Самой доброй грустью

— Я не люблю цветы. В комнате было тихо, на фоне шумел процессор компьютера с включённым фильмом, на который никто уже не обращал внимания. В миске на столе — остатки ягод клубники и две пустых чашки из-под ромашкового чая. — Почему? — он поднял голову от экрана телефона, с интересом ожидая ответа от Тори. Ни смеха, ни удивления от такого неожиданного признания — за это она, пожалуй, и любила его сильнее всего. — Не могу смотреть, как они умирают в вазе. Особенно, если цветы — белые. Её ответ был странным, и Арт не сразу нашёл, что ответить. Он нахмурился, посмотрел на горящий дисплей компьютера, тут же отразившийся в его карих глазах прямоугольником. — Почему? — наконец он тупо повторил свой вопрос. — Не знаю. Просто… Больно от этого как-то, щемит в груди. Вообще, знаешь, — Тори отложила телефон в сторону, повернулась лицом к мужчине, — Цветы — это такая глупая трата денег. Они не всегда вкусно пахнут, быстро вянут, а эффект восторга от них длится ровно пять минут. — она тихо рассмеялась, и Арт не смог сдержать улыбки. — И я всегда предпочту поход в кафе или парк аттракционов за ту же стоимость, чем получить этот полуживой пахнущий подарок. Но, Арчи, — она вдруг нежно улыбнулась, протягивая ладонь, чтобы сжать его руку в своей, а его сердце пропустило удар: оно так делало всегда, когда девушка использовала эту форму его имени. — Когда эти цветы мне даришь ты… Это — что-то другое. Не сравнится. Плевать, как быстро они завянут, потому что пока они стоят, я каждую секунду вспоминаю о тебе. О том, как рада, что ты вообще есть в моей жизни. — Тори, — мужчина протянул, умиляясь. — Ты — сокровище. После подобных слов хочется спрятать тебя, чтобы никто и никогда не смог найти. Кроме меня, — он хитро улыбнулся, а потом подвинулся ближе, обнимая девушку и притягивая к себе. — Нет, цветы — это и вправду глупая трата денег, я давно хочу перестать покупать их, но всё никак не могу, твой взгляд на меня, когда я протягиваю тебе букет… Я не готов променять этот взгляд ни на что. И я ещё не нашёл ни одной вещи, из-за которой ты бы смотрела на меня так же, поэтому продолжу дарить цветы, пока не найду её. — Я люблю тебя, — прошептала Тори, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы, и уткнулась носом в ямку над его ключицей. От родного аромата закружилась голова, и она почему-то почувствовала запах свежих, только срезанных тюльпанов. Арт мягко гладил её ладонью по голове и волосам, вдыхая их медовый запах, а Тори молча наслаждалась моментом, в одну секунду понимая, почему же ей так нравятся подаренные им цветы — они пахли, как дом. Дом, который она находила в ямочках над его ключицами.