Самой доброй грустью

Дождь мягко стучал по стеклам, кутая темноту ноябрьского вечера в кокон из воды. Тучи постепенно заполняли все большее пространство на небосклоне, совершенно не собираясь расходиться, хмурились, клеили к своим пушистым бокам больше чернеющих облаков. Тори шмыгнула носом, сильнее кутаясь в плед и снимая вскипевший чайник с подставки. Горячая вода полилась в глубокую чашку с ложкой какао-порошка и сахара на дне, а по кухне растекся сладковатый запах шоколада. Девушка слабо улыбнулась, погруженная в свои мысли, добавила в кружку теплое молоко и вернулась в спальню, оставляя свет включенным почти во всей квартире, чтобы было не так страшно и тоскливо, пока она одна. Ещё в обед пришло сообщение от Артура — много работы, экстренных пациентов, и вообще у него обычный рабочий день, но придется задержаться допоздна. В нём же он попросил её не ждать и ложиться спать, хоть и знал, что она будет сидеть до последнего, пока веки сами не опустятся. Бросив на широкий подоконник несколько подушек, девушка села удобнее, закуталась в теплый плед и сделала глоток напитка, слегка обжигающего и приятно согревающего каждую клеточку изнутри. Потом Тори потянулась на полку за книгой — она дочитывала «Защиту Лужина» Набокова. Страницы мягко зашелестели под пальцами, и она перенеслась в иной мир. Дождь создавал идеальный саундтрек, плед ненавязчиво согревал, в ногах спала кошка, изредка переворачиваясь на другой бок или издавая тихое мурлыканье. Тори была с головой погружена в сюжет, наблюдала за ходами Лужина на турнирах, вчитывалась в метафоры и диалоги. До конца было около пятидесяти страниц, когда девушка поняла, что перечитывает абзац уже который раз и не может понять его суть. Глаза слипались, словно кто-то разлил над ними тюбик суперклея, и она тщетно терла их, стараясь прогнать сон. Тори не хотела ложиться спать не столько из-за желания закончить книгу, сколько из-за страха и леденящего душу одиночества, который выходил из-за угла, как только она ложилась в постель без Арта. Сердце тягуче сжалось на долю секунды, напоминая ей о том, что она по-прежнему одна, за окном — непроглядно темно и льет, как из ведра, а её родной человек сейчас наверное выходит из операционной, устало снимает с себя одноразовую униформу и смотрит на часы, думая о том, как долго ему еще надо здесь проторчать. Она очень гордилась им, тем, что он делает, с каким трудолюбием и ответственностью подходит к своей работе, но ещё видела, что необходимо быть крайне стрессоустойчивым, чтобы ежедневно проходить через такое. Девушка тихо выдохнула, прикрыла глаза, пытаясь настроиться на позитивный лад, и стала размеренно дышать. Урчание кошки под боком, тепло, приглушенный свет лампы, шорох дождя — атмосфера настолько хорошо подходила для сна, что Тори не заметила, как тяжелые веки опустились совсем, а она сама — провалилась в мир сновидений. Улицы были освещены яркими фонарями, свет которых отражался в лужах, а дождь уже стих, и хмурые тучки начали разбредаться по небу. В двери послышался поворот ключа. Арт старался быть как можно более тихим — на случай, если Тори спит, в чем он сильно сомневался. Ноги приятно гудели, тело было изможденным, но мужчина светло улыбнулся, чувствуя родное тепло дома. В квартире было тихо, хоть и горел свет. Он прошелся вокруг и заметил Тори, спящую на подоконнике вместе с рыжей шерстяной кошкой-подушкой. Губы растянулись в широкую улыбку, а умиление захлестнуло грудь. Арт погасил свет в комнате, чтобы девушка не проснулась, и отошел на пару минут, чтобы сменить рабочую одежду на домашнюю голубую футболку. Когда он вернулся, она не шевельнулась. Медленно, как можно тише, он подошел ближе. Тори спала, головой облокотясь на стену, и на её лице застыло выражение усталости и легкой встревоженности. Арт тихо выдохнул, чувствуя, как сердце пропускает удар от переизбытка любви и нежности, а потом аккуратно взял девушку на руки вместе с её пледом. Конечно, Тори проснулась, но ей было настолько хорошо и солнечно-тепло в этом моменте, что она не стала его рушить: лишь положила голову Артуру на грудь и едва заметно улыбнулась. Дойдя до спальни, он положил ее и стянул плед, тут же накрывая гораздо более прохладным одеялом. Девушка поежилась от разницы температур, но виду не подала. Арт, поцеловав ее в лоб, лег рядом, сильнее кутая её в одеяло. Тори — по ее личным ощущениям — плавилась от переизбытка чувств и эмоций. — Спасибо, — прошептала она, когда тот обнял ее со спины, прижимая к себе. — Доброй ночи. — Сладких снов, — он улыбнулся в ответ и носом зарылся в медовые волосы Тори, по которым успел соскучиться за день. Девушка слабо ухмыльнулась и вновь закрыла глаза, проваливаясь в мягкое облако полусна. Они быстро заснули, а потом — мягкий прыжок пушистых лапок на кровать, и вот, рыжий клубочек уже на одеяле между ними, тихо урчит, перебирает лапками и охраняет их сон. Идиллия.