***
Глаза Чонгука расширились, когда Тэхен показал ему копию брачных обязательств. – Теперь вы мне верите? – требовательным тоном спросил он. – Это может быть подделка, – возразил он, отодвигая документы. Чон принялся шагать по комнате. Все его тело дышало мужской силой, он, несомненно, был очень красив. На какой-то миг Тэхен забыл обо всем и просто залюбовался им. Глядя на его смуглую кожу, Тэхен снова подумал, уж не индеец ли он, но боялся спросить его об этом. Его бешеный темперамент не располагал к приятным беседам. Чонгук бросил взгляд на Тэ. Он скромно сидел в углу, руки были сложены на коленях. Он чуть не рассмеялся – и как только он мог принять его за шлюху? Хорошая порода видна сразу, как любил говорить его брат. Впрочем, этими словами он хотел уязвить Чонгука. – Ну? – взволнованно повторил Ким – Теперь-то вы мне верите? – Я верю, что произошло что-то непонятное, – ответил Чонгук. – И ни один из нас не может доказать другому обратное. Мне очень трудно поверить, что мы с вами мужья, поскольку я не давал своего согласия на брак и вообще понятия не имел об этом! – Насколько мне известно, это была ваша идея! – напомнил ему Тэхен. В волнении он встал и тоже начал ходить по комнате. Складки его накидки шелестели при каждом движении. Золотистые веточки фиалок из пармского шелка очень украшали ее, и Чон внезапно заметил, как омега был прелестен. Он полностью соответствовал своему имени – прекрасный и невинный. Черт побери, и как это он умудряется всегда попадать в какие-то передряги? Первым делом он собирался следующим утром отправить Ким Тэхена обратно домой на том же дилижансе, на котором он сюда приехал. Тайна их предполагаемого брака может подождать. – Так вы не верите мне? – тихо, почти с мольбой спросил Тэхен, глядя на альфу через плечо. – Клянусь, я не стал бы проделывать весь этот долгий путь только для того, чтобы подшутить над вами! – Не надо клятв, – хрипло произнес Чон и кисло улыбнулся. – Это не для омег. Значит, он все-таки поверил ему хоть в чем-то. – Благодарю вас, – пробормотал он. – Однако надо как-то выбираться из этой путаницы. Очевидно, нам следует подать на развод. – Аннулировать брак, – поправил его Тэхен. – Брачные отношения не были осуществлены до конца. – Это можно поправить, – неожиданно хищно улыбнулся Чонгук. Слишком поздно Тэхен прочел в его серых глазах истинное намерение. Он поспешно отступил назад и оказался зажат между креслом и комодом. Чонгук медленно приблизился к нему и пристально посмотрел в его голубые глаза, потемневшие от дурного предчувствия. – Не бойтесь меня, – тихо сказал он. – Я не причиню вам зла. Мягко обняв его за плечи, Чонгук притянул Тэхена к себе. Он был почти загипнотизирован его серо-стальными глазами, зрачки которых сильно увеличились в полутьме комнаты. От него исходил запах мужчины – запах кожи, лошадей и приятного табака. Внутри у него что-то перевернулось. – Прошу вас, – прошептал он. – О чем вы просите? – пробормотал Чон. – Поцеловать вас? В конце концов, мистер Чон, я ваш законный муж, и это мое неотъемлемое право, не так ли? Его рот накрыл омежьи губы так быстро, что Тэхен даже не успел воспротивиться этому. Он вздрогнул от незнакомого ощущения, но губы тут же невольно раскрылись навстречу Чонгуку, и он тихо застонал. Руки Чона все крепче прижимали его к его сильному телу, пока он медленно ласкал ртом его губы. Огонь! Образ всепожирающего пламени сверкнул в сознании Тэхена. Он весь горел под ласкающими прикосновениями рук Чонгука. Тэхен положил руки на его широкие бедра и тут же ощутил ответную дрожь его тела. Шелковистая поверхность замшевых штанов показался ему невероятно чувственной. Тэхен прерывисто вздохнул, когда Чон, наконец, оторвался от его губ, и, прижав руку к сильно бившемуся сердцу, уставился на него широко раскрытыми глазами. – Не смотрите на меня так, – предостерегающим тоном сказал Чонгук. – Иначе я забуду о своем обещании и воспользуюсь ситуацией... Тэхен поспешно опустил глаза, и тень его ресниц упала на розовые щеки. Он надеялся, что альфа не почувствовал в нем ответного возбуждения от его ласк. Да он и сам никак не мог в это поверить! Еще никто не производил на него такого сильного впечатления, как этот загадочный мужчина. Чонгук ничего не рассказывал ему ни о себе, ни о своей жизни, но омегу определенно тянуло к нему. И ему ничего другого не оставалось, кроме как подчиняться собственным чувствам. Только теперь он понял, как глупо поступил, позволив незнакомому мужчине подняться вместе с ним в его комнату. Но омеге так хотелось доказать ему свою правоту! Чонгук смотрел на него не отрываясь, и Тэ с трудом перевел дыхание. – Здесь, в городе, вы не в безопасности, – отрывисто произнес он. – Завтра же утром я первым делом отправлю вас домой на дилижансе. Он жестко взглянул на него. Прошел миг взаимной внезапной страсти, которая чуть было не поглотила Тэхена. Он испытывал смешанное чувство облегчения и разочарования и не мог говорить. – Утром я зайду за вами и провожу до дилижанса, – закончил Чонгук. У двери он остановился и посмотрел на Тэхена долгим и непонятным ему взглядом. – Надеюсь, до утра вы не попадете ни в какой переплет? Тэхен кивнул в ответ, дрожа всем телом. Как только он ушел, омега, шатаясь, подошел к кровати, сел на нее и долго смотрел в окно, пока не стемнело окончательно.***
Резкий стук в дверь пробудил Тэхена от крепкого сна. Он сел в кровати, перекинув длинную косу через плечо. За окном было еще темно. Он уже было подумал, что ему все это только приснилось, как в дверь снова постучали. – Кто там, – осторожно спросил он. – Чон Чонгук. Это имя сразу же подняло его с постели. Торопливо натягивая халат поверх батистовой ночной сорочки, он подошел к двери. – Вы готовы к отъезду? – строго спросил он. – Боюсь, я не успел еще упаковать вещи, мистер Чон, – поколебавшись, ответил Тэхен, – ведь сейчас еще совсем рано, и я подумал... Он услышал, как по ту сторону двери Чонгук раздраженно фыркнул. – Тут вам не Нью-Орлеан! И омеги здесь не спят до полудня, если они, конечно, не развлекают альф по ночам. Тэхен весь вспыхнул, вспомнив, что Чонгук принял его за шлюху. Только теперь ему стало ясно, почему горожане, и в особенности омеги, так вели себя по отношению к нему. – Дайте мне всего пять минут, – попросил он. Вместо ответа он услышал, как Чон повернулся и пошел вниз по лестнице, позвякивая шпорами. Тэхен зажег лампу и оглядел свои вещи, разбросанные по комнате. Как он когда-то гордился своими одеждами! Теперь же некоторые из них выглядели довольно поношенными, другие и вовсе вышли из моды, хотя здесь, в городке Чистый Ручей, они, несомненно, стали бы последним писком моды. Он торопливо надел кружевное белье, простые желтые брюки и белую блузку и застегнул на талии широкий кожаный ремень. Это была его самая удобная одежда для путешествия, которую отлично дополняли кожаные ботинки. Опасаясь, что Чонгуку надоест дожидаться его, он накинул на плечи шерстяную накидку и поспешил из комнаты. В коридоре было темно, свет горел лишь в каморке клерка у входа. Жутковатая тишина царила во всем отеле. Похоже, он был здесь единственным постояльцем. Глубоко вздохнув, Тэхен стал ощупью пробираться по лестнице. Он уже почти достиг первого этажа, когда навстречу ему метнулась темная тень, и он испуганно вскрикнул. Чонгук тут же закрыл ему рот широкой ладонью. – Тс! Мы не должны разбудить клерка! Тэхен кивнул и послушно вышел за Чонгуком на улицу, на свежий морозный воздух. Первые рассветные лучи пробивались над Скалистыми горами. – Зачем вы притащили меня сюда так рано? – недовольно спросил он, протирая глаза. – Я не хочу, чтобы вы опоздали на дилижанс. Ему было немного неприятно услышать столь быстрый и резкий ответ. Оставив Тэ на тротуаре, Чон пошел в отель за его багажом. Самодовольная улыбка заиграла на омежьих губах, когда растерянный Чонгук прибежал назад. – Так вы не уложили свои вещи? – сердито закричал он. – Нет, конечно. Я остаюсь, – уверенно объявил он. Чон нахмурился, его широкие плечи напряглись. Потом он сунул руку в карман и вытащил оттуда несколько монет. Нехотя он протянул их Тэхену. – Вот, этого хватит, чтобы заплатить за дилижанс. – Нет уж, спасибо! – Тэхен оттолкнул его руку, и монеты упали в дорожную пыль. – У меня достаточно денег, чтобы... если я захочу... вернуться в Денвер. Однако, мистер Чон, после долгого размышления я решил все же остаться здесь, в этом городке. Взглянув в лицо альфе, Тэхен понял, что попал не в бровь, а в глаз. – Об этом не может быть и речи! – прорычал он, растирая чисто выбритый подбородок тыльной стороной ладони. – На свете нет ничего невозможного, мистер Чон. И не стоит терять время на уговоры. – Он лучезарно, хотя и фальшиво, улыбнулся ему. – Я не отношусь к тем легкомысленным южным омегам, которых можно так легко испугать. Не смейте даже думать, что вам удастся обмануть меня! Серые глаза Чона потемнели: – Что вы имеете в виду? – Да ведь ясно, как Божий день, что вы просто хотите избавиться от меня, чтобы заполучить мою долю прибыли от Прииска везучего дьявола. Весьма довольный собой, Тэхен увидел, как он слегка покраснел, услышав его слова. – Поскольку мой отец умер, я имею право на его долю в прииске, и я не собираюсь просто так отказываться от нее. – Ах ты маленький... – начал было Чон и тут же замолчал, услышав, как открылась и снова закрылась дверь расположенной рядом аптеки. Понизив голос, он прошипел: – Я уже говорил тебе, что не люблю играть в эти игры. Но если тебе этого так хочется, дорогой, то не забывай, что ты уже не Ким, и все твое имущество теперь принадлежит твоему мужу. Тэхен чуть не поперхнулся. Он совсем забыл об этой пустяковой детали. – Но ты же не веришь, что мы с тобой по-настоящему женаты, – в отчаянии возразил он. – Нет, не верю. Но пока мы не уладим это дело по закону, я предпочитаю действовать так, как если бы мы с тобой действительно были женаты, а это означает, что я имею право требовать исполнения супружеского долга. – С нескрываемым удовольствием Чон оглядел Тэхена с головы до ног. – Исполнения супружеского долга? – заикаясь, пробормотал омега, не веря своим ушам. – Вот именно, дорогой, – ухмыльнулся альфа. – И это не имеет никакого отношения к прииску. О Боже! Тэхен совсем не принял этого в расчет! Одним глазом поглядывая в сторону, откуда должен был появиться дилижанс, он лихорадочно искал выход из положения. Может, Чонгук просто дразнит его? Но нет, что-то в голосе альфы говорило ему, что он совсем не шутит. – Может, мне не придется жаловаться, если ты останешься со мной, – продолжал Чонгук, наматывая на палец золотистую прядь волос Тэхена, выбившуюся из прически, – зимой в горах очень холодно, а ты бы меня согревал. – Тогда спи со своей лошадью, – ядовитым голосом предложил Тэ, указывая на сонного мула, запряженного в повозку неподалеку от гостиницы. – Ну уж нет, – отозвался Чон, поднося к губам завиток его волос, накрученный на мозолистый палец. – От моего мула воняет конюшней, а от тебя пахнет розами. – Не прикасайся ко мне! – Тэхен оттолкнул его руку, невольно дернувшую его за волосы. – Сэр, вы самый грубый мужчина из всех, кого я встречал! Я сожалею о своем приезде сюда! Лучше бы я никогда не уезжал из Миссури! – Так вот откуда у тебя такой очаровательный выговор, – сказал Чонгук. – Из какого ты города? – Индепенденс. – Я мог бы и сам об этом догадаться. – Я говорю совершенно серьезно, – пропустив мимо ушей его колкость, продолжал Тэхен. – Я не собираюсь уезжать отсюда до тех пор, пока не получу свою долю прибыли от Прииска везучего дьявола. Я должен спасти Бель-Монтань! Это наше родовое поместье в Миссури, – уловив немой вопрос во взгляде альфы, неохотно пояснил он. – Это все, что досталось мне в наследство, если не считать прииска. – Бель-Монтань? Что это за название? Звучит как название дешевого французского вина. – Да, это французское название, – фыркнула омега. – В переводе оно означает «прекрасная гора». Дом расположен в небольшой долине, окруженной зелеными холмами и речкой. Это самое красивое место во всем мире. Посмотрев ему в глаза, Чонгук не рискнул ему противоречить. Большого впечатления его тирада на него не произвела, и, вскинув руки, он сказал: – Так возвращайся назад, в свой дом, если он так прекрасен! – Я не могу туда вернуться до тех пор, пока у меня не будет денег, чтобы выкупить его обратно. Так они стояли и спорили, а тем временем улицы понемногу наполнялись прохожими – наступало обычное деловое утро. Нетерпеливо поглядывая в сторону, откуда обычно появлялся дилижанс, Чонгук, наконец, вздохнул и согласно кивнул головой: – Ну хорошо, Тэхен. Ты можешь взять свою долю. От неожиданности он замолчал и уставился на него, не веря, что он так быстро и легко сдался. – Ловушка? – подозрительно спросил он. – В течение месяца тебе придется поработать на прииске и на этот раз не по доверенности, а своими собственными белыми маленькими ручками, мой дорогой. Все, что найдешь, – твое, а когда ты будешь уезжать, я еще добавлю тебе от себя. Либо соглашайся на таких условиях, либо вообще ничего не получишь. – Чонгук язвительно улыбнулся. – Одну неделю, – поразмыслив, сказал Тэхен. – Три, и ни дня меньше. – Две. – Две с половиной. – Согласен! Тэхен по-деловому протянул руку Чонгуку, этот жест он не раз видел у отца, и почувствовал, как шершавые и теплые пальцы Чона обхватили длинные омежьи пальчики. Казалось, они были оба удивлены такому обороту дела, но Тэхен не привык отлынивать от тяжелой работы и отступать перед лицом опасности, а Чон как раз предлагал ему и то, и другое сразу. – Когда мы отправляемся? – весело спросил он. – О черт!***
Сидя в повозке типично по-омежьи, Тэ был похож на привезенную с Востока куклу из прекрасного фарфора. Держа при себе свои невеселые мысли, Чон молча побросал его саквояжи в повозку, понемногу начиная злиться. Судя по утренней погоде, день предстоял холодный. Альфа все еще никак не мог поверить в то, что он принял его безумное предложение. Он изо всех сил старался отпугнуть его от прииска, придумывая самые ужасные ситуации, недвусмысленно намекая на возможную насильственную близость. Но вместо того чтобы поспешно уехать из Чистого Ручья, как это сделала бы любая порядочная омега на его месте, Ким Тэхен умудрился повернуть дело в свою пользу и остаться-таки здесь, рядом с прииском. Только этого еще не хватало! Оторвавшись от погрузки вещей, Чонгук взглянул на дорогу и увидел знакомую лошадь и всадника, приближавшихся к ним по главной улице. Подъехав ближе, всадник приветливо помахал им рукой. Казалось, он не замечал мрачного вида Чонгука. Поравнявшись с повозкой, он снял шляпу перед Тэхеном. – Мистер! Чонгук! Светлые вьющиеся волосы молодого альфы были тщательно зачесаны назад. Ресницы песочного цвета почти не выделялись, делая его бледно-голубые глаза еще больше, чем они были на самом деле. Его нельзя было назвать красивым в том смысле, в каком это в полной мере относилось к Чонгуку, и тем не менее смотреть на него было приятно. На нем были брюки и сюртук из черной шерсти. Цвет одежды прекрасно оттенял бледную кожу. Тэхен понятия не имел, кто был этот молодой человек и почему Чонгук так враждебно смотрел на него. – Брат, сегодня я приехал в Чистый Ручей по делам Божьим. Надеюсь, ты поможешь мне, – заговорил всадник. – Извини, Хосок, но ты и так слишком часто пользовался моей помощью, – резко ответил Чонгук, забрасывая в повозку последний саквояж, который мягко плюхнулся рядом со своими собратьями. Тэхен сердито ахнул от его резких слов и неаккуратного обращения с его вещами, но Чон и бровью не повел, садясь рядом с ним в повозку. Всадник подъехал к повозке со стороны Тэ. Наклонившись к нему, он улыбнулся и довольно тихо сказал: – Простите моего младшего брата, мистер. Иногда он сам не знает, что делает. Но Бог всемилостив и творит чудеса даже с такими зачерствелыми душами, как у Чонгука. Тэхен видел, что в свободной руке Чон Хосок держал Библию. Он ощущал острый дискомфорт, зажатый между улыбавшимся Хосоком и мрачным, сердитым Чонгуком. Должно быть, это и был тот самый проповедник Чон Хосок, о котором он уже слышал. Но ему и в голову не приходило, что такие разные люди, а они были разными, как день и ночь, могли оказаться братьями. – Ты не собираешься познакомить нас, Чонгук? – спросил Хосок. – Неужели отец не научил тебя хорошим манерам? – Оставь в покое Артура, – выпалил альфа. Минута прошла в напряженном молчании, прежде чем Чонгук нехотя произнес: – Познакомься, Хосок, это мой муж. Казалось, Гуку доставило удовольствие видеть изумление на лице брата, и, выдержав долгую паузу, он вкратце объяснил ситуацию, сказав, что его девичья фамилия – Ким. – Сын Кима Ройса? – заинтересованно спросил Хосок. – Да, вы знали моего отца? – живо откликнулся Тэхен, ближе наклоняясь к Хосоку, к неудовольствию своего мужа. Хо откровенно залюбовался красотой Кима, и Гуку это явно не понравилось. – К сожалению, я не знал Ройса лично, но слышал о нем от отца очень много хорошего. – Что-то произошло? – заметив печаль в глазах Тэ, участливо спросил Хосок. – Он у-умер, – с трудом выговорил он, прижимая к губам маленький носовой платочек. Из глаз потекли слезы, но он продолжил: – Все произошло совершенно внезапно. Боюсь, ничего нельзя было сделать. – Примите мои искренние соболезнования. – Благодарю вас, – прошептал он. – А также поздравления по поводу вашего бракосочетания. Хосок явно испытывал определенную неловкость. Очевидно, он ощущал, что между новобрачными что-то было не так. – Ну, вы закончили? – ядовито поинтересовался Чонгук. Удивленный резким тоном Чона, Тэ кивнул. Ему было крайне неприятно, что он был так груб со своим братом, особенно в его присутствии. К тому же Чон Хосок был проповедником! – Куда вы направляетесь? – спросил Хосок у Чонгука. – Назад, на прииск. Короткий был медовый месяц, но у меня слишком много работы. Все трое помолчали. Хосок залюбовался розовыми щечками Тэхена, явно сгорая от желания задать несколько вопросов. Но, видно, он все же прислушался к голосу разума и не стал дразнить Чонгука, быстро попрощавшись с молодоженами. Когда Хо был уже довольно далеко от повозки, Ким не удержался от укора: – Ты просто невыносим! Если ты так относишься к членам своей собственной семьи, то мне еще повезло, что я не отношусь к их числу. Чонгук холодно взглянул на него: – Ты сам не знаешь, что говоришь. Благодари свою счастливую звезду, что ты оказался симпатичнее Хосока. В противном случае, поверь мне, дорогой, ты бы уже давно катился прочь из города! Тэхен открыл было рот, чтобы ответить, но тут же снова закрыл его. Что за несносный человек, этот Чон Чонгук! Возможно, зря он связался с ним и его драгоценным прииском. Впрочем, теперь уже было слишком поздно. Резко дернувшись, повозка тронулась с места и двинулась прочь из города. В конце концов половина Прииска везучего дьявола принадлежала ему, и он не собирался отказываться от своей доли ни ради этого сумасшедшего, ни ради священника.