***
Тук-тук-тук! Тэхен сонно пошевелился в кресле, где заснул, читая запылившийся томик Шекспира. Стук повторился, на этот раз более настойчиво, и Чон с трудом разлепил веки, протирая глаза кулаком. Где это он? Ах да, в доме Хосока. Прежде чем лечь спать, он взял у него единственную светскую книгу, которая оказалась шекспировским «Макбетом». Внезапно он вздрогнул, почувствовав на себе чей-то взгляд. Тэхен вспомнил, что не занавесил окно и встал, чтобы задернуть портьеры. Как только он подошел к окну, чья-то темная тень заскреблась по стеклу. Тэхен едва удержался от крика, узнав огненно-рыжую копну волос и бледный овал лица. – Наконец-то! – проворчал Пак Чимин, опираясь о подоконник. – Ты спишь так, что тебя и пушками не разбудишь! – Что случилось? – Тэхен понял, что Пак пришел по срочному делу, и его сердце пронзил страх. – Что-нибудь с Чонгуком? Чимин поднял руку, приказывая Тэхену говорить как можно тише. – Он упрям, как взбесившийся медведь! Врач не разрешает ему вставать с постели, но Чонгук не хочет оставаться у меня! А ведь его рана никак не заживает! Тэхен услышал неподдельную озабоченность в голосе Чимина, и его глаза расширились от страха. – Но ты, цыпленок, не волнуйся! Чонгук-и выживет, и не в таких переделках бывал, Бог тому свидетель! Но мне ужасно трудно успокоить его и удержать в постели, чтобы рана стала наконец заживать. – Так в чем же дело? – нахмурился Тэхен. Пожав плечами, Пак неохотно произнес: – Он хочет видеть тебя, но не говорит зачем. Впрочем, это не мое дело, конечно... – Вот именно, – жестко сказал Тэхен. Слова Чимина обрадовали его. Значит, он нужен Чонгуку! Он хочет видеть его! Неужели соскучился? Неужели он перестал быть для него лишь партнером и обузой? – Я только возьму накидку, – сказал он, поворачиваясь к гардеробу. Слава Богу, он еще не разделся перед сном и теперь был практически готов выйти на улицу. – А как же Хосок... – вдруг остановился Тэхен. – Да провались он пропадом, этот священник! – прошипел Чимин. – Вылезай через окно! Но сначала взбей постель так, как будто в ней кто-то спит! Слишком большой риск для Чонгука, если кто-нибудь узнает правду. Неохотно подчинившись, Тэхен засунул под одеяло вторую подушку, завернув ее в свою ночную сорочку. Потом он прикрутил лампу, взял накидку и выбрался наружу через окно, которое оставил открытым, чтобы вернуться в комнату тем же путем. Было прохладно, и Тэхен, натянув на голову капюшон, поспешил вслед удалявшемуся Паку. Через несколько минут он уже был у постели Чона. О, как он тосковал по нему! Его сердце сжалось от боли при виде метавшегося в лихорадочном бреду Чонгука. Он с немым укором посмотрел на Чимина, но тот лишь пожал плечами, заявив, что доктор сделал все, что мог. Как только он мог оставить Чонгука, поручив его заботам этого ненадежного омеги! Тэхен сам должен был ухаживать за ним! Не давая волю гневным слезам, он уселся поближе к альфе. Взяв влажную тряпку из миски с теплой водой, стоявшей на ночном столике, он обтер горячий потный лоб Чонгука. – Это ты, Тэхен? – произнес альфа, облизывая сухие губы. Он тут же склонился к нему, готовый обнять и поцеловать его, но присутствие Чимина остановило его порыв. – Да, это я, я здесь, Чонгук... Открыв глаза, он взглянул на Тэхена и заговорил неожиданно ясно и отчетливо: – Прииск, Тэхен! Мы должны спасти его! Он поморщился от боли, и Тэхен, к своему ужасу, заметил, что кожа вокруг раны заметно покраснела и воспалилась. Гангрена! Словно читая его мысли, Чимин подошел сзади к Тэхену и тихо проговорил ему на ухо: – Доктор говорит, нужна ампутация, но Чонгук и слышать об этом не хочет. В ужасе Тэхен схватил здоровую руку Чонгука, и его захлестнула волна жгучей жалости и желания защитить своего альфу. – Чонгук, – сказал он на удивление ровно и спокойно. – Скажи, что я должен для тебя сделать. Казалось, он вздохнул с облегчением, и Тэхен внутренне возликовал. Если он даже и не любил его, то уж доверял наверняка! Пока этого было достаточно. – Найми человека, который сторожил бы шахту, – сказал он, и хотя голос его дрогнул, в нем отчетливо слышалась упрямая настойчивость. – Тэхен посоветует тебе подходящего.... – Но у меня нет денег, Чонгук. – Тогда я сам позабочусь об этом, – резко вмешался Чимин, не обращая внимания на возмущенного Тэхена. – Это слишком важно сейчас, – с трудом выговорил Чонгук, закусив от боли губы. – Не время ссориться, мои милые омеги... Он слабо улыбнулся, и Тэхен сдержался, хотя ему очень не понравились слова альфы. «Мои милые омеги»? Как он смел ставить его на одну доску со... со шлюхой! Засмеявшись, Чимин наклонился через плечо Тэхена и похлопал по здоровой руке Чона: – Не волнуйся, мой хороший. Мы справимся! Коротко кивнув, Чонгук закрыл глаза. Разговор полностью исчерпал его силы. Тэхен с сожалением отпустил его руку и встал. На лице его было написано глубокое горе, когда он обернулся к Чимину. – Он верит, что я выполню его поручение, – проговорил он, – но как я могу думать о прииске, когда его жизнь в опасности? Что-то похожее на сочувствие промелькнуло в зеленых глазах Пака. – Ты его муж, ты обещал быть верным ему. Любить, почитать и слушаться во всем, помнишь? Тэхену вовсе не хотелось вспоминать свое бракосочетание по доверенности. Безутешно склонив голову, он стиснул руки так, что кожа на суставах побелела от напряжения. – Должен же быть какой-то другой выход из положения! – вырвалось у него. – Выход? – Ну да, я не хочу нанимать в сторожа какого-нибудь пьяницу! Всем известно, что в городе не осталось ни одного более или менее трудоспособного альфы. Они все уехали в горы, на прииски, за серебром. Так кого же я смогу найти? Пьяницу или мошенника? – Ты прав, – сказал Чимин с уважением взглянув на Тэхена. – Так что же ты предлагаешь? Тэхен на минуту задумался. – Я знаю, что надо делать! – радостно воскликнул он, вспоминая свое обещание свозить Юнги на прииск. – У меня есть друг, которому очень хочется побывать на прииске. Наверняка мы с ним вдвоем сумеем посторожить шахту в течение нескольких дней. – Вдвоем? – возмущенно произнес Чимин, – Лучше втроем! Когда до Тэхена дошел смысл его слов, он даже открыл рот от удивления: – И Вы? – А почему бы и нет? Я отлично умею заряжать пистолет и неплохо стреляю, когда это нужно. К тому же я уверен, что ты и твой друг привыкли к более благочестивым занятиям вроде чтения молитв и выслушивания городских сплетен на вечерах омежьего клуба. Увидев самодовольную ухмылку Чимина, Тэхену ужасно захотелось, дать ему пощечину, но он вспомнил просьбу Чонгука и сдержался. Значит, он поедет в компании тихой церковной мышки и городской шлюхи! Какие еще невероятные сюрпризы готовит ему судьба?***
– Тэхен, Вы уверены, что хотите ехать? Уловив неподдельную заботу в словах Хосока, Тэхен был глубоко тронут, и сейчас ему больше всего на свете хотелось рассказать пастору всю правду. Но Чимин очень настойчиво просил никому не открывать своих планов. Они с Юнги придумали отличный предлог – съездить в Чистый Ручей, чтобы навестить престарелую тетушку Мина. И Мин Пруденс, и Хосок удовлетворились этим объяснением их отъезда из Оро. Тэхен знал, что если бы хоть один из них заподозрил истинную причину, то просто не пустил бы никуда этих безрассудных молодых омег. С ослепительной улыбкой он солгал: – Ну конечно, хочу! Что толку сидеть здесь, дожидаясь возвращения Чонгука? Мне надоело, что все меня жалеют! Я лучше поживу вместе с Юнги у его тетушки Клары, пока Чонгук не приползет обратно на коленях! Недоверие сквозило во взгляде Хосока, но он ни чего не сказал. – Может быть, я все-таки провожу Вас? Мало ли что может случиться в дороге! – Чепуха! Всего несколько миль по отличной дороге! К тому же поездка с молодыми омегами вызовет в городе ненужные для пастора сплетни. – Полагаю, Вы правы, – сказал Хосок слегка озадаченно. – Спасибо, что помогли собрать мои вещи. А вот и Юнги! Встав на цыпочки, Тэхен по-родственному поцеловал Чона в щеку, краем глаза глядя на подъезжавшую повозку. Пока Хосок грузил его вещи, Тэхен уселся рядом с Юнги, завязывая под подбородком ленты шляпки. Почувствовав что-то твердое у своего бедра, он с удивлением увидел тяжелый пистолет, спрятанный в складках накидки Юнги. Хитро улыбнувшись, Мин повернулся к Чон Хосоку и любезно распрощался с ним. Когда повозка, управляемая Юнги, скрылась в облаке дорожной пыли с глаз Хосока, Тэхен дала волю своему удивлению. –Ты действительно готов к приключениям! – Именно этого я и хочу, – подтвердил Юнги, хлопая по кожаной кобуре у пояса. – Этот пистолет принадлежал моему отцу. Когда он погиб на войне, командование прислало пистолет нашей семье вместе с благодарственным письмом и соболезнованиями по поводу его гибели. В семье не было альф, но мать все же сохранила пистолет. Потом я выкрал его и спрятал у себя в комнате. Мне всегда хотелось быть похожим на Марту Джейн Берк или еще на кого-нибудь в этом же роде! – На кого? – Разве ты не слышал о Джейн-Сорвиголова? Она не хуже альф владеет оружием и без раздумий пускает его в ход! Любой, обидевший ее, горько сожалеет об этом, когда на его голову обрушивается ее неудержимый гнев! Слушая рассуждения друга, Тэхен совсем по-другому взглянул на него. Сын Мин Пруденс оказался вовсе не таким, каким он его себе раньше представлял – немного ханжой, немного церковной мышкой, вполне довольным собой и своей жизнью. О нет, Юнги совсем другой! Когда, уже за городом, их повозку нагнал Чимин верхом на лошади, Юнги скорее удивился, чем возмутился появлением путаны. Казалось, Чимин собрался на прогулку. На нем был нарядный костюм для верховой езды из зеленого бархата и изящная шляпка, украшенная страусовым пером. Зачесанные на одну сторону волосы рыжей волной ниспадали до плеч. Глядя на удивленных друзей, он широко улыбнулся, показывая ровные белые зубы. – Готовы, господа? Он придержал свою горячую белую кобылу и пустил ее бодрой рысью позади повозки. – Я еще никогда не разговаривал с падшими омегами! – наклонившись к уху Тэхена, горячо прошептал Юнги. – Никогда? – раздалось позади, и Чимин подмигнул смутившемуся Юнги. – Что ж, котёнок, теперь у тебя есть такая возможность. У нас впереди еще не сколько часов езды, так что можем поболтать, чтобы скоротать время. Юнги не почувствовал сарказма в словах Чимина, но Тэхен прекрасно уловил его. – О, у меня столько вопросов! – выпалил Юнги и в испуге замолчал, когда Пак расхохотался, хлопая себя по бедрам. Тэхен боялся, как бы они не наткнулись на кого-то из знакомых на долгом пути к прииску, поскольку было бы трудновато объяснить присутствие Чимина в их компании. Оставляя милю за милей позади, все трое постепенно успокоились и стали наслаждаться необычно теплым осенним днем. Чимин развлекал молодых омег правдивыми, как он клялся, историями о самых интересных клиентах. Не называя имен, он рассказал, как однажды его пение слушал один из самых богатых и знаменитых людей Америки, а в другой раз он получил за свое пение золотой соверен от одного из настоящих европейских монархов. Тэхен весьма скептически отнесся к рассказам Чимина, но Юнги ахал и охал, особенно когда Пак вынул из-за блузы соверен, аккуратно просверленный и надетый на золотую цепочку. – Он настоящий! – заверил он их, кусая монету в подтверждение своих слов. Потом он снял с шеи свою драгоценность и дал посмотреть Юнги, пока Тэхен, взяв у него вожжи, правил лошадьми. – Ах, как романтично! – вздыхал Юнги, представляя себе очарованного короля, пусть даже все было не так, как говорил Чимин, омега сомнительной репутации. Юнги, конечно же, был романтической натурой, хотя и восторгался дерзкими похождениями какой-то бандитки Джейн. Чимин уже заканчивал свой очередной рассказ о том, как однажды ему пришлось спрятать в своей спальне пару грабителей, которые обчистили банк, и нагло врать представителям властей о том, в какую сторону они убежали, когда маленькая экспедиция добралась до небольшой долины. Приподнявшись со своего места в повозке, Тэхен испуганно вскрикнул. От хижины осталась только груда дымящегося пепла и несколько печных кирпичей. Кто-то сжег хижину дотла! И очевидно, совсем недавно, судя по дымящимся углям. – Это серьезное предупреждение, – мрачно заметил Чимин. Тэхен почувствовал, как слезы потекли у него из глаз. Хижину можно было восстановить, но вот драгоценный замшевый костюм, который принадлежал матери Чонгука, сгорело безвозвратно! Гнев охватил его. Он спрыгнул с повозки и побежал через луг к пепелищу. Его спутники встревожено следили за ним взглядом. Тэхену удалось найти только оплавленный кусок железа, бывший когда-то замком. Это было все, что осталось от сундука. Сгоряча взяв его в руки, Тэхен тут же вскрикнул от боли – он был еще таким горячим, что обжег ему пальцы. Чимин подбежал к нему и с силой оттащил от пепелища. Шлейф накидки Тэхена начал уже тлеть, и Пак, ни минуты не колеблясь, снял с себя дорогую шляпку и стал ею гасить дымившуюся ткань. На полпути к повозке к ним подбежал Юнги. – О, Тэхен, какое горе! Чон какое-то время оцепенело смотрел на своих спутников, затем бросился в объятия Юнги и зарыдал от чувства невосполнимой утраты. – Кто это сделал? – гневно вскричал Тэхен, не обращая внимания на попытки Юнги успокоить его. – Кто мог совершить такое преступление?! Чимин показал ему оплавленный, но вполне сохранивший форму звезды оловянный значок, который он нашел в траве. – Это не кто-нибудь... Иногда власть сама худший обидчик. Повернувшись к Чимину, Тэхен выхватил значок у него из рук. Уставившись на него покрасневшими от слез глазами, он неожиданно так грязно выругался, что Юнги ойкнул, а Чимин усмехнулся. – Ему это не сойдет с рук просто так! – поклялся Тэхен. – Кому? – хором спросили его спутники. – Реду Гаррету! Он хочет заполучить прииск, но, клянусь Богом, ему придется сначала убить меня! Казалось, даже Чимин испугался этих слов Тэхена. – Милый, но я ведь не говорил, что... – Какая разница, откуда мне это известно. На сколько я понимаю, тебе ни к чему ругаться с Гарретом. И я не жду помощи ни от тебя, ни от Юнги. Я все сделаю сам! Внезапно Тэхен вспомнил о шахте. Встревожено посмотрев в сторону открытого ствола, он увидел, что там все было как прежде. Похоже, в шахте никто не успел побывать. – Ну, что мы будем делать теперь? – обеспокоено спросил Юнги. – Я остаюсь здесь, – сказал Тэхен. – Ничего со мной не случится, если я проведу одну ночь под открытым небом. – Со мной тоже, – отозвался Чимин, беря в руки ружье, висевшее у седла. Поколебавшись секунду, Юнги тоже пошел к повозке за своим пистолетом. – Вдруг он мне еще понадобится? – мрачно произнес он, помогая Тэхену и Чимину устроить лагерь для ночлега.