Если я пойду долиной смертной тени

Первое время Арика старалась обходить супермаркет стороной. У них хватало еды, чайник неплохо кипятил — и плевать, что пришлось разодрать для растопки любимую книжку мамы. Мамы все равно давно уже не было в живых. Да и потом, в супермаркете было слишком шумно, многолюдно и опасно, особенно когда прошли первые волны бомбежек и поступили последние гуманитарные наборы; теплое местечко быстро прибрали к рукам бандиты. Катя предлагала сходить к ним и попробовать выторговать что-нибудь полезное в обмен на парочку золотых монет, которые они нашли в новом своем убежище, и бутылки-другой хорошей импортной водки из запасов. Арике едва удалось отговорить Катю, заверив, что пока лучше оставить все как есть на случай, если их ситуация изменится к худшему. Арика призналась себе много позже, что уже тогда, в самом начале, боялась ее потерять. Катя была красива, а охваченный войной город полнился слухами о подпольном борделе, куда тащили едва ли не всех мало-мальски миловидных девушек, до кого могли дотянуться. Себя красивой Арика не считала, поэтому с наступлением холодов несмотря на все слухи все-таки начала наведываться к супермаркету. Наверное, невозможно было найти человека осторожнее, чем она; Арика всегда четко знала про два, а то и три возможных пути к отступлению, никогда не забиралась слишком глубоко внутрь здания и держала наготове какое-нибудь оружие. Ее шагов никто никогда не слышал, а пропажи были настолько минимальны — ну разве обратят бандиты внимание на пропавшую шоколадку или несколько картофелин? А потом Арика случайно подслушала разговор, который для нее не предназначался. *** — Слышишь, помнишь я девицу одну днем в бинокль усмотрел? — Ну? — Я вспомнил, где видел ее. Она это, ну... одноклассницей сестры была. Катькой ее зовут, журналисткой вроде как стала. Прикинь? — И че? — И ниче... Она лесбуха, говорят. — Ты, Вася, чушь какую-то порешь. Ну лесбуха и лесбуха, что с того? И хужее видали, про Остапа-то помнишь еще? — Да ниче ты не понимаешь! Это у нее просто пацана нормального не было, вот она и играется! Если бы я до нее добрался, мигом бы нормальной сделал! — Ага, как скажешь... — Ну так давай поспорим! Я ее найду, значит, в городе, соблазню малой колбаской за большую колбаску и доказательства тебе принесу! За неделю, не больше! — Дурак, ты, Вася, и спорить с тобой не буду. Шел бы ты на пост уже, а? — А я все равно ее найду. Бабу давно хочется, а Катька девчонка классная, ладненькая, что твоя кукла. — Твои похороны. *** Арика не могла позволить какому-то прыщу и жалкому бандиту добраться до Кати. Желание защитить и злость смешались внутри нее, превратились в пылу момента в чудовищный взрывоопасный коктейль. Она решила, что даже нож об этого гада марать не будет, хватит одной из гитарных струн — Арика нашла их пару часов назад на развалинах, будто божественное провидение их туда для нее положило. Подловить этого гада было поразительно легко. Плюгавый и скрюченный — сам из себя он ничего не представлял, без оружия и бронежилета его бы даже бабушка какая-нибудь победила безо всякого эффекта неожиданности, а в прямом рукопашном бою. Но Арика не собиралась играть честно. Она выпрыгнула на него из темноты со спины, толкнула Васю вперед так, чтобы он лбом ударился о стенку. Воспользовавшись секундным замешательством, Арика в одно движение перекинула струну ему на шею, легко закрутила ее разок и, уткнувшись сапогом в спину бандита, потянула на себя со всей силы. Вася захрипел. Он был настолько туп, что даже не вспомнил про пистолет, который Арика потом найдет на его теле, только жалко цеплялся пальцами за раздирающую его кожу струну, пачкал кровью стены и одежду и зассал все, что только можно было зассать — штаны, ботинки, пол. Когда Вася, наконец, перестал трепыхаться и осел мешком на пол, Арика схватила его за волосы и несколько десятков раз приложила головой об стенку, разбивая в кашу все его лицо, лишь бы наверняка. Арика очень хотела, чтобы он сдох. И, стоя над его холодеющим трупом, Арика не чувствовала, что сделала что-то неправильное, но решила для себя, что никогда не расскажет об этом Кате.