Двумя месяцами ранее.
Гермиона уверенно ступала по вымощенному тротуару Галлоуз-лейн, но ощущала, что её ладони вспотели. Она твердила себе, что бояться нечего — этих мужчин она знала ещё со школы и сразу же заметила бы, если они что-то заподозрили. Как только Гермиона повернула за угол, то заметила вывеску «Виселица» и в тот же миг её охватила паника. Во всяком случае Тео будет там — единственный человек, который всё же поддерживает её, хоть и тайно. Гарри отвёл ей всего неделю на подготовку. Теодору Нотту понадобилось целых шесть недель, чтобы убедить Малфоя и остальных разрешить Гермионе вести для них бухгалтерию и работать по вечерам за барной стойкой. Всякий раз, когда она видела Тео в кабинете Гарри, он выглядел довольно напряженным, словно ставил на кон многое, помогая им. Насколько она знала, его жизнь под угрозой из-за того, что он «крот» Гарри. В тот день неделю назад Гермиону вызвали в кабинет Гарри, Теодор вежливо кивнул ей и серьёзно сообщил: «Ты принята, Грейнджер. С этого момента начинается напряжённая работа» Гарри так и не выяснил, по какой именно причине Тео согласился на предложение. Но у сделки были особые условия: значительная сумма денег и свобода для него и его возлюбленной, в обмен на помощь Гермионе получить работу в пабе. Ей предстояло собрать достаточно сведений о незаконной деятельности наркогруппировки, лидером которой, по всей видимости, был Малфой. Хуже всего было то, что оборот наркотических веществ осуществлялся в маггловском Лондоне. — Мы засадим его за решётку на годы, — сказал ей Гарри. — Гермиона, мы сможем посадить их всех на долгие годы. Если бы только Гарри полностью осознавал, о чём он просит её. По сути, шпионить и добывать сведения о запрещённых веществах и местах их сбыта. Чем больше доказательств девушка сможет собрать, тем больше времени эти люди проведут за решёткой. Но они знали её, поэтому получить информацию будет нелегко. Гермиона знала, что они никогда не будут настолько доверять ей. Грейнджер догадывалась, что её пытались запугать, ведь они хотели взглянуть на неё снова, прежде чем дать ей должность бухгалтера. Они доверяли Тео и его суждениям. Если бы они только знали, как сильно это доверие однажды будет подорвано. Три тихих удара. Гермиона задержала дыхание. Она услышала, как лязгнул засов входной двери паба. Услышала скрип двери, медленно отворившейся во тьму. Лицо, которое она не видела более десяти лет, выражало лишь злобу. Он был выше, чем она помнила, и теперь у него была жёсткая щетина с слегка заметной проседью. Впрочем, его усмешка не изменилась за годы, и она ощущала, как его глаза, скрытые козырьком кепки, с отвращением разглядывали её с ног до головы. — Смотри-ка, — произнёс Грегори Гойл, посторонившись и жестом приглашая её войти. — Ты совсем не изменилась. Гермиона глубоко вздохнула, прежде чем переступить порог. Она не смотрела ему в глаза, а когда проходила мимо него почувствовала отчётливый запах табака и виски. От этого запаха ей захотелось блевать. Она подошла к двойным дверям, расположенным всего в нескольких футах от входа. Гермиона толкнула одну из массивных дверей, и в свете мерцающих ламп она заметила… — Ты зря так думаешь, клуб будет… —… никто не узнает, наши имена не буду фигурировать… Дверь, которую она толкнула, скрипнула. Все голоса стихли. В поле зрения одновременно появились три фигуры, все они сидели вокруг небольшого круглого стола, а в воздухе вокруг них клубился сигаретный дым. Дурманящий дым. — Нашёл бродяжку на улице, ребята, — почувствовав, что Гойл стоит у неё за спиной, Гермиона скривилась от звука его голоса. — Куда её? Гермиона сразу заметила Тео. Он лишь слегка кивнул ей. — Я так понимаю, нам не нужно представляться, Грейнджер? — серьёзным тоном спросил Теодор, вставая из-за стола вместе с двумя другими, одёргивая жилетку и кепку, выпрямляясь. — Она прекрасно знает, для чего её сюда позвали, — произнёс Гойл, стоя позади девушки. — И если она будет делать то, что велено: нальёт пару пинт, не будет мешать нам и будет вести наши бухгалтерские книги правильно и чисто, то больше не о чем разглагольствовать. — Мне всё равно это чертовски не нравится, — сказал Блейз Забини низким голосом, сложив руки на груди и мрачно глядя на Гермиону. — Она мне никогда не нравилась. Не понимаю, почему я должен ей доверять. Ещё никогда Гермиона не чувствовала себя более ничтожной и более уязвимой. Она убьёт Гарри. Ничего не выйдет. Грейнджер начала всерьёз беспокоиться за свою безопасность, потому что рано или поздно они раскусят её. Они принадлежали к тёмной и опасной категории людей. О их злодеяниях последние десять лет ходили разные слухи, но в них мало кто верил. Их имена уже давно стали синонимом сомнительных сделок и других незаконных и опасных действий, но доказать ничего не удавалось. Они хитры. Они бессердечны. Они — Слизеринцы. И самым ужасным из них был тот, кто, как она чувствовала, заглядывал ей прямо в душу. Он уже успел оценить её, она знала это. Он уже попытался разгадать её и понять скрытые мотивы девушки. Он был умён, и она понимала, что ей предстоит прилагать вдвое больше усилий, чтобы он так и остался в неведении относительно истинной причины её нахождения здесь. Драко Малфой был бессердечным ублюдком. Неизвестно, что он сделает с ней, если узнает, что она находилась там под прикрытием, чтобы разрушить всю его жизнь. — Это не тебе решать, Забини. Глубокий тон его голоса пронзил всю её нервную систему, заставив перевести дыхание. Гермиона судорожно сглотнула, стараясь не выдать нервозности, пока её сердце бешено колотилось в груди. Лёд. Его глаза были совершенно ледяными, когда он смотрел на неё. Малфой не сводил с неё глаз из-под козырька кепки, прикуривая сигарету. Это только усиливало его мощь. Он был таким высоким и широкоплечим, что Грейнджер с трудом узнала в нём долговязого, худощавого мальчика, каким помнила его со школы. Он сильно изменился, стал совсем другим, и это пугало её. И почему он носит кепку? Чтобы скрыть свою личность? Эти вопросы стояли на первом месте в её списке, но она была слишком напугана его присутствием, чтобы задать их. Когда это он успел стать таким устрашающим? — Откуда нам знать, что ей можно доверять? — Забини тоже смотрел на неё, только его взгляд, казалось, не проникал сквозь неё, как взгляд Драко. Чёрт. Её не должны разоблачить так быстро. Если бы они почувствовали хоть малейшее сомнение с её стороны, всё было бы кончено. Ещё до того, как всё началось. Гермиона ощутила, как страх полностью поглощает её. Страх перед тем, что они сделают с ней, если узнают истинную причину её интереса к этой работе. На мгновение воцарилась тишина, в воздухе повисло напряжение. В конечном счёте всё зависело от его слова. Это был признак его заслуженного уважения. А ещё — страха, которым был пропитан воздух вокруг. — Если она солгала, я сам её убью, – его голос был низким и пугающе серьёзным. У Гермионы на мгновение замерло сердце. Она наблюдала, как он пристально смотрит на неё, делая последнюю затяжку и выпрямляясь. Он выпрямился и чуть не врезался в верхнюю часть дверного проема, к которому прислонялся. Малфой бросил на неё последний пристальный взгляд. Его глаза осматривали её с ног до головы. А потом он ушёл, его пыльник развевался за ним, и Грейнджер была не единственной, кто вздохнул с облегчением. Теодор немного нервно переминался с ноги на ногу рядом с ней, несомненно, испытывая не меньшее облегчение из-за того, что её первая встреча с Драко Малфоем после войны прошла, похоже, вполне успешно — на что они оба надеялись. — Он уже много лет не говорил о том, чтобы убить кого-либо собственноручно, — высокий, темноволосый мужчина наклонился к ней и прошептал. — На твоём месте я бы считал себя исключительной. И когда его серые грозные глаза снова промелькнули в её памяти, Гермиона поняла, что последнее, что она сейчас испытывает — это чувство своей исключительности. Грейнджер чувствовала только страх. Драко Малфой — или тот, кем он сейчас был, — заставил её почти броситься наутёк. Почти.***
— Ему не удастся меня запугать, — заявила Гермиона почти шёпотом, как только Тео вывел её обратно на улицу из паба. — С Драко Малфоем не стоит шутить, Грейнджер, — он повернулся и пристально посмотрел на неё из-под козырька кепки, отбрасывая на девушку большую тень. — Отнесись к его словам серьёзно. …я сам её убью… Холодок внезапно пробежал по её спине, но она решила не придавать этому значения. — Что ещё мне следует знать? — спросила Гермиона, наблюдая, как Теодор прикуривает сигарету и жестом приглашает её следовать за ним. — Кажется, Гарри не сообщил мне несколько незначительных деталей. В ответ Теодор издал слабый саркастический смешок. — Неужели он не… блядь, просто… — Нотт остановился и взглянул на неё из-под козырька кепки, скрывающей его лицо от света уличного фонаря. — Послушай, — он сделал ещё одну затяжку сигареты, выдохнув дым. — Он не будет с тобой разговаривать, и уж точно не будет смотреть тебе в глаза. Гермиона прекрасно понимала, про кого говорит Тео. — Уверен, он даже не посмотрит на тебя, — ещё одна затяжка и кольцо дыма. — Этот человек — чёртова закрытая книга и, вероятно, самое большое ходячее клише слов «мрачный и задумчивый», которое только существует. К сожалению, заключение в Азкабане способно сделать такое с каждым. Гермиона удивлённо подняла бровь. — Сделать асоциальным? Теодор бросил на девушку мрачный взгляд. — Вытянуть из тебя душу, Грейнджер, — бросив окурок на брусчатку, он растоптал его ботинком, прежде чем поправить лацканы своего пальто. — Если он когда-нибудь решит уделить тебе время, считай, что ты заинтересовала его. Она напряжённо выдохнула, её дыхание рассеялось в воздухе, и она снова задрожала. — Никаких разговоров, никакого зрительного контакта, полное игнорирование. Я поняла. — Если тебя всё устраивает, то твоя смена начинается завтра вечером, — Гермиона слегка кивнула, когда Тео начал отходить от неё. — Паркинсон покажет тебе, что к чему, — ухмыльнулся он. — Она просто умирает от желания увидеть тебя снова. Пэнси Паркинсон… Неужели её «работа» может стать еще хуже.***
Настоящее время.
Она всё ещё не могла прийти в себя после того, как Малфой заговорил с ней прошлым вечером. Всю ночь Гермиона только и делала, что обдумывала этот разговор, гадая, что он мог означать. Небольшой и вряд ли захватывающий диалог… некая форма общения, а это же, несомненно, что-то значило? Начала ли она завоёвывать его доверие? Или он заговорил, чтобы посмотреть, как она отреагирует? Её мысли метались, Гермиона пыталась понять причину его действий. Как только она аппарировала ко входу в паб тем же вечером, до неё сразу же донесся знакомый аромат и оживлённый шум посетителей, находящихся внутри и, вероятно, изрядно выпивших. По пятницам заведение обслуживало гостей на час дольше, поэтому девушке следовало запастись терпением и мило улыбаться присутствующим. — Грейнджер, не могла бы ты попросить Забини поменять кегу с сидром «Bernie-Bottom», пожалуйста? — в шуме толпы раздался знакомый голос Пэнси. — А то он давно закончился. Гермиона пробивалась сквозь толпу посетителей, здороваясь с ними, пока не дошла до бара, вошла в боковую дверь, сбросила пальто и сумку и направилась в подвал паба, где стояли кеги. Грейнджер уже знала, что Блейз будет внизу. Он играл в покер каждую пятницу вечером в подвале с несколькими завсегдатаями — состоятельными людьми. Играли они усердно, и, как правило, карманы богачей оказывались под ударом. Гермиона стояла на нижней ступеньке, когда заметила Гойла, который бросил на неё злобный взгляд, но вместо своих обычных оскорблений и унизительных словечек ничего не сказал и продолжил игру. — Пэнси поручила мне попросить тебя поменять кегу с сидром, Блейз. Гермиона увидела, как Забини кивнул, сигарета болталась у него во рту, его тёмные глаза напряжённо рассматривали карты, лежащие перед ним на столе. — Передай Её Высочеству, что я займусь этим, как только разберусь здесь. Гермиона закатила глаза. Значит, через несколько часов. Вернувшись наверх, она бросилась помогать своей коллеге свести к минимуму количество клиентов, которых нужно было обслужить за барной стойкой. Пэнси работала быстро, без суеты. Гермиона восхищалась её эффективностью. Девушка и мечтать не могла о такой скорости. — Забини — задница, — проворчала Пэнси, пытаясь выжать хоть каплю сидра. — До сих пор не поменял кегу. Я прикончу этого засранца. Гермиона посмеивалась, ставя двойную «Toffee Vodka» на поднос. — У них очень напряжённая игра. Гойл настолько увлечён, что даже не оскорбил меня ни разу. — Ох, — произнесла Пэнси, бросив взгляд через плечо на Гермиону. — Ему приказали не разговаривать с тобой. Гермиона, нахмурившись, отлевитировала поднос с напитками на столик в центре паба. — Приказали не говорить со мной? Кто? Пэнси прикусила губу. — Босс. И больше ничего не сказав, продолжила обслуживать клиентов. Глаза Гермионы сразу же отыскали его. Он всегда сидел на одном и том же месте, на одном и том же стуле. Сегодня его выбор пал на пинту пива. Малфой сидел с пожилым, солидно выглядящим джентльменом. Казалось, они увлечённо беседуют. Но он почувствовал её взгляд. Он всегда его чувствовал. Его глаза метнулись к ней, отчего у нее перехватило дыхание. А потом он отвёл взгляд, и ей стало легче дышать.***
Вечер прошёл в круговороте клиентов и отчётливом, и теперь уже знакомом, ощущении, что за ней наблюдают. Гермиона мгновенно улавливала, когда он смотрел на неё, следил за тем, что она делает. Иногда поднимая глаза, чтобы поймать его, но всякий раз его взгляд не был прикован к ней. Впрочем, несколько раз она замечала, что его взгляд был прикован к её рукам. Малфой определённо внимательно следил за ней, но он почему-то особое внимание уделял рукам, словно пытаясь отследить все её движения. Было около 23:30, когда паб опустел. Малфой и Блейз подошли к барной стойке, Пэнси подала им напитки. Драко потягивал свой «Gruett». Гермиона расставляла стаканы, краем глаза наблюдая за происходящим и подмечая, что стакан, разбитый прошлым вечером, был убран с пола… и не ею. — У его напитка такой приторный запах, — размышляла Пэнси, подходя к Гермионе, закидывая на плечо полотенце и помогая ей расставить стаканы. — Не припомню, чтобы Драко Малфой был сладкоежкой. — И вкус такой же, — пробормотала Гермиона, протирая стаканы. — Когда ты успела его попробовать? — поинтересовалась Пэнси. — Вчера вечером. Девушка, стоявшая рядом с ней, застыла. Гермиона знала, что сейчас что-то произойдёт, и на секунду закрыла глаза, проклиная себя за то, что позволила словам сорваться с языка. — Он знает? — почти шёпотом спросила Пэнси. Гермиона мгновение обдумывала варианты ответа. — Он сам меня угостил. Шёпот Пэнси раздался на выдохе. — Чёрт, Грейнджер. Нахмурившись Гермиона посмотрела на неё. — Что? — Просто… будь осторожней, ладно? — сказала Пэнси, поглядывая на двух мужчин, стоявших у бара и ведущих крайне приватную беседу. — Не позволяй им втянуть тебя, — её взгляд вернулся к Гермионе. — Ты можешь не выбраться живой. Пэнси, видимо, хорошо знала о чём говорит. Она была их школьной подругой, а теперь работала на них и была помолвлена с Забини. Их отношения нельзя было назвать спокойными, но в них была страсть. Пара постоянно ссорилась, выясняя отношения, а потом бурно мирилась. Два месяца назад Гермиона не подозревала, что будет знать такие подробности. Два месяца назад Гермиона предполагала, что работа с Пэнси Паркинсон будет незаслуженной головной болью. Два месяца назад Гермионе доказали, что она ошиблась. При всех своих недостатках в школе Паркинсон была простой в общении девушкой. Она не терпела оскорблений в свой адрес, и даже четверо мужчин считали её равной себе. Но в тот самый первый день, что Гермиона работала с Пэнси, между ними царила напряжённая атмосфера. До тех пор, пока не закончилась смена, и Паркинсон не поделилась своими наблюдениями. — Ты неплохо справилась, Грейнджер, — ухмыляясь, сказала Пэнси. С тех пор их дружба только росла и крепла. Поэтому Гермионе было очень стыдно. Она часто пыталась выведать у Пэнси хоть какие-то сведения, но та хранила молчание, когда речь заходила о делах, происходящих в их маленьком замкнутом кругу. Оказалось, Паркинсон не собиралась подрывать доверие, дарованное ей. — Ведь ничего страшного не произошло, — Гермиона покачала головой, пытаясь отогнать мысли, вызванные намёками Пэнси. — В тот момент, я уже закрыла смену, и случайно разбила стакан, уронив его… — Так это ты? — Пэнси резко посмотрела на неё. — Драко сказал мне, что он его разбил. И попросил убрать осколки. Сердце Гермионы почти остановилось. Он… что? Пэнси снова пронзила её взглядом. — Будь осторожна, — произнесла Паркинсон, прежде чем зайти за угол и скрыться из виду, бормоча что-то о том, что ей нужно ещё клубничного вина из погреба. Гермиона занялась уборкой и медленно пробиралась вдоль барной стойки с тряпкой, пока не подошла к Малфою и Блейзу, которые всё ещё тихо переговаривались. — Всё получиться, если мы найдём правильные рычаги, — услышала она тихий голос Блейза. — …например, красивых девочек… — В клубе будет полно таких… — Нет, нужно что-то особенное. Ему нравятся самые лучшие… Блейз поднял голову, одарив Гермиону, стоявшую всего в футе от них, суровым взглядом. — Что-то потеряла, Грейнджер? — прошипел он, расправляя плечи и глядя на неё. — Или у тебя привычка подслушивать разговоры других людей? Забини больше не пугал её. Возможно раньше, но Пэнси слишком много рассказывала о нём, поэтому Гермиона видела лишь суровый фасад, скрывающий плюшевого медвежонка. — Тогда получается, что ты говоришь что-то, к чему стоит прислушаться, Забини, — ответила Гермиона, продолжая вытирать барную стойку. — Что в наши дни случается нечасто, если честно. Глаза Блейза пылали. Натянув кепку ещё ниже, чтобы скрыть лицо, Малфой спрятал ухмылку. — Дерзкая сука… — начал Забини. — Блейз, — тон Малфоя был резким и почти угрожающим. — Если подобное не повторится, я знаю, что могу довериться нужным людям. Блейз бросил на неё ещё один взгляд. — Если она пискнет, с ней разберутся. И девушка почувствовала, как серые глаза снова сверлят её. Гермионе показалось, что на неё вылили ведро ледяной воды. С ней разберутся… неужели всё так просто? Выйти за рамки дозволенного и столкнуться с последствиями? Возможно, именно это имела в виду Пэнси, предупреждая её. — Нам нужно поговорить, — сказал Блейз блондину, стиснув зубы и оторвав от неё взгляд. — Необходимо всё уладить до завтра. Гермиона краем глаза заметила, как Малфой кивнул, после чего оба мужчины направились к дубовой двери. Ощущение от взгляда Малфоя, задержавшегося на ней, наблюдающего за её действиями, знающего, что она ощущает его, было слишком знакомым. Может быть, он получал от этого удовольствие. Может быть, он просто упивался властью. Чем бы это ни было, оно явно было в духе Драко Малфоя.***
Пэнси ушла полчаса назад. Гермиона вновь наводила порядок в пустом пабе, пытаясь прислушаться к приглушённым звукам, доносившимся из уединённой комнаты, где находились четверо мужчин. Она не могла разобрать ничего из того, что они говорили, но то и дело раздавались возгласы, и сквозь дверь доносился знакомый голос Гойла. Сегодня она спокойно покинет паб. Гермиона надела пальто, выключила свет и положила ключ на столешницу, после чего распустила волосы, позволив им струиться по спине, но оставив несколько прядей на плечах. Именно в этот момент Драко Малфой решил выйти из комнаты с незажжённой сигаретой во рту и в таком виде, каким она его никогда не видела. Без кепки. Без галстука. Пиджак и жилет сняты. Видны подтяжки. Две верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. Волосы — короткие сзади и по бокам, чуть длиннее сверху — зачёсаны на бок, чёлка слегка растрёпана. Один лишь его вид устрашал. Время от времени она замирала в ужасе от того, насколько он был высок, насколько грозным он выглядел. Гермиона была бы и рада двинуться с места, но застыла, глядя на то, как он прикуривает сигарету. Она заметила его острые скулы, больше не скрытые тенью кепки. Ей нужно было уходить… Она не могла стоять здесь всю ночь и смотреть на него. Что если он… Слишком поздно. Малфой заметил её. И затем он повернулся к ней лицом и опёрся спиной о барную стойку. Свободная рука лежала в кармане, пока он курил, глядя на неё так же пристально, как и всегда. Но теперь, казалось, он делал это без всякого умысла. Как будто он просто хотел, чтобы она чувствовала его взгляд. Хотел получить от неё реакцию. Хотел знать, что заставляет её нервничать. Она не дала ему такой возможности. — Деньги учтены, — произнесла Гермиона дрожащим голосом, закидывая сумку на плечо и стараясь не замечать его взгляда. — Ключи сбоку. Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы успокоить свои нервы, развернулась и направилась к входным дверям паба. — Будь здесь завтра в пять часов вечера, — его голос прозвучал требовательно, что заставило её пульс подскочить, вопреки здравому смыслу. — Никаких возражений. Она резко обернулась, чтобы посмотреть в его сторону, но он уже направлялся к дубовой двери. — Зачем? Но ответа не последовало. Малфой лишь ухмыльнулся так, что у неё перехватило дыхание, и, расправив плечи, зашёл обратно в приватную комнату. Сердце Гермионы замерло. Неужели он всё понял? Планировал ли он выпытывать из неё информацию? Или он специально спровоцировал её, чтобы она накручивала себя всю ночь, а потом вывалила всё подчистую? Чувство тревоги разрасталось от каждой новой мысли, крутившейся в голове.***
Грейнджер,
Купи себе что-нибудь тёмно-синее и короткое.
Деньги уже поступили на твой счёт в Гринготтс.
Приходи в паб к пяти вечера. Не опаздывай.
Завтра ты будешь выполнять немного другую работу.
Т. Н.
Гермиона скомкала письмо, ощущая, как нарастает паника. Немного другую работу… Чувство тревоги, что она испытывала с тех пор, как вышла из паба, только усилилось. Чем она будет заниматься? Купи себе что-нибудь тёмно-синее и короткое. Ничего хорошего это не предвещало.