kinktober и прочее

Он правда любит тебя, очень сильно. Сильнее снежных долин, что терзали регион своими когтями, сильнее высоких гор, что пиками разрезали небеса напополам, сильнее всего на свете. Ты его любовь, счастье, смысл жизни. Он не хотел показывать обратную сторону себя, не хотел пугать или же разочаровывать. Он хочет быть для тебя заботливым семьянином, твоей душой, твоей любовью. Но ты знаешь кто он, ты знаешь чем он занимается, но отговорить не можешь. Тарталья безумец, но ты почему-то этого безумца любишь. Юноша жмется к тебе любовно, с такой искренней нежностью, старательной, пытается согреть тебя своим телом. Он покрывает твои руки поцелуями, прикладывает твою ладонь к своему лбу, словно ты его королева. Ты с трепетом улыбаешься, слабо, но так грустно и печально. Видеть его - уже счастье для тебя. Ведь однажды Тарталья может не вернуться. И это каждый раз скребет твое сердце. - Люблю, - шепчет он, обнимает тебя крепко, но в тоже время аккуратно. Не хочет навредить тебе, не хочет сделать тебе больно. Тарталья уже многим сделал больно, но только не тебе, не своему счастью. Он нежно целует тебя в висок, укрывает тебя одеялом, проводя кончиками пальцев по твоим ногам. Не в целях соблазнить, а проверить, насколько ты замерзла. - Я могу еще кинуть дров, - говорит Тарталья, скользнув губами по твоей щеке. - Тебе холодно. - Не надо, - качаешь головой ты, притянув юношу ближе. Вы падаете на прохладные простыни, крепко сжимаете друг друга в объятиях, и ты с улыбкой утыкаешься носом ему в грудь. - Есть другой способ согреться, Аякс. Юноша рассмеялся, на лице его расползлась хитрая улыбка. Тарталья приподнимается на локтях, нависая над тобой, и целует кончик твоего носа. - Как пожелает моя принцесса. Предвестник опускается к твоей шее, покусывает нежную кожу, неаккуратно целует приоткрытым ртом ключицы, срывая с тебя первые вздохи. Большими мозолистыми ладонями проводит вверх-вниз по твоим бедрам, отмечая в голове как мило они подрагивают от каждого прикосновения. Тарталья с улыбкой щурится, пылко целует твои губы, кусая их, толкаясь языком в рот. Он нетерпелив, горяч, но всегда относится к тебе с должным уважением, просит твоего разрешения, твоей похвалы. - Ты прекрасна, - шумно дышит Тарталья, осыпав твои плечи, словно веснушками, маленькими поцелуями. Он любит тебя, он любит твое тело. Податливое, мягкое, тонкое и красивое, Аякс готов поклоняться тебе, и юноша всегда говорит тебе об этом, он хочет чтобы ты знала о том, что только ты - его маленькая принцесса. Ты восхитительна. И еще больше восхитительна, когда стеснительно избегаешь проницательный взгляд глубокого океана. Тарталья наклоняет голову, улыбается так нежно и искренне, никто кроме тебя и его родных больше не видят это сияющее лицо. Ты что-то мямлишь под нос, прикрывая ладошками румянец на щеках, и Аякс негромко смеется. - Смотри на меня, - шепчет негромко он, клацая перед твоим носом зубами. Хватает твои руки, убирая их в стороны, невесомо чмокнув костяшки пальцев. Проводя большим пальцем по твоим щекам, Тарталья аж щурится от переполняющего грудь счастья. - Ты ведь знаешь насколько сильно я люблю тебя? - Да, - киваешь головой ты, обнимая юношу, крепко прижавшись к его стройному и сильному телу. Ты не в силах сдержать улыбку от его столь одностороннего и милого вопроса. Предвестник томно выдыхает сквозь плотно сжатые зубы, слегка толкаясь навстречу твоим бедрам. Головка плотно прижата, протекая сквозь плотные штаны, и юноша шипит от ноющей боли, что тянет низ живота. - Поможешь мне? - стонет в твои приоткрытые губы Тарталья, обхватив твои щеки грубыми ладонями. Ты коротко киваешь головой, тянешь дрожащие ладони к его серым брюкам, пытаясь расстегнуть пуговицы. Предвестник хрипло хмыкнул, наблюдая за твоими нещадными попытками раздеть его, снимая с себя пиджак и рубашку. Ты мимолетно взглянула на его бледное тело, натренированное, покрытое шрамами и рубцами. Была бы ты не опьянена похотью, то недовольно цокнула под нос, но ты лишь жадно облизнула губы. Немного покопавшись, ты тянешь вниз брюки, освобождая толстый и набухший член. - Нравится, да? - с легкой смешинкой в голосе тянет Тарталья, наблюдая как шумно ты сглотнула. - Можно? - с запинкой спрашиваешь ты тихо, поднимая на него влюбленный взгляд. Предвестник хохочет, открывает рот и хочет что-то сказать, но ты встаешь на колени перед ним, обхватывая основание члена пальцами. Тарталья удивленно распахнул глаза и шумно задышал, губы его скривились в немом, кажущимся жалким, стоне, стоило тебе лишь коснуться кончиком языка головки, слизывая выступающие соленые капли. Мысли безжалостно, запутанным веретеном, вскружили опьяненную голову Аякса, как ты, его маленькая и хрупкая принцесса, в тщетных попытках пытаешься проглотить всю длину его члена в неуверенности, как ты давишься его семенем, как высовываешь язык, показывая что все проглотила, ожидая похвалы... Ох, Всемогущая Царица... Один лишь твой невинный вид скручивает все его нутро. С губ Тартальи срывается веретеница проклятий, он стыдливо прикрывает лицо дрожащей рукой, мутным взглядом наблюдая за твоим облизыванием котенка, словно ты сомнительно пытаешься его распробовать на вкус. Аккуратно целуешь выступающие венки, и член в твоих руках дергается. - Не надо, - дрожью хрипит Аякс, помотав головой. Ты - его погибель. Как же ты чертовски мило приоткрываешь рот, берешь его член лишь наполовину, но Аяксу этого было достаточно. Он запрокидывает голову, шумно стонет, его подрагивающая ладонь напряженно нависла над твоей головой. И вместо того чтобы грубо схватить тебя за пряди волос и толкнуться глубже в твой рот, он нежно гладит тебя по макушке. Как же стараешься, чуть ли не давишься половиной его длины, нежно и шумно причмокивая. - Стой, все, хватит, - выдыхает он, аккуратно оттягивая твою голову от себя. С шумным чмоком ты отрываешься от члена, и тонкая нить слюны разорвалась, стоило Предвестнику толкнуть тебя на кровать, накрывая собственным телом. Он не дает тебе и пискнуть, пылко и грязно целует твои губы, рвет зубами жадно, слизывая капли крови. Тарталья рычит подобно зверю, приподнимая твои ноги и вжимая колени к груди. Какой же он чувствительный к прикосновениям. Член его входит в тебя без каких-либо лишних усилий, скользит внутрь, и Аякс рвано глотает воздух, снова припав к твоим губам. В этом было что-то необъяснимо возбуждающее, тяжелые соприкосновения тел, глухие стоны, что заглушались неаккуратными поцелуями, и (о, Царица) это растяжение. Тарталья с широкой улыбкой рычит, кончик губ кривится в усмешке, он чувствует как его большой и набухший член растягивает тонкие стенки твоего лона, он будто разрывает тебя напополам. Ты охаешь и ахаешь, лепечешь и мямлишь под нос любезности, просишь двигаться глубже и сильнее, и да, Тарталья внимает тебе. Стоило ему войти в тебя, и любые связные рациональные мысли покинули ваши затуманенные головы. Непрерывные резкие толчки, головка члена, что целовала матку, вы оба столь чувствительны, что каждое движение вырывало протяжные стоны. Вы словно пели в такт друг другу, Тарталья рвано рычит, а ты чуть ли не мяукаешь, кусая пальцы. Плотный клубок внутри тебя готов вот-вот распутаться, выплеснуть наружу все чувства, всю любовь, и ты выгибаешься дугой, подставляя упругие груди под жадные губы Аякса. - Ты отлично справляешься, - шепчет юноша сладостную похвалу. Ты чувствуешь его улыбку на своей коже, гладишь и тянешь рыжие волосы. Напряжение внутри тебя растет, и ты корчишься, плотно сжимая зубы. - Кончи для меня, милая. Аякс готов заставлять тебя чувствовать его любовь, он хочет чтобы ты осознавала, насколько же ты прекрасна.