That Haunts and Sleeps

      Он хочет выжечь слезы, пока не останется даже пара, но они продолжают течь. Он больше не тот ребенок, который был один против целого приюта. Но даже тогда у него была своя магия. В увиденном кошмаре он был ничем не лучше обычного маггла. Его магия не слушалась его. И он смотрел, как его Гарри ломается, пока…       - Том?       В темноте призрачная фигура юноши светится мягче, чем самые нежные, но такие далекие, звезды. Порыв ветра мог в одно мгновение сдуть его силуэт, оставив Волдеморта ни с чем, кроме своей памяти и чужих воспоминаний.       - Они причиняли тебе боль, - шипит Волдеморт, - Эти магглы, с которыми ты жил. Они причиняли тебе боль.       Из-за слез, тело Гарри выглядит бессвязным, размазанным, как какая-то ужасная современная маггловская картина. Из тех, на которых никогда не рисуют людей такими, какие они есть. Просто разноцветные чудовища.       - Ты смог увидеть Дурслей?       Так вот, как их называют. Тех, кто разрывал Гарри на части многие годы. Пока он...       - Где они? - Волдеморт вскакивает с постели, полный решимости использовать поисковой камень или магию крови, чтобы найти этих гнилых Дурслей и заставить их страдать в десять раз сильнее за каждое мгновение, когда они заставляли его крестраж чувствовать боль. Он разорвет им вены, он выколет им глаза, он…       - Зачем?! Чтобы ты убил их?! Ты не можешь!       - Не защищай этих подонков! - Волдеморт шипит. Слезы текут по его щекам, словно желая окрасить прозрачным все, куда попадают, - Я видел, что они делали, и я ничего не мог изменить! Но теперь я с ними покончу!       - Нет! - руки Гарри проходят сквозь руки Волдеморта, точно так же, как руки Волдеморта во сне, и он просто в бешенстве, - В этом нет никакого смысла. Я мертв. Все кончено.       - Но они заставили тебя хотеть умереть.       Глаза Гарри наполняются чистым холодом.       - Говорит тот, кто убил меня.       Волдеморт отступает назад, его колени подкашиваются. По немногу приходит осознание абсурдности и реальности происходящего. Спина Темного Лорда ударяется о шкаф с пузырьками зелий. Они трескаются и рассыпаются, источая дым и ожоги вдоль деревянных полок, когда волшебник сползает на пол.       Смех. Чей это смех? Звуки разрывают его горло, он видит только размытость и эти зеленые огни Авада Кедавра (да, да, именно так он убил его, да.)       Верно. Гарри мертв. И теперь уже всегда будет мертв. Волдеморт никогда не прикоснется к нему, никогда не сможет увести его от той опасности, потому что это прошлое и он мертв. Волдеморт ничего не может сделать.       Магглы заставили Гарри хотеть смерти (непростительно, непростительно!), но именно ОН прикончил Гарри. Он убил его.       - Том?! Том, что ты делаешь?! Приди в себя и отойди от шкафа, эти зелья прожигают твою мантию насквозь! Том!       - Мне жаль, - эти слова вырываются так же легко, как слезы, крики и извращенный смех, - Мне жаль.       Ах, если бы только одни глаза могли убивать. У Гарри, его крестража, тогда был бы потрясающий взгляд настоящего василиска.       - Ты..., - шепчет Гарри, - Ты сожалеешь, что убил меня?       Да. Да. Нет. Да. Он не знает, он запутался и окончательно перестал понимать себя и ситуацию.       - Мне жаль, - повторяет он снова, как будто это единственные слова, которые он знает.       Холодные пальцы проходят сквозь его губы. Эти глаза цвета убивающего проклятия никогда не должны выглядеть такими страдающими, такими человечными по отношению к своему палачу.       Если бы только он мог по-настоящему опереться на эти руки…       - Я здесь, Том. Я все еще здесь.       (Но не совсем).