That Haunts and Sleeps

      Боль, боль, боль, ему никогда не было так больно, когда умирали другие его крестражи. Это потому, что Нагини - живое существо? Первый (живой) крестраж, который он признал своим?       Он ничего не знает, и словно тонет в реве тысячи океанов. Вокруг него все рушится.       Пожиратели смерти и члены Ордена смешались воедино, Волдеморт выпускает заклинания, которые разрывают их на части изнутри, не оставляя ничего, кроме осколков костей и ошметков плоти, которые в конечном итоге превратятся в пыль. Лонгботтом должен умереть. Он должен был сам позаботиться об этом отродье много лет назад, а потом убить Поттеров. Не из-за его крови, а из-за потенциальной угрозы.       Лонгботтом ускользает с какой-то блондинкой. Они, кажется, исчезают в стенах, как фейри, и Волдеморт готов взорвать каждый кирпич Хогвартса, чтобы найти их.       - [Нагини], - он не понимает, что его рев стал змеиным языком, таким искаженным и пронзительным, как звук ножей, вонзающихся в плоть.       - [Нагини!]       Но теперь она не ответит. Она не вернется к нему как странный не-дух, как его Гарри. Он не знает, откуда он это знает. Может быть, это из-за ужасной боли в груди, но он знает. Она больше не вернется.       Она была прекрасна. Она была неизменна. Она была с ним, даже когда он был отвратительным призраком, паразитом, жившим в душах и плоти других живых существ. Даже тогда она считала его великим хозяином. Она никогда не пряталась от него, а только искала его присутствия.       Лонгботтом будет страдать в десять раз сильнее, чем Лорд Волдеморт.       Стены Хогвартса начинают дрожать.       - Том! Том, пожалуйста, не делай этого! Я знаю, тебе больно и ты невыносимо скучаешь по ней, но не трогай Невилла!       - [Скучаю по ней?!] - губы дергаются как в нервном смешке, а колени готовы подогнуться, - [Что ты знаешь обо мне, мой Гарри? Я чувствую все не так, как другие люди. Она была моей, и я отомщу только за то, что потерял!]       Гарри не хмурится, не огрызается в ответ и не кричит. Он только молча парит перед взбешенным волшебником и лишь усталый шепот камнем ударяет того по голове:       - Ты все еще так напуган и так горд? Даже сейчас не хочешь признать, что то, что ты сказал, означает - ты скучаешь по ней.       Неужели ты так боишься быть таким же, как все остальные?       Волдеморт застывает на месте. На этот раз он не может думать. Даже ярость, кажется, временно застыла.       Но он приходит в себя достаточно быстро.       - [Как ты смеешь предполагать, что я так слаб!]       - Волдеморт, который не может смотреть, как маленький мальчик страдает от рук своих родственников. Который не может смириться с тем, что он бессилен, который не может смириться с тем, что его магия бесполезна в такой ситуации. Волдеморт, который разрывает этот замок на части из-за своей змеи, не заботясь о том, кто умирает или живет… ты хочешь сказать, что он не беспокоился о ней?       У него перехватывает дыхание.       Губы Гарри растягиваются в грустной улыбке.       - Неужели, действительно настал бы конец света, если бы ты признался, что можешь заботиться и скучать о ком-то?       Но волшебник ничего не отвечает. Хогвартс, уставший дрожать от нестабильного Темного Лорда в своих стенах, начинает осыпаться каменной крошкой.       - Том, шевелись! - кажется, у Гарри начинается истерика.       Волдеморт едва ускользает от каменного шквала, прежде чем на него обрушивается еще больше обломков. Он видит, как впереди члены Ордена начинают приближаться к нему с поднятыми палочками. Позади себя он видит предателей-Пожирателей смерти. Все остальные последователи, такие верные, как Белла, слишком неподвижно лежат под обломками.       Отлично. Тогда пусть это будет могилой для всех. Если это последняя битва Волдеморта, то пусть они все умрут здесь!       - Не будь дураком, Том! Убегай!       - Лорд Волдеморт не убегает.       - В самом деле? Как насчет моего Пятого курса? В Отделе тайн? Или мой первый год с Философским камнем?       - Это исключения, - всегда исключения с равными себе.       - Нет, ты ужасен в разработке внезапных стратегии, когда находишься в таком состоянии! Всегда действуешь чертовски драматично и глупо. Просто сделай тактическое отступление и возвращайся позже, когда будешь достаточно силен!       - Я достаточно силен! - он взмахивает палочкой в сторону Гарри, в сторону пустого места в чужих глазах.       В этот момент Волдеморт не может слышать и чувствовать ничего, кроме пламени, горящего вокруг него. Поток камней, падающих на него. Далекая прохлада, которую излучает Гарри, даже на расстоянии метра от него.       Что делает Волдеморт? Наставляет палочку на призрака? На не-призрака? Он знает, что больше никогда не сможет причинить Гарри боль.       - Возможно, ты боишься признать, что тебе кто-то нужен, - осторожно говорит Гарри, сияя ярче, чем все пламя вокруг, и каким-то образом громче, чем рушащиеся обломки, - Но я не такой. И я скажу. Ты нужен мне, Том Реддл. Мне нужно, чтобы ты жил. Так что уходи и проживи еще один день, а затем верни свое место, когда восстановишь силы.       На этот раз Темный Лорд не думает. На этот раз волшебник просто следует за ним.