***
Чон оторвал кусок кукурузной лепешки и с большим удовольствием стал жевать. – Не знал, что ты так здорово умеешь готовить, – промычал он с набитым ртом, слегка подозрительно поглядывая на сидевшего напротив него за столом Кима. Он торжествующе улыбнулся: – Вот видишь, я могу принести гораздо больше пользы, чем ты думаешь, и со мной твоя жизнь на прииске станет намного приятнее. Альфа с сомнением покачал головой и отхлебнул большой глоток кофе из оловянной кружки. – От тебя больше хлопот, чем пользы. После того как он подобрал с тарелки все крошки, омега собрал посуду и встал, чтобы пойти с ней к ручью. – Не замочи одежду, от воды замша испортится, – сказал ему вслед Чон. Тэхен остановился и, обернувшись к Чонгуку, спросил: – Ты знаешь, чей это наряд? У него был задумчивый вид, и он долго не отвечал юноше. – Он принадлежал моей матери, – наконец произнес он. – В нем она была в день свадьбы с Чоном Артуром. – Но ведь Артур уже был женат на Вирджинии! – Обычаи племени арапахо позволяют мужчине иметь несколько жен, если он может себе это позволить, – пояснил Чонгук. – Моя мать – Талый Снег ничего не имела против того, чтобы стать второй женой Артура. Однако Вирджиния была против. Боль воспоминаний затуманила его глаза, и это не ускользнуло от Кима. – Значит, она знала о существовании твоей матери? – Да. Вирджиния пыталась заставить Артура бросить нас с матерью. Она вбила себе в голову, что существование второго сына Артура, то есть меня, представляет угрозу ее собственному сыну, не говоря уже о том, что она просто ревновала... Поколебавшись, Тэхен решился задать еще несколько вопросов. Ему хотелось побольше узнать об альфе, о том, что сделало его таким мрачным и непроницаемым. Он прекрасно понимал, как на него подействовало в детстве враждебное отношение Вирджинии Чон ко второй жене Артура, но причина холодности самого Чонгука к своему сводному брату оставалась для него загадкой. – Вирджинии уже нет в живых, – мягко произнес Ким. – И все прошлое умерло вместе с ней. Почему ты не помиришься с Хосоком? Чонгук пожал плечами: – Мы с Хо никогда не станем друзьями. Слишком большая разница между нами. Он занят спасением человеческих душ, а я одержим идеей сколотить состояние. – Но вы могли бы по крайней мере относиться друг к другу как цивилизованные люди, – сказал Тэ, едва удержавшись, чтобы не добавить, что это Чонгук должен перестать враждовать с Хосоком, а не наоборот. Чон резко поднялся из-за стола. – А почему бы тебе не заняться прииском вместо глупых расспросов? В конце концов, ты ведь за золотом сюда приехал! Тэхен уже хотел выпалить что-нибудь резкое и обидное, но удержался. Зачем? – И когда мы начнем работать в шахте? – вместо этого спросил он. – Вот прямо сейчас и начнем. Чтобы добиться результата, надо как следует поработать. Оставь посуду, потом ее вымоешь. Сейчас мы с тобой спустимся в шахту, только тебе нужно переодеться. В тех саквояжах, что я привез, найдется что-нибудь попрактичнее? Тэхен с огорчением замотал головой. Там были только светские наряды, работать в которых было совсем неудобно. – Тогда возьми что-нибудь из моей одежды. У меня есть еще несколько пар штанов и рубашек. В следующий раз, когда будем в городе, купим тебе пару крепких ботинок. Разложив свою старую одежду на постели, Чонгук вышел, чтобы Тэхен примерил ее и выбрал то, что ему подойдет. С большим сожалением сняв с себя замшевый костюм, Тэхен бережно и аккуратно сложил его и спрятал в сундук вместе с мокасинами. Теперь, когда он знал, кому принадлежат эти вещи, он обращался с ними с преувеличенной осторожностью и почтением. Потом он примерил одну из рубашек альфы, еще сохранившую его запах. Закатав рукава, он заправил ее в штаны, которые были омеге настолько велики, что пришлось подвязать их веревкой, чтобы они не упали. Порывшись в саквояжах, Тэ достал самую крепкую, на его взгляд, пару башмаков, сделанных из верной высокосортной кожи. Он еще ни разу не надевал их. После работы в шахте их можно будет сразу же выбросить, со вздохом подумал Ким, натягивая башмаки на свои забинтованные ноги. Потом он надел старую шляпу, висевшую на стене, подобрал под нее косы. Снаружи Чонгук встретил его взрывом смеха. – Ты сейчас похож на мальчишку, натянувшего на себя отцовские штаны! – Премного благодарен, – кисло отозвался Ким. Он последовал за Чоном и слегка нахмурился, когда он обернулся и сунул омеге в руки кирку. – Сегодня попробуй поработать этой штукой. А перчаток у тебя нет, чтобы защитить руки? Он отрицательно покачал головой, и альфа рассерженно вздохнул. – Похоже, у тебя нет ни малейшего понятия о том, что такое работать в шахте, дорогой. Что ж, узнаешь все на практике, – почти зловеще проговорил он.***
Они подошли к стволу шахты, и Тэхен с трудом подавил дрожь, когда заглянул в ее чернильную непроглядную тьму. Чонгук остановился, чтобы зажечь два фонаря, и сунул один из них в руки Кима. Спускаясь вслед за альфой в холодный туннель, он изо всех сил старался, чтобы руки собственные не дрожали. Они уходили все глубже и глубже в шахту, и колеблющийся свет их фонарей освещал глыбы отработанной породы по стенам туннеля. Тэхен слышал нескончаемые звуки падавших капель воды, разносившиеся эхом по всему подземелью. – А какова глубина шахты? – шепотом спросил юноша, и эхо подхватило его вопрос. – Не знаю. Теперь в ней так много туннелей, что трудно сказать наверняка. Тэхен заметил, что в руках у Чона был моток шпагата, который он постепенно разматывал по мере их продвижения. – А это зачем? – Если мы заблудимся невзначай, то шпагат поможет нам найти обратную дорогу. Голос альфы эхом разнесся по холодному подземелью. Им навстречу из туннеля дул ледяной ветерок, и Тэхен невольно старался держаться поближе к мужчине, его горячему и сильному телу. Света фонарей едва хватало, чтобы видеть на несколько футов вокруг себя. – А долго будут гореть наши фонари? – снова шепотом спросил Ким. – В лучшем случае час с небольшим. Собственно говоря, дольше в шахте не имеет смысла оставаться. Огонь фонарей очень быстро уничтожает кислород, а без света тут под землей недолго и с ума сойти. «Особенно, если ты омега», – подумал Ким. Туннель внезапно стал сужаться, и Тэ почувствовал острое желание повернуться и побежать к выходу из шахты. Нет, он не должен и виду подать, что ему стало страшно. – Да ты весь дрожишь! – сказал Чонгук. – 3-здесь т-так хо-олодно, – заикаясь, ответил Тэхен и тут же искренне удивился реакции Чона. Альфа остановился, поставил свой фонарь на землю и обнял его плечи. – Так теплее? – тихо спросил он. – Да, – приглушенным голосом ответил Тэхен, зарывшись лицом в его фланелевую рубашку. Ему стало так хорошо, что он был готов стоять так целую вечность. – Вот и отлично, здесь и начнем, – сказал Чон, отстраняя его и беря в руки кирку. Подавив разочарование, Тэ поставил на землю фонарь и тоже ухватился за свою кирку, которая оказалась на удивление тяжелой. Замахнувшись, омега почувствовал боль в плечах от напряжения. Чонгук показал рукой на кварцевые прожилки в породе: – Хороший признак! Рядом с кварцевыми месторождениями почти всегда находят золото. Легко взмахнув киркой, он отколол большой кусок породы, упавший к его ногам. Стараясь подражать ему, Тэхен тоже крякнул и замахнулся. Первый удар пропал впустую, после второго от стены отскочил лишь крошечный кусочек. – Если дело так пойдет и дальше, то понадобится целая вечность! – разочарованно воскликнул он. – Вот поэтому, милый, я и колупаюсь здесь уже пять лет, – не прекращая работать, ответил ему мужчина. – А ты думал, что золото просто лежит себе в шахте и ждет, когда мы придем и возьмем его? – Нет, но я не думал, что будет так трудно, – слегка покраснев, ответил Тэхен. – Не так уж это трудно, надо просто привыкнуть. К тому же вдвоем работать куда легче. Ты умеешь петь песни? – Песни? – недоверчиво переспросил он. – Ну да, песни. Так время быстрее бежит, да и ритм помогает работать. – А, понимаю. Тогда начнем с «Братца Жака»? – Начинай с чего хочешь, – пожал плечами Чонгук. Тэхен затянул песню низким дрожащим голосом. Впрочем, у него оказалось неплохое контральто, и вскоре Чонгук с удовольствием слушал его, взмахивая киркой в такт песне. Через некоторое время он снял рубашку, и его мускулистый бронзового цвета торс, покрытый обильным потом, тускло поблескивал в неверном свете фонарей. Чон работал ритмично и с поразительной скоростью, и вскоре Тэхен прекратил свои бесполезные попытки угнаться за ним. Вместо этого он стала петь одну за другой все песни, которые знал. Тэхен с восхищением смотрел, как напрягаются и расслабляются сильные мышцы альфы. Поглощенный этим зрелищем, он не сразу понял, что происходит, когда из-под кирки Чона отскочил какой-то блестящий кусок породы. – Золото! – гортанно воскликнул Чонгук, показывая Тэхену небольшой, величиной с ноготь кусочек золота. – Здесь должно быть еще золото! – Но фонари уже почти погасли, – осторожно заметил он. Холт огорченно кивнул: – Мы еще вернемся сюда, к тому же мне нужна другая кирка. Подхватив рубашку и фонари, он пошел к выходу из шахты. Тэхен хотел поднять кирку, валявшуюся на земле, и чуть не закричал от боли в руках. – Ничего, привыкнешь, – снова пообещал ему Чонгук и, весело насвистывая, направился к выходу. Очутившись на свежем воздухе, Тэхен без сил упал на землю. В эту минуту он ненавидел и шахту, и все, что было связано с работой в ней, но не смел признаться в этом Чонгуку. Альфа был бы просто счастлив отправить его с горы прямиком в штат Миссури, присвоив себе часть Прииска везучего дьявола омеги. Чонгук остановился и посмотрел на омегу. На губах альфы мелькнула торжествующая ухмылка. Он нарочно продемонстрировал самую тяжелую и неприятную часть работы в шахте, чтобы заставить юношу изменить решение. Пока что он не молил его о пощаде. Но рано или поздно это непременно произойдет. – Пойдем, – позвал он Кима. – У нас нет времени на отдых. Сейчас мы наполним фонари керосином и снова спустимся в шахту. – О, ради Бога! – Тэхен с трудом поднялся на ноги и оперся на кирку. – Разве этого не достаточно на сегодня? – Ты хочешь спасти Бель-Монтань или нет? – поддразнил его Чонгук и, не дожидаясь ответа, направился к хижине. Испустив стон отчаяния, он с трудом потащился за ним. Однако его кирка слишком глубоко вошла в землю, и омеге пришлось остановиться, чтобы вытянуть ее. Кирка не сдвинулась с места, несмотря на все усилия омеги. Сделав еще несколько попыток выдернуть кирку из земли, Тэхен в конце концов бросил ее там, где она была. Поглядывая на Тэхена через плечо, Чонгук едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Он не хотел оскорблять юношеское самолюбие больше, чем он это уже сделал. Неужели этот упрямый омега действительно был его мужем? Нет, он никак не мог в это поверить. Тэхен поспешно побежал вслед за Чонгуком, на ходу поддерживая штаны, чтобы они не упали. Шляпа слетела с его головы, и светлые волосы рассыпались по плечам, делая омегу похожего на огородное пугало. – Прежде всего я хочу хорошенько вымыться, – взмолился Тэхен, догнав альфу почти у хижины. – Ты знаешь, где течет ручей, – Чонгук озорно посмотрел на него. – Нет, я хочу настоящую ванну – с горячей водой, мылом и всем, что полагается! – Тэхен сложил руки в красноречивом жесте мольбы. – Если ты принесешь мне немного воды, чтобы я мог согреть ее на плите, то я приготовлю тебе обед. – Ты сделаешь это в любом случае. Ведь мы с тобой поделили все обязанности, – сказал Чонгук. – А что я от этого буду иметь? – подумав, добавил он. Тэхен не знал, что ответить. Чонгук явно намекал на что-то более пикантное, чем кукурузные лепешки. Может, альфа просто дразнил его? – Все, что захочешь, – смело ответил омега, тут же пожалев о своем безрассудстве. Он внимательно посмотрел на него. Какое-то время они оба молча смотрели друг другу в глаза. Чонгук почувствовал, что начинает возбуждаться. – Только ради твоих голубых глаз я принесу тебе воды, – пробормотал он наконец. Без дальнейших разговоров Тэхен поспешил в хижину и с нетерпением ждал, пока Чонгук принес юноше несколько ведер воды. Потом он согрел воду на плите и наполнил почти до краев большую деревянную лохань, стоявшую в углу хижины. С удовольствием поглядывая на парок, поднимавшийся от горячей воды, Тэхен выставил Чона за дверь и завесил окно старой рубашкой, чтобы спокойно раздеться и с наслаждением нырнуть в горячую воду с куском лавандового мыла, привезенного с собой. По коже побежали мурашки, и он с наслаждением стал намыливать голову, смывая с волос липкую грязь. Потом Тэхен погрузился в воду по самый подбородок. Боль в теле стала незаметно стихать. Он вздохнул, с удовольствием ощущая себя снова чистым и свежим. На поверхность всплыли бинты, и Тэхен выбросил их на пол. Осмотрев свои пораненные ступни, он пришел к выводу, что раны почти зажили благодаря врачеваниям Чонгука. Внезапно по его обнаженным плечам пробежала струя холодного воздуха. Тэхен резко сел, расплескивая воду через край лохани. Встревожено оглянувшись, он увидел улыбающегося альфу, стоявшего в дверях. – Я пришел напомнить тебе о твоем обещании, – неторопливо произнес он. – Кажется, ты сказал, я получу все, что захочу? – Вон отсюда! – Тэхен швырнул в него башмаком, стоявшим рядом с лоханью, но не попал, и стал нашаривать рукой второй башмак. Чонгук захлопнул за собой дверь. – Не зли меня, Тэхен-а, не надо этого делать. Поспешно прикрыв грудь мокрыми волосами, Ким смотрел на него широко распахнутыми глазами. – Хочешь напугать меня? Не выйдет! – Милый, я просто хочу, чтобы ты дрожал не от страха, а от нормального, старого как мир, вожделения. Чонгук уселся на кровать и стал стягивать мокасины, швыряя их по очереди в угол хижины. – Еще минуту, и я закончу мыться. Тогда и ты сможешь принять ванну, – в бессильном отчаянии пробормотал Тэхен. – Э нет, дорогой, мы так не договаривались! Ты сказал «все, что захочешь»? Так вот, сейчас я больше всего хочу забраться к тебе в лохань. – Да ты с ума сошел! – воскликнул Ким, убирая с лица пряди мокрых волос. – Где твой дух авантюризма, Тэхен-а? – с мягким укором в голосе произнес альфа. – О-о-о! – он попытался достать одежду, не вставая из лохани, но у него ничего не получилось. Чонгук хмыкнул, стягивая с широких смуглых бедер штаны, и Тэхен тут же отвернулся. Он не носил нижнего белья. Тэхен не слышал его мягких шагов, но чувствовал всей кожей приближение альфы. Замерев, он сидел в лохани, сжав руки в кулаки на случай возможной обороны. Сердце его сильно билось, и во рту стало сухо. – Подвинься чуть вперед, – скомандовал Чонгук низким гортанным голосом. Скрестив на груди руки, Тэхен подчинился ему. Подняв в лохани волну горячей воды, Чон уселся позади него, и омега тут же ощутил прикосновение его голых ног. В лохани едва хватало места для двоих, и Чонгук посадил Кима себе на бедра так, что твердая плоть альфы уперлась в юношеские мягкие ягодицы. Их обоих окутывал густой пар. Чонгук обнял парня сзади за плечи и притянул к себе. –М-м-м, – промычал он, отводя волосы в сторону и целуя его правое плечо, – от тебя пахнет луговыми цветами. – А от тебя воняет козлом! – Тэхен ударил по воде кулаком и вскрикнул от неожиданности, когда вода брызнула ему в лицо. Чонгук хрипло рассмеялся и еще крепче обнял юношу. – Не упрямься, – прошептал он ему в самое ухо. – Я просто хочу поближе познакомиться с моим новым напарником. – Так я тебе и поверил! – сквозь зубы процедил Тэхен, пытаясь ударить локтем в его твердый как камень живот. – Знаю я таких, как ты! – Знаешь? – задумчиво протянул Чонгук, прижимая локоть парня и покусывая мочку уха. – Это интересно. – Перестань! – Омега изо всех сил пытался освободиться из объятий альфы, но безуспешно. – Я не хочу! – Маленький лжец, только этого ты и хочешь от меня с тех пор, как очутился здесь, и ты сам знаешь об этом. – Чонгук повернул его голову к себе за подбородок и посмотрел в глаза. – Не станешь же ты отрицать, что я тебе нравлюсь? – О, ты самый невыносимый, самый самодовольный... Он прервал тираду омеги страстным поцелуем, раскрывая его губы языком. Одновременно рука альфы нашла сосок и стала ласкать его, пока он не затвердел от возбуждения. Тэхен выгнулся и застонал, все еще пытаясь сопротивляться незнакомому ощущению страстного желания близости, от которого все его тело трепетало. – Тэхен, ты же знаешь, что мы оба хотим друг друга, – нежно прошептал Чонгук. – Так зачем же противиться природе? К тому же, вспомни, ведь ты мой законный муж и теперь принадлежишь мне.