тем какую боль оно приносит. Сейчас оно болит не меньше, чем в момент пореза, когда кровь текла интенсивнее чем из протекающего крана. Да и кровь перестала поступать в это место с изначальной скоростью. Попытка учителя выжать мою руку до суха, привела к приостановке кровотечения. Её слишком агрессивно пытались слизать... Мне мешает противный стук в ушах. Он не прекращается, а чем больше я обращаю внимание на него. Тем меньше понимаю, откуда он доносится. “Что это? ” Такое ощущение, что из-за стен дома… Кто-то долбится. Но почему тогда этот звук приносит мурашки боль в ушах и легкое покалывание в сердце. Что если, эти стены и есть моя голова? Тогда почему я внутри... головы? И почему учитель этого не слышит... Он не слышит голову? Получается так... Может этот звук из моих ушей. Он вызывает тревогу и раздражение. А еще, тупое давление на вески и помутнение пред глазами. Такое чувство что меня сейчас вырвет. Голодный желудок от того, что о нем вспомнили начал крутить и ныть. Мне кажется, что у меня течет лицо, я смотрю в раковину и вижу, что из моего рта течет тонкая слюна. Проигнорировав это, я закрыл приоткрытые от боли в черепе губы. Когда дышишь через открытый рот, уши не закладывает из-за мучений и непонятный стук становится тише. Комната плывет и метается от привычного уютного помещения, до нового и пугающего незнакомого. Я не до конца понимаю, как к этому относится. Все вокруг кажется слишком ярким и болезненным, моим глазам больно от того что я вижу, поэтому я щурюсь. Еле заметно покачивая головой взад-вперед. Успокаивая себя. Руки преподавателя плотно прилипли к талии. Поочерёдно простучав пальцами, словно ожидая услышать от этого стук, я сильно дернулся, сразу же почувствовав тошнотворную боль от переживаний в голове, накат волнения и непонимания отрезвлял, вернув логическое мышление сознания. Ощутив лицо сбоку на своей шее, я остолбенел, перестав моргать и понимать зачем это происходит. Стараясь открыть глаза максимально широко, чтобы не пропустить ничего, что может сделать преподаватель, я не мог сделать полный вдох. Ключицу слабо потянуло. -Я останусь здесь... Не думай, что ты сможешь продолжать свои наезды на меня. Ты уже успел испортить это утро своим появлением в этом доме... Надеюсь, тебе больше не придут в голову мысли о том, чтобы тайно брать мои вещи. И твои непослушные руки больше не прикоснутся к чему-либо здесь. В противном случае, они могут понести еще большую боль, и так уже больно на них смотреть... Не хотелось бы, чтобы ты снова так безжалостно причиняла себе вред... Своими же ошибками и неадекватными поступками. Не нужно так сильно бояться этого пореза, он всего лишь отражение твоей вины. И в то же время... это явный признак возможности искупления! Нам не нужны новые проблемы в ближайшем будущем верно? Давай лучше... Я помогу тебе... Немного успокоиться и снять стресс, мы оба немного взволнованы. Послушаешься меня и тебе это понравится… Не смей двигаться в процессе. И тогда, это не будет больно... Я не успел опомниться как тон его голоса из спокойного и упрекающего, резко стал каким-то... Странным. Он звучит слишком необычно и успокаивающе. Гипнотически плавно и ласкового, одни слова сменяются другими. - Ты знаешь... Сегодня утром я прочитал занимательную публикацию… Статью о влиянии стресса на наше тело. Оказывается, постоянное напряжение может негативно сказываться на нашем физическом и психическом состоянии... Поэтому так важно находить способы расслабиться и успокоиться... Понимаешь, о чем я?.. Я думаю, что сейчас ты очень нуждаешься в этом. Я могу тебе помочь, это в моих силах унять эту боль. На твоей руке... Есть один метод. Который может помочь снять стресс и улучшить твое самочувствие. Не сомневайся во мне, этот метод основан на глубоком дыхании и медитации. Я покажу тебе, как это делается... Но тебе нужно не двигаться и вести себя адекватно, то есть так как я скажу. Ты справишься, уверяю тебя... После этого ты почувствуешь себя намного лучше. Это поможет снять напряжение нам обоим... И улучшит твое состояние! Ощутив лишь полученную легкую долю тревоги и непонимания, из-за его странной и неожиданной манеры общения, в воздухе повисла тишина. Я пропустил это все мимо ушей. Ничего из его слов меня никак не заинтересовало. У меня едва хватало сил только на то, чтобы держать свой взгляд на раковине. Все содержимое моей черепной коробки норовило вылиться через глаза, уши и рот. Настолько сильно все внутри начало протестовать против страха или малейшей боли. Не я, не мое тело уже не может переносить это спокойно. В прошлом я мог долго терпеть любые истязания, отделываясь лишь параноидальным ужасом который можно было сдержать. Сейчас я чувствую сильную мигрень от самого мизерного количества волнения. Попытки очнутся, гасли как вспышка от зажигалки под толщей воды. Ослабив хватку на руке, боковым зрением я увидел. Как рука учителя, украдкой тянулась к ручке двери. Вид того как худощавая ладонь тихо и лживо тянулась к щеколде, доносила до моих мыслей в неловкое опасение. И чувство нагнетающей ловушки. В которую я и так, и так, должен буду попасть. Медленно и неотступно. Угрожающее агрессивно... Похоже он не заметил того, что я смотрю. В моей голове загорелось понимание, что эта самая рука загоняет меня в ловушку. Мне захотелось её отрезать. По спине проползла холодная дрожь. Мои глаза наконец полностью проснулись и пришли в норму. Мне становилось не по себе от мысли пропустить происходящее. Каждый момент важен, здесь нельзя быть не внимательным, даже если у меня нет сил противится. Головная начала утихать, но не проходить. Щеколда закрылась, настолько сосредоточенно и осторожно, что я даже малейшего звона метала не смог уловить. Я нахмурился, стараясь вспомнить хоть что-то, но даже мое дыхание и сердцебиение было громче, чем это движение. Быстро передернув плечом, я испугался и пригнулся, опасаясь, что это мог заметить учитель. Он находиться практически в притык, от чего только тревожнее и противнее. Когда в раковину упала капля из крана, это казалось настоящим громом посреди ясного неба. Единственным источником шума, который мог появиться, был только я. От чего мне становилось еще тревожнее сделать что-то не так снова. Тонкие пальцы напряженно и бесшумно отпустили шпингалет, если бы я не смотрел за этой рукой. Никогда бы не подумал, что меня запирают. Я бы ничего не услышал. Насколько часто, эта предусмотрительная ловушка настигала детей в неприятных обстоятельствах, вызывая недоумевание и вопросы. Где он этому научился? Почему его движения настолько тихие. До невозможности тихие... Как давно и почему так в таком совершенстве он бесшумно двигается. Неужели он действительно учился не издавать шума при своих взаимоотношениях с учениками. Удивительно насколько хорошо преподаватель умеет прятать свое присутствие. Когда я проснулся от своих размышлений, меня сильно напугал вид пустого шпингалета, это означало что время вышло. И я не предпринял ничего для того что бы его остановить. Осторожно переведя взгляд снова к раковине, я жалобно поднял брови от страха, поджав губы. Забегав зрачками по стенам. Ожидая удар с любой стороны. “Не то что бы я действительно мог повлиять на это... Нет я мог. Но у меня нет шанса против него. Так и должно происходить. Ничего не исправить... Я сам виноват, раз ничего не сделал теперь придется терпеть. Ну… по крайне мере, я хотел бы что бы так было, навряд ли у меня получится снова не опозориться... Блин. Черт... Сбежать не вышло, да и навряд ли я бы смог, не хочу снова на улицу. Это очевидно плохая идея. Не думаю что может быть хуже. Для меня это слишком рискованно и опасно, так что все нормально. Все нормально. Это нормально. Особенно с моим запасом оплошностей и груды безвыходных неудачных ситуаций. Надо думать, о хорошем. Есть один плюс… Теперь я точно знаю, что, что-то, произойдет... Даже если меня изобьют я хотя бы предупреждён.” Ощущение спёртости и тесноты. Так и не смогло заставить меня пошевелиться, и вылезти из оцепенения. Я все также стоял и держался за свою руку как за ошпаренную, боясь дернутся, не замечая ничего кроме звуков, я пытался заметить его руку прежде чем она что-то сделает. Мерзкий воздух казался густым и жестким, словно он насильно пробирается в горло, накрывая меня еще большей тревогой вперемешку с ожиданием. Запах крови и мяса из раковины, волнующе заставляет задерживать дыхание на несколько секунд. Я отрицаю что это моя кровь. Хоть и чувствую, как из вены понемногу сочатся новые капли. Вторая твердая рука преподавателя, неподвижно осталась справа на тали. Одно это прикосновение, не позволяет мне двинутся. Не говоря уже о запертой двери. Я резко смог вспомнить что он сказал. Меня перекосило. В голову будто бы хлынул новый глоток кислорода, волной застилающий боль. Это быстро приводит мозги в порядок. Сознание и концентрация вернулись в мои глаза. Несколько раз проморгавшись, я задумался о том, что сейчас будет и о том, что это будет, максимально не лице приятно. Я почувствовал, прилив энергии и сильного опасения в вперемешку со страхом. Желания преподавателя крестились с моими, убежать и сопротивляться. Осторожно я думал о том, как отсюда уйти, боясь, чтобы это не было по мне видно. Ноги прилипли к полу в твердом ожидании, готовясь бежать если подвернется случай. Я не хочу вступать в драку, не хочу оказывать сопротивление. Даже если в глубине мечтаю об этом. Если подвернется возможность я попытаюсь убежать, просто убежать. Если придется, то на улицу, или на кухню. Мои страхи и подозрения слишком реалистичные и опасные. Я надеюсь, что это не так, его разговоры о медитации? Что это вообще должно значить? Ох блять, я надеюсь мне просто кажется, этого просто не может быть! Не может... Это отвратительно! Это не может же произойти со мной? Так ведь?!... Непонимание и смятение кричали в голове, я посмотрел вниз на кровь. Лужица наконец-то практически исчезла. Разгоряченный язык неожиданно прошелся по шее змеёй, спровоцировав полу визг полу стон. Я дернулся торсом вперед отстраняясь от того, то так сильно меня напугало, болезненно упираясь в раковину животом. Ощутив холодные мурашки, в голове все будто заискрилось, долбя панику и кричать о том, что это нужно предотвратить, предотвратить немедленно! Пока мои предположения не сбылись... Я, как и любой другой человек в подобной ситуации из-за неопытности, не могу поверить в правду происходящего. Все это казалось неясным бредом, я готов поверить во что угодно и вступить в любую секту, лишь бы меня убедили в то что это ложь. Мои глаза и сознание не хотят принимать правду, я сам не хочу! Я полностью отрицаю что взрослый человек и тем более мой учитель, так, напрямую, домогается до меня. Где-то в глубине резких выбросов мыслей, я понимаю, что происходит... Но на деле оправдываю все это любыми отговорками, лишь бы правда меня не настигла. Убеждая себя до абсурдности, что все это мне кажется. И это просто мое воображение. Балдимор просто так... развлекается? Он же любит пугать людей? Моя голова просто не может осознать, что во всём что делает преподаватель, есть нечто эротическое и это направлено на меня. Я... Я не хочу в это верить... Мне не хочется вспоминать о поцелуе, о чулане, обо всем этом. Некий аппарат ограничивает меня от этого, убеждая до последнего, что это очередная попытка напугать или причинить вред, но не серьезно. Будто все это просто шутка, запугивание! Мне сложно поверить своим глазам, ведь мои мысли полностью отдаляют меня от правды. Заставляя забыть на время о том, кто я или отрицать до последнего что это происходит именно со мной. В моей голове все чаще начались выскакивать красные флажки для паники. Запертая дверь. Нанесенные увечья. Разговоры о чем-то мутном и слишком странном. Он мог возбудиться от этого... Внутри все завопило в страхе и нежелании, это казалось чем-то запретным и ужасным. Сравнимым с нарушением всех возможных правил. Чем-то невозмутимо отвратительным и постыдным, грязным. Моя голова все больше против моей воли вливала в меня подозрения того что сейчас может случиться. Становиться жертвой Балди казалось чем-то максимально позорным и запрещённым. Если ты ей становишься, то это полностью твоя вина и здесь тебе никто не помощник. Особенно если учесть, как часто я капал ему на нервы. В мыслях то и дело вопило презрительное: нельзя, нельзя, нельзя. Я уже мог слышать шёпот и слова людей, которые могли бы узнать об этом. " Ты сам виноват, почему ты ничего не сказал. Нужно было молчать, это твоя вина, что так вышло. Нечего было быть таким вызывающим и привлекать внимание своими выходками. А чего ты не сопротивлялся? Надо было хоть что-то сделать. А раз ты ничего не сделала значит тебе это нравится. Ты сам нарвался. Здесь нет чужой вины. Нужно было быть нормальным. Я просто уверен в этом на все сто... " Это просто позорище показаться в его руках... И не проявить сопротивление. «Это неправильно! Неправильно!!! Такого не может быть, этого не должно происходить! Нет, пожалуйста! Я не хочу, чем я заслужил это?! Я не, я не... Ничего не сделал... Я не хотел, это было не намеренно!» Меня оборвала чужая рука. Скользкие пальцы преподавателя начали тянуться вниз по моему животу, стремительно сползя по одеже, оттягивая футболку вниз. В ужасе я подавил вопль на притуплённый выдох. Его руки беспринципно начали задирать край моей футболки, касаясь холодными кончиками пальцев кожи. Медленно заползая в шорты. Я сильно дернулся назад от страха, сильно толкнув учителя, резко отпихнул учителя загипсованной рукой, помогая целой рукой. Мне удалось оттолкнуть его настолько сильно. Что я смог получить расстояние в шаг между нами. Прижимаясь к раковине... И стараясь находится подальше, я развернулся к нему лицом к лицу. Мои руки опустились, ставя меня в стойку, которую можно охарактеризовать как оборонительную, хотя правильнее подметить, то что я просто держал ладони по направлению к учителю. Как если бы ловил мяч, но опасливо держа их ближе к низу, стараясь не показаться слишком уж смелым. Согнув пальцы, которые дрожали, на случай если мне нужно будет во что-то вцепиться. Я внимательно следил за действиями преподавателя, стараясь все запомнить максимально чётко. Учитель выглядел слегка удивленным, его широко раскрытые глаза первые несколько секунд, не могли отпустить меня. Вцепившись ядовитой хваткой. Он выглядел ошеломленным... Как если бы, увидел нечто настолько удивительное, что даже засомневался в сути происходящего. Его красные губы были плотно сжаты, а глаза горели пышным возмущением и ненавистью. Он поднял брови вверх слегка нахмурившись, молниеносно метнув взгляд в сторону двери, а после так же быстро на меня. Прищурившись, он в неком усомнении и презрении начал смотреть на меня, слегка наклонив голову. Будто ожидая от меня ответ: И что это было? Теперь же когда я стоял прямо перед ним, чувствуя эту огромную пропасть в силе между нами. Его слова и действия становится намного весомее моих. Балди не моргал. Маленькие зрачки были нацелены на меня, словно на врага всего его мира. Скривив часть губ в оскал, я услышал громкий скрип зубов. Он злостно и терпеливо прищурился, пожирая своим оцениванием и ненавистью. Я ринулся к двери собираясь ее открыть, но преподаватель быстро подошел и с силой ударил кулаком рядом с дверной ручкой, преграждая мне путь. Грохот от звенящей в проёме двери, ужаснули меня заставив съёжиться. Ладонь преподавателя быстро с тупым ударом вцепилась в ручку двери. Сжавшись вокруг ручки, словно когти, я понял, что мне придется теперь ответить за то, что я сделал. Прежде чем я смогу уйти. Стоя вполоборота, напугано посмотрев в сторону наклонённого учителя, что так же смотрел на меня. Меня пугало его молчание, он пялился на меня, всматриваясь как в кого-то, кто обманул его. По нему было заметно как его пожирает одержимость и бесконтрольность. В его голове проносятся быстрые картины того, что он хотел бы сделать. Эти образы словно кино, оживающее в его воображении. Ненавистный, настолько мрачный взгляд, что даже этот прищур пронзает до костей, уголки рта грубо опущены, мелко дергались. Вторая его рука свободно вцепилась в мои волосы, сильно потянув их вверх, чтобы потрясти их в воздухе, ударив об косяк меж стеной и рамой двери. Чуть не раскроив мне весок. Мое тело мгновенно ослабело от боли и шока. Почувствовав помутнение от удара, это, как не иронично, меня поуспокоило. Я больше не хотел сражаться или бежать. Резкая темнота в глазах напугала меня, заставив подумать, что я ослеп. В непонимании бегая взглядом по полу, я тяжело дышал, боясь среди этой темноты получить новый удар. Мои зрачки носились по пространству, я не мог сконцентрироваться на звуке и поэтому искал хоть малейший проблеск света. Чуть сместив руку ближе к затылку, учитель снова потянул меня за волосы высоко вверх, принуждая от боли встать на носочки и повернуться к нему лицом. Я пискляво замычал, стараясь прикрыть рот я зажимал губы, стесняясь от такого. Стоять на носочках было сложно, особенно при медленно вращающейся и проявляющейся из темноты комнате, которую я смог постепенно видеть. Мои руки застыли с растопыренными пальцами, неподалёку от руки учителя, готовясь вцепится в волосы если их опустят. Издевочно развлекаясь, меня потянули за волосы обратно к углу, медленно проучивая по оси. Пока я мычал сквозь рот, стараясь проронить максимально мало звуков в этой и без того жуткой обстановке. Я почувствовал легкое головокружение, мрак в глазах еще немного смазывал картинку. Закрытыми глазами. Стоя на носочках, я не ожидал что меня снова неожиданно ударят об тот же косяк, специально с силой придавив сверху ладонью после. Втирая мой лоб в бетон. Я не успел вскрикнуть как в третий раз получил прямой удар об стену. Я начал упираться руками и тянуть волосы, отодвигаю голову от того что собиралось разломить мне череп. С еще большей силой мою голову сначала довольно далеко оттянули назад, из-за чего мне не повезло чуть не упасть назад, невероятно быстро вдолбили лбом в угол. Мне показалось что шкафчик с зеркалом над раковиной задрожал. Твердость стены угрожающе пугала, я боялся, что мою голову действительно раскроят. Особенно с такой безжалостной силой и напором, мне мерещилась кровь на моем лбу и онемение. Мои мысли вырубались и плыли как в сонном бреду. По губам потекла мелкая струйка слюней. Мои глаза то жмурились от страха, что их снова направят в стену, то открывались чтобы посмотреть где я. Выдержав паузу, учитель продолжал без потери хватки, держать мою голову так же у стены. Маниакально ожидая повода еще раз вдолбить её. Да посильнее. Надеясь пресечь дальнейшие сопротивления. Все вокруг крутилось, особенно если закрыть глаза, это вызывало тошноту и сильную вялость, что было так на руку моему преподавателю. Я ощущал, как моя голова практически падает, на тот самый угол сама по себе. Мой усталый мозг был только рад отключиться, но ноющие спазмы из краёв черепа не давали впасть в бессознательное. Я практически ощущал слепок этого угла на своем лбу, я уверен, что полностью запомнил. Насколько это больно, когда тебя бьют головой об стену.  Тяжело дыша. Я закатывал глаза и не мог не дрожать, потихоньку теряя связь с тем что происходит вокруг. Мы оба ждали друг от друга, хоть чего-то. Я ждал, когда он поймет, что я больше не буду пытать сбежать, а он, когда я дернусь в знак протеста. Пялясь в стену, об которую мою голову могут раскрошить как об пильный станок, я почувствовал желание упереться назад к учителю показывая, что я не хочу этого. Но быстро подумал, что так меня снова ударят, что скорее всего было бы правдой. Моя голова раскалывалась. И страх снова удариться о угол, был пугающим и болезненным. Я чувствовал себя крайне беззащитно, даже твердый череп что был подарен эволюцией, не мог подарить мне защиту от этого монстра, мой мозг буквально ныл от боли во всех местах одновременно. Превращая комнату в настоящую карусель. Словно засыпая, моя голова медленно опускалась вниз, а после коротко вздергивалась обратно. Цвета причиняли боль, а темнота головокружение. Я с трудом понимал, что мне нравится больше. Ноги дорожали и норовили подкоситься. Плечи слабо подрагивают без конца, в знак моего сильного страха и слабости перед этим чувством. Руки еле могут двигаться, мне больно их поднимать, я ощущаю, как температура тела резко понизилась. Большая ладонь позади твердо держала мои волосы в кулаке. Напряженно ожидая в полусогнутом состоянии, я увидел, как учитель спокойно отпустил ручку двери. Выпрямляясь позади, я догадывался с какой неприязнью на меня смотрят. Наблюдая за моментом. Когда я приду в себя... Медленно, в страхе снова ощутить боль, положив обе ладони на косяк о который меня норовили долбануть, я еле приоткрыл глаза. Ощущая, как череп трещит по швам, собираясь вытечь через рот и нос. Очень быстро моргая, я побоялся что у меня пойдет кровь, но мне повезло. Волосы опустили с небольшим толчком, печально хмыкнув, я снова виновато поджал губы. Руку с перерезанными венами беспринципно заломили, болезненно оттягивая вверх. Из-за чего я заскулил и напрягся, чувствуя злость. Безрадостная издевочная шутка отозвалась эхом в искрящейся от света, белой комнате. Плиточный пол кружился. Мои глаза не двигались, но боковым зрением я постарался проверить комнату на угрозу. Единственное что меня смутило. Так это то что я совсем не могу пошевелить своей рукой. Совершенно. Как бы сильно я ее не дергал, чужая большая ладонь крепко держала мое предплечье. Голова постепенно переставала кружиться и пополам с этим, мои волосы снова сжали чужие пальцы еще сильнее, вызвав мое шипение и оскал. Зажмурив глаза, я лихорадочно завопил от натиска, что не прекращался не на секунду. Мою голову швырнули об дверь слева, что с грохотом зазвенела у меня в ушах. Мое лицо и тело придавили к двери, я сразу же понял, что он давит на меня сзади собой. Я мог ощутить, как в спину упиралась мое же заломанное предплечье и как жёсткий гипс служил очень громким сигналом боли. Даже дверь начинала хрустеть, в отличие от гипса которым я колотил по двери как сумасшедший. Такое чувство, мне намешали в больнице его из бетона, крошащегося с тех старых стен. Мои кишки норовили выйти наружу от боли, в желудке все начало неприятно ныть от сжатия. Не успев поставить ослабленную руку на дверь, чтобы отодвинуться от нее хоть на сантиметр, мои волосы снова с силой потянули назад, опрокидывая голову, заставляя от неожиданности приглушенно кряхтеть. Пальцы на ладони лихорадочно задрожали. Поставив руку на дверь, я сжал её в кулак, чтобы унять дрожь. Собираясь начать бить по двери кулаком и гипсом снова, если станет невыносимо больно. Склонившись, рот преподавателя неестественно спокойной заговорил. - Откуда столько прыткости? Неужели мы хотим снова реветь как скотина... А? Я все никак не пойму... Я же ясно сказал, не двигаться. Захотелось убежать? Тебе кажется это забавным. Хорошо, ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. Чтобы тебе было больно!? Так? Ты противишься… Но с твоими нравами я ничего сделать не смогу. А вот с отношением к этому... В любом случае. Тебе стоило бы меня послушаться, пока не поздно. Не вини меня не в чем. Не вини меня. Это ты во всем виноват, урод, уже в который раз. Ты меня не слушаешь. Но надеюсь в последующие разы... ты прислушаешься. И этот момент будет для тебя максимально травмирующим. Если физическая боль не дает желаемого результата. Как мне, так и тебе... Становится неприятно иметь дело со всем этим мусором. Но сейчас, позволь мне отдохнуть от тебя... И забыть, каким убогим чмом ты являешься, хоть на несколько минут. Преподаватель садистически мерзко улыбается, жутко прищуриваясь, не открывая рта. Его голос звучит неестественно плавно и заманивающее ласково. Словно этот разговор должен больше напоминать льстивую похвалу, чем упрек. Говоря практически шёпотом, нисколько не повышая тон. -Так нравится ощущать боль?.. Этот тремор под кожей. Все твои позывы сбежать... Я знаю одно развлечение. Оно тебе наверняка понравится, это всегда удовлетворяет, подобных тебе, надолго. Ты постоянно вынуждаешь меня бить тебя, тебе не хватает немного, чего-то, действительно жуткого... Ничего из твоих сопливых страхов. И предыдущих наказаний. Не сравнится с этим. Ты больше никогда не сможешь смотреть людям в глаза… Считай это подарком. Иначе я не могу поступить! Ты хочешь, чтобы я на тебя не злился? Придется немного потерпеть. Так же, как я тебя терплю. Это срочная необходимость, для твоего обучения поведению. Если от такой мысли тебе станет легче конечно. В любом случае… Мне больше не нужно утруждать себя мыслями о тебе. Все это, так давно капает мне на мозг... Я ненавижу тебя с первого дня твоего появления. У меня просто нахватает никакого самообладания контролировать себя, когда я тебя вижу. Мне хочется задушить тебя. Я мечтаю о том, чтобы на месте той лисы, в период нашего похода. Была именно ты. Мне хочется побывать на твоем месте... Тебе же это понравилось. Мне хочется ощутить тоже отрезвляющее чувство... Но пока ты дышишь, я не могу успокоиться... У меня нет никаких сил, видеть тебя целой. Я не выношу сам факт, что ты можешь быть в порядке. Это заслужили другие люди, те кто действительно стараются. Те, кто ради похвалы, готовы горло себе разорвать. Кто угодно, но не ты... Ты, это просто нечто ужасное. Отвратительное и грязное, из-за этого мне придется показать тебе. Что такое действительно ужасные вещи. Вокруг тебя далеко не тот мир, о котором ты думаешь. Не твои дорогие родители. Не близкие тебе люди, никто тебя не уберег. Тебе лишь кажется... Что ты в безопасности, когда ты с ними. Но это не так, что ты будешь делать с такими как я? В одиночку. Что ты можешь сделать, кого ты первого позовешь. Когда станет слишком страшно. Ты ничего не можешь... И это бессилие только твоя вина. Это будет болезненно, можешь не сомневаться, но это часть твоего обучения, часть реальной жизни которую ты совершенно не заешь. Ты никогда не скажешь об этом никому... Потому что ты отвратителен. Ты мерзок, ты испорчен с головы до ног. Словно маленькое слабоумное животное... Беззащитное... Именно поэтому твое место возле таких как я. Тех, кто покажет тебе, какое отношение ты заслуживаешь к себе. И научит тебя... Правильно себя вести... Я позабочусь о тебе. Это единственный правильный выход, я очень рад что мне довелась такая возможность. Показать тебе насколько все может быть страшнее... чем ты думаешь. Все прелести образования в моем классе. В сравнении что все может быть куда страшнее чем ты представлял... Я не уважаю мнение общества, которое всеми руками за, оберегать таких унизительных, бесполезных крыс как ты. Меня от этого тошнит... Мучиться всей этой, бережностью, пока ты здесь. Я бы закинул тебя под свой дом сразу же... Как ты сюда попал. В тесном ящике, в который даже лучик света не проник бы... Теперь тебе придется самостоятельно справиться и найти способ чтобы успокоить меня. А не наоборот. Нужно было всего на всего недолго, постоять, смирно... Искреннее сожалею маленький урод. " Он не шутит. Серьёзно?! Нет, не надо, я не хочу... Почему именно сейчас! Это же шутка, скажи, что это шутка. Я не готов. Это похоже на шутку, дебильную идиотскую шутку! Этого не может быть!.." С моих губ сорвался вопрос из моей головы. - Это же шутка?.. Мои слова прозвучали еле слышно. Чуть не разодрав мое сознание в клочья от ужаса, я и сам не понял, как так вышло, но это случилось. И эти слова выбрались из вопля в моей голове. Поразительно спокойно. Я говорил это слишком спокойно, хотя на деле я был очень напуган и растерян. Еще больше напрягаясь от того, что в такой момент позволил себе нечто подобное. Я быстро застопорил все свои мысли. Дабы еще чего не сказануть. Напугано смотря на дверь. Я не надеялся услышать ответ, вернее я полностью погрузился в стыд и панический ужас от того, что открыл рот. Мне бы не до реакции, которой могло и не быть. Но назло всем опасениям, по интонации голоса учителя я понял, что он снова широко улыбается. Мой глаз нервно дернулся, я услышал низкий смешок сквозь губы. - Если тебе так будет легче дебил... Тон учителя звучал до поражения спокойно, практически нормально для среднее статистического человека, за исключением четко проглядывающегося возбуждения и радости. Он украдкой незаметно, высунул язык и закусил зубами кончик языка. До меня доходит, что это звучит скорее томно, чем спокойно. Я чувствую себя безмозглой куклой. Меня снова пробило на резкий скачок тревоги, как удар током мои руки моментально сжались, напоминая замки, которые я не мог раскрыть, глаза забегали, а плечи поднялись и задрожали. Тело впало в некий ступор ожидания и напряжения, напоминая готовность к драке. Я был снова готов оттолкнуть его от себя настолько насколько смогу. Даже еще сильнее чем в первый раз. Мне проще снова оказаться на улице или получить черепно-мозговую травму. Чем смириться с, тем, что он планирует сделать. " Пожалуйста скажите, что это шутка? Пожалуйста... Это не смешно… Совершенно. Помогите мне! Почему он не говорит, что это шутка. Что с ним не так!? Такого не должно происходить, что я такого сделал!? Он врет. Врет! Зачем, зачем, зачем это все? Зачем он так говорит? Это мерзко. " Я почувствовал острые зубы на мочке уха, из-за чего от страха дернулся изо всех сил в сторону. Дрожа еще сильнее. Мои волосы отпустили, чтобы грубо ударить в спину кулаком. Услышав глухой стук внутри лёгких, по позвонку прошелся спазм, особенно в месте удара. Моя рука дёрнулась от боли растопырив пальцы, сползая с двери. Я задерживал дыхание от нарастающей острой боли, пинок под поясницу на улице начал снова отзываться. Учителю удалось попасть в самое болезненное место, с каждой секундой, я все больше сжимался и не мог шевельнуться от боли. Мне показалось, что позвонки защемило. Потому как двигать торсом, я больше не могу. Все внутри закаменело, а позвоночник резало от малейшей попытки двинуться. Возможность оттолкнуть от себя учителя, быстро исчезает из списка достигаемого. Напугано бегая глазами и жмурясь, я скуля понимал, что с такой спиной я навряд ли, смогу как-то повлиять на что-то. Из-за чего мне становилось все неизбежнее отвратительно от интригующих планов преподавателя. Зажмурившись до икр в глазах и сжав зубы, я случайно попытался вырвать руку, чтобы проверить спину и пошевелить плечами. Сразу же поняв, что я сделал не так... Мои глаза резко открылись и панически быстро забегали. Увидев тонкие пальцы учителя, я было хотел отодвинуть голову, но понял, чем это чревато. Его рука заползла под подбородок и начала безжалостно стискивать глотку. Приглушив звук моего возмущения, до размытого мычания и кряхтения. Почувствовав резкое раздражение в горле, попытавшись сдержать кашель, у меня ничего не вышло, и я начал все больше с каждым кашлем, громче и быстрее задыхаться. Рука учителя с первых секунд проявления посторонних звуков, только ожесточённее начала стискивать горло, раздражаясь от того что я подавился. Наклонив голову. Упираясь лбом об дверь, я старался крутить шеей, что бы её отпустили, задерживал дыхание, чтобы остановить першение, глотал слюну. Мучения продолжались не долго, но очень болезненно. Из глаз брызнули слезы. Кашель стал унимается, уступая место сильной боли в голове. Прижавшись щекой к двери. Я так же продолжал иногда тихо покашливать, но уже потихоньку, снижая давления от того, что дерет мое горло. При кашле мышцы горла напрягались и давали небольшие глотки воздуха. От нехватки кислорода, перед глазами все мерцало и мутнело, в ярких кругах тошнотворного цвета. Из глаз от удушья и кашля текли слезы, давление было настолько сильным, что я мог почувствовать стенки гортани и их пульсацию в его руках. Ресницы эпилептически дрожали. Руку позади придавливали еще сильнее к спине, что бы я не шевелился. Стараясь дышать через рот, я часто скалился, пытаясь напрячь мышцы шеи и отстранить пальцы преподавателя от трубок горла, к которым он, как казалось, пытался пробраться сквозь кожу. Ладонь учителя с новой силой сдавила шею вызвав судороги, губы дрожали, а язык непроизвольно высовывался на ружу. Пока глаза жутко и безжизненно заказывались на верх, слюни стекали по подбородку. Я не мог ничего разглядеть от нехватки кислорода в голове, все будто начало постепенно отмирать. А перед глазами окружение покрывалось мутными черными пятнами, словно от пожара. К голове прилила кровь, я чувствовал капельки пота на лбу и красноту своего лица. В шею позади нанёсся мягкий поцелуй чужих губ. Я чувствовал, как лицо преподавателя прижимается к моим волосам. Я начал дрожать еще сильнее и быстро моргать. Каждый его тяжелый выдох запоминался даже сквозь темноту в голове, отсутствие контакта с реальностью не давало мне отвлечься от этих прикосновений. Я был уже не уверен, отключился я или нет, сон ли это. Нечто в голове заставляло меня считать каждый горячий выдох через рот. Поцелуй. Один, второй, вдох, мягкий выдох. Он трется носом о волосы. Такое чувство, что он, нюхает их? Мои глаза не двигались и ничего не видели, пошевелиться я не мог. Из всех слов что выходили из моего рта я мог разобрать только хлюпающее пожалуйста, что было искривлено кряхтением и отсутствием воздуха в легких. По спине прошлось напряжение и щекотящий тремор. Еще один поцелуй рядом с ухом и мое горло отпустили. Резкий вдох кислорода, тут же прервался кашлем от непривычного ощущения воздуха в гортани. Я закашливался слюной и слезами, воздух от пересохшего горла резал его стенки. Громко кашляя, вцепившись рукой в горло, я неожиданно обнаружил, что ладонь учителя еще никуда не убралась. И тонкие пальцы все еще были на шее. Как ошпаренный, я тут же убрал свою руку, сильно испугавшись этого неловкого прикосновения. Задержав дыхание, чтобы подумать. От удивления я недолго опешил... Но раздражение в горле заставило снова продолжить давиться от слюней, накопившихся во рту. Боясь делать это слишком долго, я попытался успокоиться или даже расслабиться, чтобы не предоставлять еще каких проблем. Ладонь учителя перешла с горла на плечо и начала гладить его, пока я кашлял в кулак, вытирая слюни с подбородка. От мягких поглаживаний моя спина немного выгнулась, плечи начали лихорадочно в разнобой кротко дергаться, что можно было легко заметить. Я робко потёр щеку, которая уже прилипла к двери. Стараясь не шевелиться. Двигаясь максимально осторожно или медленно. Мое тело все еще придавлено к двери, из свободных рук в моем распоряжении только перегипсованная рука. Все в теле будто трепещет, я чувствую, как не могу не дёргаться, не двигаться. У меня бегают глаза, плечи сокращаются. Я максимально сжат и мне тяжело успокоиться. Боковым зрением я стараюсь проверить комнату на изменения. Возможно в ней есть что-то, что могло бы мне помочь… Но ничего такого, я заметить не смог. Единственная мысль что у меня промелькнула в голове, так это то, насколько сильно можно удариться головой о ванную позади меня, чтобы вырубиться. В моих мыслях быстро проносились идеи о том, как бы я мог попытаться вызвать у себя сотрясение и отключиться. Реализация этого была недосягаема. Моменты тогда это было максимально удобно закончились, я уже не у раковины, и я мог это сделать, но не сделал. Я мог бы возможно вырубиться от потери крови… Если бы учитель резал вены более часто и по всей руке. Возможно мне бы повезло, и я бы начал чувствовать недомогание. От которого мог бы отрубиться. Но что если его не остановит тот факт... Что я без сознания? И это наоборот станет соглашением? Позади послышался звук приглушенного причмокивания от слюны и последующий странный низкий выдох. Моя голова звенела от ужаса как безумная. Я выпрямился. Готовый убеждать его на компромисс. Хоть какой! Просить прощения, умолять... Получить по лицу или снова сломать себе руку, но убедить его на здравомыслие. Или хотя бы снизить планку, того что со мной планируют сделать! Вызвать жалость хоть немного. Позывы кашлять все еще проявлялись, немного делая мой голос хриплым и кривым. Я растерянно исказил глазами хоть что-то. За что можно зацепиться, что бы было не так страшно. Но кроме мусорного ведра в углу и рядом стоящей гарнитуры раковины, в которой еще остались тревожащие красные брызги крови. Моему глазу нечего ухватить. Я решил действовать, закашливаясь и останавливаясь чтобы успокоить горло. - Прошу прощения мне правда очень жаль. Кхр... Простите меня пожалуйста, я не хотел, чтобы все так произошло. Я не хотел брать ваши вещи, не знаю, что на меня нашло, я, я... Это была случайность! Простите меня пожалуйста. Я обещаю больше ничего не трону клянусь! Мне искренне жаль, я знаю очень сильно виноват, я не должен... Меня перебил шёпот преподавателя сбоку. - Ш-ш-ш… Молча… - Но… - Я не намерен сейчас вести переговоры. Не шевелить и стой молча. Немного заскулив от отчаяния и страха. Я напугано отвел взгляд. Ожидая неприятностей и поджимая губы, мое дыхание стало учащаться. Сильное смущение и нежелание кололо сердце, сдавливая рёбра, мои глаза горели от ужаса. Я нервно взглотнул. Мое тело не могло пошевелиться, а нагнетающее принуждение делать то чего я не хочу, ломало попытки мыслить. Слова в голове разбрасываются, точно, как сломанный принтер, что без конца печатает рандомные буквы ускоряясь и замедляясь. Попытки дышать нормально, сбивались то частыми громкими вздохами, то перекрытием дыхания, то дрожащим вздохами. Моя рука поджата к груди, а пальцы ковыряют заусеницы. Я молюсь о том, чтобы мы так и стояли вечность и ничего не происходило. Выжидание казалось должно было превратиться в пытку стоя. Я начал уставать словно прошел час или целая вечность? Неприятная поза давала о себе знать уже через полминуты, мои ноги уставили и дрожали, а руки затекали. Во рту копилась водянистая слюна. Напряжение росло, комната стала напоминать тюремную камеру, плиточные стены способствовали ощущению ловушки. Единственный выход закрыт. Я скован, и буквально, и фигурально. Все было решено за меня. Я не понимаю, как смог добиться такого. Но мне крайне важно понять границы этого, что бы такого больше не повторилось. Руку за спиной затянули еще сильнее, подтягивая на верх, из-за чего я не выдержал и от неожиданности завопил. - Ай-ай-ай! Больно! Ай, Ай, руки! Руки! Кхррр, больно! К-х. Ммм, АУ! Стоп, хватит, прекратите! Стоп! Стоп! Я сделаю все что ты хочешь! Кхыьь.. Больно! Больно! - Терпи. На мои козни холодно отрезали. Держа мою заломанную руку, меня оторвали от двери. Сделав пару шагов назад, мои волосы снова схватили. - Без глупостей. Придавив мышцу руки, до щекотки и болезненного спазма по всей спине. Я выгнулся, трясясь как лист. Повернувшись вдвоем, мой торс принудительно швырнули на стиральную машинку, об которую, я испугался разбиться как стеклянный стакан, ведь моя спина все еще болит от любого не плавного движения. Мои ноги сплелись при падении, и я больно ударился тазом о её край. Лицо неприятно грубо стукнулось о стену, звон в голове дал повод отстраниться от плитки руками. Стараясь приподняться. Меня придавили сверху ладонью к машине. Сильное влияние руки сверху на поясницу вызвало давящую боль в тазе. Боль в позвонках по ушибленному месту, проносится под мясом горячим тремором, отзывающимся припадочными дёрганьями. Что только сильнее бесили преподавателя. Я чувствовал себя максимально неловко и мерзостно, мне хотелось раствориться и не чувствовать ничего. Я дернул телом вверх, пытаясь подняться, но твердая ладонь не позволяла мне это сделать. Больно и неудобно выгибая спину.  Сильное волнение устраивало суматоху в моих мыслях, создавая неразборчивую кашу из отдельных предложений. Мое желание убежать, полностью подавлялось страхом и принудительным послушанием. Попытки вырваться, лишний раз намекали, что подобные дергания могут мешать процессу, от чего это спровоцировало ответную реакцию. Мою здоровую руку заломили за спину, больно таща её вверх. Резкая молниеносная боль сразу же невыносимо отозвалась по телу, мои ноги в момент ослабли, все попытки сопротивляться остановились в один момент. Голову разрезало желание остановить это. Медленное движение вверх и стягивание руки не прекращалось. Меня не собрались жалеть. Не думая останавливаться не на секунду. Норовя вывернуть сустав плеча. Локоть и запястье наливались горячей болью, плечо нарастающе резало. Страх напряг мышцы. Голова запаниковала и начала выдавать бред, руку сильно ломило и сдавливало, сильнейшая боль была одурманивающей. Вырывание руки не продлилось и пяти секунд, как я закричал. - Нет! Нет! НЕТ!!! Отпустите! Хваатит!!! Хватит! Пожалуйста хватит! Прекратите!!! Простите, простите пожалуйста. Больно! Ааах!!! Очень больно, я не могу... Это слишком, слишком! Умоляю. Прошу! Пожалуйста!!! Пожалуйста! Простите меня! Руку немного ослабили, чем приятно снизили сильный страх и риск вывиха. Я начал плакать и поднывать скуля, сдерживая еще большее желание кричать и молить. Редкая боль тянула кости внутри не прекращаясь. Все мышцы неприятно гудели. Я постарался поелозить, чтобы снизить эту боль, но мою руку снова сильно дернули верх, спровоцировав сильный дьявольский истеричный крик. После которого последовало еще большее количество слез и болезненного завывания. Слезы сами по себе навернулись на напуганные дикие глаза, я не заметил, когда это произошло. Я нервно бегал взглядом по белой стене, только сильнее накручивая про себя, представляя ту боль, что могу испытать еще, боясь получить гораздо сильнее в скором времени. Стресс и адреналин нарастал, накаливая напряжение и отсутствие выхода. Хват снова добросердечно ослабили... Я знал, что, когда выворачивают руку двигаться нельзя. Но каждый раз ошибаюсь... Мой отец иногда, когда я мог заиграться, наверное, тоже играющее, если я его раздражал. Заламывал мне руки. Это было всегда невыносимо больно и смех прерывался мольбой отпустить, но это последует только через пару унизительных фраз. И только когда он насытиться властью. Мое сбитое дыхание и унизительная поза, смущали, будто крича, о том насколько это неправильно. Я чувствовал, как мне жарко и то, что у меня скорее всего красное лицо. Насколько я провинился, что до такого дошло? Этого просто не должно быть... Мне страшно и мерзко. Мое горло неприятно сжимает. Такое чувство, что меня сейчас вырвет. Не приметная мелкая дрожь, бегала под кожей паучками. Мой мозг, начал медленно погружаться в отстранённость от реальности... Напряжение и непонимание выкинули все из головы. Попытки вырваться и извернуться со стороны второй руки, что в гипсе, прерывались очередным сильным затягиванием. Сцепив зубы, я выдыхал воздух сквозь них, пытаясь не кричать. Хотелось звать на помощь. Но никто не пришел бы… Даже если бы хотел. Никого нет... Чувство нахождения здесь, с этим монстром, окунали в брошенность и жалкую беспомощность. Отвратительное унижение и чувство жалкого зрелища, я выгляжу ужасно позорно. Я подан на растерзание тому, кому без разницы сколько я буду кричать и насколько мерзко буду выглядеть. Мне хотят навредить. Унизить. Любым способом, но лучше, если самым удачным. Это будет, больно... Проблема сломанной руки стояла вызывающе остро. Моя ущербность и невозможность дать отпор, только усугубляли пугающую серьезность и глупость того момента, когда я решил подшутить над учителем. Тот случай с краской был… таким неминуемым. Я не могу себе представить, как должны были сложиться события, чтобы меня не разрывало от ненависти. Что бы я не совершил нечто похожее. Похоже у меня не было ни одного шанса… если бы, это была не краска, мне пришло бы на ум, что-нибудь другое. Неважно что. И тогда, я не знаю каким бы наказанием я бы отделался. Это бы все-равно случилось... Насколько я помню. Я был невыносимо зол, настолько, что совершенно не думал о последствиях. Что должно было произойти, чтобы я передумал тогда? Как я должен был себя повести… какой их этих случаев, мог бы, оставить меньший след?.. Я не могу вырваться, мне страшно пошевелиться как-то не так. Я хорошо запомнил боль от того. Когда твою руку заламывают... Особенно если это преподаватель… Невыносимо. Страшно и безжалостно, крайне беспощадно и очень больно… Твой единственный ключ к сопротивлению сломан. Рука в гипсе мало подвижна, тонкий бинт обвивает шею, не давая сломанному предплечью далеко уйти. Я могу попытаться стащить бинт с плеча, если буду дергаться, но что мне это даст? Если она была-бы цела, я бы смог освободить и вторую руку, хотя, учитывая дьявольскую безумную хватку учителя. Я не при каких условиях не смог бы вырваться не из одной его ладони. Тело учителя позади. Резко и неприятно примкнуло. Я ощутил его бедра. Настолько близкий контакт вызывал чуть-ли не истерически ужасающий крик, но я все-же смог, это выдержать. Это ему только на руку… Зажав нижнюю губу, я стыдливо проскулил, пугаясь своих догадок. Есть шанс, что это наказание будет куда хуже остальных. И я это чувствую… Мой писк выдавал сильный панический страх и напряжение от происходящего. Только заманивая и навлекая на себя человека позади. В моей голове до сих копилась боль от знакомства с углом плиточных стен. Из-за чего в теле расползалась сильная слабость и податливость. Это замедляло реакцию на вещи вокруг. И давило на мозг. Несмотря на весь страх и ужас, у меня плохо получается думать. Все вокруг будто окуналось в душную холодную воду, меня трясет и мне очень страшно задохнуться. Мышцы тела словно искусственные и перестают быть моими. Мне хочется упасть на пол, но излишняя близость преподавателя и серьезный намек на нечто ужасное все еще ползает и не дает моей голове расслабиться. Я не понимаю, что происходит, и почему все это каким-то образом настигает именно меня. Что делает Бриджет сейчас? Как ей удается соответствовать требованиям этого деспота? Сомнения и тревога оплетают кольцом, меня душит от всего этого. Я просто хочу домой. Твердые бедра подбили меня вперед еще раз, будто подталкивая к чему-то, машинка сильно покачнулась. Если бы она не стояла у стены, она бы наверное, рухнула. Небольшой зазор между ними, давал ей волю двигаться. Я начал ощущать сильное знобящее смущение, от которого у меня были мурашки под кожей. Последующее сильное отвращение отозвалось в пустом желудке, спазмом. Мене показалось мне на голову вылили раскаленный воск, я скривился от мерзкого терпения. Мне хотелось закрыть глаза и постараться ничего не чувствовать из того что меня ждет. Моя рука стиснулась в кулак, легко подрагивая. " Что это было… за что? Как, что... Что я сделал? " Моя истерика давила даже на голос в моей голове, делая его истеричным и ошеломленным. Я сомкнул бедра, вздрогнув от паники, воздуха стало не хватать, мои глаза не закрывались. Я в ужасе смотрел в одну точку, непрерывно дрожа. Но больше не шевелясь... Чужие ноги слишком плотно примкнули сзади, стыдливое смущение и непонимание сильно обескураживали. Безжалостно окунувшись в безобразное хаотичное волнение, мои мысли горели от активности, стараясь предсказать, что может произойти дальше. Мне казалось, что я напоминал комок нервов, я сжался максимально, как только мог. Только и делая, что, дрожа и неровно выдыхая воздух. Я не убирался руку со стены боясь спровоцировать агрессию. Контакт в подобной позе очень сильно давил на меня и обескураживал, любое прикосновение сейчас сравнимо мощному удару током. Разница в росте немного спасала меня, от того… к чему я совсем не хотел прикасаться… Интимная часть преподавателя была намного выше того, куда она могла бы уткнуться. Если сопоставить наш рост, она могла бы упираться мне на пять сантиметров выше пупка. От этих мыслей, я испугался еще сильнее, чувствуя дробящую дрожь. Мой рост нельзя назвать низким, метр семьдесят пятьдесят сантиметров, это среднее значение. Так я всегда убеждал себя, надеясь, что вырасту еще. Сейчас я был неимоверно рад, что я именно такого размера, а не выше! Мне кажется, что именно разница в росте, довольно часто ограничивала преподавателя Балди. И спасала учеников от домогательств. Ведь находить позы для интимных приставаний, учитывая, что ты под двести десять сантиметров, немного трудно. Нотка везения прервалась, спокойным и умертвляющим голосом. Просьба учителя заставила меня окоченеть. Мой взгляд провалился куда-то вниз, но я смог услышать каждое слово. - Дай мне то чего я хочу, и я уйду... Тебе нет проку продолжать вертеться и принуждать бить себя. Если ты будешь ласково и молчаливо стоять здесь, ничего болезненного не произойдет… Я обещаю. Это как поход к врачу, ты же ходила к врачам? Ну вот, это совершенно не больно, как комарик укусит, аха... Это только пойдет тебе на пользу как растущему организму. Расслабься… Это для твоего внутреннего развития, лишним такие вещи не могут быть, к тому-же ты девочка... Оно пойдет тебе только на благо. Может в будущем перед мальчиками похвастаешься. До моих ушей донёсся язвительный смешок. Мой лоб соприкоснулся со стеной. От ужаса моя голова беспричинно опустилась, отчего мне захотелось разбить её со всей силы от услышанного. По лбу стекал пот, чувствовал, как стена нагревается подо мной, сердце в груди сжималось и давило на легкие. Мне казалось, я сегодня умру от сердечного приступа, все мысли сплелись в один ком, из меня будто вырезали все слова. Я дрожал и не мог пошевелиться… мои руки сокращались как от падения во сне. Не замечая, того моя ладонь сжимается в кулак, загипсованная рука начала болеть от такого напряжения. Я перевел на неё взгляд, первое что мне пришло на ум, ударить себя. Так сильно что бы я мог вырубиться. Как мне разбить череп… Несмотря на все желание, моих сил никогда не хватило бы для такого. Особенно про поворачивая такой трюк предплечьем с переломом. Даже несмотря на то, что она практически полностью зажила. Мои опасения тесно сплетались со страхами и воплощались в реальность с каждой секундой. Я знал, что это произойдет. Я знал, что не смогу долго бегать! Но почему я до последнего игнорировал все это. Может все не так плохо? Может я обойдусь просто укусами на шее, или я… я… я не верю. Пугающее осознание сказанного, снова вонзилось в голову как игла. Плечи сжались еще сильнее трясясь от ужаса, мои глаза начали щипать, но предсказуемых слез еще пока не было. Сломанная рука лежала на стене и с силой придавливалась к ней очень плотно. Вторая рука не может пошевелиться, её крепко держат позади, могу почувствовать, как в мои ладони мало по малу поступает крови. Ноги ослаблены и готовы подкоситься. Постепенно уставая стоять в таком ужасном напряжении и волнении. Меня накрывает волна отчаяния и неминуемости моей ситуации. "Мерзко... до ужаса мерзко!" В горле скопилась слюна, слова застряли тошнотворным комом в голове, который напоминал множество тонких волос. В мои уши словно натолкали вату. И теперь у меня в черепе какой-то опустошающий бардак. Бедра учителя отстранились, его левая рука дотянулась до меня. Палец преподавателя издёвочно неожиданно прошелся по промежности снизу-вверх. Будто это какая-то причудливая игрушка. От страха я коротко проскулил, выгнувшись в спине, сильно жмурясь и прижимаясь к стиральной машинке, словно меня ударили, я поджал одну ногу от волнения, мне пришлось тут же её неловко опустить. Я старался не шевелиться. И не двигать не чем, кроме своих пальцев на стене, мне хотелось расколоть слой побелки под плиткой. Два пальца учителя надавили на промежность, словно стараясь проникнуть внутрь, натягивая ткань шорт. Незамедлительно начав темп грубого движения назад-вперед. Разогревая нижнее белье трением, его пальцы твердо врезались меж половых губ, задевая чувствительные точки. Я мог ощутишь каждое повторяющееся движение и пересчитать их сотню раз. Это сводило меня с ума, он все не прекращал и не прекращал, как бы сильно я не молился про себя остановиться. Ноги подкашивались, тело словно магнитом тянуло вниз, мне с трудом удавалось держать голову в рассудке. Иногда я слегка припадал, чувствуя одурманивающее послабление. Я закусил нижнюю губу, лицо изнывало от ужаса и непонимания. Мои веки дрожали, а дыхание прерывалось и замирало от чего-то настолько не привычного, моя дрожь не унималась. Становясь только сильнее. Чужие пальцы не на миг не переставил, намеренно лапая все что у меня внизу было. Учительские пальцы гладили и натирали клитор, проникающими движениями норовя войти внутрь. Я не мог себе представить, что мой первый подобный опыт будет с кем-то таким. Это совершенно не сравнить с обычной дрочкой дома под одеялом. Это сильно выматывает, очень пугает и бешено смущает. От осознания, что рука внизу принадлежит не мне, интимная часть сжимается. Я чувствую, как внизу быстро становится мокро, как естественная смазка потихоньку предательски вытекает на нижнее бельё. Почему, когда тебя трогает кто-то другой, чувства так обостряются? Я каждый раз скалился и жмурился, издавая быстрый нервный выдох, когда его пальцы находились на входе во влагалище. Это заставляло ужаснуться и бояться, как бы он ничего не надумал туда всунуть. Я не знал, что хуже, подручные предметы или… Я решил не думать об этом. Чувство ничтожности и слабости кидали в омут откуда нет выхода. Никто не мог мне помочь, а я сам даже не смог убежать, когда подвернулась возможность, я бы с радостью согласился на избиение прямо сейчас. Движения участились, становясь интенсивнее и навязчивее. Пальцы учителя болезненно быстро двигались, иногда настолько грубо, что я думал он ногтями разорвет одежду. Кончики пальцев периодически заострили внимание на очень чувствительных зонах. Прилегая и натирая их более тщательно и осторожно. Грубое трение, быстро сменялось на несколько секунд ласковыми ритмичными поглаживаниями от твердых пальцев. Из моего рта быстро вырывался воздух, когда преподаватель задевал чувствительные зоны, этот выдох формировался и напоминал скулеж сквозь открытый рот. Болезненное напряжение в руке, снова дало о себе знать. Мое предплечье начали понемногу затягивать, я не сразу это заметил и сначала снес на случайность. Но теперь боль начинает нарастать и быстро становиться невыносимой. Мне кажется из меня хотят выбить звук. Мою руку крепко затянули кверху, отчего все тело вспотело и напряглось до предела. Я слабо заерзал, не выдерживая боли и натиска теплоты внизу. Резкая боль ослабила меня позволив расслабиться на секунду, из-за чего трение стало более грубым и резким. Дрожь, вызванная болью, пробивала на лживую мольбу, которую от меня так хотят услышать. Мне хочется забыть об этих словах раз и навсегда… И больше никогда не доводить учителя до такого состояния, вырвать себе язык в будущем и поклясться молчать до конца своих дней. Забыть и игнорировать всеми возможными способами. - Пожалуйста... не надо, это неправильно, это… противно. Не нужно этого делать, не здесь! Это мерзко и противно к-хм!.. Это слишком. Слишком! Пожалуйста... Остановитесь. Это неприятно. Я не хотел до такого доводить, не хотел вас злить. Умоляю. Это моя вина простите. Крх... Это сложно вытерпеть... Мне стыдно. Я сильно виноват, простите меня пожалуйста. Умоляю вас. Я не вынесу этого, это слишком. Правда слишком... Умоляю! Пожалуйста! Мои слова игнорировали, будто слышали их слишком часто, чтобы хоть немного измениться в лице. Я говорил это так, будто мне действительно больно, хотя в неком смысле, психически так оно и было. И это доставляло настоящую боль. Руку не на секунду не ослабили. Я кротко вскрикивал от слишком неожиданных или интенсивных нажатий, мой рот не мог закрыться. Я-то тихо кряхтел, то скрипел зубами или вовсе мычал, или скулил, тяжело выдыхая воздух в стену. Ничего из этого никак не влияло на процесс. Уклон его действий не менялся ни на секунду. Пальцы учителя тёрли половые губы сквозь свободные шорты, из-за чего малейшие касания ощущались с невероятной точностью. Вызывая мурашки и сопротивление, виде кротких, что бы не наказали, подергиваний. Один из его пальцев заострил внимание на клиторе, потирая маленький, но очень чувствительный орган крайне сильно. Практически царапая его. Он ухватился за него ногтями и сильно сдавил, спровоцировав негромкий крик. Эта реакция была ему по нраву, поэтому его твёрдые тонкие пальцы снова вернулись к движению взад-вперед, участвовав новую порцию чувствительности. Магнетически, до мерзкого озноба одурманивая, проворачивая с моим мозгом не нормальное. Наполняя тело неестественной слабостью и противной липкостью, подавляя и унижая. Я начал ощущать нарастающую усталость, будто все эти издевательства, начали сговариваться против меня приносить свои плоды, заставляя назло обстановке, гораздо меньше оказывать сопротивление. Рука на стене уже не могла двигаться, её тянуло вниз словно свинцовую. Мозг переставал работать и вот-вот норовил отключиться. Ноги тряслись и немели. Мне хотелось, чтобы это просто поскорее закончилось… Неважно что придется вытерпеть, лишь бы это случилось скорее. Время специально затормозило, погрузив меня в бесконечный повтор одних и тех же движений снизу. Промежность сильно намокла, от сжатия клитора. Поэтому нижнее белье неприятно ползало по коже, вместе с пальцами учителя. Его губы неожиданно быстро присосались к шее, оставляя многочисленные засосы. Я перестал различать, что издаю. Тихо поскуливая и шипя периодически. Странное тепло и зуд внизу живота, пугал. Предательская липкость оставляла след на одежде. Дышать становилось тяжело, а перед глазами все дрожало. Между ног предательски становилось все больше мокро. Сейчас трение превратилось в простое скольжение, я чувствую, что пальцы учителя тоже начали намокать из-за просачивающейся прозрачной субстанции. Я пытался максимально сильно отрицать это, скидывая на случайность, переутомление или специфику ситуации для меня. Но не смиряться с мнением учителя, который считал, что это на пользу. Волнение и страх только сильнее заставляли ощутить прикосновения внизу, травмирующее четко. Я мог прочувствовать каждый из двух пальцев, и то как они намеренно надавливают на безумно нежные зоны. Сурово желая проникнуть внутрь и растянуть влагалище под свои нужды. Это казалось настолько грубыми и неприятным, что было чувство, что он готов изувечить эту часть меня и вовсе разорвав. В голове все начинало мутнеть с каждым новым интенсивным движением. Мне начало хотеться расслабиться. Несмотря на то. Что здравый смысл кричал о том, что этого делать не в коем случае нельзя. Тело постоянно подергивалось, промежность постыдно сжимается, я чувствую, как он намеренно врезается пальцами, пытаясь выдолбить для себя там место. Стыдливое трение внизу принуждало закусывать язык. Грудная клетка быстро поднималась и опускалась, как после бега по лестнице. Воздух был скрученным и сухим. Его не хватало, отчего вдох приходилось делать в два раза чаще. Фаланги пальцев Балди, не слишком надавливая терлись меж половых губ, потирая чувствительную плоть, двигаясь одном и том же ритме, без каких-либо задержек как заведенные. Будто этот процесс должен приносить удовольствие не мне, а ему. Словно ему безумно нравилось трогать все, что там находиться и прикасаться к влажности последствий от его рук. Это было похоже на издевательство или несмешную жестокую шутку. Бесконечные повторения одного и тоже рано или поздно должны были принести результат. У него это получилось… Мягкое тепло и слабый зуд внизу, начал пугать и заставлять ужаснуться. Мои глаза начинали стыдливо прикрываться. Нервная паника и страх, от того что может произойти нечто ещё более неприятное и непоправимое, наносил ужасающие эпизоды в мою голову. Я боялся пошевелиться как-то не так. Попытавшись опасливо отодвинуться от его руки, я приподнялся на носочки. Желанный покой и отсутствие, импульсивных и иногда резких натираний внизу, доставляло дикое упоение. Устало выдохнув, меня тут же прервали. Фора продлилась лишь несколько секунд. Его рука стала специально тереться ещё интенсивнее, переключив свое внимание полностью на слегка набухший от прилива крови клитор. Спровоцировав скулящий в конце прикрик. Торс начал резко дёргаться, а ребра сжиматься, напоминая спазмы или мелкие конвульсии. Ноги затряслись, стоять на носках теперь оказалось сложнее. Я об этом не подумал. Но и опускаться вниз тем самым надавливая на эти пальцы, я не хотел. Мне было тяжело дышать, воздух томно выходил изо рта, смущая меня еще больше. Иногда я задерживал дыхание и тихо скулил или странно томно мычал, сдерживаясь чтобы не издавать слишком много звуков. Хватая ртом воздух от странных ощущений. Мечтая поскорее оказаться подальше от преподавателя. Интенсивное трение клитора, провоцировало сильную слабость и чувствительность. Это казалось чем-то настолько непристойным. Мне казалось, что мое влагалище сейчас расплавится, от горячего трения и зуда внутри. Пальцы снова переметнулись на узкое отверстие, слегка надавив на него, кончиками проникнув внутрь, будто проверяя. Большое количество смазки позволяло это сделать без проблем. Перед глазами все затряслось, я приоткрыл рот. Раздвинув одной рукой сквозь намокшие шорты половые губы, два пальца твердо уткнулись, а затем начали с силой тереть узкое отверстие во влагалище. Ритмичные и грубые поглаживающие нажатия на чувствительное влагалище и отверстие уретры, вызвали сильное напряжение и дрожь. Я скулил и поджимал плечи, ослаблено ожидая страшного. Резкий накат мурашек и я сам того не ожидая, резко дернулся верх вставая. Мою руку тут же жестоко снова затянули наверх, болезненно надавливая сверху кулаком, что держит запястье. Практически выворачивая предплечье, сильно придавливая к стене и машинке. Из моих легких выбился воздух. Я начал елозить и дергаться, показывая, что мне больно. Это было унизительно и мерзко. Домогательства и насилие, самый дурной коктейль. Было в этом что-то противоречивое, или то, что мешать между собой строго нельзя. Среагировав на движение, мое запястье снова бессердечно потянули к плечу, прорвав на крик. Я скулить без конца, на глазах вновь непроизвольно навернулись слезы. Под кожей мышцы тянулись невероятно сильно, не естественно грубо, их невозможно было контролировать. Я начал сильно долбить свободной рукой об стену, неуклюже грубо прижимаясь щекой к плитке. Ударяя загипсованной рукой о стену так, что стук очень хорошо разносился по комнате. Дёргая запястьем в ладони учителя настолько сильно, что на его руках остались редкие брызги крови с моего пореза. Столь частые вспышки режущих под кожей импульсов, совершенно обездвижили руку, парализовав её до уровня ампутированной. Я не мог пошевелить даже пальцами, из-за не поступающей крови. Рука онемела. Неразборчиво мыча и скуля, что-то невнятное о том, как это неприятно, мой голос быстро сменялся на притупленное бормотание в стену, из-за возобновленных прикосновений снизу. Заставив запинаться и путаться в словах. Разговаривая скорее с собой, чем с преподавателем, я сам не понимал какой бред несу. Мои губы дрожали и поджимались. Неподвижно терпя издевательства, мой рот слипался от слез и слюны, заглушая слова всхлипами и истеричным хныканьем. Вперемешку со подавленными, очень глухими стонами в стену. - Это неправильно. Не нужно. Я не хотел... Вы правы. Вы всегда, всегда правы! Я ничтожен и жалок. Как вы и хотели. Я просто, не хотел... Почему всегда именно, я. Что во мне... Ай! Я не хотел. Не хотел никого злить...... Я не хочу, чтобы это происходило так. Не тут... Есть места получше... Не здесь. Не поэтому… Этого недолжно было случиться... Мне очень жаль... Жаль. Я не знаю, что со мой не так... Я не виноват, что так происходит. Я не знаю, почему так происходит.... Мне жаль... Мне жаль. Лучше бы меня избили... Но, не так же? К-х!!! Неужели это за то, что я не слушался?.. Я не... Не. Не хотел... Это слишком, слишком. Я не... Не-не нужно туда ничего засовывать... Не нужно так делать! Пальцы внизу намеренно быстро натирали влагалище, останавливаясь и быстро проникая кончиками вовнутрь, безжалостно надеясь пропихнуть их полностью. Намокшие шорты и большое количество влажности усугубляли мое положение, но вот более плотное нижнее белье наоборот спасало. Реакция из параноидальной дрожи... Я надеялся, что не дождусь того, что его пальцы окажутся внутри. Руку болезненно периодически специально для пущего эффекта, тянули в сторону, вызывая мгновенное повиновение. Агонию, крики и мольбу. Спустя какое-то время. Когда я уже не мог различить реальность от своих ощущений, и когда мое лицо уже практически полностью было в размазанных слезах. А запах замазки между моих ног навсегда впечатался в голову с чем-то изрядно насильственным и пошлым, дав мне в полной мере насытиться болью. Мою руку полностью отпустили. Мурашки от онемения приносят зуд под кожей, её сделали практически не рабочей, я с трудом смог поставить её на стену, как и вторую. Оперевшись ладонями. Сильное давление все еще ломило и скручивало мышцы руки изнутри. Она была, словно как растянутая резинка, я мог её едва поднять. Ей больно шевелить, попытки напрячь мышцы приносили зуд внутри и жжение. Это вызывает тревожность. Я полностью сосредоточился на своей руке, которую, чуть не сломали. Слой между костями и плотью будто покусали острыми мелкими зубами. Колики нагревали руку сквозь гипс, я смотрю на бинты как на признак своей вины и лишение ей пользоваться. По позвоночнику проходящих мурашки. Мои глаза закрываются, я едва вижу свет, но продолжаю стоять, наслаждаясь воздухом и покоем. " Это, неимоверно пугает. Мне не хочется... это происходит не со мной... Во мне нет ничего такого... Хорошо... Это хорошо... Это просто одноразовый позыв. Ужасный позыв. Но неужели нет ничего получше. Это своеобразное унижение?.. Чтобы пристыдить и доказать насколько я являюсь глупым?.. " Рука учителя залезла пальцами под футболку сзади. Постепенно задирая её. Больная спина и шрамы взвыли от прикосновений. Ласковое поочередное касание кончиками всех пальцев по спине причиняли боль. Я дернулся, сдавив грудную клетку дыша в пол силы. "Ему смешно с этого? Тыкать меня лицом в стену. Трогать там, где вздумается! За что!? Как мне не допустить этого снова!? Почему я стал вещью для подобного!!! Вещью для развлечения и унятия злости! Мое тело такое мерзкое? Это правда? Я здесь... В чужих вещах... Грязный и потный, терпя происходящее. Это нормально?.. Это для моего же... блага? " Уже уставая от происходящего, превратившись в податливую шаткую массу. Мои руки стиснули пальцы, отключив голову. Пальцы между ног снова начали странную долбежку сквозь шорты, будто все ещё надеясь проникнуть внутрь. Нижнее белье сильно намокало. Горячий язык учителя неожиданно прилип к спине, чем вызвал сильную боль. Мой полу крик пресёкся пинком колена о бедро. Легкое пошатывание и падение смутило, сделав из меня неуклюжее позорище. Пальцы на промежности начали тереться об насквозь мокрые наружные половые губы, каждый раз после заостряясь на отверстии во влагалище, сильно продавливая в него пальцами. Но не заходя вовнутрь. Специфика происходящего полностью отключили голову подавляя рассуждение. Стыд и смущение от того, с кем это происходит, и кто это делает выворачивали как тряпку. Заниматься этим с учителем... Которого ты ненавидишь, который избивал тебя не раз. Который...Столько всего сделал. Чувствовать его прикосновения в интимных местах... Это все очень дико. Запретно. И неправильно… Язык преподавателя прошелся до лопаток. Начиная выводить спирали и вылизывая засохшую кровь со вчерашнего дня. Ласково прижимаясь мягкими губами, присасываясь как пиявка. Оставляя сильно пурпурные засосы. Слишком много противоречий. Я не знаю, чего от меня хотят, послушания, возможности меня бить за ошибки, домогаться, моей хорошей учебы или того, что бы я наоборот ничего не понимал и запутался. Все слиплось в один ком, неразборчивого бреда. Мои колени бились в дрожи. Глаза болезненно слезились, грудь неприятно сдавливала тяжесть. Сильный страх и стыд вопили вместе со мной у меня в голове. Отчаяние и не раскрытые вопросы забивали мои глаза и уши, я ничего не слышал и не замечал. Отключившись от внешнего мира. Я практически не слышал, как учитель, в который раз глотает слюну. Спину щипало и резало, но это было терпимо, хотя я и дергался.  ... Моя голова проснулась, когда учитель постепенно начал врезаться зубами в спину, но потом быстро вернулся к привычным облизыванием запекшейся крови на коже и корочке от следов провода. В этом момент я кажется мог вздохнуть с облегчением. Ведь это казалось не таким уж плохим. Да это больно. Не так что бы бояться. В некотором смысле… Я наконец-то смог ощутить покой. Учитель увлечённо занят своим делом. И мне не надо следить и искать его на слух, что понять где он. Он рядом. Меня не бьют, и я могу это вытерпеть. По сути... Я рад... Мое смущение вернулось вместе с чувством холода. Он цепляется острыми зубами за кожу, будто собираясь её содрать. Но ничего не выходит... Слюна быстро остывала. Голова все еще отмирала от реального мира, не смущаясь уходить куда-то в глубину. Некорректные слова срывались с губ, я не понимал, что несу, даже не осознавая говорю я в голове или в реальности. Язык учителя тер до крови шрамы, слизывая разрывающеюся от слюны кровь. Его пальцы болезненно впивались в спину, ногтями царапая её или надавливая на синяки и раны. С силой врезаясь твердыми костями пальцев, он драл эту спину. Похоже не контролируя себя. Хаотично присасываясь к ней и громко хлюпая и тяжело дыша, царапая её в разных местах, не останавливаясь не на одном месте, яростно ползая руками врезаясь ногтями в кожу. Мой тихий шёпот, вперемешку с сжатыми выдохами, напоминали бред, что копился во рту, просачиваясь сквозь плохо открывающиеся губы. - Нет... Это так странно. Пожалуйста... почему... Зачем вам это. Кто... Зачем, неужели. Къх! Не может быть?.. Я не хочу... Мерзко.... Неприятно... Тошнотворно. Гадко.... Ай! Ц-ц-ц.. Ах-хрр, А! Ай, больно, больно! Пожалуйста нежнее, ваши пальцы... Слишком грубо и больно! Не надо давить. Не так быстро... Не надо там лизать!!! Жжёт! Больно, больно! Ау! ... Крх. Голова... Кружится. Не надо умоляю... зачем вам это?.. Сбитое дыхание насильно выбивало тяжелые выдохи. Слезы слабо текли по щекам, мои глаза дрожали и постоянно закрывались, травмировано пытаясь защититься от реальности. Было чувство, что мозг засыпает. Но этого не происходило. Боль со спины, резко пробуждает заставляя и дальше тяжело дышать под нос. Сопя и плача от унижения. Язык отстал. Я немного удивился. Начиная внутренне радоваться или бояться. Мои просьбы немного взбесили учителя. Ладонь, что придерживала край футболки, отлипла. Угрожающе продвинувшись к лицу. Дернувшись от этой руки, я зажмурился и застыл. Уже не имея сил противиться. Взяв меня за щеки и больно сдавив их в пальцах, учитель наконец заговорил, спокойно и мягко бархатно вытягивая слова. - Будь добра, стой молча. Твои слова, отвлекают... От тебя и так проблем в достатке. Будь благодарной, что я дал тебе такую возможность, находиться здесь. Это жилье на ночь... Впустил тебя в дом. Когда тебе было холодно. Хотя я мог этого и не делать... Откуда столько неблагодарности и хамства? Где твое уважение. Напомню, что именно ты решила не брать еду утром. И именно ты, спала в моей кровати, пуская слюни именно на мое постельное белье... Настолько непривычно, когда тебя трогают, что голова перестала работать? Не переживай… Скоро привыкнешь. Будешь за милую душу, сама ко мне приходить. По одному щелчку пальцев... А если будешь не слушаться и нервировать меня. Пизды будешь получать в двое больше, по полной программе. Поэтому... Заткнись ненадолго и реви тихо, не мешая мне заниматься делом. Может хоть научишься ценить заботу от других, в той форме, какая она есть, и принимать её с улыбкой. Меня стыдливо шлепнули по бедру. Саркастично усмехнувшись моему дерганию. Спровоцировав истерический всхлип и попытку сдавить громкий плачь закусыванием губы, я закрыл глаза и попытался не слушать. - Ты можешь ныть каждый раз, когда я тебя касаюсь... Но не смей делать это слишком громко. Если из-за твоих выкидонов, это когда-нибудь кто-то заметит, я сдеру кожу с твоей правой руки кухонным ножом... В сравнении с твоим ежедневным нытьём, которое я молча выношу, твое нахождение молча несколько минут, не так уж и равноценно. Каждое касание... Покажет. Что твоя игра в детский сад за моей спиной и получение за это всего лишь... Мелочь? Голос мужчины заставил подавить всхлипы и голос. Но сбитое дыхание было сложнее скрыть. Мне стало не по себе, преподаватель неожиданно начинает закипать и говорить раздраженно и упрекающе, в своей манере. Из-за чего я снова его разозлил?! Тем что плакал? - Откуда столько драмы? Я серьёзно. Небольшое количество поглаживаний тебя не убьют, к чему столько соплей и мольбы. Неужели настолько противно? Надо научиться терпеть. Это лучшее, что ты можешь получить от меня. Будь благодарна! Я к тебе практически нежен был сейчас, имей уважение маленькое животное, многим до тебя не так повезло. Это для твоего де блага пойми... Ты безмозглая и выбора у тебя никогда не будет… А я помогаю тебе не ошибиться. Радуйся, что я даю тебе эти ощущения, не нужно из меня делать монстра. Все что с тобой происходит по твоей же вине, и для твоего опыта. Не я решил себе вены резать. Я просто хочу, чтобы ты стала лучше. А таким как ты, такое обращение необходимо. Я делаю одолжение для тебя и для таких же многих безобразных, мерзких, будущих отбросов общества. Научись слушать мои слова. Хотя бы слушать! Я уже не говорю о послушании. И это даст свои результаты, уверяю тебя, не один ученик не жаловался на отсутствие изменений. Дай мне помочь тебе. И все станет проще. Мои бедра гладили, проводя пальцами по выпирающим костям таза. Пока вторая рука отпустила мое лицо, и легла на плечо ласково его поглаживая. Моя психика сокрушалась, выливая на руку грандиозное количество слез и очередные хныканья, что так нещадно меня палили. - Опять! Сколько можно!? Глаза не устали?.. Как же, ты любишь ныть без повода. В любой удобный момент... Ну ничего. Я с тобой... Я переоцениваю тебя, в чем смысл с тобой говорить, если ты только ревёшь? В твоей голове пусто как в вакууме... "Третья" из вас хоть имеет мозгов не шевелиться.... Ты же сплошное разочарование блять. Догадаешься что нужно сказать, когда тебе помогли? - Спасибо?..