Happiness in pocket

За всю свою жизнь Хёнджин повидал и услышал много чего, но точно может поклясться, что никогда ещё не слышал подобного голоса. В голове крутится одна навязчивая мысль: "Как человек может петь настолько прекрасно?". Низкое мелодичное звучание настолько глубоко заседает внутри, обволакивая тело приятной тяжестью, будто после длительного рабочего дня наконец забрался в мягкую постель, что хочется растянуть этот момент максимально. Таких комфортных ощущений Хван не испытывал уже долгое время. Сейчас, находясь на главной сеульской площади, ему вовсе не хочется отсюда уходить. Собралось много людей, кругом царит тёплая атмосфера, неподалёку выступает группа уличных музыкантов. И, казалось бы, что тут такого? Самый обычный предпраздничный вечер в столице. Если бы не потрясающее пение вокалиста под спокойное звучание акустической гитары, заставляющее забыть обо всём на свете. С того расстояния, где стоит Хёнджин, практически невозможно разглядеть лиц играющих из-за толпы впереди, но зато отлично слышно. Поётся про последний рай на земле и светлые чувства. Хван душой проникается к этому исполнению, отчего внутри разливается бесконечный трепет. Среди всей вечерней радостной суматохи только этот прекрасный голос заседает в голове, вызывая неповторимое чувство, которому Хёнджин не может дать объяснение. Но существует такой принцип "хорошего понемножку", и в данном случае он срабатывает – Хван чувствует внезапное опустошение на душе. Песня заканчивается, заставляя выплыть из мыслей в реальность. Оказывается, он настолько заслушался, блаженно прикрыв глаза, что не сразу обнаруживает, как люди вокруг суетятся и сквозь общую массу различает, что музыканты собираются уходить. Никогда ещё в своей жизни Хёнджин не поступал настолько бездумно. В одно короткое мгновение сорвавшись с места, несётся через всю толпу с одной только целью – сказать простое человеческое спасибо вокалисту за подаренные эмоции. Чем ближе он подступается к нему, тем сильнее трепещет в груди. Переполняет необъяснимым волнением, но пути назад уже нет. И только оказавшись в двух шагах к стоящему спиной парню, Хвана бросает в дрожь, отчего он сильнее кутается в своё пальто. – Добрый вечер! – только после того, как эти слова вырываются из уст, Хёнджин понимает, что сказал их вслух, и замирает, когда невысокий парень, оставив всю аппаратуру как есть, неспешно разворачивается к нему. Ясный взгляд карих глаз устремляется на него, говоря о том, что их обладатель готов внимательно слушать, а хваново лицо заливается румянцем. Сердце почему-то забивается громко-громко. Бывают же моменты, когда ты не в состоянии контролировать свой внутренний мир, и эмоции рвутся наружу против воли. – Здравствуйте. – бархатный голос отзывается приятной вибрацией в области грудной клетки. Парень с блондинистыми локонами смотрит на Хвана вопросительно, а тот не в состоянии собрать свои мысли в одну общую рациональную кучу, и просто восклицает: – У Вас... у Вас просто потрясающий голос! Несколько секунд вокалист хмурит брови, видимо, переваривая сказанное, но неожиданно улыбается, а Хёнджин, в свою очередь, ощущает себя неловко. "Какой же ты дурак, Хван Хёнджин! Разве можно настолько не контролировать себя? И когда ты успел до такого докатиться?.." – Спасибо большое. Мне ещё никогда не говорили подобного с такой страстью. – улыбка парня становится шире. Он довольно откидывает волосы назад, а вместе с тем до Хвана доносится запах шоколадного батончика. – Нет, это Вам спасибо, – и снова говорит невпопад. – И да, простите, что отнимаю Ваше время. Вы наверное спешили, а я... – Всё нормально, – вежливо перерывает вокалист. – Мне правда очень приятно слышать подобные слова о моём исполнении. Это здорово вдохновляет. И сколько ещё хёнджиново сердце будет грохотать от простой улыбки этого незнакомца? Наверное это из-за мороза. По крайней мере сам Хёнджин хочет верить в это и во все крайности, лишь бы не принимать один навязчивый факт – этот парень нравится ему не только голосом. – А где ещё Вас можно встретить, кроме главной площади? – возникает странное желание встретить этого парня вновь. Улыбаясь словно дурак, Хван спешно протягивает руку. – Я Хёнджин, кстати. – Мы выступаем почти во всех уголках Сеула, и не только, – вокалист пожимает его ладонь в ответ. – Я Ёнбок и... – Ну что, поехали? – в их разговор так не кстати встревает молодой мужчина в чёрном балахоне и с прямыми блондинистыми волосами – Хван узнаёт в нём гитариста. – Пожалуй да, хён, – отзывается Ёнбок, затем снова обращается к Хёнджину: – Тогда, до встречи? – Да, конечно. До скорой! Помахав напоследок, парень хватает чемодан с музыкальным оборудованием, и движется вперёд. В душе Хвана образовывается непонятная пустота. Его словно пригвождают к месту, настолько не хочется прощаться. Словно загипнотизированный, он смотрит вслед отдаляющемуся в толпе Ёнбоку, как неожиданно гитарист, остановив того, кидает в него шапку: – Держи, Хэнбоки! Вокалист игриво показывает язык своему хёну, натягивая на голову шапку, и всё бы ничего... Если бы она не оказалась той самой – жёлтой с помпоном – и в силуэте Ёнбока Хёнджин не узнал макушку того самого вора. Нет, это точно не совпадение и не мираж! В голове раздаётся щелчок, и Хван уже несётся за парнем. – Эй, стой! Верни мою вещь! – кричит злобно, пока бежит вслед за воришкой, с которым теперь знаком лично. Но и в этот раз судьба лишь смеётся над ним – Ёнбок, заметив неладное, быстренько ныряет в машину. Красный фургон с музыкантами уезжает прямо из-под хванова носа, и тому остаётся только психовать от отчаяния на виду у множества людей. И в этот вечер Хёнджин уже окончательно и твёрдо решает для себя – во что бы то ни стало он вернёт подвеску. И сделает это чисто из принципа. Зная этого мелкого наглеца в лицо и по имени, теперь не составит труда найти его... * * * До смерти перепуганный Феликс всё ещё не может привести сбитое дыхание в нормальное состояние, при этом смачно ругая себя за неосторожность и излишнее дружелюбие. Голос Хёнджина, стоящий эхом в ушах ещё с того вечера, певец узнал почти сразу, но старался держать себя в руках, чтобы не попасться. И всё было неплохо до момента, когда Чан не кинул в него шапку. Да, ту самую, которая была на нём в день кражи. В глубине души Ли даже успел пожалеть о том, что обворовал этого парня, но отступать и раскаиваться не собирается. Нет, такого точно никогда не было и не будет. Если уж переходить за рамки, то до конца. – Кто тот парень? Ты его знаешь? – гитарист не перестаёт задавать различные вопросы за всё то время, что они едут. – Откуда я могу его знать! Псих какой-то! – в тоне блондина ясно слышны нотки нервозности, что не может ускользнуть от вездесущего и всезнающего Чана, чей укоризненный взгляд пробирает до мелкой дрожи. Феликс порой даже пугается его. – Да ладно тебе, я-то знаю всё, – цокает языком гитарист. – Лучше скажи, что именно ты у него стащил? – Эм, ну, – Ли слегка теряется от такой внезапности. – Всего лишь простой бумажник. Не понимаю, хрена какого он за мной гонится. Да и вообще, если бы ты не швырнул в меня эту чёртову шапку, он бы никогда в жизни не узнал меня! – Отрежь помпон и делов-то. Без него шапку почти не узнать. – усмехается Чан, сверля издевательским взглядом Феликса, который и без того на взводе. Умеет же Бан Кристофер Чан доводить людей до белой кондиции. – Издеваешься? Да ну тебя в жопу, Крис! – Ли обиженно поджимает нижнюю губу, отвернувшись в холодному окну. На душе образовывается непонятная тревога и какая-то часть всё же вопит о том, что зря ведутся все эти игры. Но Феликс, по природе своей, упрямый человек и отступать не собирается ни коим образом. – В жопу? Я не против, вот только в чью? – Чан задорно хохочет, неторопливо поправляя свои идеальные волосы, тем самым вгоняя младшего в ещё большую растерянность, затем продолжает вполне себе серьёзным тоном: – Вообще-то я знаю того парня. Он МС на радио. Хёнджин, фамилия Хван, кажется. Связей у него ого-го сколько, словит тебя в любом месте. Лучше верни то, что украл. Иначе... – гитарист замолкает, окидывая помирающего от любопытства младшего интригующим взглядом. – Иначе что? – не выдерживает тот томительной паузы, выпрямляясь в кресле. – Проблем не избежать. – Чан злорадно ухмыляется и отворачивается к окну, этим жестом показывая, что разговор окончен. – Да я сам ходячая проблема! Возвращать я ничего не собираюсь! Пусть и не надеется! – нервно выкрикивает Феликс, но старший его уже не слышит.