Обещание слепых.

Ириму была из тех женщин, которые очень хотели иметь семью. Но по разным причинам остались без неё. Она была вдовой, не имела детей, а повторно замуж выходить боялась. Но любых других детей, даже тех, кто слишком быстро растёт, они же - ниндзя, она любила, как своих. Неджи обязательно корчил недовольное лицо, когда она пыталась его покормить или приодеть, стоило ему по миссии оказаться недалеко от фермы и заскочить к давнему другу. Его это раздражало, казалось глупостью. Сама Ириму боялась даже вида человеческой крови, а детям, о которых она так пеклась, приходилось по воле Каге совершать не всегда безобидные задания доставки, помощи или сопровождения. Он прекрасно помнил лицо тогда ещё молодой Ириму, когда Хизаши вместе с ним привёз маленькую слепую девочку с перебентованным лицом. Сначала она упала в обморок, потом, трясясь перед слишком тихой, но как будто совершенно другой, более взрослой и совершенно зрячей, девочкой из Такигакуре, спросила совершенно спокойно: - Как тебя зовут? Она тогда не ответила. - О, ты из Такигакуре? Там, говорят, очень красиво. Да? Неджи запомнил даже запах сена и парного молока, когда он впервые услышал голос того, кого мог назвать другом даже тогда, когда сам блуждал во мраке. - Да... - и она тихо-тихо заплакала, а раны на лице её закровоточили. Ферма госпожи Ириму всегда была тихой и спокойной. Здесь самой большой проблемой была приблудившаяся кобыла или покосившийся забор. Даже дождливые серые дни с бурей здесь воспринимались, как возможность не выходить из дома. Даже лето никогда не было слишком жарким, а зима - холодной. Неджи любил это место. Особенно весной. Когда цвели ранние фруктовые деревья. Именно здесь он обретал то спокойствие, когда мог с абсолютной уверенностью сказать: "Я люблю этот мир." Да, он просто безбожно любил этот мир - мир фермы на окраине Страны Огня, мир спокойствия и высокой свежей травы, мир прохладных ночей, мир пения цикад, мир без определений и предрасположенностей, мир снующих под ногами животных, мир жизни в свежей зелёной траве... Мир бесклановых, таких же обиженных, как и он. Мир, где ему совершенно не нужно быть ни гением, ни шиноби, ни Хьюгой. Этот его маленький клочок мира, где он лежал на ужасно тонком футоне, что чувствовал трещины пола под собой, лежал на животе, положив руки на подушку из обрезков старых простыней, забитых в наволочку, где без устали смотрел в окно, на одиноко стоящее вдали дерево на вершине холма, на котором, гипнотизируя его, раскачиваются старые качели. Слева раздаётся сопение и в свете луны он видит оставшееся наследие его отца - большое сокровище маленького мальчика. Он оказывался там так часто, как только мог. Уходил на задания Хирузена или клана, выполнял их качественно и как можно быстрее, он мог оставить непобитый до сих пор рекорд в сроках выполнения заданий, а вместо этого безбожно врал всем: прикрывался, что наследник Младшей Ветви, признавался, что дурак, что лентяй, придумывал себе раны и непомерно сильных врагов, врал, что оказался слишком слаб для выполнения задания в срок, что заблудился или потерял карту. Свои опоздания на неделю-полторы он пытался оправдать любыми путями. Хирузен слушал его, добродушно качал головой, улыбался, показательно чесал уголок глаза, приподняв бровь. Видя это, Неджи замолкал, стыдливо краснея. Третий сотни раз ловил его на вранье и прекрасно знал и про ферму, и про слепую изуродованную девочку, и про его отца. А ещё знал, что ему нельзя ни ходить к ней, ни видеться, ни разговаривать, ни тем более ей симпатизировать. Он это всё знал, но ни разу ничем его не выдал. А Неджи ей симпатизировал. Ему нравилась её молчаливость, её ум и при этом - чистая простота и нежелание этим умом сверкать, прикидываясь не самой разумной, ему нравилось её видение мира - с самого низа, из самых недр. Ему нравилась её изогнутая линия улыбки и то, что кроме как с ним она совсем ни с кем не говорила так много и так откровенно. Ему нравились её исключительные способности. Неджи она поражает. Она видит весь мир снизу, на десятки километров, до самого края земли, если он существует... Земля - один большой глаз для неё. Она в совершенстве владеет стихией своей чакры, она ощущает абсолютно всё, что соприкасается с земной поверхностью. Это делает её интересной, особенной, необыкновенной. Она чувствует извержение вулканов, действие эррозии, движение тектонических плит, рост молодой травы, копошение жизни... Неджи признаёт эту способность. Но это лишь издержки её вечной жизни в темноте. Как шиноби она безнадёжна. И за это он сам не знает: то ли проклинать её судьбу, то ли сердечно её благодарить. Хьюге иногда кажется, что она всё же способна видеть. Не так как она видит, а так, как видит он. А ещё Неджи бессердечно нравилось её имя. Коротко-жёсткое, при этом мелодичное, с фиолетовым вкусом колючего цветка сорняка. Азами. Азами из Скрытого Водопада. Единственный по-настоящему родной человек, своей наружностью показывающий то, как он сам выглядит внутри. Когда он оставался на ферме, они спали в одной комнате, не смотря на правила приличия и предрассудки разнополовых отношений. Госпожа Ириму просто не могла положить гостя в отдельную комнату - её попросту не было в её маленьком имении. В такие ночи Неджи поворачивался налево, смотрел на приоткрытые веки, из-под которых на мир смотрела тьма. Её шрамы по ночам казались тусклыми, блёклыми наклейками на некогда прекрасном лице. Её бледно-голубоватые волосы рассыпались вокруг её лица, и в темноте казались кусочком дневного неба в ночной комнате. Она была по особому необычна, красива только при близком рассмотре. Азами была похожа на свой колючий цветок. Она ему нравилась. Очень сильно. Он знал её историю, её клан, который так долго враждует с его кланом. А зная, кто такая Азами и почему она ещё малышкой оказалась в Стране Огня с помощью Хизаши, он должен был её презирать. Но у него не получалось. С самого начала не получилось. Хизаши привёл в дом напуганное создание, говорил с ним ласково и нежно, гладил по перебентованной голове, стараясь не причинить боли. Она молча стояла, не двигалась, словно в ожидании внезапной боли или удара. Готовая отразить его и контратаковать своими детскими силами. Неджи сразу увидел в ней такую же, как и он сам - с самого детства клановая муштра, тренировки и завышенные ожидания старших представителей клана. Но она была открытием для всевидящего мальчика. Неджи - всивидящий. Азами - слепа. Он не понимал её и её странную привычку ходить босиком, не понимал, почему на улице она ориентироваться могла, но в доме внезапно становилась беспомощной, почему она так ненавидела воду, почему просила его рассказать о привезённых из страны Птиц тканях, о небе, о цвете персиков, о лаванде, о крыше резиденции Хокаге, о цветах в уличной клумбе и о том, когда начнут цвести каштаны... Неджи знал, что она враг, но с самого босоногого детства она стала любимым, лучшим врагом, ближе многих друзей. А перед тем, как в Канохе объявят первый экзамен на чуунина, который он пропустит, он поймёт - он считает её не просто другом, он видит в ней не просто друга, а свою первую юношескую влюблённость. И ему нравился его выбор. Азами - это обещание Хизаши для Неджи и обещание Неджи для Хизаши. Неджи пообещал отцу позаботиться о ней; Хизаши пообещал сыну, что он не останется один. Неджи выполнял обещание строго, не жалея ни о чём. Однажды его вызвал Хирузен. Войдя в кабинет, молодой Хьюга коротко поклонился. Третий молча кивнул ему и подал бланк задания. - Доставить в одну деревню свиток не большой важности. Срок - две недели, - Хокаге медленно раскурил трубку. - Со мной кто-то пойдёт? - Нет. - Сроки какие-то... - он ещё раз внимательно вчитался в текст на бланке, - И я один... В чём подвох? - Наверное, по пути попадётся какая-нибудь сердобольная женщина с красивой девочкой... - не глядя на мальчика, задумчиво проговорил Третий. Неджи про себя рассмеялся, но виду не подал, сдержанно улыбнувшись. Спасибо, Хирузен Сарутоби... Хирузен почему-то поддакивал этой ситуации, не выдавал Неджи ни клану, ни АНБУ. Хьюга был благодарен. Миссию он выполнял дольше, чем планировал - пять дней. Точка на карте, куда он отправлялся, была в семи днях ходьбы, однако он спешил, но смог выиграть для себя только два лишних дня. Правда, перспектива быть отрезанным от всего остального мира целых девять дней ему жутко нравилась. На ферму Ириму он прибыл ночью. Учуяв его, собаки подняли гвалт. Были бы у госпожи соседи - они бы поднялись. Неджи не стал подходить близко к дому, боясь раззадорить животных. Вместо этого, подняв маленький камешек, он безошибочно запустил его в маленькое окно. Через несколько минут дверь дома открылась, а на пороге, кутаясь в халат, стояла Азами. Она шарила пальцами в воздухе, стоя босыми ногами на деревянном полу, она ничего не видела. Собаки при виде её утихли, но не успокоились. - Кто здесь? - сказал её глубокий грубоватый голос. - Это я, - Неджи попытался подойти, но псы снова подняли голос. Азами прикрикнула на них, нащупав цепь и сильно дёрнув её. Собаки успокоились. Неджи сразу поспешил к ней в дом, пока Азами придерживала дверь. От неё пахло озоном, мокрой землёй и свежескошенной травой. Так пахла её комната, её вещи и её волосы. Поэтому во время дождя он вспоминал об Азами чаще обычного. Сколько бы лет она не жила во тьме, Азами так и не научилась ориентироваться без земли под ногами. Поэтому, разувшись, Хьюга взял девочку под локоть и повернул направо. Комната, одна из двух жилых, принадлежащая Азами, была маленькой, скудно обставленной и зимой обязательно сквозила крыша. Неджи помог девочке опуститься на постель, а сам взял в шкафу футон, уже ставший негласно его. Раздевшись, лёг, как обычно, справа от подруги. Широко зевнул, потянувшись руками вверх. - На сколько? - лёжа на животе бормочет Азами. - Девять суток, - Хьюго укрывается, точно так же укладываясь на живот и смотря в окно, на одинокую липу на вершине холма. - Много. - Хокаге разрешил. Азами молчит, хотя сон к ней всё ещё не идёт. Им хочется поговорить, но они оба ещё не знают, о чём. Поэтому, сопя, пытаются придумать причину, чтобы открыть рот. - Когда всё уладится... И когда мы подрастём, конечно, я заберу тебя в Каноху. Тебе понравится - там очень много грязи. Она отворачивается от него. - Это вряд ли. - Я уверен. - Почему? Он смотрит ей в затылок серьёзно, без капли насмешки или шутки. - Потому что ты единственное, за что я могу благодарить свою судьбу. Он был абсолютно серьёзен, а Азами лишь тихо смеётся. В отличии от него Азами не верит в судьбу, только в себя. Такие уж они, эти Икари из Скрытого Водопада, мастера кражи, обмана и громких убийств. Им не нужна ни судьба, ни вера, ни надёжная рука Шибуки - главы их деревни. Им нужны только они сами. Самый лучший представитель клана Икари - это либо Икари-одиночка, либо команда из одних только Икари. Они сильны, вот только нечестны до крайности... Между Икари и Хьюго всегда было много междоусобиц. Команды шиноби, включающие в себя Икари или Хьюго главы деревень пытались выставить так, чтобы они не пересекались. И это было очень верным решением. Вот только Неджи был абсолютно убеждён, что его судьба - либо стать изгоем клана, связавшись с ней, либо наконец привести их к миру. Точно так же он не сомневался и о судьбе его подруги, Азами Икари - либо она станет изгоем вместе с ним, либо она сможет усмирить своих буйных соклановцев и примить, наконец, их с его кланом - Хьюга. Очень самонадеянно с его стороны. Но он это знал. Что же творилось в голове Азами - загадка.

***

Утром он проснулся первым. Одевшись, с большим наслаждением вслушался в куриное квохтание и переливчатый звон небольшого фонтанчика. Разбудил Азами, заранее положив рядом её голубую юкату с изрядно истёртым рисунком чёрно-белых птиц. Выйдя на кухню, случайно успугал Ириму. - Боже, мальчик мой, когда ты пришёл? - спросила его пухлая женщина, прижимая к груди пустую чашку. - Доброе утро, Ириму-сама, - Хьюга слегка поклонился, - Вчера ночью. Пришлось разбудить Азами. Извините за такое вторжение в Ваш дом. - Боже, - она показательно махнула рукой и отвернулась, - с твоими "вторжениями" уже принёс бы себе сюда домашнюю одежду. Чай чёрный или зелёный? - Зе... - Зелёный и горячий, помню. - Спасибо, - ещё раз поклонившись хозяйке, но уже из чистой благодарности, он сел за стол. Как-то ни о чём не задумавшись, просто сидя и наслаждаясь своей мимолётной свободой, он упустил момент, когда рядом оказалась длинная узкая ладонь с острыми ногтями. - Доброе утро, Азами! - раздалось из-за угла, - Как спалось? - Камень ночью в голову прилетел, - нашарив рукой по столу чашку, она выпила. - Это мой, - раздалось слева. - Боже, Неджи, ты разбудил её камнем?! - Ты про чай, или про камень? - с хищной улыбкой Азами повернула голову в его сторону. - Я думал, что стихия земли будет более действенной. К тому же меня не пропускали собаки. - Так ты про... - Про чай я, про чай!.. - Тогда он уже мой. - Воровство наказуемо на том свете. - Ровно как и твой мерзкий характер. - Мой мерзкий характер бережёт меня от того света, а вот твой характер - только приближает тебя к нему, - бесшумно забрав у девушки кружку, он порадовался, когда она пыталась найти её руками. - Перестань смеяться над убогими, - нахмурив брови, процедила девочка. - Это выше моих сил. - Так, будете грызться - обоих на тот свет отправлю! Забавно и абсолютно неправильно, но именно в такие моменты Хьюга чувствовал, что он - это не выкидыш Младшей Ветви, а часть одной маленькой, убогогой, но всё-таки семьи. После завтрака он вышел на улицу. Два пса с длинными мордами и лапами, явно предназначенными для стремительного бега, смотрели на него пристально и недовольно, однако голоса не поднимали и откусить ногу не пытались. Хьюга их не боялся, но использовать Мягкую Ладонь на животных - идея не из лучших. Азами уже сидела на покосившемся заборе, раскрывая и собирая в руках чёрный веер - единственная вещь, которую ей разрешили оставить в память о Такигакуре - родине. Сзади в её плечо тыкался огромный в сравнении с этой маленькой девочкой храп серой кобылы в яблоках. Подойдя поближе, Хьюга попробовал одну из секций забора. Она ходила ходуном под его руками, явно не предназначенная для лошадей, пусть и молодых. - Встань. Азами послушно спрыгнула, взмахнув широкими рукавами, в которых скрылся веер. Неджи не очень любил работу руками. Точнее, совсем не любил. Когда Ли и Гай на задании набивались на какую-то помощь, связанную со строительством или укреплением, он всеми силами пытался не принимать в этом участия. Но совесть и чистая благодарность хозяйке просто обязывали его что-нибудь, да сделать. К полудню деревянный забор уже не шатался, грозясь растерять всё богатство Ириму. Руки болели, занозы кололи пальцы, на запястьях красовались синяки. Правую руку отяжелял старый молоток, однако своей работой он был более, чем доволен. Хьюга поднимает взгляд. В глубокое грязное корыто Азами из тяжёлого ведра наливала воду для кур. Бросив инструмент, он подходит и, предостерегающе положив ладонь ей на пальцы, забирает из рук тяжёлое ведро. Девочка отходит, не теряя из внутреннего взора отпечатки его ног на земле и вес, с которым он на эту землю давил. - Ты похудел, - тянет девушка, сравнивая его нынешний вес с прошлым. - Тренировки, - отмахивается парень. - Это враньё. Неджи молчит, набирая ещё воды из колодца. Она права. Вовсе не поэтому он так много сбросил в весе. Но Азами не нужно говорить, что это ложь, она поймёт это сама. - Дай мне руку. Хьюга наскоро полощит ладонь в холодной воде и вытирается о шорты. Икари берёт его ладонь в свои прохладные, словно бы не тронутые трудом руки. Проводит по ладони пальцами, едва их касаясь, от этого по предплечьям бегут мурашки. - Нет, - говорит она отрывисто и как будто с радостью, - совсем нет. - До сих пор? - Неджи же, не смотря на своё неверие, радости совсем не чувствует. - Да. У тебя нет линии судьбы. Хьюга внимательно вглядывается в свою руку. Всё ровно, как под линеечку... Но она всю жизнь говорила ему, что у него нет линии судьбы, нет чёткого предназначения, нет ничего. Он корабль во время шторма - качает и качает. Неджи не верит в это. Но если за дело берётся Азами - то это всё меняет. Остаток дня был проведён у реки. Стоя босыми ногами на груде камней, девушка показывала ему следы прошлого. - Это не природа сделала, - она проводит пальцем по борозде на камне, - ей около сорока семи лет, там остались частички металла. Кунай, наверное. - А это? - он подаёт ей камень с длинной неглубокой бороздой. - А это... - она касается её рукой, оглаживает очертания, - это отпечаток растения. Камень привезли сюда - здесь нет подобной породы. - Откуда? Азами задумывается, подняв к небу голову. - Наверное... Может, из страны Ветра... Неджи не отвечает, следя за бурлящей у его ног водой. Охлаждает ступни, умывает грязное лицо и шею. На том берегу пасутся коровы, и через полчаса их надо будет гнать обратно. А после этого - он знает, - Азами будет сидеть на качеле, пока он попытается поднять её так высоко, словно бы надеется, что она, обретя свободу, улетит, как птица. Он очень надеется, что у них будет хоть крупица этой свободы... Чтобы исполнить то, что он считает своей судьбой, ему нужен лишь маленький кусочек, одно мгновенье свободы... Так проходили дни. Сон в маленькой прохладной комнате на неудобных футонах, короткие и нечастые, но очень сытные приёмы еды, какое-то небольшое дело, выпас скота, обследование мира небольшой фермы, и посиделки на вершине холма. И всё сводится к одному - он лежит ночью на животе, смотрит в окно, как ветер играется с куском дерева на верёвке. Звёзды отражаются в глициниевых глазах, танцуют там сладко-пошлые танцы, которые никто из них не видит. Он медленно засыпает, чувствуя, что Азами ещё не спит, смотря чёрными провалами глаз на изуродованном лице в потолок. Он проклинает Хьюга и Икари... И засыпает... Всё, что сделали они с его судьбой в её лице... Всё - их вина, их наказание невинного... И засыпает.

***

- Азами! Его голос разносится с ветром. - Азами!! У него в руках поношенная голубая юката с бледным истёртым рисунком чёрно-белых птиц. Сегодня с утра, не найдя её рядом, он обратился к Ириму. - Вы не видели Азами? Она нахмурилась, смотря ему в глаза, сжала вместе губы. - А кто это? Ему очень страшно. Он считает, что спит... Но боль от укола о торчащий из стены гвоздь доказывает обратное. Это реальность... Было ветренно. Тучи заволокли небо, и над ними повисло жирное чёрное брюхо дождевой тучи. Их липа облетела, сняла с себя кору, став смехотворно пятнистой. Безумно тихо, только ветер завывает в ушах воем израненного зверья. Бьякуган красуется на его висках вздутыми венами. Он крутится вокруг себя, пытаясь найти её. Нет... Нет, нет, нет! Его разыгрывают, дурят, шутят, обманывают! Азами была! Всегда была, с ним была! Ириму балуется, она не могла забыть свою воспитанницу! Перед его глазами наконец встаёт её хрупкий тонкий стан. Азами! Ноги несут его через каменную насыпь, на тот берег реки, всё дальше от в миг облетевшей липы и старого маленького домика на окраине Страны Огня. Ветер пригибает траву и папоротник, голубая дымка гор впереди пропала в тёмном теле тучи. Азами бежит от него, спотыкаясь, уходит куда-то, как пойманный за хвост сон. - Азами! Она останавливается. Тяжело дышит, явно не привычная к такой нагрузке. Оборачивается на его голос. Неджи обращает внимание на её одежду. Чёрные штаны с широким поясом, бинты выше колена, сумка на поясе, сетчатая майка и несоразмерная синяя куртка. Это... Это одежда шиноби. Он проглатывает ставшую отчего-то вязкой и кислой слюну. - Азами, что происходит? Тьма под полуприкрытыми веками смотрит на него с болью. Рука, нёсшая её юкату слабеет и его ноша оказывается измазана в земле. Он... Он не понимает... Взгляд гуляет по её лицу, пытается хоть что-то понять, осознать... И внезапно цепляется за продольную красную полосу поперёк её горла. Клановый рисунок. - Это клан, да? - Неджи чувствует, как внутри него закипает злоба, раздражение; его маленький милый рай находится на волоске от полного краха, а ей всё равно, хранительнице его рая всё равно, - Ты хочешь вернуться домой, да?! - он срывается, голос дрожит и на висках уже выступают первые набухшие сосуды, - После того, как тебя просто отдали?! Ты хочешь сбежать?! Ты действительно думаешь, что нужна им?! Девочка хмурит свои ассиметричные брови, скалит острые мелкие зубы, касаясь шеи рукой. Она молчит, но молчание её злое. Она опускает голову в каком-то хищном, атакующем жесте, смотря слепыми глазами в сторону. Но Неджи знает, что она видит его, слышит, ощущает. Азами злится, начинает выходить из себя. - Ты действительно хочешь вернуться в клан убийц и наёмников?! Это было последней каплей. Но ничего ни ответить, ни кое-как сослепу сложить печати она не успела. Раздался мощный взрыв, дыхнуло жаром и криком. Медленно обернувшись, Хьюга замечает, как за ним, на севере, всходит солнце. Второе солнце в разы больше и ярче, оно дышит жаром и бросает плевками в небо чёрный пепел, оседающий на его душе. Дом горел. Всё горело. Зарево крови и огня. - Я из клана наёмников и убийц. Так чему ты удивляешься? Неджи не успевает повернуться к ней со слезами на глазах. В миг получает мощный удар в живот, отбрасывающий его назад. Падает на спину и, только открыв глаза, видит занесённый для удара кулак. - Не бей его!! Рука мгновенно останавливается, оказываясь рядом с его судьбой, которая внезапно сделала его жертвой, а себя - хищником. Высокий парень чуть старше него. Но Неджи запомнил только его карие глаза и разрисованное лицо - Светоч поверх левого глаза. И красная полоса на шее. Азами не просто уходит, за ней пришли Слёзы текут ему в рот, в уши. Ему больно во всех смыслах слова. Болит тело, болит его душа и мысли болезненно разрывают ему голову. У Неджи нет сил говорить, ссориться и умолять. Морально уничтожен и раздавлен. - Азами... - Хьюга тянет к ней руку, подставляет ладонь, - Идём домой... Парень со знаком закрывает её собой, готовый ещё раз всыпать зазнавшемуся Хьюге. Икари же снова кривит губы, но на этот раз - болезненно, скорбно. И делает шаг назад. Решающий шаг в их жизни. Азами наступает на пень босыми ногами. И больше ничего не чувствует. Неджи знает - она делает это, чтобы его не видеть. Сердце облилось кровью и оторвалось от аорт, брызнуло кровью ему в глаза и всё закончилось. Рай закончился. Погиб. И он вместе с ним. "Я заберу тебя с собой" - проносятся в голове его собственные слова. Но теперь они кажутся горизонтом - всё дальше, всё невозможней, всё выдуманней. Сзади кто-то касается его затылка, и кроме тихого "прости" незнакомым голосом, он больше ничего не видит. Мир покрывается тьмой, заполняя его, как куклу. Азами и ферма исчезают из его жизни. Делают ее пустой и тёмной. Навсегда.

***

- Неджи? Хьюга молчит, сидя на больничной кушетке. Хиаши проходит, становится перед ним. - Ты точно не помнишь, как оказался в реке? Парень напрягает память. Но ничего: ни чётких образов, ни смутных призраков... Просто выполненное задание, а потом - речная тьма и холод, и он в больнице. Неджи Хьюга потерял память. А вместе с ней - и счастье. И теперь он тот, кто через год, на следующем экзамене, может избить свою сестру, и тот, кто одолеет Узумаки Наруто. Жизнь Неджи Хьюга - это тьма. И в ней погас последний луч света, делая гения Хьюга невыносимым. Он не помнит ферму на окраине Страны Огня, не помнит Ириму, не помнит маленькую изуродованную девочку. Всё под чистую. Всё, что связано с ней, исчезло. И она сама тоже померкла в его памяти и жизни. Азами пропала.

Зачем же гнаться по следам того, что уже давно окончено? Михаил Булгаков, "Мастер и Маргарита"