Самой доброй грустью

Когда каждый шаг отдаётся острой болью — будто тело пронзают тысячи наточенных игл, Когда каждый вдох даётся с трудом — в лёгкие словно залили чёрную булькающую жидкость, от которой темнеет в глазах, Когда хочется бросить всё, спрыгнуть с тонкого каната прямо в пропасть, оставить все попытки борьбы, Важно, чтобы на этом трудном пути у каждого был свой маяк. Он укажет верный путь. Последние три месяца жизни выдались крайне непонятными, скомканными и, моментами, глупыми. Было до жути больно, несправедливо, хотелось просто покончить с этим и никогда не возвращаться. Я будто бы шла сквозь густой туман и видела за его пеленой, что яркий летний мир освещён солнцем, которое ей недосягаемо, и от этого нарастало бессилие. Беспомощность. Да, именно она — никто был не в силах помочь. Кроме тебя. Твое имя для меня звучит как искусство. Это ведь Art по-английски, верно? Однако, помимо шедеврального произведения искусства, ты был ещё и маяком, в котором я нуждалась до тупой боли в солнечном сплетении. Было просто физически необходимо, чтобы ты был: в этом молочном тумане по-другому невозможно было найти путь. Твоя улыбка освещала дорогу, тёплые добрые глаза стреляли карими лучами, словно два прожектора, и это простое присутствие было всё, что нужно. В ограниченном, туманном мире, в котором я оказалась, ты распространял спокойствие. Давал чувство безопасности — будто кутал в свои объятия, как в одеяло, аккуратно поправлял золотистые волосы пальцами, оставлял заботливый поцелуй на макушке и шептал простое «ты со всем справишься». И я справлялась. Туман рассеивался, твой образ — тоже. И потом, когда, щурясь и прилагая все усилия, я практически смогла самостоятельно разглядеть закатный горизонт, туман налетел с прежней силой. Оглушил, сбил с ног, заставил тонуть и задыхаться. Тогда ты засветил по-новому. Тёплая ладонь вновь оказалась на моем плече, направляя в нужную сторону. Когда не действовали никакие таблетки, ты становился моим обезболивающим. Твоя ясная улыбка — чистый морфин, потому что от неё в крови поднимается уровень эндорфинов, притупляющих боль. И каждый мой взгляд на тебя был пропитан неиссякаемой благодарностью. Невозможно было описать то, как счастлива я была, имея такого проводника со светом в такой темный период. Помимо тумана, в моем мире наступила ещё и ночь. Ты вёл меня почти вслепую — и сама я бы не справилась. Оступилась, сдалась, села на пол и разрыдалась, словно мне пять лет — моментами хотелось только этого. И лишь твои уверенные карие глаза делились своей уверенностью и со мной. Внушали доверие. Заставляли подняться на ноги, вытереть слёзы и идти сквозь тьму на свет в конце этого жуткого тоннеля. Бесконечная ноющая боль, дискомфорт, озноб и одиночество — всё это было приглушённым, в тени того большого, теплейшего чувства, что разгоралось в моей груди, словно огненный шар, когда ты был рядом. Я доверяла безоговорочно, не проверяя. Вдыхая препарат для анестезии через маску, закрывала глаза в абсолютном спокойствии, с мыслью о том, что, когда открою их снова, мой проводник будет рядом, несмотря на боль и холод. И действительно — твоя ладонь крепко сжимала мою, когда я ещё была в зябком состоянии полусна. В этом жесте не было влюблённости или простого желания прикоснуться — была только твердость, защита и осторожность. Всегда, во всем. И от каждого такого незначительного прикосновения — мурашки. По всему телу, по всему периметру кожи, эти индикаторы близости вспыхивали, как сухая щепка от искорки, и она мягко погружалась в блаженное состояние. Голая кожа — в мурашках — твои руки — мягкое постельное белье. Когда мир вокруг будто рушится по всемогущему щелчку пальцев, захлопывает мышеловкой, скручивает в жгут от боли и пытается раздавить, нужно, чтобы рядом был ярко светящийся маяк-проводник. Он покажет, как выбраться из тьмы к свету, и будет рядом ещё долго — даже когда ты уже не будешь помнить его имя, черты и бархатный голос, аромат, промелькнувший в воздухе на долю секунды, одним космическим взрывом эмоций вернёт тебя в то время, когда, несмотря на боль и темноту, ты ощущала безопасность, тепло и свет. Космический вакуум. И — расслабляющие мурашки по коже. Маяк.