That Haunts and Sleeps

      - Ты настоящий, - выпаливает Том, что глупо, потому что, конечно, Гарри настоящий. Том никогда не мог представить себе кого-то настолько реального, - Твои руки...       Он может притянуть Гарри ближе. Может обнять его и почувствовать дыхание юноши на свой коже. Гарри светится, как полная луна, укравшая свет всего мира, но он телесен. Он - бесконечная возможность. Он - воплощение звезды. Он намного больше, чем мужчина мог когда-либо подумать.       Они смотрят широко раскрытыми глазами друг на друга, прежде чем Том протягивает обе руки, обхватывает лицо Гарри и целует его. Первый поцелуй мимолетен, как прикосновение крыльев мотылька, непродолжителен и нежен. Каким образом это случилось, что его на это толкнуло и был ли он на самом деле?       Том отстраняется и замечает расширенные зрачки в зеленых омутах. Ему остается только поцеловать вновь, чтобы насладиться моментом. Но и потому, что губы Гарри очень холодные. Мужчина желает согреть их, запомнить переполняющее его полностью ощущение. Запомнить губы, которые рассказывали историю Гарри. Он коротко целует в нос, в лоб и снова в губы.       Как Том может думать о возвращении к одиночеству, если теперь он знает, какого это - быть с равным себе?       - Я люблю тебя, - Том целует его снова и снова, - Я так сильно тебя люблю.       Ибо что это может быть еще, как не любовь? Почему он не понял этого раньше? Что частичка его души, та, что в шраме на лбу, любила Гарри Поттера. Что Том любит его сейчас. Желает его целиком. Смог бы он когда-нибудь понять, что хочет разделить вечность с кем-либо, если бы не эта любовь? К юноше, что пришел с другой стороны; к душе, что вернулась ради дара прощения и доброты.       Возможно, у Волдеморта, у которого не осталось осколков души, не было выбора кроме как пасть под этим чувством.       Мужчина не сразу замечает кристальные слезы под своими ладонями: тонкие, влажные дорожки ощущаются маленькими иголками. Тело рядом начинает сотрясать дрожь:       - Ты не можешь... любить меня, Том.       - Но это так! - волшебник касается своим лбом чужого. Ему приходится наклониться, чтобы смотреть ровно в весеннюю зелень глаз напротив, - Теперь я понимаю, что за навязчивое чувство терзало меня до того, как ты вернулся: я нуждался в твоем возвращении. Я не должен был убивать тебя. Мне не следовало делать крестражи. Нужно было просто продолжать заниматься темной магией, открывать новые заклинания, пока я не встретил бы тебя. Может, мне пришлось бы ждать долго или даже несколько раз перевоплотиться, чтобы встретиться с тобой. Но я должен был ценить себя ради тебя.       Все те люди, которых он убил ради крестражей, ради бессмертия и ради власти... Сейчас ему кажется это пустышкой и бессмысленной тратой времени: он мог вместо этого заниматься самосовершенствованием и пытаться найти себе равного. На что было бы похоже это чувство, имей он целую душу?       Гарри начинает дрожать сильнее. Его грустная улыбка исчезает, когда Том сцеловывает слезы.       - Значит, ты сожалеешь об их смерти?       Единственное, о чем Том сейчас действительно сожалеет - это о Гарри. Но, возможно, будь у него целая душа, он мог бы сожалеть и об остальном. Еще одна уверенность формируется в сознании мужчины: он жалеет о том, что позволил своей душе разделиться в первый раз. Не будь его - не было бы других осколков.       - Да.       Глаза Гарри светятся ярче, чем Полярная звезда, и, наконец, он отвечает на поцелуи Тома, обвивая его шею руками.       - Тогда, - он задыхается между поцелуями, - прости меня, Том.       -Что?       Гарри отклоняется, его пальцы легким касанием пробегают по щеке взрослого волшебника.       Подожди. Это конец?       Том отступает на шаг. Сияние фигуры, мгновение назад ослепляющее своей яркостью, начинает стремительно затухать. Маленькие световые дорожки поднимаются от земли к новой луне. Окружающая тьма словно пожирает чужеродный ей свет. Образ юноши, такой родной и привычный, в свете звезд и луны начинает истлевать, как исчезает с наступлением утра туман.       - Нет, - трясется Том, протягивая руку, чтобы прижать Гарри к себе. Удержать. Остановить неизбежное. Но ладонь проходит сквозь, - Нет! Ты же был здесь! Я мог прикоснуться к тебе! Почему?!       Знак даров смерти вытесняет расширенный зрачок, словно выгравированный на темно-зеленом полотне.       - Я заключил сделку, чтобы вернуться к тебе на семь полных лун. Так как условия были выполнены, мне придется уйти.       - Условия?! Какие, к черту, условия?!       Очертания Гарри едва различимы, как рябь от брошенного в озеро камня.       - Я просто хотел спасти тебя, - уже не шепот, но шелест ветра.       - Мне не нужно, чтобы ты спасал меня! - загнанным зверем ревет Том, протягивая руки в попытках схватить почти пустоту, - Мне не нужно прощение взамен твоей жизни!       Ведь Том Реддл не заслуживает того, чтобы его спасали. Но Гарри Поттер заслуживает жизни.       Последние слова слышать уже не кому: юноша бесследно исчез, словно его и не было вовсе.